.
   В то же  мгновение  Керк  со  скоростью  спринтера  рванулся  за  спинами
бандитов  к  лодке.  Оглушенные  собственными  выстрелами,  они  ничего   не
услышали. Керк добежал до лодки - и вот "стен" уже в его руках.
   То, что произошло дальше,  трудно  назвать  боем.  Захваченные  врасплох,
партизаны были скошены очередями "стена", как пшеница  комбайном.  Бандит  с
карабином был убит первым, у остальных шанса добраться до своего оружия  так
и не появилось. Только главарь бандитов, огромный китаец  с  фигурой  борца,
падать  не  хотел.  Раны,  казалось,  только  разъярили   его.   Безоружный,
величественный в своей ярости, он пошел по покатому берегу прямо  на  Керка.
По пути он схватил с земли и поднял  над  головой  большущий  камень,  чтобы
сокрушить своего врага. Умирающий Циклоп, он был полон решимости...
   Но в лице Керка его неистовство нашло достойного противника. Керк  стоял,
как вросший в землю. Циклоп подошел к нему почти вплотную, но  тут  очередь,
выпущенная в упор, почти перерезала гиганта надвое. Он замертво рухнул у ног
Керка. Но даже умирая, он сумел  одержать  маленькую  победу.  Брошенный  им
камень угодил в лодку, тонкая обшивка носовой части проломилась, как  яичная
скорлупа, навсегда закрыв нарисованный глаз.
   Быстро, насколько могла, я спустилась с дерева и  побежала  к  Керку.  Он
угрюмо рассматривал поврежденную лодку.
   - Похоже, вам удастся исполнить свое желание - мы пойдем пешком.
   - Мне не  привыкать,  -  сказала  я  и  нервно  рассмеялась.  -  Вы  были
великолепны! Я так испугалась, когда он пошел на вас, Керк  тоже  засмеялся.
Без усов он был похож на мальчишку.
   - Если честно, я тоже испугался. Но скажите, что за звук  вы  издали?  На
мгновение мне показалось, что наступил конец света. - Он  кивнул  в  сторону
поверженных врагов. - Наверное, на них это подействовало так же.
   Я объяснила, из каких недр памяти извлекла визг рассерженной  свиньи.  Он
покачал головой:
   - Изумительный звук. Но, боюсь, он  мог  привлечь  еще  чье-то  внимание,
особенно в сочетании с выстрелами. Так  что,  пожалуй,  нам  пора  убираться
отсюда. Но сначала... - И Керк принялся собирать оружие.
   Я было хотела воспротивиться тому, чтобы нести его с собой. Но  он  и  не
собирался делать это, а побросал карабины далеко  в  реку.  Я  тем  временем
подобрала одну из газет. Лучше смотреть на газету, чем на безжизненные тела.
Впрочем,  прочесть  ее  я  не  смогла:  газетный  лист  покрывали  китайские
иероглифы. Когда Керк закончил свое дело, я спросила его, о  чем  пишется  в
газете.
   - Это газета партизанских джунглей, - объяснил он. - Боюсь, она покажется
вам скучной. Я видел такие. Чаще  всего  они  содержат  темы  для  групповых
обсуждений. - Он посмотрел в газету.  -Этот  номер,  кажется,  рассматривает
марксистскую позицию в отношении любви.
   - И что же тут скучного?
   - Послушайте несколько вопросов: "Каков правильный  взгляд  на  любовь?",
"Какова причина любви?", "Каково ваше отношение к любви?"...
   Каков  правильный  взгляд..,  причина..,  отношение?  Лично  я  не  могла
ответить на эти вопросы. Пока не могла. А может быть, не смогу никогда...
   И я пошла за Керком в джунгли.

Глава 20

   Малайцы никогда не передвигаются по джунглям  пешком,  если  этого  можно
избежать. Они используют реки, которых в Малайе множество. С  потерей  каноэ
водный путь был для нас закрыт, но поначалу я и понятия не имела, какая  нас
постигла катастрофа. В детстве мне пришлось немало походить пешком, и, когда
Керк сказал, что до Гурроч-Вейл меньше  десяти  миль,  я  мысленно  щелкнула
пальцами: вернемся как раз к завтраку. Как бы не так...
   За час мы не продвинулись и  на  полмили.  Каждый  шаг  вперед  буквально
прорубался сквозь обильную растительность,  которая,  казалось,  была  полна
решимости не пускать  нас.  Керк  ритмично  орудовал  своим  тяжелым  ножом,
наклонившись  вперед,  как  воин,  вступивший  в  бой  с  неприятелем.   Его
противник, однако, не проявлял желания  сдаться.  Я  следовала  сзади,  неся
"стен", который в этой битве был совершенно бесполезен.
