оказаться  больше  решимости,  чем  мы  предполагаем,  -
проговорил Керк и поднял взгляд кверху, где располагались спальни. - Во  имя
всех нас, надеюсь.
   Я поняла, что он имеет в  виду.  У  Норджа  не  было  легкого  выхода  из
создавшегося положения, равно как и у нас. Но один путь, проще, чем  другие,
все же был. Однако самоубийство стало  бы  признанием  вины,  а  я  не  была
уверена, что Нордж способен признавать свои ошибки. Не была я  уверена  и  в
том, что я желала такого решения с его стороны. Нордж был прав: я  не  могла
судить его.
   Вернувшись в гостиную, я  некоторое  время  колебалась,  следует  ли  мне
подняться наверх и поговорить с Норджем. Я хотела бы узнать мнение Керка  на
этот счет, но он ушел руководить подготовкой к похоронам Сити, а Дэн  и  Джи
Ди, к которым я обратилась, яростно высказались против. Я  решила,  что  они
правы, хотя и по другим причинам. Дело было совсем не в том,  что  Нордж  не
заслуживал жалости. Он ее заслуживал. Но если я не была его  судьей,  то  не
могла быть и его адвокатом.  Ему  предстояло  самому  найти  ответы  на  все
вопросы.
   Дэн и Джи Ди  обсуждали  это  в  более  земных  выражениях.  Уставшая,  я
прилегла на диван. Их голоса вскоре слились для меня  в  колыбельную,  и  я,
словно под воздействием снотворного, уснула.
   Проснувшись, я обнаружила, что за окном темно. На миг мне показалось, что
я снова в шалаше, в джунглях, по  листве  над  головой  барабанит  дождь.  Я
пошарила в поисках руки Керка и не нашла ее. Я  лежала  в  своей  кровати  в
спальне. Кто-то осторожно перенес меня сюда.
   Вошел Дэн и, не включая свет, приблизился к кровати.
   - Привет, - сказал он устало. - Ты  не  спишь,  Рокси?  Я  пришел,  чтобы
сказать: все кончено.
   - Эд? - догадалась я, мгновенно все вспомнив. Меня стала бить дрожь.
   - Да. Джи Ди поднялся к нему. Нордж выпил  целую  бутылку  нембутала.  Он
оставил кучу записок разным людям. По крайней мере, начал писать их, да  так
и не кончил.
   - Какая потеря, - пробормотала я. - Он ведь не был плохим парнем, Дэн.
   - Ты права. Плохими были эти дни. Попытайся  снова  уснуть,  Рокси.  Рано
утром мы уезжаем. Если, конечно, останемся живы,  -  добавил  он,  прикрывая
дверь.

Глава 24

   Самоубийство Эда Норджа, вероятно,  не  должно  было  сильно  взволновать
меня. В последние дни я видела много смертей,  и  большинство  из  них  были
ужасны. К тому же я не могла сказать, что была близка с  ним.  Мы  проделали
вместе путешествие в Малайю по стечению обстоятельств, но, когда я  ложилась
спать, Нордж был жив, когда  проснулась  -  мертв.  Промежуток  времени  был
настолько ничтожен, что сознание  не  воспринимало  случившегося.  А  Норджу
этого времени хватило, чтобы подытожить всю свою жизнь.
   Уснуть больше не удавалось, бороться с одиночеством было не под силу. Мне
требовалось убежище в объятиях Керка, даже если бы пришлось умолять  его  об
этом. Гордость теперь ничего не значила.
   Я прокралась наверх по темному дому  и  поскреблась  в  его  дверь.  Керк
отворил в ту же секунду, будто знал, что я приду.  Мы  стояли  на  пороге  и
молча глядели друг на друга. Не проронив ни  слова,  Керк  шагнул  вперед  и
обнял меня. Мне не пришлось просить его об этом. Он  прижался  ко  мне  всем
телом, и я позволила моей плоти ответить  на  его  призыв.  Он  нес  меня  к
постели целую вечность, и  чувство  безопасности,  познанное  мною  в  нашем
лесном храме, вернулось ко мне, окутав меня, как мантией,  и  отогнав  прочь
все мои тревоги и страхи...
