я  надеялась,  это  каким-то
образом освободиться и получить возможность сопротивляться.
   Они подошли, бесцеремонно вытащили меня из каджанга, взвалили, как  мешок
с мукой, на чье-то шоколадное плечо и понесли в джунгли. В таком положении я
могла видеть только землю. Из-за быстро наступившей темноты было  невозможно
определить и направление нашего движения. Я предполагала,  что  мы  завершим
свой поход в каком-то укромном логове  банды  мужчин  с  голодными  глазами,
сидящих на корточках вокруг костра.
   Неожиданно тропа, покрытая растительностью, сменилась обработанным полем.
Первое, что я увидела, подняв голову, были не свирепые  партизаны,  а  дети.
Китайчата рассматривали меня с таким любопытством, будто я  была  диковинным
зверем, пойманным их  старшими  соплеменниками.  Растрепанная,  заплаканная,
связанная сетью, со светлыми волосами, ниспадающими в беспорядке, я,  должно
быть, представляла собой  экзотическое  зрелище.  Несколько  любопытных  рук
протянулись ко мне, но были отброшены моими  похитителями,  не  замедлявшими
своего шага. С хвостом из гомонящих ребятишек мы наконец вошли в деревню.
   Возможно "деревня" слишком претенциозное название для того поселения.  На
площади около пяти акров были вырублены джунгли, большая часть  ее  отведена
под участки для выращивания риса, бобов и овощей. В центре стояло  несколько
прилепившихся друг к другу ветхих лачуг, у их стен сидели мужчины и женщины.
Прежде  чем  я  смогла  определить  их  отношение  ко  мне  -   любопытство,
враждебность или безразличие, - меня донесли  до  одной  из  лачуг  и  почти
вбросили внутрь. И снова я ждала, что со мной произойдет.
   На этот раз долго ждать не пришлось. Деревянные ступени лачуги скрипнули,
кто-то вошел в нее. Из своего положения на полу я не могла видеть,  кто  это
был, но чувствовала,  что  меня  освобождают  от  сети.  Через  мгновение  я
перекатилась по полу и, приняв сидячую позу, увидела пришедших.
   Их было двое. Незнакомая девушка, невысокая и плотная, с  невыразительным
лицом и мужчина, которого я узнала мгновенно.
   - Се Лоук! О, благодарение Богу! Это вы! Рыдая от облегчения, я с  трудом
поднялась на ноги. Произошла ошибка,  я  не  пленница  партизан,  здесь  мой
почитатель, мой  поклонник...  На  его  толстой  шее  я  видела  медальон  с
выгравированным на нем моим именем.
   Се Лоук нахмурился и поднял руку, затем что-то сказал девушке, ответившей
ему на том же языке, который я приняла за китайский. В течение долгой минуты
Се Лоук разглядывал меня. Я отчаянно выискивала на его  лице  поддержку,  но
тщетно. Потом он еще что-то резко сказал девушке и вышел из лачуги.
   - Се Лоук! - закричала я. - Вернитесь! Разве вы не знаете, кто я?
   Я бы побежала за ним, если бы на моем пути не встала  девушка.  Удерживая
меня, она мягко сказала:
   - Не будьте глупой. Он прекрасно знает, кто вы. Неужели вам  не  понятно,
почему вас привезли сюда?
   - Вы говорите по-английски? - удивилась я.  -В  таком  случае  вы  можете
сказать им...
   - Да, я говорю по-английски. Меня зовут Су Фа. -  Она  мягко  подтолкнула
меня на середину комнаты. - Я бы хотела, насколько это в моих силах,  помочь
вам. Но и вы должны вести себя  лояльно.  Понимаете?  Пожалуйста,  сядьте  и
отдохните. Вы, должно быть, очень устали.
   - Нет, но я не понимаю, зачем я здесь.
   - Вы  -  пленница,  -  ответила  она  просто.  -  А  теперь,  пожалуйста,
присядьте. - Больше в ее понукании не было нужды - ноги мои подкосились, и я
рухнула на стул, который вместе с небольшим столом  составлял  мебель  моего
обиталища. - Так будет лучше, - одобрила Су Фа. - Скоро я принесу еду.
   Она повернулась, чтобы уйти, но я схватила ее за руку.
   - Пожалуйста, - принялась я умолять ее, - не уходите хоть вы.  Останьтесь
здесь. Поговорите со мной. Объясните, что произошло.