   Для неопытного человека джунгли, особенно ночью,  ужасное  место.  Листва
над головой была настолько густой, что лунный свет едва проникал вниз, да  и
то  отдельными  пятнами.  Несмотря   на   то   что   видимость   практически
отсутствовала, джунгли жили своей жизнью. Об этом говорили далекие и близкие
звуки, характерные для скотного двора. И хотя кроме двух-трех летучих  мышей
нам ничего пока не попалось на глаза, я не могла не вспомнить  об  историях,
слышанных   мною   в    безопасной    обстановке    Куала-Лумпура,    -    о
пауках-кровопийцах, осах величиной с голубя и кобрах длиной  в  восемнадцать
футов. Не говоря уж о  таких  обычных  опасностях,  как  нападение  обезьян,
медведей и тигров.
   Но самым неприятным, с  чем  я  столкнулась,  был  запах.  Тяжелый  смрад
гниющих растений окутывал нас, как туман, липнул к одежде,  телу,  и  только
горячая ванна и душистое мыло помогут вам избавиться от него. Легко  понять,
почему в беллетристике и кинофильмах о джунглях избегают упоминания об этом:
Тарзан, Маугли и иже с ними вряд ли выглядели бы романтичными героями.
   Если бы нам пришлось проделать все путешествие по  девственным  джунглям,
мы до сих пор были бы там. Но часа через два мы наконец вышли  на  тропу,  и
идти стало намного легче. Как  объяснил  Керк,  тропу  проложили  слоны.  По
тропам, проложенным этими пионерами джунглей,  идут  и  остальные  животные.
Включая человека. Большинство автомобильных  и  железных  дорог  здесь  тоже
проложены по древним слоновьим тропам.
   Мы присели на корточки, чтобы отдохнуть, но я видела, что Керк не  теряет
бдительности. Казалось, он прислушивается к  чему-то.  Когда  я  спросила  у
него, каких диких зверей он опасается, Керк пожал плечами:
   - Меня больше волнует двуногая разновидность.
   - Вы думаете, нас преследуют?
   - Вероятно. По крайней мере, благоразумно считать именно так, чтобы  быть
начеку.
   Он окинул меня внимательным взглядом, заставив сделать  попытку  привести
свою одежду в порядок.  Она  была  сшита  для  съемок,  а  не  для  подобных
прогулок. Левую штанину бриджей для верховой езды аккуратно распорол  острый
шип, и теперь оттуда выглядывало мое  бедро.  Блуза  тоже  была  порвана  во
многих местах и наглядно демонстрировала цвет моего белья. Но самым  большим
предательством по  отношению  к  моей  скромности  были  потерянные  верхние
пуговицы. Покраснев, я запахнула ворот, но Керк продолжал смотреть на меня.
   - Скоро на вас ничего не  останется,  -  наконец  изрек  он.  Я  натянуто
улыбнулась.
   - Между прочим, я одета получше вашего. И при необходимости всегда  смогу
сделать себе что-нибудь из листьев.
   - Это должно быть интересно. - Он поднялся. -Отдохнули?
   Вероятность  появления  в  нашем   тылу   врага   замечательным   образом
восстановила мои силы. К тому же я была  рада  ускользнуть  от  откровенного
ощупывания его глаз. На плантации он никогда не  смотрел  на  меня  так.  Он
сбросил не только привычную одежду.
   Мы двинулись дальше быстрым шагом, останавливаясь лишь  для  того,  чтобы
время  от   времени   снимать   с   себя   колючки   или   позволить   Керку
сориентироваться. Я давно потеряла ориентацию, но  Керк  держался  уверенно,
будто находился  среди  своих  каучуконосных  деревьев.  Я  была  совершенно
уверена в нем. Это я, которая не доверяла ни  одному  мужчине  даже  в  том,
чтобы узнать точное время. Во мне явно происходила  какая-то  трансформация.
За последние несколько дней, с  момента  встречи  с  Керком,  весь  мой  мир
перевернулся с ног на  голову,  как  в  детском  калейдоскопе.  Правда,  его
стеклышки еще не совсем улеглись и не составили отчетливого узора...
   Я настолько погрузилась в свой  внутренний  мир,  что  потеряла  ощущение
реальности. В результате, когда Керк неожиданно остановился как вкопанный, я
наткнулась на его плечо. Мгновенно  вернувшись  к  действительности,  но  не
сознавая, с какой стороны нам грозит опасность, я  подняла  "стен",  готовая
открыть  огонь.  Быстрым  движением  руки  Керк  остановил  меня,   заставив
замереть.
