ля  отдыха,
только нет рядом подходящей работы.
   - А где вы работаете в городе? - спросила девушка.
   - Как где? Я же сто раз тебе сегодня говорил: я - финансист.  Работаю
в банке!
   - А как он называется? У него есть название, у вашего банка?
   - Конечно! "Роджер Банк", - ответил мужчина, отпивая красное вино  из
бокала. - Что, не нравится?
   Милли промолчала, она думала о своем. Хотя  глаза  ее  улыбались,  на
душе стало так грустно, так тяжело. Вот вам, пожалуйста! Теперь понятно,
откуда этот вишневого цвета "ягуар", командный тон в  голосе,  фамильный
дом и все прочее. Он богат. У него все в полном порядке.
   Какой он  финансист  или  там  бухгалтер?  Банкир!  Человек  для  нее
недосягаемый,  живущий  в  мире  больших   денег,   встреч   с   членами
правительства,  банкетов  в  дорогих   ресторанах...   Как   жестока   и
бессердечна жизнь!  То  посылает  навстречу  отъявленного  мерзавца,  то
знакомит со звездочетом, то сводит с миллионером.
   Конечно, он, Роджер Харткортворд,  миллионер.  Все  банкиры  обладают
миллионными  состояниями.  А  как  по-другому,  если   человек   владеет
собственным банком? Такому соблазнить невинную девушку - раз плюнуть, он
их, наверное, десятками водит по кафе, ресторанам и  театрам,  дарит  им
французские духи, поит  шампанским.  А  потом  бросает.  Полные  карманы
денег, что хочет, то и делает.
   Он смотрит на женщин, а те заглядывают к нему в карман,  считают  его
деньги. Небось презирает своих поклонниц,  поэтому  у  него  насмешливые
глаза. Все ясно, меня этот Харткортворд тоже  презирает,  а  возится  со
мною, чтобы себя потешить!
   За что ей такое наказание? Она теперь словно обречена  ждать,  что  с
ней  произойдет  дальше.  Мышка,   добровольно   сунувшая   мордочку   в
мышеловку... Но разве не на мужчине лежит ответственность за  растленные
девичьи души?
   На мужчине, конечно! Подумаешь, банк у него! Да хоть десять банков!
   Неожиданно для самой себя у Миллисент вырвалось:
   - А мне Диана Форрествуд письмо недавно прислала!
   - Кто это? - обгладывая крылышко цыпленка, спросил Роджер.
   - Вы не знаете Диану Форрествуд?! Стыдитесь, молодой человек! Диана -
гордость и надежда всей нации, она так  поет,  что  пробирает  до  самой
глубины души!
   Миллисент внезапно порадовалась  возможности  показать,  что  и  она,
несмотря на молодой возраст, кое-что понимает и ценит в  этом  мире.  Но
он-то хорош! Не знать, кто такая Диана Форрествуд! Прямо снежный человек
какой-то...
   Он смолчал, когда она назвала его молодым  человеком.  Да  он  просто
мальчишка неразвитый!
   - У Дианы замечательный голос! Она поет прекрасные песни!  На  каждом
концерте у нее новое удивительное платье,  можно  заглядеться,  как  она
красива!
   - Вот как? - искренне удивился Роджер. - И о чем же она поет?
   - О любви, о чем же еще? - удивилась девушка. - А вот  сейчас  я  дам
послушать вам ее песни! Хотите?
   - Хочу, Миллисент, хочу. -  Роджер  отодвинул  тарелку  и  откровенно
зевнул. - А потом, чур, я пойду спать. Рано утром мне нужно уехать, а до
этого еще надо успеть познакомить тебя с рабочими, с мистером Редкнопом.
Он мастер, будет тебе во всем  помогать,  а  ты  помогай  ему.  Тебя  не
обременит моя просьба встречать рабочих горячим завтраком  и  кофе?  Они
придут ровно в шесть утра.
   К шести завтрак должен быть на столе.
   Миллисент оскорбил его зевок, и  она  мгновенно  раздумала  искать  и
демонстрировать кассету с песнями Дианы Форрествуд.  И  вообще  глупость
это - выдавать Дианочку за свою подружку. В самом деле, в  ответ  на  то
письмо поп-звезды, где была карта с магазинами, она,  Милли,  настрочила
еще несколько писем.  Рассказала  подробно  о  своей  жизни,  о  любимых
занятиях, об учебе на курсах.
   Но певица на другие письма почему-то не  стала  отвечать.  Разве  так
поступают близкие люди?