   Спустя долгое время, измеряющееся часами, Керк снова произнес мое имя.
   - Все хорошо, милый, - сказала я. - Тебе  не  нужно  ничего  говорить.  Я
пойму. Мне достаточно просто быть рядом с тобой.
   - Я хочу сказать тебе... Я люблю тебя.
   - Рада, что ты сказал, но в этом не было необходимости.
   - Мне хотелось сказать тебе это со вчерашней ночи.
   - Почему же ты не сказал? Сегодня на тропе ты почти не говорил  со  мной.
Он колебался.
   - Мне было стыдно. Получилось, что воспользовался своим преимуществом. Ты
не говорила мне, что любишь меня, и я решил: если это все,  то  так  тому  и
быть.
   - Так тому и быть... - Я усмехнулась и крепко обняла его. - Уин, какие же
мы глупые. А я думала, раз ты молчишь, то происшедшее  для  тебя  ничего  не
значит.
   Да,  мы  были  глупцами,  двое  взрослых  людей,  ожидавших,  что  первым
заговорит другой. Мы чуть  было  не  повернулись  спиной  к  тому,  что  нам
подарила судьба.
   - Ты действительно небезразлична ко мне? слегка удивленно спросил Керк.
   - Я небезразлична к тебе? Я люблю тебя! Я с ума схожу по тебе.  С  первой
минуты нашей встречи. О, я боролась с этим изо всех сил, но тщетно.
   - Боролась не только ты, - признался он. -  Ты,  конечно,  догадалась  по
поему поведению.
   - По твоему поведению я догадалась, что ты презираешь меня. Не виню  тебя
- я была отвратительна.
   - Ты прекрасная, нежная и хорошая.
   - Я была ужасно жестока к тебе, Уин. Ты сможешь меня простить?
   - Мне нечего прощать, - ответил он. Ему было что прощать мне, он знал это
так же хорошо, как и я, но в том-то и чудо любви: она не только  стирает  из
памяти  старые  обиды,  но  вообще  отрицает  их.  У   любви   нет   горьких
воспоминаний. Керк и я могли начать все заново. Это было возвышающее знание,
и, овладев им наконец, я могла ощутить лишь жалость к тем, чьи глаза еще  не
открылись.
   Прошлое было  забыто,  настоящее  определено,  и  я  как  женщина  начала
планировать будущее. Я приподнялась на локте, чтобы видеть его лицо.
   - Уин, я подумала вот о чем: куда мы уедем отсюда?
   - Твои друзья сказали мне, что вы уезжаете завтра утром.
   В его голосе я услышала нотку примирения с этим, и улыбка угасла на  моих
губах.
   - Но ты, ты-то не думаешь, что и я уеду с ними?  Уин,  я  остаюсь.  -  Он
молча глядел на меня. - Остаюсь здесь, - твердо повторила я. -  С  тобой.  -
Затем, не дождавшись ответа, попыталась превратить все в шутку:
   - Или ты уже от меня устал?
   Керк страстно поцеловал меня.
   - Скорее я устану дышать.
   - Скажи, что никогда не отпустишь меня отсюда, - сказала  я,  устраиваясь
поудобней.
   - Я не могу тебе сказать такое, Роксана,  -  медленно  проговорил  он.  -
Сейчас не время быть нечестным. Я должен отпустить тебя.
   - Но если ты любишь меня...
   - Именно потому, что я люблю тебя, у  меня  нет  выбора.  Ты  должна  это
видеть так же хорошо, как и я. Дорогая, мы принадлежим к двум разным мирам.
   - Но ведь мы нашли друг друга, значит, наши миры не так  далеки  друг  от
друга.
