быть, любовники, - поправилась Антонина. - Еще лучше.
     Она подошла к нему и пробежала руками по плечам и рукам Габриеля, с удовольствием ощущая кончиками пальцев силу, пульсирующую в его теле.
     Заглянув в его глаза, она почувствовала, как взволновалась ее кровь.
     - Ах, Джованни, почему я оставила тебя? Габриель отвел ее руки и отстранился.
     - Чего ты хочешь, Нина? Кокетничая, она состроила обиженную гримаску.
     - В самом деле, чего бы это я хотела? Прошли десятки лет с тех пор, как мы виделись в последний раз, дорогуша. Я лишь хотела узнать, как ты.
     - Прекрасно. Уходи.
     - Не груби, Джанни.
     Она прошла по залу, трогая гобелены, потом помедлила у высокого узкого окна, глядя на двор.
     - Почему ты здесь? - спросила она, не оборачиваясь. - От кого скрываешься?
     - Я ни от кого не скрываюсь, - ответил Габриель.
     "Ни от кого, кроме Сары, ни от кого, кроме себя", - подумал он.
     Антонина оглянулась через плечо.
     - Ты не умеешь лгать, Джанни.
     Она пристально смотрела в его глаза, и даже через комнату он чувствовал жар и силу ее взгляда. Тысячу лет бродила по земле Антонина Инсенна, и он не знал вампира старше и могущественнее.
     - Ты снова влюбился, Джованни? Поэтому заточил себя в этом мрачном замке?
     "Она всегда отличалась прозорливостью большей, чем у других", - вяло отметил он. Не было особых причин лгать ей, и все же - он не желал открывать правду.
     - Похоронив Розалию, я дал клятву больше никого не любить, - отрезал он.
     - Когда-то ты любил меня, - сказала Антонина. - Помнишь ли ты те длинные летние ночи, которые мы проводили вместе, дорогуша?
     - Не называй меня так! Антонина приподняла тонкую черную бровь.
     - Все дело в женщине, Джанни? Ты приехал сюда зализывать свои раны? - Она двинулась к нему так легко, что, казалось, летит, едва касаясь пола. - Пройдемся вместе, Джанни, - заворковала она, в глазах ее сверкнула жажда крови. - Давай поохотимся, а потом займемся любовью.
     Очень медленно Габриель покачал головой:
     - Уходи, Нина, я не хочу тебя. Она выпрямилась, задрав подбородок с видом королевы.
     - Когда-то ты хотел меня, Джованни Онибене. Не станешь же ты отрицать, что нам было очень хорошо вдвоем? - Самодовольная лыбка растянула ее губы. - Я вижу, ты помнишь наши ночи. За все эти долгие годы, любовь моя, я не имела партнера, способного сравниться с тобой.
     Он смотрел на нее с ненавистью, зная, что она говорит правду. Им бывало очень хорошо. Она любила его с такой страстью, силой и стойкостью, как может любить только вампир. Она вечно жаждала его прикосновений, и ему нравилось это. Сначала он считал себя первосортным любовником, этим объясняя ее тягу к себе. Но потом понял, что она просто ненасытна и желает постоянно, еще и еще. Похоть ее была неутолима, возможно, и в бытность свою смертной она обладала той же жаждой.
     Силясь проложить дистанцию между ней и собой, Габриель отошел к камину, положив руку на полку.
     - Ты не сказала, зачем ты здесь.
     - Я одинока, - заносчиво объявила Нина. - Одинока и скучаю. Не мог бы ты немного развлечь меня, Джанни, по старой дружбе?
     - Нет.
     - Когда-то ты искал моей любви, ты хотел меня. А теперь я хочу тебя, и ты должен уступить, - сказала она срывающимся от волнения голосом.
     Габриель качнул головой:
     - Есть и другие вампиры, Нина. Поищи удовольствия с кем-нибудь из них.
     - Но ни один не сравнится с тобой, Джанни. И ты у меня в долгу. Если бы не я, тело твое служило бы пищей червям последние триста пятьдесят лет.
     - Ты не получишь меня.
     - Я не прошу твоей любви, Джанни, просто удели мне время, вот и все.
     - Нет. На этот раз тебе нечем приманить меня, Нина. Ты уже не можешь предложить мне вечную жизнь. Мне не нужно золото. - Он устало вздохнул. - Уходи.
     Глаза Нины угрожающе сузились, губы поджались в тонкую линию, и он удивился тому, что когда-то находил ее красивой.