   - Хорошо, к шести завтрак будет  на  столе,  -  суховато  проговорила
Миллисент. - Я тоже пойду спать. Помогите отнести мои  вещи  в  комнату,
гае я поставила кресло-кровагь.
   - Не расстраивайся, Милли! Песни Дианы мы послушаем потом!  Не  вешай
носа!
   Снова в его голосе - командные нотки. Он ничего не забывает.  Неужели
ему интересны современные песни,  тогда  зачем  зевал  и  занудно  начал
инструктировать по поводу завтрашних планов? То про завтрак для рабочих,
про какого-то мистера Редкнопа...
   - Хорошо, песни послушаем потом. - Девушка во всем решила соглашаться
с Роджером. Она устала. А соглашаться и не спорить - так удобнее.
   - Миллисент, Милли,  милая  домоправительница!  -  Мужчина  осторожно
коснулся пальцами руки девушки, погладил  нежную  кожу  запястья.  -  Мы
обязательно закончим наш разговор. Потом. И помни, у  меня  нет  желания
тебя обидеть.
   - Я верю вам, Роджер!
   Ее удивило, обрадовало и напугало  его  прикосновение.  Она  испытала
сложное,  незнакомое  чувство.  Девушка  боялась  признаться  себе,   но
ощущения ей понравились. Боже, ей  захотелось  продолжения...  Как  себя
теперь следует вести, что говорить? Почему она не вскочила и не  убежала
стремглав?
   Милли старалась не  дышать,  вслушиваясь  в  свои  ощущения.  Она  не
убирала своей руки, не пряталась от ласки.
   А разве это была ласка? Горячая мужская рука  лежала  неподвижно,  но
сама ее тяжесть,  ее  присутствие  постепенно  доказывали  девушке,  что
существует незнакомая ей, однако,  прекрасная  сторона  отношений  между
людьми. И, в сущности, плохо, обидно быть одинокой,  никому  ненужной  в
огромном-огромном мире.
   Нет, это, конечно, была ласка! Как нежный взгляд, как аромат  цветов,
как прикосновение весеннего ветерка! Она могла бы  сидеть  так  час  или
два, смотреть на огонь и ей бы не надоело чувствовать прикосновение этой
руки.
   На душе стало так спокойно, забылись все  неудачи,  все  беды.  Жизнь
показалась простой и понятной, захотелось подремать тут же, за столом.
   За окнами догорал закат, мерно раскачивался маятник старинных  часов,
время безостановочно шло под аккомпанемент усыпляющего тиканья.
   У Миллисент затекла правая нога. Девушка переменила положение тела  и
сразу  же  поняла,  что  халат  предательски,  а  главное,  не   вовремя
распахнулся. Но ведь под  халатом  на  ней  не  было  ничего  -  никакой
абсолютно одежды!
   Она замерла в ужасе, чувствуя кожей обнаженных бедер и  живота  тепло
пылающего камина, и понимала при этом,  что  Роджер  продолжает  держать
свою руку на ее руке, продолжает легко  и  нежно  касаться  ее  пальцев,
запястья, ладони.
   Миллисент не двигалась, глаза ее  были  полузакрыты,  острое  чувство
стыда  постепенно  уступало  место  непонятному  удовольствию  -  каждая
клеточка ее прекрасного тела, кроме тепла  камина,  впитывала  ласкающий
взгляд Роджера.
   - Глупенькая, милая Милли, - раздался тихий голос Роджера.
   Девушка осторожно взглянула на мужчину:  его  глаза  закрыты,  голова
запрокинута.  Он  ничего  не  видел!  Свободной  рукой  девушка  кое-как
запахнула полы халата. Обошлось!
   Глубокой ночью,  проснувшись,  чтобы  сделать  пару  глотков  молока,
Миллисент вновь и вновь возвращалась в мыслях к тому, что Роджер - самый
славный и добрый человек, которого она повстречала в своей пока короткой
жизни.
   Сны ей в ту ночь приснились хорошие, легкие, как  летние  облака,  но
подробностей этих приятных снов Миллисент наутро не вспомнила.
   ...Проснулась она рано, как  птичка.  Солнце  недавно  поднялось  над
миром и освещало окрестности мягким, неназойливым  светом.  Выглянув  из
окна, девушка вдруг увидела, что окрестности рядом  с  домом  прекрасны,
деревья  шумят  свежей  после  ночи  листвой,  трава  сочная,   покрытая
мерцающей в солнечных зайчиках росой. А  воздух!..  Это  был  роскошный,
чистейший воздух, от которого прибавляются силы, здоровье, радость.