   - Я буду всегда благодарен судьбе за этот миг. Но разве ты не видишь, что
это только миг? Я не могу войти в твой мир и не буду  просить  тебя  принять
мой. - Он вскочил с кровати и принялся бесцельно вышагивать  по  комнате.  -
Что я могу предложить взамен принесенной тобой жертвы?
   - Самого себя!
   - Моя дорогая, - сказал Керк нежно, подходя к кровати  и  становясь  надо
мной. - Моя любовь у тебя есть и всегда будет с тобой. Но я не позволю  тебе
отказаться от славы и положения, ради которых ты упорно трудилась,  в  обмен
на это. - И он сделал широкий жест, словно указав на Малайю.
   Я встала на колени и обняла его за талию, боясь,  что  он  растворится  в
темноте.
   - Положение, успех - это смешно. Они ничто без тебя.
   - Посмотри на меня, - скомандовал он, и я повиновалась. - Роксана, ты  не
смеешь так говорить. Ты много работала и не можешь так просто отказаться  от
всего, чего добилась. Боже праведный, ты хотя бы  представляешь  свою  жизнь
здесь?
   - Да, милый.
   - Да, - согласился он, - благодаря моему эгоизму, ты  успела  кое  с  чем
здесь познакомиться. Нельзя было разрешать  вашей  группе  задерживаться  на
плантации. Я знал степень риска, но хотел, чтобы  ты  осталась  хотя  бы  на
четыре  дня.  С  тех  пор,  как  увидел  тебя,  своенравную  незнакомку,  на
ступеньках веранды, я хотел задержать тебя здесь. И сейчас хочу.  Но,  слава
Богу, я перерос свой  эгоизм  и  не  могу  использовать  тебя  как  средство
улучшения моей жизни.
   - А как же я? - бормотала я у него на груди.
   - Что я могу тебе обещать? Я даже не могу тебе пообещать, что  доживу  до
утра. Скоро ты превратилась бы в еще одну  плантаторскую  жену,  проживающую
каждую минуту своей жизни как последнюю. Я люблю тебя, Роксана.  Люблю  твой
смех. Не заставляй меня быть свидетелем того, как твой смех исчезнет, как ты
постареешь до времени. Ты думаешь, я не могу прочесть, что написано в глазах
Оливии Виктор?
   - Рядом с Оливией муж. Уверена, что для нее это куда важнее,  чем  свежие
яблоки и более редкие, чем здесь, дожди.
   - Викторы - счастливчики. Бог даст, в будущем году они вернутся в Англию.
А я здесь до конца жизни, любимая.
   - В этом нет необходимости. И мы можем уехать куда-нибудь.
   - Ты же знаешь, что это не так. - Керк разомкнул  мои  руки  и  отошел  к
окну. - Я должен остаться  здесь.  И  это  не  упрямство  или  желание  быть
форпостом демократии. Бог свидетель, я - не герой.  Но  у  каждого  человека
есть свое место в жизни, которое ему негоже покидать.
   Я снова легла на кровать. Вспомнила, о чем говорил мне Виктор, и подумала
о выпавшей мне доле влюбиться в символ. И рассмеялась.  Керку  нравился  мой
смех. Но не такой горький.
   - Не надо. Пожалуйста, - попросил он.
   - Почему? Это лучше, чем плакать.
   - Плакать не о чем. Сейчас. Может быть, после... Мне  очень  повезло.  Не
многим мужчинам удается поймать мечту. Хотя бы на миг. У меня было несколько
мгновений с тобой, Роксана. И я буду любить тебя даже тогда, когда  тебя  не
будет рядом.
   - Мечты прекрасны, но я не знаю ни одной, которая жила бы вечно.
   - Ты узнаешь, Роксана.
   Я посмотрела на него с мольбой. Он был подавлен.  Об  этом  говорила  его
поникшая худощавая фигура. Я вдруг поняла, насколько ясно  Керк  представлял
себе наши жизненные пути. Он первым увидел, в какой точке они расходятся.