     - Итак, - прошипела она, - ты отказываешься провести со мной единственную ночь?
     - Я отказал бы тебе даже в одной минуте.
     - Подумай хорошенько, Джованни, - угрожающим тоном произнесла она. - Подумай о своей балерине.
     В одно мгновение он пересек разделявшее их пространство, и руки его сомкнулись на ее горле.
     - Ты не тронешь и волоска на ее голове! Слышишь меня? Ни одного волоска! Она рассмеялась ему в лицо:
     - Ты решил напугать меня, Джованни?
     - Это не угроза, Антонина. Если ты осмелишься прикоснуться к Саре, я вытащу тебя на солнце и стану смотреть, как ты плавишься.
     Она недоверчиво хмыкнула:
     - Ты готов умереть ради этой смертной женщины?
     - Если понадобится. Взгляни на меня, Нина, ты можешь не сомневаться в моих словах. Скорее, я сам сгорю вместе с тобой, чем позволю тебе навредить Саре.
     - Глупец! Неужели ты думаешь, я бы прожила тысячу лет, не умея расправляться с такими, как ты? Будь осторожен, отправляясь на свой дневной отдых, дорогуша. За меня есть кому поработать, пока я сплю. Стоит лишь приказать, как в твое неблагодарное сердце незамедлительно всадят кол и принесут мне твою голову... И как ты думаешь, что потом станет с твоей маленькой балериной? - Она рассмеялась с порочным сладострастием. - Я бы не хотела лишить мир создания, столь же прекрасного, как и ты, любовь моя. Возможно, я приобщу ее к нашим обычаям. Что скажешь на это?
     Габриель так сильно стиснул ее горло, что она не могла дышать. Он горячо желал выпустить дух из ее проклятого тела, если бы такое только было возможно.
     Он вскрикнул, негодуя на свое поражение, и отпустил ее, вытерев затем руку о брюки, как будто прикосновение к ней могло очернить его.
     Гнев сверкнул в ее глазах, черных, как адские бездны.
     - Ты пожалеешь о сегодняшнем вечере, Джанни, обещаю тебе, сильно пожалеешь!
     - Нина! - Страх за жизнь Сары взметнулся в нем. - Черт побери, Нина, вернись!
     Но было уже слишком поздно, она ушла, превратившись в клубящийся серый туман, лишь ее голос продолжал раздаваться во тьме:
     - Ты будешь очень жалеть о сегодняшнем вечере...
     Габриель вцепился в волосы. Проклятье! Что же он наделал! Зачем отказал ей так грубо? Отдать ей всего лишь ночь! Такую ничтожную малость!
     Он выглянул в окно. Небо уже посветлело, сменив черный цвет на индиго. Антонина скоро заснет так же, как и он.
     Пробормотав проклятие, он нашел клочок бумаги и быстро написал распоряжение слугам, объяснив прежде, что его срочно вызвали посреди ночи в Париж. Оставив достаточно денег на экспедицию и чаевые, он просил их выслать ему деревянный ящик из подвала и его лошадь. Далее он написал, что слуги могут, если пожелают, оставаться в замке до его возвращения.
     Предусмотрев мельчайшие детали, он отправился в подземелье, уверенный, что его инструкции будут выполнены точно и без лишних разговоров.
     Последняя мысль, с которой он уносился в забвение, была о Саре.

ГЛАВА XIX

     Сара уже не надеялась увидеть Габриеля. После трех месяцев тоски она наконец смирилась с этим. Перестала высматривать его в зале во время спектакля, в толпе, дежурившей у театра, уже не ждала его стука в дверь.
     Она сказала Морису, что выйдет за него весной.
     Сара наблюдала, как он надевает шляпу и пальто - весьма красивый молодой человек, стройный и подтянутый, благодаря постоянным упражнениям в танце. Балерины из труппы посматривали на нее с завистью. Она была примой, ее имя было известно в Венеции, Лондоне и Париже... Все видели, как ухаживает за ней Морис, и знали, что он мечтает жениться на ней. Саре было известно, что он хочет основать собственную труппу, если они поженятся, и она верила, что у него хватит энергии на это.
     Он проводил ее до дверей квартиры, и, приняв его поцелуй, она пожелала ему доброй ночи.
     Закрыв дверь, Сара прислонилась к ней изнутри, закрыв глаза. У нее было все, чего она когда-либо желала, почему же она так несчастна? Почему ей приходится принуждать себя улыбаться, когда она рядом с Морисом? Почему его поцелуи оставляют ее равнодуш-ной?