   Часы пробили пять утра. В доме кроме нее никого не было:  Роджер  уже
уехал.  Она  даже  не  успела  напоить  его  кофе.  А  как  ей  хотелось
поухаживать  за  ним,  согреть  кофейник,  поставить  чашку  с  блюдцем,
намазать маслом бутерброды, нарезать ветчину и сыр.  Роджер,  почему  ты
так быстро уехал, ведь обещал познакомить с рабочими, с мастером?
   К шести у нее был готов  завтрак.  И  первый  человек,  которого  она
встретила на пороге, был кровельщик Пирке - бородатый старик  в  зеленом
комбинезоне  со  множеством  карманов.  Из   каждого   кармана   торчали
замысловатые инструменты. Это показалось Милли таким смешным, что она не
сдержалась и весело рассмеялась.
   - Ух, какую хохотушку хозяин нашел, - добродушно проворчал старик.  -
Голосок у тебя звонкий, что надо!
   -  Вот   именно,   нашел!   -   радостно   подтвердила   девушка.   -
Черной-пречерной   ночью,   в    холодный-прехолодный    дождь,    среди
ярких-преярких молний... Но это уже все в далеком прошлом! Прошу вас  за
стол.
   За кофе Миллисент рассказала Пирксу подробности о вчерашнем потопе. О
том, как обрушилась кровля, и как они с Роджером черпали воду ведрами, и
о том ужасе, который творится теперь в гостевых комнатах!
   - Ничего, все можно починить-поправить,  -  добродушно  усмехнулся  в
бороду старик.  -  Сделаем  в  лучшем  виде,  крепче  старого.  Дело  за
плотниками. К вечеру они установят новые стропила,  обрешетку.  Я  уложу
черепицу,  установлю  желоба,  кровля  будет  на  загляденье!  А  вот  и
плотники, познакомься! Ребята, а это наша  домоправительница,  ее  зовут
Миллисент!
   За один день Миллисент перезнакомилась  и  с  плотниками  -  братьями
Джонсонами, и с каменщиками - Джеком и Томом, и с электриком -  мистером
Финчлеем, и со стекольщиком Смитом,  и  с  мастером  Редкнопом,  который
планировал все работы.
   Дом наполнился звуками, ожил.
   Весь день  до  позднего  вечера  грохотали  молотки,  завывали  пилы,
звучали звонкие голоса инструментов. То и дело  подъезжали  грузовики  с
материалами, транспортные рабочие строительных фирм вносили в дом  ящики
с оборудованием. Огромные брусья исчезали в проемах окон, плотники смело
ходили по гребню крыши, глубже и шире становились траншеи во дворе.
   Миллисент  познакомилась  с  архитектором,   который   делал   проект
реконструкции   дома,   с   инженерами-теплотехниками,    настраивавшими
оборудование  котельной  так,  будто  этот  самый  котел  был   огромным
музыкальным инструментом.
   Да,    она    действительно    ощущала    себя    самой     настоящей
домоправительницей! Все с ней советовались, перед ней отчитывались, всех
она  кормила-поила.  Короче,  была  здесь  самой  главной  в  отсутствии
хозяина,  господина  банкира  и  заодно  ее  ночного  спасителя  Роджера
Харткортворда.
   День  пролетел,  как  одно  мгновение.  В  девять  вечера  девушка  в
одиночестве стояла в холле и рассматривала рисунки и  чертежи  в  папке,
которую  ей  оставил  архитектор.  Сколько  еще  предстоит  работы!  Как
говорится, начать и кончить.
   Миллисент, быстро  приняв  освежающий  душ,  затем  едва  добрела  до
постели и тут же провалилась в сон, успев подумать: "Как я устала. Какое
блаженство лежать в мягкой постели под одеялом!"
   Утром она с трудом заставила себя встать  по  звонку  будильника.  Но
уговор  с  Роджером  дороже  денег:  к  шести  часам  она  обязана  была
приготовить завтрак на всю честную компанию мастеров и рабочих.
   Вторник и среда повторяли друг друга. Грохот и  стук,  повсюду  пыль.
Вдруг оказалось, что невозможно пройти по  каменной  лестнице  ввиду  ее
полного  отсутствия  -  братья  Джонсоны  разобрали  ее  полностью,   до
основания, предварительно белой краской пронумеровав все камни.
   В  яме  под  фундаментом  парни,  к  своему   удивлению,   обнаружили
проржавевшую алебарду,  ржавые  стремена,  горку  пятифунтовых  пушечных
ядер, помятый серебряный кубок.
   Это стало маленьким событием  среди  кипения  трудового  дня.  "Впору
открывать музей, - довольными голосами бубнили мужчины, передавая из рук
в руки находки. - Сколько же пива войдет в такой здоровенный кубок?"