   Су Фа колебалась, поглядывая на дверь,  как  бы  ожидая  неприятностей  в
случае, если поговорит со мной, затем сказала:
   - Думаю, особого вреда не будет, если вы узнаете. Вас будут держать здесь
до  тех  пор,  пока  за  вас  не  уплатят  выкуп.  Большие  деньги,  миллион
американских долларов, полагаю.
   Вот оно что! Я похищена с целью выкупа. Преступление, которое в наши  дни
рассматривается преимущественно как американское, на самом  деле  старо  как
мир. Несмотря на то, что у меня не было причин сомневаться в  ее  словах,  я
все еще не могла до конца в них поверить.
   - Но это невозможно! - воскликнула я. - Это ужасная ошибка.  У  меня  нет
денег, о которых стоило бы говорить.
   Она недоверчиво улыбнулась.
   - Я видела вас в фильмах. Мы также знаем о  больших  деньгах,  уплаченных
вами мистеру Керку за аренду плантации. Думаю, ваши  друзья  заплатят  и  за
вас.
   Было бесполезно  говорить  ей  о  реальном  положении,  слухи,  очевидно,
сделали свое черное дело. У Се Лоука  создалось  ложное  представление  и  о
важности моей персоны, и о сумме, уплаченной  Керку.  В  голову  мне  пришла
ужасная мысль, и я спросила:
   - А если Се Лоук выяснит, что он заблуждается и никто не выкупит меня?
   - Мне бы не хотелось, чтобы такое произошло, -  медленно  проговорила  Су
Фа, - потому что тогда мы будем вынуждены продать вас. Как  женщину.  И  это
будет очень печально.
   С этими словами она вышла, оставив меня один на один с моими страхами. На
ступеньках занял пост охранник. Это был один из тех,  кто  пленил  меня,  и,
когда я выглянула наружу, он одарил  меня  еще  одной  зловещей  улыбкой.  Я
поспешно отшатнулась, села на стул в сгущающейся темноте и попыталась трезво
оценить ситуацию. Побег был исключен. Даже если я улизну от охранника,  куда
я побегу? Джунгли уже сами по себе, с их реальными  и  мнимыми  опасностями,
были для меня ловушкой.  Единственное,  что  мне  оставалось,  это  ждать  и
надеяться.
   Кто уплатит за тебя миллион долларов,  размышляла  я.  Кто  предложит  за
Рокси Пауэлл хотя бы десять долларов? Насколько я понимала,  Дэн  и  Джи  Ди
были убиты теми, кто похитил меня. А если мои друзья  живы,  что  они  могут
сделать? У них нет таких денег, которые ждет Се Лоук...
   Керк! Его имя прогремело у меня в мозгу, как набатный звон  колокола.  Но
потом я прогнала эту мысль.  Почему  он  должен  что-то  делать  ради  моего
спасения? Он мне ничем не обязан...
   Позже Су Фа принесла ужин, а утром - завтрак, в обоих случаях миску риса.
Ночью мне удалось немного вздремнуть, но от чего-то проснувшись, я увидела у
двери пристально глядевшего на меня  охранника.  Мне  показалось,  он  хочет
войти. Наверное, так оно и было, но, увидев, что я не сплю, он  вернулся  на
свой пост. Больше уснуть я не смогла.
   За  весь  следующий  день  никто,  кроме  Су  Фа,  приносившей  еду,   не
приблизился к месту моего заточения, хотя было слышно, что жизнь  в  деревне
идет своим чередом. Я думала  о  том,  что  делается  на  Гурроч-Вейл.  Была
суббота, день, когда мы собирались уехать, начать первый  этап  нашего  пути
домой. Дом... Теперь он казался таким же  недосягаемым,  как  давно  ушедшее
детство.
   С приближением сумерек я почти смирилась со своей судьбой и приготовилась
покориться ей. Время показало, что спасения не  будет.  Се  Лоук,  наверное,
заключал сделку с бандитами, и те скоро придут за  мной...  С  этой  мрачной
мыслью я и уснула.
   Когда  спустя  некоторое  время  какой-то  звук  разбудил  меня,  чувство
обреченности во мне было таким сильным, что я подумала:  пришел  мой  конец.
Послышались шаги у входа в лачугу. Может, охранник на  своем  посту,  как  в
прошлую ночь? Но что-то подсказывало мне, что это не так.
   Внутренний голос не обманул меня: мужчина, появившийся в дверном  проеме,
не был охранником. То был чужак, оголенный до  пояса  туземец.  В  его  руке
жемчужно-серым лунным светом блестел нож. Он был воплощением ужаса, вершиной
кошмара. Его ищущий взгляд скользнул по комнате,  и  я  поняла,  какую  злую
шутку сыграло со мной мое воображение. Я не была готова умереть, я вообще не
хотела умирать! На четвереньках я поползла в дальний угол лачуги, выдав себя
этим движением.