   Более того, его мудрость происходила от уважения ко мне.  Мы  оба  упорно
трудились для осуществления своих планов, и он не хотел, чтобы я  так  легко
отказывалась  от  достигнутого.  Я  поставила  перед  собой  цель  давно,  и
отвернуться от нее сейчас значило бы превратить свою жизнь  в  бессмысленное
существование. Вопрос смысла жизни для меня не был так важен, как для  него,
и все же он имел значение, и я должна была с этим считаться.
   Я не стала плакать, ведь он видел во мне свою мечту, а мечта должна  быть
всегда прекрасной. Я сожалела о затеянном споре, так как не хотела, чтобы он
запомнил меня такой. Я заставила себя улыбнуться и прошептала:
   - Мы никогда не забудем друг друга, милый.
   - Мы будем помнить эту вершину всегда, - взволнованно отозвался он.
   Я рассмеялась. На этот раз легко...
   Прощальные ночи всегда коротки. Я молила солнце не всходить подольше,  но
молитва моя услышана не была.

Глава 25

   На следующее утро расставание  прошло  довольно  спокойно.  Наши  чувства
достигли наивысшего накала  и  в  какой-то  мере  опустошили  нас.  Стоя  на
веранде, мы были настолько официальны  и  сдержанны,  что  могли  показаться
чужими.
   К тому же нужно было учитывать присутствие остальных. Керк был не из тех,
кто выставляет свои чувства напоказ. А там находились не  только  Джи  Ди  и
Дэн, но и Че Муда - он пришел проводить нас. Рука у него была в гипсе, и сам
он был еще бледен, но в целом быстро шел на поправку.
   Наша команда заметно поредела со времени нашего прибытия  на  Гурроч-Вейл
неделю назад. Погиб Хуссейн, умер Нордж. Его гроб  из  белых  свежеструганых
досок был закреплен на том, что осталось от кузова операторского  грузовика.
Его тело решили отправить домой морем. С этим  решением  я  была  не  совсем
согласна, так как думала, что он предпочел  бы  быть  похороненным  рядом  с
Сити. Хотя полной уверенности в этом у меня не было,  да  и  какое  значение
теперь это имело? Местонахождение тела было не главным: Эд Нордж,  каким  бы
он ни был - добрым или злым, или тем и другим  одновременно  -  найдет  свое
место для успокоения. И я чувствовала, что у нас, живущих, было с ним что-то
общее.
   Покидая Гурроч-Вейл, каждый из нас в той или иной  мере  что-то  оставлял
здесь. Но если кто-то и разделял мои мысли, вслух ничего подобного высказано
не было. Все были немногословны, произносились обычные, банальные слова. Дэн
и я ехали в джипе, а Джи Ди один в грузовике.
   - В пути не мешкайте, - без надобности наставлял нас Керк, - и ни в  коем
случае не останавливайтесь, что бы ни случилось.
   - Можете не сомневаться, - угрюмо заверил его Джи Ди, - я  хорошо  усвоил
урок. Думаю, нам пора трогаться.
   - Одну минуту, - сказал Керк. - Я позвоню  в  деревню  и  попрошу,  чтобы
военные выслали вам навстречу патруль. Я не  звонил  заранее,  так  как  нет
уверенности, что меня кто-нибудь не подслушивает. Теперь, когда вы готовы...
   Мы стояли  на  крыльце,  пока  он  ходил  в  дом,  несколько  нетерпеливо
переминаясь с ноги на ногу. Вскоре Керк вернулся к нам.
   - Извините, что задержал вас. Линия занята. Но на вашем  месте  я  бы  не
ждал. Через несколько минут я попытаюсь соединиться еще раз, - сказал он.
   Для Джи Ди этого было достаточно. Он быстро пожал руки Керку и Че Муде  и
поспешил к грузовику. Дэн последовал за ним, но им обоим пришлось  подождать
меня.
