х,  что  ее  просто  прорвало.  С  гневным
возмущением столь вопиющим попранием человеческих прав  и  основ  демократии
она стала смаковать гнетущие подробности:
   -  Я  могу  еще  понять,  когда  в  Саудовской  Аравии  мужчин  секут  за
приставания к женщинам. Многие действительно этого заслуживают. Иной  раз  и
самой за плетку взяться хочется,  когда  какой-нибудь  замухрышка  прямо  на
улице внезапно тебя сзади ниже талии ущипнет.  Но,  с  другой  стороны,  все
должно быть в разумных пределах. А в Сингапуре получается веселая  смесь  из
садизма и гуманизма. Все положенные удары не сразу отвешивают, а постепенно,
по частям. Допустим, всыпали кнутом один  раз  от  всей  души,  потом  йодом
помазали, полечили, подождали, пока заживет, и  опять  по  новой,  следующий
удар, и вновь полечили. И так до тех пор, пока весь назначенный судьей  цикл
не пройдет. Растягивают наказание, себе  в  удовольствие,  а  преступнику  в
назидание. Лучше бы уж сразу дали отмучиться.
   После этой гневной эскапады, к сожалению, через некоторое время  ее  взор
упал на список сингапурских празднеств, и беглый пересказ страшной  экзотики
по ту сторону цивилизации вновь возобновился. Ибо первое место в этом списке
занимал праздник Тайпусам, в ходе которого правоверные  индусы  карают  себя
сами за совершенные в течение года грехи и ходят по городу, таская  на  себе
кавадисы огромные стальные каркасы, украшенные цветами, перьями и  фруктами.
Причем эти каркасы крепятся стальными прутьями  и  крючками  прямо  на  теле
кающегося грешника, нещадно протыкая его бренную шкуру и  плоть.  Прекрасная
натура для туристических снимков на память.
   Ее беспрерывный треп и смакование грядущих ужасов  существенно  сократили
дорогу и ослабили полетные страдания. Помимо информации, полученной от Лоры,
Сюзанну особенно поразили две крупные надписи на транспарантах на английском
и китайском языках, украшавшие зал аэропорта для  новоприбывших  пассажиров.
Одна  из  них  гласила:  "Никаких  чаевых  в  Сингапуре",  что  в   общем-то
непривычно, но совсем неплохо для ее бюджета. А вторая информировала, что за
окурок или мусор, выброшенный на улицу,  нарушителя  ждет  штраф  в  пятьсот
сингапурских долларов. Ничего себе,  почти  двести  баксов,  подумала  Сузи.
Интересно, как  это  местные  власти  умудряются  собирать  такие  деньги  с
китайцев,  которые,  как  правило,  не  отличаются  особой  чистоплотностью,
особенно на улице. Попробовали бы они осуществить такие драконовские меры  в
чайна-тауне в Лос-Анджелесе.
   А вот и  ожидающий  ее  дядюшка  Чан,  невысокий,  худощавый,  стриженный
ежиком, в круглых очках на серьезном лице, одетый в серые брюки  и  батик  -
расписную малайскую рубашку навыпуск. В руках он держал картонку, на которой
старательно вывел по-английски ее имя и фамилию. Человек, который  будет  ее
опекать целый год, следить за нравственностью, финансами, успехами в  учебе,
погружением в старинную китайскую культуру и сообщать всю эту информацию  ее
родителям.
   К счастью,  как  объяснила  еще  в  самолете  всезнающая  Лора,  любившая
собирать всю полезную информацию заранее, жить, скорее всего, им придется на
территории университетского городка, в студенческом общежитии, то есть вдали
от навязчивого  контроля  родственников.  Так  что  можно  будет  не  только
учиться, но и хорошо повеселиться, это она берет на себя. Иначе какая же это
будет студенческая жизнь? По ее хлесткому выражению, "с засохшими  от  учебы
мозгами, с мозолистой от сиденья над словарями "и красной, как  у  обезьяны,
задницей". Пока они молоды и не обременены мужьями и детьми, жить  надо  без
комплексов и активно. Мальчики найдутся, и не обязательно американские.  Они
надоели еще дома, в Штатах, уж очень однообразные в  своих  приставаниях,  к
тому  же  слишком  грубые  и  примитивные.  Надо  найти   что-нибудь   более
изысканное, свежее и колоритное. А выбор, как она надеется, будет достаточно
большой среди иностранных и местных студентов и  педагогов.  Да  и  в  самом
городе можно будет попастись после занятий и по выходным.