   Двумя быстрыми прыжками ночной гость настиг меня. В  последней  отчаянной
попытке протеста я широко открыла рот, но мне было отказано  даже  в  крике.
Сильная рука закрыла мой рот, и я услышала знакомый, любимый голос.
   - А теперь тихо, - спокойно произнес Луэлин Керк.

Глава 18

   Не уверена, что даже мать Керка узнала бы его в том виде,  в  котором  он
предстал тогда передо мной. Добропорядочного английского плантатора  как  не
бывало, его место занял полуголый туземец: голову покрывал платок, а  другой
и единственной одеждой были шорты выше колен. Все остальные  части  тела  он
выкрасил в густо-кофейный цвет. Излишне говорить, что в тот момент я  бы  не
променяла его неухоженный вид на великолепие самого Тадж-Махала.
   Было счастьем прильнуть к нему и не выпускать из своих объятий,  но  Керк
слишком ясно представлял грозящую нам опасность, чтобы медлить. Он  позволил
мне спрятать голову у него на груди и немного попричитать,  пока  не  прошел
мой шок, затем встряхнул меня и спросил, не  причинен  ли  мне  какой-нибудь
вред.
   - Нет, - ответила я. - Просто перепугана до смерти неизвестностью, и все.
- Тут вернувшийся ко мне голос снова начал дрожать. - Слава Богу, что вы...
   - Послушайте, - прервал он меня, -  вы  можете  идти?  -  Я  кивнула,  не
доверяя голосу. - Хорошо, идите за мной. Держитесь сзади  как  можно  ближе.
Возьмитесь за мой пояс, если боитесь отстать. Опасны лишь  первые  несколько
минут, потом будет проще. Вы готовы?
   - Да, сэр, - прошептала я.
   Последовав его совету, я вцепилась пальцами в пояс  его  шорт,  когда  он
повернулся, чтобы выйти из лачуги. В этом  не  было  большой  необходимости,
потому что ярко светила луна. Просто в те мгновения  я  как  никогда  прежде
нуждалась в якоре, а то, что Керк обладает способностью вселять  уверенность
в других, мне уже было  известно.  Прикасаясь  к  нему,  я  верила,  что  мы
выберемся.
   - Не смотрите по сторонам, - прошептал мне Керк  через  плечо,  когда  мы
вышли из лачуги.
   Но я ослушалась его. Не из любопытства, а из-за непонимания того, что  он
имеет в виду. Наверное, у жены Лота нашлось бы такое же  оправдание.  Как  и
она, я была наказана, хотя и не так сурово.
   Возле крыльца лежало тело моего стражника. У меня мелькнула мысль, что  в
предыдущую ночь, украдкой посмотрев на меня, он  в  последний  раз  в  своей
жизни видел женщину. Безжалостный удар ножа почти снес  ему  голову.  Сделав
это, Керк, наверное, вытер лезвие ножа о рубашку своей жертвы. Но  я  любила
его, потому что он сделал это ради меня.
   Деревня спала, во всех хижинах было темно и тихо.  В  большинстве  других
стран нас бы, наверное, облаяли собаки. Но здесь было иначе: малайцы  держат
не собак, а кошек и относятся к  ним  с  почти  суеверным  благоговением.  К
счастью, коты - хвала им - не преследуют свою жертву громким  мяуканьем.  Мы
пересекли деревню без приключений и добрались  до  кромки  темных  джунглей.
Самый опасный этап нашего побега завершился удачно. Почувствовав облегчение,
я начала непроизвольно хихикать, хотя радоваться было, конечно, рано.
   Поняв, что я на грани истерического обморока, Керк оглянулся  и  замедлил
шаг. Стараясь отвлечь меня, он стал рассказывать,  как  развивались  события
после моего похищения. Живые и здоровые, Дэн и Джи Ди не  подозревали  ни  о
чем, пока  не  вернулись  с  аппаратурой  к  джипу  и  не  обнаружили  моего
отсутствия. Недолгие поиски и неистовое ауканье ничего не дали. В панике они
кинулись к бунгало и столкнулись с Керком. Керк умолчал, что,  должно  быть,
задал мужчинам словесную трепку за то, что мы все-таки нарушили его запрет и
вышли за пределы усадьбы без провожатых. Он пошел на  место  происшествия  и
вскоре составил свою версию. Он нашел  место,  где  я  была  поймана  сетью,
тропу, по которой меня несли похитители, и место на берегу  реки,  где  след
оборвался.