   Несколько секунд мы стояли молча, а потом я заметила то, что видел он.  В
нескольких ярдах от нас что-то легко двигалось по тропе, и в следующий миг в
лунном свете появилась огромная злая морда с горящими глазами. Это был тигр!
   Я хотела бежать, кричать, но не сделала  ни  того,  ни  другого.  Отчасти
из-за мертвой хватки ужаса, сковавшего меня,  отчасти  из-за  Керка,  мягким
движением подтолкнувшего меня в объятия цепкого подлеска  и  вошедшего  туда
вслед за мной, Над нами снова витала реальная возможность смерти. Я  ожидала
прыжка, который положит конец нашим жизням.
   Путь перед тигром освободился, и он медленно и неслышно двинулся  вперед,
не отрывая своих глаз от моих - или я  себе  это  только  вообразила?  Зверь
подходил ближе и ближе, пока мне не  стало  казаться,  что  я  чувствую  его
горячее дыхание. В момент наибольшего моего отчаяния  он  прошествовал  мимо
нас и, бросив в нашу сторону прощальный взгляд, удалился  по  тропе.  Ночная
тьма поглотила его вновь.
   Керк держал меня в руках, пока я не перестала дрожать.
   - Я не дал вам стрелять, потому что "стен" не остановил бы  его,  а  лишь
разъярил, - объяснил он. - Я понадеялся, что он  не  тигр-людоед.  На  людей
нападают только старые особи. Конечно, если бы мы побежали...  -  И  добавил
сердечно:
   - Вы смелая девушка. Большинство женщин на вашем месте закричали бы.
   - Я даже не помню, как это произошло.
   - Что? И это говорит женщина-тигр? -  Он  прищелкнул  языком.  -  А  я-то
думал, что такая встреча для  вас  не  в  диковинку.  Разве  вы  никогда  не
боролись с тигром?
   Он возвращался к прежней манере разговора со мной. Я взмолилась:
   - Не смейтесь надо мной, пожалуйста. Я знаю теперь  намного  больше,  чем
раньше.
   - Вероятно, это относится к нам обоим. - Он помолчал немного. - А как  вы
посмотрите на то, чтобы разбить лагерь и передохнуть до рассвета?
   Я знала, что он делает  это  ради  меня,  так  как  сам  он  мог  бы  при
необходимости дойти до  Сингапура.  Но  не  стала  привередничать,  как  это
наверняка случилось бы еще пару дней назад.
   - О, давайте! Вряд ли я смогу идти дальше без отдыха.
   Керк очистил небольшой участок рядом с тропой.  Из  бамбука  он  соорудил
каркас шалаша  и  накрыл  его  пальмовыми  ветвями.  Затем,  собрав  листву,
настелил в шалаше пол, мягкий и относительно сухой. Я рухнула  на  него  как
подкошенная. Через несколько минут ко мне  присоединился  Керк.  Он  отыскал
банан и набрал плодов. Мы лежали рядом и ели. Когда я меняла положение тела,
наши ноги соприкасались.
   - В действительности тигр не так уж и опасен, - заговорил Керк.
   Он снова смотрел на меня так, будто  на  мне  не  было  одежды.  Под  его
внимательным взглядом я опустила глаза, но не шелохнулась.
   - Настоящий король джунглей - буйвол. Даже тигры редко нападают на  него.
Малайская легенда гласит, что, когда он дряхлеет, тигр заводит с ним  дружбу
- до тех пор, пока буйвол держится на ногах.  А  потом  тигр  его,  конечно,
задирает.
   Меня передернуло.
   - Неужели жизнь на Земле всегда будет такой жестокой?
   - У тигра, по крайней мере, для жестокости есть  прагматический  предлог.
Зачем ему меняться?
   - А как насчет нас, людей? - пробормотала я. -Мы-то меняемся.  Но  как  и
почему?..
   - Думаю, дело в желании измениться. Многие же меняться не хотят.
   Его рука прикоснулась к моим спутанным волосам, погладила их.  Затем  его
пальцы опустились к моим плечам, и мне показалось, что  они  обожгли  каждую
клеточку моего тела - там, где блуза была порвана.
   - Лично я хочу измениться. - Мой голос дрогнул. - Может  быть,  я  начала
взрослеть... Ой, что это?