   Лора  не  стала  затягивать  ритуал  знакомства  с  чужим  родственником,
сославшись на то, что ей надо еще разменять деньги и попасть  6  университет
до конца рабочего дня,  чтобы  успеть  зарегистрироваться,  а  также  решить
проблему с жильем. Ну а Сюзанне пришлось выдержать весь положенный при такой
встрече ассортимент вопросов-ответов. И про дела в  семье,  и  про  здоровье
матери, и про жизнь и учебу в Америке, и о планах  на  будущее.  И,  в  свою
очередь, задать соответствующие вопросы самому дядюшке про его домочадцев  и
про их сингапурскую жизнь, чтобы не показаться невежливой  и  невоспитанной.
Тем более что с этими людьми ей придется еще долго общаться и  многое  будет
зависеть от их расположения.
   Обменом денег она решила заняться попозже. У нее были с собой пластиковые
карточки и дорожные чеки "Амэрикен экспресс", а также некоторая  наличность,
которую дядюшка Чан пообещал трансформировать  в  местную  валюту  по  более
выгодному курсу, минуя официальные обменные пункты. Но с этим  вполне  можно
подождать, поскольку все равно остаток дня и ночь придется провести  в  доме
родственников.
   Они взяли такси, ибо, как выяснилось, сам дядя машину не  водит,  хотя  и
держит ее в гараже. Так и не привык сидеть за рулем и предпочитает,  по  его
словам, более спокойный, безопасный  и  дешевый  общественный  транспорт.  А
когда надо проехать для дела на личном автомобиле, то вождение он  возлагает
на своих взрослых сыновей, которых у него трое.  Причем  старший  уже  успел
пополнить семейный клан Чанов  еще  и  двумя  внуками.  Дядюшка  Чан  и  его
наследники были последовательными учениками Конфуция, который сказал, что из
трех видов сыновней непочтительности самый страшный - это  отсутствие  детей
мужского пола. Когда-то и ей придется  выйти  замуж,  чтобы  исполнить  этот
мудрый завет великого учителя.
   По дороге им несколько раз попадались плакаты с  нарисованной  счастливой
семьей с двумя детьми или двоих детей с одним яблоком на двоих,  надкушенным
с  двух  сторон,  и  стандартной  надписью:  "Мальчик  и  девочка  -   двоих
достаточно". Как пояснил родственник, старые  добрые  китайские  традиции  и
заветы  явно  идут  вразрез   с   политикой   сингапурского   правительства,
установившего  демографический  потолок:  не  более  двух  детей  на  семью,
независимо от их пола. Нарушители запрета наказываются огромными штрафами  и
прочими  неприятностями.  На  острове  активно  ведется  борьба  с  махровым
китайским мужским шовинизмом.
   От аэропорта такси довольно быстро домчало их в район набережной Раффлза,
названной в честь основателя города и порта, откуда начиналось строительство
и  заселение  Сингапура.  Именно  здесь  проходила  южная  граница   старого
чайна-тауна, со всем его привычным антуражем, знакомым ей по  Лос-Анджелесу.
Все те же узкие улочки,  забитые  народом  и  застроенные  двух-трехэтажными
домами, нижние этажи которых занимали лавки, мастерские и  ресторанчики.  На
стенах домов, по южно-китайской традиции, в  металлических  держателях  были
укреплены шесты, на которых сушилось белье, порой  закрывавшее  сверху,  как
транспарантами, всю улицу.
   Единственной  необычностью  по  дороге   было   левостороннее   движение,
унаследованное от колониального английского  прошлого  вместе  с  английским
языком, а также обилие велорикш. Обращала на  себя  внимание  также  большая
примесь в восточно-азиатской толпе темнокожих бородатых индийцев в чалмах.
   Дядюшка  Чан  проживал  в  переулке   между   улицами   Робинсон-роуд   и
Саус-бридж-роуд,  недалеко  от  крупнейшего  индуистского  храма  Мариамман,
одного из воплощений богини Деви, жены страшного бога разрушений  Шивы.  Вся
сводчатая  крыша  храма  была  уставлена   резными   фигурами   всевозможных
индуистских  богов  и  мифологических  персонажей.  В  общем,   неплохое   и
оригинальное  соседство  для   китайцев,   приучавшее   их   к   этническому
добрососедству и веротерпимости.