   Вот какой славный дом был  под  началом  у  Миллисент.  Старинный,  с
традициями и кладом.
   Четверг  принес  другую  неожиданность  -  подошли  к  концу   запасы
съестного! Добросовестная  Миллисент  так  вкусно  готовила  завтраки  и
обеды, так щедро кормила вверенных ее  заботе  рабочих,  что  к  пятнице
запросто могло не хватить ни риса, ни яиц, ни ветчины.
   После обеда мастер Редкноп предложил свою машину и  себя  в  качестве
водителя,  чтобы  съездить  в  соседний  городок  -   пополнить   запасы
продовольствия.
   Миллисент с радостью согласилась, и спустя несколько минут уже катила
в красном пикапе Редкнопа по шоссе навстречу зеленым холмам.
   Девушка  с  наслаждением  подставляла  раскрасневшееся  лицо   потоку
набегавшего воздуха. Какой чудесный день, как замечательно ощущать  себя
полезной, необходимой кому-то!  И  какие  прекрасные  люди  вокруг!  Все
мастера своего дела, работа так и горит у них в руках.
   Машина пролетела  по  каменистой  насыпи  мимо  знакомого  ручья,  но
девушка даже не обратила внимания на массивные ворота Волчьего лога. Она
весело болтала с мастером о жизни в  городке,  о  ремонтных  работах,  о
песнях Дианы Форрествуд. Оказалось, что мастеру это имя давно знакомо.
   - А вы знаете, Миллисент, мои  дочери  переписываются  с  певицей!  -
сказал он. - Да-да! Вы не поверите, но она даже сообщила им,  где  можно
купить все ее песни, вот как,  выдала  все  дешевые  магазины!  Девчонки
хранят дома ее письмо и продолжают писать ей, сообщая обо всех новостях.
Теперь Диана с ними дружит, она такая простая.
   Миллисент благоразумно промолчала, что также знает места,  где  можно
приобрести песни певицы. И совсем недавно,  веря  в  дружбу  и  симпатию
между людьми, отсылала Дианочке восторженные послания одно за другим.
   В городке девушка за полчаса пробежалась  по  магазинам,  купила  все
необходимое, а также цветы и мороженое. Как все  хорошо,  как  удобно  и
быстро! Пожалела Милли лишь об одном:  обидно,  что  не  взяла  записную
книжку с новым телефоном матери. Ладно,  ничего...  Сообщить  о  хороших
новостях никогда не поздно, зато как потом обрадуется мама!
   На обратной дороге мистер Редкноп изъявил желание  обучить  Миллисент
езде на автомобиле.
   - В нашей стороне дороги пустынные, опасности для неопытного  новичка
нет, а необходимость побыстрее добраться до города  может  возникнуть  в
любой момент, - наставлял он свою попутчицу. - Наука простая, а жить так
далеко, и пользоваться автобусом не всегда удобно. Да я лично вас обучу,
у вас получится сразу. Вы такая хорошенькая и умная!
   - Спасибо за  комплимент!  -  захохотала  Миллисент.  -  А  я  вам  в
благодарность поставлю ящик пива! Холодненького!
   - Пива не пью! - ответил мастер. - Только ром или бренди  по  большим
праздникам! Но с вами выпью и пива, уговорили старого дурака!
   Миллисент не узнавала сама себя. Она болтает и смеется с  незнакомыми
людьми? Соглашается выпить с мистером Редкнопом пива?
   Какой удивительный  день!  Подумать  только,  ей  никто  и  ничто  не
испортило настроения в городе. Такая редкость...
   Раньше  всегда  находился  какой-нибудь  тип,  бросавший   ей   вслед
сальности. Мужчины в  барах  смеялись  ей  прямо  в  лицо,  в  автобусах
подмигивали, когда она нечаянно встречалась с ними взглядом.
   Девушка вспомнила, как один дед - дед! - попытался уступить ей место,
да еще хотел произнести комплимент. Мол, в ногах  правды  нет,  а  уж  в
таких хорошеньких - и подавно!
   Как она  посмотрела  тогда  на  гнусного  старика!  Прямо  испепелила
гневным взглядом.
   К пяти вечера в  пятницу  в  доме  никого  из  рабочих  не  осталось.
Миллисент, переделав все дела, перемыв посуду, решила в ожидании приезда
Роджера прогуляться по окрестностям, осмотреть поместье как следует.