   - Я приду через минуту, - сказала я Дэну.
   - Конечно, - с пониманием отозвался он. - Всего доброго, мистер Керк,  и,
если вам случится приехать в Штаты, найдите меня. Мы продолжим нашу игру.
   - Хорошо, - согласился Керк. - Возможно, я так и сделаю.
   И вот мы остались на веранде вдвоем с Керком. Че Муда  скромно  удалился,
сказав, что он хочет помочь Дэну с багажом. Мгновение мы смотрели друг другу
в глаза, не зная, что сказать. Наконец он тихо произнес:
   - До свидания. Да благословит тебя Бог.  Быстро,  боясь  расплакаться,  я
спросила:
   - Ты мне напишешь? У тебя есть мой адрес.
   - Напишу, - пообещал Керк, хотя мы оба знали, что он не напишет и что так
будет лучше.
   - Могу я попросить тебя подождать минуту? Я хочу, чтобы ты взяла с  собой
одну вещь. - И он бросился в гостиную.
   Через несколько  секунд  он  вернулся,  неся  свой  подарок.  При  других
обстоятельствах это могла бы быть  какая-нибудь  сентиментальная  безделушка
или сувенир. Но мы находились в  Малайе  с  ее  чрезвычайным  положением,  и
подарком, который мой любимый преподнес мне, был пулемет "стен".
   - Я не могу его взять, - запротестовала я, будто мне подарили бриллианты.
- Он нужен здесь.
   - Ты должна. По крайней мере, пока вы не выберетесь из опасной  зоны,  он
должен быть с тобой. Потом, если захочешь, сможешь переправить  его  мне.  Я
буду чувствовать себя намного спокойнее, зная, что он при тебе.
   Джи Ди нетерпеливо гонял двигатель грузовика.
   - Хорошо, я пришлю его назад, - пробормотала я.
   Беря "стен", на мгновение я прикоснулась к его руке.  Она  была  холоднее
моей. Я не смогла больше на него взглянуть и побежала вниз по  ступенькам  к
джипу. Ничего не видя, я приняла прощальную фразу Че  Муды  и  забралась  на
сиденье рядом с Дэном.
   - Едем отсюда, - выдавила я.
   - Мы уже в пути, бэби! - Мотор взревел, и мы  тронулись  с  места.  Грязь
уныло чавкнула,  словно  не  желая  расставаться  с  колесами.  -  Следующая
остановка - Голливуд! - выкрикнул Дэн.
   Я боролась с желанием оглянуться назад, но сил победить в этой борьбе  не
хватило. В последний момент я оглянулась. Керк стоял на том же месте, где  я
оставила его, и смотрел нам вслед. Затем он то ли махнул рукой, то ли сделал
жест покорности судьбе - не  знаю.  После  первого  же  поворота  автомобиля
видеть я его уже не могла.
   Даже если бы вся партизанская армия Малайи атаковала нас в ту  минуту,  я
бы не заметила этого. Я смотрела на ряды каучуковых деревьев и не видела их.
Серое небо, серые стволы... Казалось,  весь  мир  потерял  свои  краски.  Мы
доехали до проволочного ограждения, и  спустя  секунды  Гурроч-Вейл  остался
позади.
   После нашего отъезда Дэн не  проронил  ни  слова,  но  теперь,  когда  мы
наконец выехали на главную дорогу, он сказал:
   - Итак, мы говорим "до свидания" живописному Гурроч-Вейл. - Он  посмотрел
на меня и потрепал по колену. - Выше нос, малышка. Жизнь прекрасна.
   - Со мной порядок.
   - Конечно. - Он помолчал немного. И затем с сочувствием произнес:
   - Если хочешь выплакаться, валяй, это останется между нами, девочками.  Я
не буду тебя упрекать, Рокси. Он парень что надо.
   - Кто? - уточнила я, не желая ничьей жалости. - Ты имеешь в виду Керка?