   Из  темноты  донесся  пронзительный   крик   "Ух!   Ух!",   завершившийся
издевательским смехом. Для моего перенапряженного воображения он  прозвучал,
как насмешка жизни над моими последними словами.
   - Птица-носорог, - объяснил Керк. Я обнаружила, что в панике перекатилась
в его объятия и он успокаивающе поглаживает меня по спине. - Не бойтесь. Это
вполне безобидная птица, несмотря на ее малоприятный голос.
   - Извините, - пробормотала я. Должно быть, мы выглядели странно: я в моих
изорванных одеждах и он в своих шортах и с  покрашенной  в  коричневый  цвет
кожей. - Я сейчас приду в норму.
   Я понимала, что мне надо вернуться на свою половину,  хочу  я  этого  или
нет. Нельзя допустить, чтобы хоть что-нибудь в моем поведении напоминало тот
вечер в гостиной, когда я ему предлагала себя.
   - Мы оба будем в норме, - уточнил он, и я почувствовала его губы на своих
губах.
   - Пожалуйста, не надо, - прошептала я и прикрыла воротом блузы грудь, где
белизну тела  перечеркивал  слабый  след  от  оцарапавшей  меня  ветки,  Мне
подумалось,  что  теперь  я   такая,   какой   когда-то   хотела   стать   -
исполосованная, как тигрица. Керк отвел мою руку в сторону, послышался  звук
рвущейся ткани. - Не хочу оставаться прежней дурой,  -  сказала  я.  -  Хочу
измениться...
   И заплакала. Сквозь свое тихое всхлипывание я услышала, как  он  произнес
мое имя - Роксана. Никогда в жизни я  не  слышала,  чтобы  оно  звучало  так
красиво. Настойчивое и согревающее давление его тела дало мне понять, что на
этот раз у него нет намерения отпускать меня. Керк не говорил ласковых слов,
а я и не хотела их. Наша жажда была выше слов. С радостью я отдалась ему без
заверений с его стороны и борьбы за преимущества с моей. И это было  ответом
на вопрос об истинном отношении к любви, который прежде всегда ускользал  от
меня: надо дарить, а не брать. Я была благодарна судьбе, что это знание было
наконец мне даровано.
   О нашей близости я умолчу, пусть это останется моей  сокровенной  тайной.
Скажу только, что на вершине потрясших меня ощущений мне  показалось,  будто
наши раскаленные страстью тела осветили шалаш ярким звездным мерцанием...
   Керк мирно спал в моих объятиях, а я долго не  могла  уснуть,  держа  его
голову у себя на груди и  слушая  стук  дождя  по  крыше  нашего  крошечного
укрытия. Я испытывала то, что, должно быть, чувствовала первая женщина, лежа
рядом со своим мужчиной в освещенной  светом  маленького  негасимого  костра
пещере - безмятежность, наполценность и умиротворенность. Такое в моей жизни
было впервые.

Глава 21

   Утром  джунгли  потеряли  устрашающий  вид   и   превратились   в   место
удивительной красоты. Но, может, дело было  во  мне?  Ликование,  которое  я
испытывала, отражалось сиянием всего, на что бы я ни взглянула.
   Дождь уже прекратился и лучи солнца  пробивались  сквозь  деревья.  Капли
влаги на листьях преломляли солнечный свет, как хрустальные призмы, - и  все
это дикое царство сияло удивительным разнообразием  цветовых  оттенков.  Они
варьировались от зелени листвы до красного цвета почвы,  намытой  дождями  с
гор, от  лавандового  цвета  диких  орхидей  до  желтых  банановых  гроздей.
Неразличимо   сливались   с   ними   кусты,   покрытые   белыми,   розовыми,
розовато-лиловыми, желтыми,  оранжевыми  и  пурпурными  цветами.  Над  этими
неподвижными островками многоцветья сновали птицы столь же ярких расцветок и
огромные бабочки.
   Было воскресное утро, время посещения церкви. Я никогда не бывала в таком
красивом храме.
   Керк поднялся первым и, пока я сидела в шалаше, впитывая в себя  красоту,
вернулся с завтраком. Разведение костра исключалось,  так  как  мы  все  еще
находились на вражеской территории. Но он принес достаточно  фруктов,  чтобы
утолить наш голод, - бананов,  рамбутанов  -  плодов  с  твердой  скорлупой,
покрытых, как и кокосовые орехи, ярко-красными  волосками,  и  с  прозрачной
сочной пульпой внутри, ананасов. Я роскошествовала, поедая их восхитительную
мякоть, и думала, что никогда в жизни не  получала  такого  удовольствия  от
завтрака.