   Валуны отдавали накопленное за день тепло, так  приятно  прислоняться
ладонями к шершавым бокам огромных камней. Прозрачный воздух,  напоенный
ароматами трав и цветов, был неподвижен. Красные и  зеленые  стрекозы  с
шумом пролетали над самой головой. Разгуливая по извилистым тропкам, она
вспугнула дикого кролика, и зверек, смешно вскидывая задние лапки, сломя
голову бросился бежать прочь, к изгороди, сложенной из плоских камней.
   Собрав  крохотный  букет  полевых   маргариток,   Миллисент   широким
спортивным шагом поднялась на вершину одного из холмов.
   Далеко на западе, в  стороне  океана,  небо  приобретало  красноватый
оттенок, видимо, солнце опустится сегодня прямо  в  тучи.  Скорее  всего
завтра будет дождь. Обидно! Милли очень  хотела  пригласить  Роджера  на
прогулку, вокруг такой простор и такой чистый воздух.
   Девушка спустилась с холма по едва заметной тропинке, и пошла по краю
небольшого болотца в сторону одинокого дуба, у  корней  которого  белели
потрескавшиеся от времени плиты надгробия.
   Ярко-зеленая осока  приманивала  взгляд  своей  свежестью.  В  центре
болотца, на почти круглом блюдце  чистой  воды,  ярко  горело  отражение
заходящего солнца и неподвижно замерли две диких утки, селезень со своей
подружкой.
   Миллисент остановилась, завороженная  тишиной  и  покоем  уединенного
места.  Она  склонилась  над   плитами   надгробия,   пытаясь   прочесть
полустертую надпись на камне. Кто здесь может покоиться? Бедный викарий?
Или храбрый солдат? От селения не осталось и следа, только дуб и  только
эта могила.
   - Хорошенькое местечко?
   Голос раздался за спиной, но девушке не нужно было  гадать,  кому  он
принадлежал. Интонации  чересчур  знакомы.  Не  оборачиваясь,  Миллисент
гневно произнесла:
   - Не понимаю, что вы здесь, Реджинальд, делаете и  что  вам  от  меня
надо?
   - Прекрасно вы все понимаете! А делаю  я  здесь  то  же,  что  и  вы:
любуюсь землями, принадлежащими моему родственничку  и  доброму  соседу.
Впрочем, не такой уж он и добрый, взял и увел у меня чистую овечку!
   -   Мистер!   -   резко   обернулась    Миллисент.    -    Убирайтесь
подобру-поздорову, иначе я найду на вас управу! Я...
   - А кто найдет управу на вас, уж не Роджер ли? Хорошо вам порхать  из
дома в дом, от одного мужчины к другому. - Голос Реджинальда  Хоггвардса
стал звучать грубо и жестко. - Да знаете ли вы, вертихвостка этакая, что
ваша  мать  места  себе  не  находит?  А  ведь  у  нее  больное  сердце,
стенокардия и все такое прочее. Вы в курсе, что ваш нынешний  отчим  уже
обращался в полицию? И что только мое вмешательство остановило панику? В
силу  своей  информированности,  я   имел   честь   сообщить,   что   вы
сожительствуете  с  сэром  Роджером,  увы,  моим  родственником.   Прошу
прощения, за то, что у него  низкий  моральный  уровень.  Я  никогда  не
осмелился бы взять на содержание столь молодую особу. И знаете, почему?
   Миллисент в гневе закусила губу, она была готова убить мерзавца.
   - Прекратите болтать всякую чушь, Реджинальд! - выкрикнула она.
   - Господин Хоггвардс, с вашего  позволения,  -  холодно  процедил  ее
бывший хозяин. -  Я  никогда  не  болтаю,  всегда  говорю  исключительно
правду. Потому что сразу понял, что вы за птица! Как рьяно вы  принялись
наводить чистоту в моем доме! Почувствовали, что жена далеко? Решили,  я
вами всерьез заинтересуюсь? На  что  вы  рассчитывали,  юная,  неопытная
обольстительница? Куда вы, постойте, я не  все  вам  сказал...  Я  хотел
отдать деньги за твою работу, дурочка!
   Но Миллисент была уже далеко, она бежала за защитой к Роджеру! Сейчас
она пожалуется единственному  на  свете  справедливому  человеку,  и  он
сотрет в порошок ненавистного Хоггвардса! Он убьет его, утопит в вонючем
болоте, переедет своим автомобилем! Кстати, где же его машина?
   Подбежав к дому, девушка  не  увидела  света  в  кухонных  окнах,  не
обнаружила вишневого "ягуара" своего нового работодателя.  Как  же  так,
сегодня пятница, Роджер должен был приехать. Ведь он обещал!
   Хотелось плакать, закрыть лицо руками и громко  рыдать,  так  скверно
было на душе. Все ее бр