   Дядюшка Чан специализировался на  торговле  золотыми  изделиями.  Правда,
из-за высокой конкуренции в этой области, как он  пояснил  по  дороге  Сузи,
доходы в последнее время она приносила не слишком большие. Как выяснилось из
последующей речи, жаловался он с расчетом, ибо в завершении намекнул на  то,
что  за  оказанную  услугу  по  контролю   за   дочерью   более   удачливого
американского родственника рассчитывает на льготный кредит от него.
   В доме Сюзанну уже ждали все собравшиеся по такому  случаю  родственники.
Благодаря этому ей удалось с  ходу  избавиться  от  громоздкого  чемодана  с
подарками, подготовленного родителями для раздачи сингапурскому клану Чанов.
Своих собственных вещей у Сюзанны было немного, и они  поместились  в  одной
дорожной сумке. Как она себе представляла, для скромной студентки в тропиках
вполне хватит шорт, купальника и пары маечек с сандалиями и панамкой.  А  из
предметов роскоши достаточно будет тюбика губной помады и зубной щетки.
   При расспросах о жизни родственников за чашкой освежающего  зеленого  чая
посетовали, как водится, о том, что сама  мадам  Лунг,  урожденная  Чан,  не
смогла пожаловать к  любимому  брату,  порадоваться  на  своих  племянников.
Суетиться всерьез на кухне и потчевать домашней пищей, правда, не стали, ибо
семейство решило отпраздновать такое событие  в  китайском  ресторанчике  на
набережной, специализирующемся на блюдах из морских продуктов.
   Ресторанчик оказался небольшим, всего на  несколько  столиков,  но  очень
уютным. Он был расположен на  выносной  платформе  почти  над  самой  водой.
Столики стояли под открытым  небом,  прикрытые  тентами,  на  случай  обычно
кратковременных, но весьма частых в Сингапуре дождей.  До  начала  серьезных
муссонных ливней было еще далеко, самые сильные и затяжные  проливные  дожди
приходятся здесь на ноябрь и декабрь.
   Из морских блюд заказали суп из  акульих  плавников,  зажаренную  целиком
рыбу в кисло-сладком соусе с семенами лотоса, побегами бамбука,  орешками  и
прочими приправами, салат из сушеных медуз, а также запеченных крабов. Ну  и
решили попотчевать гостью местным деликатесом  -  маринованными  лягушечьими
лапками, покрытыми толстым и сплошным красным слоем настоящего  тропического
чили. Естественно, к этому  добавлялось  огромное  блюдо  с  жареным  рисом,
смешанным с яйцами и зеленью, овощные закуски, а также местное пиво "Тайгер"
и "Анкор".
   Хотя Сюзанна пиво не любила, но оно оказалось совсем не лишним,  особенно
после настоящего, первозданного тропического чили, а не ослабленной подделки
для туристов. Поначалу казалось, что любая жидкость сразу закипала,  попадая
в желудок в соединении с этой гремучей обжигающей смесью. Потом, после пива,
пришлось  еще  выпить   несколько   бутылочек   "Перье",   чтобы   успокоить
разгоряченное нутро. Зато, как  утешили  ее  родственники,  никакие  вредные
тропические микробы и паразиты в организме после такого обеда не задержатся.
   Выйдя из ресторанчика, они прошлись пешком по набережной, которая  чем-то
напоминала набережную в Лос-Анджелесе - любимое место ее прогулок в детстве,
- затем свернули опять в китайский квартал, к себе домой. Вся вечерняя жизнь
в перенаселенном  чайна-тауне,  казалось,  была  вынесена  на  улицу.  Семьи
вытаскивали наружу табуретки и стулья и  ужинали  прямо  здесь,  на  виду  у
прохожих. Здесь  же  готовилась  еда  на  продажу  на  небольших  переносных
жаровнях, закрепленных на специальных платформах  трехколесных  велосипедов.
Многие уже устраивались спать, причем тоже прямо на  улице,  возле  входа  в
дом, ибо без кондиционера внутри было очень душно.
   Сюзанне с ночлегом повезло. Как  дорогую  гостью  из  далекой  страны  ее
разместили в комнате, где был этот  самый  кондиционер.  Страшная  усталость
после дороги и перенасыщение впечатлениями дали себя  знать,  и  она  быстро
заснула.