     Это все из-за Габриеля. Он тому виной. Вечно этот Габриель. Он ушел из ее жизни, но она не может прогнать его из своего сердца; как бы она ни старалась, ей это никогда не удастся.
     - Габриель. - Его имя сорвалось с ее губ вместе с рыданиями.
     - Дорогая.
     Она быстро осмотрелась по сторонам, сердце забилось чуть ли не в горле, грозя выскочить наружу при звуках этого слова, произнесенного с такой нежностью.
     - Габриель! - Она уставилась на него, не в силах поверить, что это он, а не плод ее воображения.
     На нем были черные брюки, черные ботинки и темно-зеленая рубашка. Плечи, укрытые вечным черным плащом, показались ей еще шире, чем были когда-то. Волосы цвета ночи, и глаза свинцовые, как небо перед грозой.
     Оба застыли, молча глядя друг на друга.
     Она хотела бы упасть в его объятия, прижать голову к его груди и выплакать всю свою боль, не отпускавшую ее эти три месяца разлуки с ним.
     Он хотел бы прижать ее к себе, убедиться, что с ней все в порядке.
     Но она боялась быть отвергнутой.
     А он опасался того, что если снова притронется к ней, то никогда уже не сможет отпустить от себя.
     И тут она увидела муку одиночества в глубине его серых глаз и поняла, что готова преодолеть все, даже боль быть отвергнутой, лишь бы утешить, успокоить его хотя бы на миг.
     И он понял, что проиграл эту бесполезную битву с собой, он принадлежал ей с первого момента, как увидел, и ничто не могло изменить это.
     - Дорогая.
     Одно только слово. Но оно прорвало барьер между ними. Не успело его сердце ударить следующий раз, как он уже держал ее, прижимая к себе, и слезы радости катились по ее щекам. А он снова и снова повторял ее имя. Его одиночество испарилось навсегда при виде этих слез любви, радости и счастья.
     Он надолго застыл, прижимая Сару к себе, вбирая ее тепло и сладость.
     - Ах, дорогая, - пробормотал он, - если бы ты только знала, как я страдал оттого, что потерял тебя!
     - Не больше, чем я. Если бы ты только знал, как страдала без тебя я. - Она взглянула в его глаза. - Но я так старалась вычеркнуть тебя из моей памяти!
     Габриель кивнул:
     - Я слышал тебя.
     - Почему же тогда не отвечал?
     - Ты знаешь почему.
     - Потому что ты...
     - Вампир.
     Сара кивнула, думая, почему ей так тяжело слышать это. Разумеется, она знала, что это правда, но если не говорить и не вспоминать об этом, то это и не будет казаться такой уж правдой.
     - Сара. - Он прижался подбородком к ее волосам.
     - Почему ты вернулся? - встревоженно спросила она.
     - Ты хочешь, чтобы я ушел?
     Для себя он решил, что, если Сара утратила влечение к нему, он вернется к Нине и выполнит ее желание, чтобы уберечь этим Сару от кровожадной вампирши.
     - Нет! О Габриель! Без тебя мне ничто не мило, умоляю, не оставляй меня снова.
     - Не оставлю, - пообещал он. - Если ты так уверена в своем желании, я останусь.
     - Я уверена.
     - А Морис Делакруа?
     Морис! Чувство вины вспыхнуло в ней. Она обещала выйти за него замуж весной.
     Наступило молчание, и он отстранился слегка, чтобы видеть ее лицо.
     - Что с тобой, дорогая?
     - Я...
     Габриель опустил плечи, словно придавленный тяжестью. Она полюбила другого, пока его не было с ней.
     - Сара?
     - Я... я просто думала, что никогда больше не увижу тебя, - запинаясь, проговорила она, - и поэтому... я... - Она проглотила вставший в горле комок. - Я сказала Морису, что выйду за него.
     - Я понимаю.
     - Но я не хочу Мориса, мне нужен лишь ты!
     - Ты уверена?
     - Да! Ты должен верить мне. То, что я обещала ему, теперь не имеет силы. Раз ты со мной, то причем здесь он? Ты понимаешь?
     - Но ведь он был с тобой, - спросил он спокойно, как если бы ему не так уж и важен был ответ, хотя и понимал, что задушил бы Делакруа голыми руками, если бы только знал, что тот позволил себе большее, чем просто целовать Сару на прощание у дверей.