   - Давай не будем дурачить друг друга. Помни, что дядя Дэн знает тебя от и
до. - Он произнес эти слова  легко,  как  обычно,  но  мне  показалось,  что
выглядит он старше, как будто за несколько  последних  часов  распрощался  с
молодостью. Что ж, даже Том  Сойер  должен  когда-то  повзрослеть.  -  Я  бы
сказал, отличный парень. Ты знаешь, Рокси, Керк - первый человек, которому я
проигрывал без сожаления. Он сильнее меня.
   Я потеребила "стен" на коленях, но ничего не ответила.
   - Не могу не думать о том, как здорово сыграл бы Керк в кино, - продолжил
Дэн через некоторое время. - Жаль,  что  он  недостаточно  высок  и  красив,
потому что с таким властным видом.., да, много талантов пропадает!  Ты  ведь
согласна, что это огромная потеря.
   - Он, наверное, так не думает.
   - Вероятно, нет. Я смотрел на это  с  нашей  точки  зрения.  -  Дэн  тоже
чувствовал пропасть между двумя мирами. Он усмехнулся. - Представь себе, что
к Керку домой прикатили люди из Голливуда, загнали его в  угол  и  тыкают  в
него своими короткими ножами. Он счел бы  малайских  бандитов  паиньками  по
сравнению с нашими ребятами.
   - И тем не менее мы возвращаемся к ним. Почему?
   - Потому что это в нашей крови, и мы не лучше их. В другом  месте  мы  не
будем счастливы.
   - Наверное, ты прав.
   - Я знаю, что прав. Еще я знаю, что мы оседлали ракету, которая  доставит
нас прямо на вершину. С популярностью, которую мы обретем, у студии не будет
выбора.  Они  вынуждены  будут  сделать  картину.  -  Его  голос  звенел  от
возбуждения. - Ты только представь! Тебя чуть  не  убили  бандиты,  выкрали,
держали в джунглях как пленницу.., все это подлинные факты.  Ты  -  истинная
героиня, и можешь положиться на меня: я создам тебе такую рекламу, какую  ты
заслуживаешь.
   - В этой идее есть одна ошибка, Дэн. Никакой рекламы не будет.
   - Ты с ума сошла! - воскликнул он. - Это же тот самый случай,  о  котором
ты грезила. Принц приезжает к Золушке, и хрустальный башмачок оказывается ей
впору.
   Все, что сказал Дэн, было правдой. Это был шанс, который выпадает  раз  в
жизни. Я шла к нему долгие годы, строя тайные планы. Но  теперь,  когда  мне
оставалось лишь протянул" руку, я не испытывала триумфа.
   - Я не хочу никакой рекламы. Она слишком дорого мне обойдется.
   - Ты изменишь свое мнение, если хорошо подумаешь.
   - Нет, я не героиня, Дэн, и даже мировая слава не заставит меня стать ею.
Всю свою жизнь я лепила из себя кого-то, кем не была, потому  что  не  знала
ничего лучшего. Теперь знаю, и мне противно жить с  мыслью,  что  я  продала
себя.
   - О'кей, - примиряюще сказал Дэн, - мы не будем больше  спорить  об  этом
сейчас, но на твоем месте я бы крепко  задумался,  Рокси.  Ты  ведь  знаешь,
нельзя стоять без движения: можно  либо  подниматься  вверх,  либо  катиться
вниз, так как вокруг много тех, кто жаждет занять твое место.
   Я лишь покачала головой, не в силах продолжать спор. То, что сказал  Дэн,
было абсолютной истиной, если исходить из ценностей  нашего  мира,  мира,  в
котором мне предстояло продолжать жить. И хотя по сравнению  с  миром  Керка
подходы и ценности Дэна казались банальными и  никчемными,  какой  им  могла
быть альтернатива? Что я  могла  сделать,  кроме  как  принять  условия  той
действительности, которую выбрала сама?
   Показался Гопенг, прервав