   Располагая этими данными, Керк не мог знать, кто был моим похитителем,  и
сначала,  как  и  я,  предположил,  что  это  дело  рук   партизан.   Вскоре
распространился слух о моей гибели. Воинскому подразделению, направленному в
джунгли для наведения порядка, было  приказано  подобающе  похоронить  меня.
Позже, когда полученное от Се Лоука требование о выкупе прояснило  положение
вещей, приказ был отменен и... Керк пошел за мной сам.
   - И что теперь? - пробормотала я, когда он закончил свой рассказ.
   - На берегу нас ждет небольшое каноэ, как раз для двоих. В нем я  оставил
и свой "стен". Поплывем вниз по течению, и вскоре  все  опасности  останутся
позади.
   - Я не о том. Почему вы пришли за мной? - Об этом можно было  спросить  и
позже, но для меня этот вопрос был настолько важным, что я не стерпела.
   - А почему нет?
   - И все-таки? Вы же ничем мне не обязаны.
   - С этим делом мог справиться только я. - Керк запнулся. - Можно сказать,
это была моя обязанность. - В темноте я увидела, как сверкнули в улыбке  его
зубы. - Миссия белого человека, - передразнил он интонацию Норджа.
   - Долг белого человека - единственная причина? -  уточнила  я,  внутренне
противясь утвердительному ответу. - Это не было...
   Тут Керк сделал предостерегающее движение рукой, в  которой  был  большой
малайский нож, и я замолчала. Мы застыли без движения. До того момента я  не
понимала, где мы находимся, но теперь, когда  мы  остановились  и  перестали
говорить, я услышала плеск воды. Мы были недалеко от реки. Больше  я  ничего
не слышала и не понимала, что так насторожило Керка.
   Он вновь начал осторожно продвигаться  вперед.  Я  пошла  за  ним.  Через
десяток  шагов  мы  остановились  перед  плотной  стеной  зарослей  бамбука,
закрывавшей от нас реку. Керк осторожно раздвинул стебли и в свете луны стал
внимательно изучать берег.
   - Что случилось? - прошептала я  ему  в  ухо.  Он  молча  показал  рукой.
Взглянув в указанном направлении, я увидела  ярдах  в  пятидесяти  маленькую
лодку. Это была именно та лодка, которая должна была дать  нам  свободу.  Но
вокруг нее стояла небольшая группа людей, все они были вооружены.
   Интуитивно я поняла, кто это. Подняв взгляд на  Керка  для  подтверждения
своей догадки, я прочитала по его губам одно лишь слово: "Бандиты".

Глава 19

   Шансов на то, что каноэ, тщательно спрятанное Керком,  сможет  кто-нибудь
найти, было приблизительно один к миллиону, и тем не менее этот  шанс  нашим
врагам представился. И вот они стояли перед нами, реальные, как сама смерть,
и надежно перекрывали нам путь к спасению.
   Но  они  не  понимали  важности  своей  находки.  Знай  они,  что   каноэ
принадлежит Керку, символу  их  ненависти,  они,  несомненно,  прочесали  бы
джунгли. Лодка, однако, ничем не отличалась от других, даже огромным глазом,
нарисованным на носу - разумеется, для того, чтобы она  могла  видеть,  куда
плывет.
   Пока мы, не шевелясь, стояли в своем укрытии, партизаны потеряли  интерес
к каноэ и принялись что-то обсуждать между  собой.  Похоже,  решали  вопрос,
остаться ли им на месте или идти дальше.
   Пожалуйста, пожалуйста, молила я про себя Провидение,  пусть  они  уйдут.
Но, видимо, в ту ночь я исчерпала свой лимит удовлетворяемых  просьб.  Самый
рослый бандит из группы, гигант более шести футов высотой, с мощным торсом и
бычьей шеей, прекратил дискуссию, решительным жестом указав на то место, где
они стояли. Он отошел в сторону, на более  сухое  место,  и  начал  собирать
сушняк для костра. Остальные последовали его примеру.
   За все это время Керк не проронил ни слова. Когда  стало  очевидным,  что
бандиты располагаются на ночлег, я прошептала ему на ухо:
   - Чего мы ждем? Давайте выбираться отсюда, пока они нас не обнаружили. Мы
все равно не сможем завладеть лодкой, я  готова  идти  пешком,  лишь  бы  не
оставаться здесь.
   - Мисс Пауэлл, вы умеете лазить по деревьям?
   - Думаю, что да.