     - Конечно нет! - с негодованием откликнулась Сара. Она тревожно вглядывалась в лицо Габриеля. - Ты ведь веришь мне, да?
     Он кивнул, и нежная улыбка изогнула его губы.
     - Я бы сразу понял, если бы ты солгала, дорогая.
     Он снова привлек ее к себе, вбирая тепло кожи, жизнь, пульсирующую в ней, слушая биение ее сердца. Она была так молода, красива и так хотела любить.
     - Габриель? Ты ведь так и не сказал мне, что заставило тебя вернуться.
     Он тяжело вздохнул, зная, что она обязана знать правду.
     - Боюсь, из-за меня ты оказалась в опасности, Сара.
     - Я? Но как это может быть?
     - Это долгая история. Давай присядем, так нам будет удобнее.
     Взяв Сару за руку, он подвел ее к дивану и усадил рядом с собой, оглядываясь и собираясь с мыслями, рассеянно замечая новую мебель, обивку, драпировки.
     - Ты помнишь историю, в которой я рассказывал тебе, как стал вимпиром? Сара кивнула.
     - Женщина, которая сделала это со мной, встретилась мне в Испании. Она захотела, чтобы мы снова стали любовниками.
     Сара молча уставилась на него глазами, полными ревности от мысли, что Габриель мог ласкать другую женщину.
     - Ты никогда не говорила мне, что вы были любовниками.
     - Это было слишком давно, сотни лет миновали с тех пор. Тогда она казалась мне самой прекрасной женщиной на свете.
     - И ты... она...
     - Нет, дорогая, - спокойно ответил Габриель. - У нас ничего не было. Но когда я отказал ей, она пришла в ярость и стала угрожать моей жизни... - Он помедлил. - И твоей.
     - Моей? Но почему?
     - Она тоже умеет ревновать, дорогая. Сара нахмурилась:
     - Но как она узнала обо мне? Габриель пожал плечами:
     - Не знаю. Возможно, она следила за мной.
     - Она угрожала убить меня?
     - Не совсем так.
     Сара замерла, чувствуя, как холодеет.
     - Так что же?
     - Она грозила сделать тебя одной из нас.
     - Нет! - Это был крик страха и отвращения.
     - Поэтому я и вернулся, Сара. Чтобы защитить тебя, если смогу.
     - Если сможешь? Габриель кивнул:
     - Она очень древний и могущественный вампир. Я не уверен, что смогу противостоять ей.
     Сара уставилась на него, напуганная сильнее, чем когда-либо в своей жизни. Если Габриель, обладавший сверхъестественной силой, не был уверен, что сможет защитить ее, на что ей остается надеяться?
     Стать вампиром. Она любила Габриеля всем сердцем и душой, но знала, что предпочтет смерть превращению в существо, подобное ему, отрезанное от всего человеческого мира, от Бога. Она не хотела жить кровью других людей, проводить солнечный день в мрачном подземелье. Ей нужны были дом, дети, семья...
     Она конвульсивно вздрагивала, и Габриель осторожно привлек ее к себе. Ему не стоило усилий прочитать мысли Сары, и он молча проклинал себя за то, что был так заносчив с Ниной, уж лучше бы он согласился или пообещал встретиться с ней потом. Нужно было как-то успокоить ее гнев, а он не сделал этого. Но, возможно, еще не поздно, и он успеет...
     - Нет!
     Он удивленно взглянул на Сару-ее широко распахнутые голубые глаза был полны ревности.
     - Не смей и думать о том, чтобы пойти к этой... женщине.
     - Возможно, так было бы лучше, дорогая.
     - Нет.
     - Сара, она очень могущественна и умеет подчинять других своей воле. Если ей удастся погубить меня, ты будешь зависеть только от ее милости.
     - Неважно, Я не позволю тебе идти к ней. Габриель приподнял черную бровь:
     - Ты не позволишь мне? Сара покачала головой:
     - Ты теперь мой. Я не желаю делить тебя ни с какой другой женщиной.
     - Ах, милая моя Сара, да ты настоящая тигрица!
     - Я просто люблю тебя, Габриель.
     - Сара...
     - Я знаю, - ответила она. - Знаю. - Взяв Габриеля за руку, она привела его в спальню и закрыла дверь.
     - Сара, ты уверена, что...