   Однако вся эта роскошь лишь отчасти  удовлетворила  мой  голод.  Я  ждала
поцелуя или какого-нибудь другого знака внимания с его стороны,  который  бы
подтвердил интимность наших отношений. Хватило бы даже ласкового взгляда. Но
такого знака не было. Он лишь поздоровался со мной и надолго замолчал.  Если
бы минувшая ночь не представала в моем воображении так живо, я бы усомнилась
в том, что он - тот самый мужчина, который так страстно любил меня, а  потом
спал у меня на груди. Спокойно завтракающий человек казался чужим.
   Мне до смерти хотелось поговорить о прошлой ночи и таким образом еще  раз
пережить ее очарование. Очевидно, сказывалось мое прошлое. В нашем  кругу  о
подобных вещах принято говорить открыто. Тем более  что  близость  с  Керком
открыла для меня неизведанные прежде эмоциональные  сферы,  и  мне  хотелось
убедиться в своих завоеваниях.
   А Керк, вероятно,  думал,  что  говорить  не  о  чем.  Свое  затянувшееся
молчание он прервал рассуждениями о каких-то  отвлеченных  вопросах,  и  мне
стало ясно: он  преднамеренно  избегает  волнующую  меня  тему.  Как  только
последняя банановая кожура была отброшена в сторону, он поднялся и сказал:
   - Ну, а теперь нам лучше уйти отсюда.
   - Это так необходимо? - спросила я, предоставляя ему шанс.
   - Мы должны. Мало того, что кто-то может идти по нашему следу, ведь еще и
беспокоятся ваши друзья. - Керк взял нож, а мне предложил "стен". - Готовы?
   Я была почти уверена, что он добавил "мисс  Пауэлл",  столь  мало  в  его
голосе было интимности. За завтраком он избегал произносить мое имя, хотя  я
была готова отдать  все,  лишь  бы  еще  раз  услышать  из  его  уст  нежное
"Роксана". Но и у меня есть гордость, черт  возьми!  Я  посмотрела  Керку  в
глаза и ответила:
   - Да, я готова.
   Я шла за Керком по извилистой тропе, и во мне бушевал внутренний монолог.
Секс - это любовь, согласна, но любовь - больше чем секс.  Секс  я  знала  и
раньше, любовь - никогда. Может ли физический акт любви быть  важным  только
для одной стороны? Наверное, может. Мужчина возбуждается  и  удовлетворяется
быстрее, чем женщина, и не связывает себя с нею,  тогда  как  она  готова  к
привязанности. Керк, похоже, вовсе не связывал себя с Рокси  Пауэлл.  С  чем
же, в таком случае, оставалась я? Неужели все, что я пережила, - лишь  обман
плоти?
   Керк в мгновение ока мог положить конец моим душевным  терзаниям  простым
дружеским пожатием руки. Но он оставался  молчаливым  и  замкнутым,  подавая
голос лишь в тех случаях, когда хотел  предупредить  об  опасности.  Нам  не
попадались ни тигры, ни другие крупные звери, но  приходилось  быть  начеку,
чтобы избегать более мелких хищников. Например, пиявок. Они  кишели  повсюду
и, где бы мы ни останавливались, слепо ползли по земле по направлению к нам.
Если бы им удалось проникнуть в обувь, например, через дырочки для  шнурков,
эти серые черви толщиной со спичку, присосавшись к телу, пьют кровь  до  тех
пор, пока не становятся толстыми, как сигары. Их  укус  безболезнен,  уверял
меня Керк,  главная  опасность  -  инфекция.  Узнав  это,  я  скривилась  от
отвращения, и каждая передышка заканчивалась тем, что я прыгала, как  индеец
во время ритуального танца.
   Однажды я непроизвольно пригнулась, так  как  что-то  летало  возле  моей
головы. Это была огромная бабочка.
   - Ее привлекли ваши волосы. На солнце они блестят,  как  огонь.  -  Голос
Керка смягчился и стал почти нежным, напомнив мне о прошедшей ночи. Но уже в
следующее мгновение, как будто пожалев об этом, он резко поднялся и сказал:
   - Если вы отдохнули, мы можем идти.
   Он двинулся дальше, не оборачиваясь. Я последовала за ним.
   Вскоре мы вышли к реке, впервые с начала  нашего  путешествия.  Преодолев
ее, мы оказались  бы  неподалеку  от  плантации.  Но  на  пути  к  воде  нам
предстояло пройти самое трудное препятствие - болото. Оно не было болотом  в
традиционном понимании этого слова. На нем не