   - Постарайтесь бесшумно забраться на любое из этих деревьев. Я  подберусь
с другой стороны и попытаюсь захватить лодку.
   - Забудьте о лодке!  -  сердитым  шепотом  возразила  я,  удивленная  его
неспособностью оценить опасность такого предприятия. - Мы можем идти пешком.
   - В лодке мой "стен", надо его забрать. -  Видя  мое  замешательство,  он
добавил:
   - Вы не понимаете, сколько бед он может наделать, этот пулемет, попади он
в другие руки. Я не могу позволить бандитам завладеть им. К счастью, они его
пока не заметили, но утром обнаружат наверняка.
   - Что я должна делать? - только и оставалось мне спросить.
   - Отвлечь их. У вас есть часы? Нет? Очень плохо. Медленно  досчитайте  до
пятисот, а затем шумните так, чтобы они услышали и отвлеклись. Только за  их
спинами проскользну к лодке и схвачу "Стен". Договорились?
   Лицом к лицу, почти нос к носу, мы отрепетировали счет, чтобы  выработать
один ритм. Наверное, мы походили на школьников, заучивающих  числа.  Наконец
результат удовлетворил Керка. Он повернулся, чтобы уйти, но  я  поймала  его
руку и неожиданно поцеловала в щеку.
   - Счастливо, Уин.
   Глядя на меня, Керк стоял так близко, что я ощущала его дыхание у себя на
лице. И снова, несмотря на опасность,  грозящую  нам,  между  нами  возникло
непреодолимое электрическое поле. Я как будто заново переживала тот момент в
его гостиной две ночи тому назад, когда мы  стояли  так  же  близко  друг  к
другу, но на этот раз враждебность уступила и верх взяло чувство.
   - Спасибо, - пробормотал он и смолк, как бы пытаясь произнесли  мое  имя,
как это сделала я. Но это оказалось выше его сил, и он лишь повторил:
   - Спасибо. - Затем, размахивая ножом,  как  дирижерской  палочкой,  начал
считать:
   - Один, два, три...
   Я подхватила счет, и Керк исчез в темноте.
   Одна среди таинственных ночных джунглей, с врагами, находившимися  совсем
рядом, я была на удивление спокойна. Нет, я не героиня, если не считать моих
киноролей. Но разве можно, стоя плечом к плечу с героем,  не  подняться  над
собой, хотя бы немного? А то,  что  Луэлин  Керк  -  герой,  было  для  меня
несомненным фактом, хотя он, конечно, себя таковым не считал.
   Погруженная в мысли о Керке и моих отношениях с ним, я чуть не  забыла  о
выполнении его инструкций. Со счетом все ладилось, но  о  дереве  вспомнила,
только почти дойдя до четырехсот. Неподалеку  росло  весьма  подходящее  для
нашего плана: на нем можно было удобно устроиться футах в десяти от земли. В
детстве я много лазила по деревьям на ферме, затем, совсем  недавно,  делала
это на съемках, но тут вдруг обнаружила, что потеряла сноровку. И начала уже
отчаиваться, когда мне  все  же  удалось  ухватиться  за  ветку,  достаточно
толстую, чтобы выдержать мой вес.
   Забравшись наверх, я могла видеть реку, лодку, вытащенную  на  прибрежную
полосу, костер,  вокруг  которого  на  корточках  сидели  партизаны,  и  что
любопытно - они читали. Все без исключения были погружены в  чтение  газеты,
отпечатанной на одном листе. Ни дать ни взять, салон клуба для джентльменов.
Их оружие, в основном карабины, было аккуратно составлено в пирамиду.
   Никто не заметил меня, никто даже не посмотрел  в  мою  сторону,  но  мне
почудилось, что немигающий глаз, нарисованный на носу каноэ, смотрит на меня
умоляюще. Мысленно я убеждала себя, что спасение близко.  Но  сердце  билось
неровно и гулко. Мне казалось, что бандиты обязательно услышат его стук.
   Но они спокойно продолжали читать у  огня.  Откладывать  начало  операции
больше было нельзя. Я открыла рот, и малайские джунгли, вероятно, впервые за
их долгое существование пронизал истошный визг свиньи.
   Эффект был потрясающим. Бандиты повскакивали с мест и повернулись  в  мою
сторону. Один из них схватил карабин и начал беспорядочно палить в  темноту.
Тут  я  поняла,  почему  Керк  посоветовал  мне  забраться  на   дерево,   и
благословила свое послушание. Губительный огонь прошел подо  мной,  скашивая
лишь стебли бамбука