     Она взглянула ему в глаза, вспоминая, как он навещал ее в приюте, как впервые повел в театр на балет. Он исполнил мечту ее жизни, она стала известной миру балериной. Когда-то она думала, что он ангел, а теперь знала, что он приговорен к вечному мраку - создание, оживающее только ночью.
     И он - человек, которого она любит.
     - Я уверена, Габриель, - прошептала она.
     - В самом деле?
     Он повернул ее так, чтобы она могла видеть зеркало, и встал рядом, держа за талию.
     Они стояли бок о бок, но в зеркале было лишь ее отражение.
     - Я вампир, Сара-Джейн, и не смогу заполнить твою жизнь, не смогу дать тебе детей. Я никогда не постарею, твоя жизнь пройдет, а я... Как ты сможешь быть счастлива со мной, во что превратится твое существование?
     Сара взглянула на Габриеля, стоявшего рядом, затем-снова в зеркало. Она слышала его, могла коснуться, а у него не было даже отражения.
     - Сара?
     - Ты все еще пытаешься избавиться от меня, Габриель? - Сара коснулась его щеки, но зеркало показало, что она прикасается к пустоте. - Неужели ты еще не понял, что это
     Невозможно?
     - Я лишь хотел, чтобы ты проверила себя.
     Вздохнув, Сара обняла его и поцеловала, лаская его рот языком и прижимаясь к нему грудью.
     - Я проверила, мой ангел, - прошептала она, пробегая пальцами по его плечам. - Очень хорошо проверила.
     Застонав, он подхватил ее на руки и положил на постель. Горя желанием, раздел ее и замер на миг при виде мягких линий тела. Как же она прекрасна! И она хочет его. Это невероятно.
     Когда он стал раздеваться сам, она остановила его, и сама расстегнула и сняла с него рубашку, прикасаясь к плечам и груди, заново узнавая его тело.
     Низкое урчание вырывалось из его горла, когда ее руки ласкали его. Наконец, не в силах сдерживаться, он накрыл ее своим телом, не переставая шептать дорогое имя, и они слились в одно.
     Она прижимала его к себе все тесней и тоже шептала его имя, а страсть их закипала все жарче, ярче, пока не сравнялась энергией с солнцем.
     В ней заключался тот свет, в котором он так нуждался, ее нежность и тепло заполняли его вечную пустоту, прогоняя одиночество из сердца.
     Он чувствовал, как она вздрагивает под ним, слышал свое имя, слетавшее с ее губ. Наконец все его тело содрогнулось в последний раз, и он упал на нее, продолжая прижимать к себе и уткнувшись лицом ей в шею. Зная, что слишком давит на нее, он откинулся на бок, обвивая ее руками. Он чувствовал приближение восхода, но на этот краткий отрезок времени мог быть с ней и любить ее.
     С восходом он заторопился, и его движения разбудили Сару. Опершись на локоть, она следила, как он одевается.
     - Куда ты собрался?
     Он сделал неопределенный жест рукой.
     - Мне нужно подыскать себе новое убежище.
     - Останься.
     - Нет.
     - Почему нет?
     В самом деле почему? Она уже знала, кто он, и ему незачем было таиться от нее.
     - Ты можешь остаться и спать здесь, как тогда, в последний раз.
     - Я вынужден буду снова просить тебя не входить в спальню до вечера.
     Сара села, комкая покрывало, и он подумал, как она прекрасна с длинными золотыми волосами, небрежно рассыпанными по плечам, и губами, слегка распухшими от его поцелуев.
     - Почему? - непонимающим тоном спросила она. - Ты не доверяешь мне? Он спокойно выдержал ее взгляд.
     - Всем сердцем я верю тебе, дорогая, но предпочитаю, чтобы ты не видела меня во время сна.
     Склонив голову набок, Сара недоверчиво поглядывала на него, не понимая, почему он не хочет, чтобы она видела его спящим.
     - Пожалуйста, дорогая.
     - Хорошо. - Она встала и быстро собрала одежду, которая могла ей понадобиться днем.
     - Сара, будь сегодня очень осторожна. Нина уже, должно быть, в Париже и может нанять кого-нибудь, чтобы расквитаться с тобой. Держи на запоре окна и двери. Не открывай тому, кого не знаешь.
     - У меня репетиция в полдень.
     - Морис зайдет за тобой? Румянец покрыл ее щеки.
     - Да.
     - Очень хорошо. Держись поближе к нему, и пусть он проводит тебя домой.
     - Слишком необычное требование, если учесть, что исходит оно от тебя