   Наутро, наскоро перекусив на кухне парой  тостов,  запив  их  чашкой  чая
по-английски,  с  молоком,  и   захватив   увесистую   пачку   легкомысленно
выглядевших сингапурских долларов с изображениями  птичек  и  тому  подобных
цветасто-веселых   картинок,   столь   отличающихся    от    уныло-серьезных
американских  баксов,  она  отправилась  в   свой   нелегкий   и   тернистый
студенческий путь на  чужбине.  Перед  этим  долго  пришлось  отбиваться  от
предложений  родственников  сопроводить  ее  в  первой  деловой  поездке  на
незнакомой земле.
   Дорога  к  будущим  знаниям  на  медленно  ползущем  городском  автобусе,
останавливающемся через каждые пару сотен ярдов, заняла  почти  час.  Наньян
Дасюэ, в переводе "Университет южных морей", располагался в центре Джуронга,
западном пригороде Сингапура, среди остатков еще  не  вырубленных  джунглей.
Здесь ей предстояло отмучиться целых девять месяцев, то есть полный  местный
учебный год. Занятия начинались через два дня, и надо  было  поторопиться  с
окончательным   оформлением    своего    поступления    -    прежде    всего
зарегистрироваться и внести плату за обучение в первом семестре.
   Комплекс университетских  построек  был  разбросан  на  довольно  большой
площади, в  центре  которой  располагалось  вытянутое  в  длину  двухэтажное
административное здание ректората, с башенной надстройкой по центру.  Здание
было выполнено в традиционном китайском архитектурном стиле, со  стенами  из
красного кирпича и зеленой крышей из глазурованной  черепицы,  с  изогнутыми
углами по краям.
   Сразу у входа в ректорат она натолкнулась на Лору. Опять  повезло,  можно
сказать, с  ходу  приобрела  бесплатного  гида  по  окрестностям  и  местным
бюрократическим  тропам.  И  действительно  с  ее   помощью   и   пробивными
способностями она  быстро  прошла  все  необходимые  формальности.  Главное,
обзавелась официальным документом в виде маленького картонного,  закатанного
в пластик прямоугольника с собственной фотографией - удостоверением студента
Наньянского  университета.  Девушки  столь  же  успешно  решили  и  жилищную
проблему, получив право на вселение в студенческое общежитие, естественно  в
одну комнату на двоих.
   Как объяснили в ректорате,  при  желании  иностранцам  можно  размещаться
вместе  с  местными  студентами.  По  мнению  администрации,  это   помогало
иноземцам быстрее врасти в местную среду и лучше изучить  язык  и  культуру.
Конечно, выглядело это вполне в  духе  наставлений  отца,  и  у  Сюзанны  на
некоторое  время   даже   появилась   мысль   пойти   навстречу   пожеланиям
администрации. Но Лора быстро отговорила ее от этой безумной затеи.
   - Да ты что? Это тебе не американский университет. Местные китайцы  живут
не по двое, а по восемь-десять человек в  комнате  и  спят  на  двухъярусных
кроватях. Нам такой экстравагантной жизни долго не выдержать, да и  мальчики
в такую коллективную обитель вряд ли пожалуют.
   Общежитие размещалось в нескольких трехэтажных корпусах, разбросанных  по
обе стороны главной университетской дороги, недалеко от учебных  зданий.  Им
достался первый этаж. В комментариях  подружки  это  тут  же  нашло  должную
оценку.
   - Похоже, администрация все  же  по-своему  заботится  о  нас,  стремится
облепить тайный доступ поклонникам.
   Однако, как быстро выяснилось, проживание  на  первом  этаже  грозило  не
столько нашествием поклонников, сколько другими напастями, о коих им поведал
начальник местного полицейского участка полковник Ван, плотный,  коренастый,
с  широкой  грубой,  изрытой  оспинами  мордой  профессионального   служаки.
Ввалился он к ним в комнату без стука, зато  при  полном  параде,  в  мятой,
пропотевшей черной форме, с револьвером  в  кобуре  и  даже  со  стеком  под
мышкой. Причем буквально через несколько минут после их появления, как будто
сидел в засаде в кустах в ожидании  их  прибытия.  Как  выяснилось  позднее,
главный местный борец за студенческую нравственность и порядок.
   Полковник Ван долго и нудно  пересказывал  правила  поведения  студентов,
намекая на то, что надо пораньше ложиться спать, не приводить к себе на ночь
посторонних и не шуметь, мешая старательным китайским студентам  заниматься,
особенно в период сессии.
   Кроме того, щедро и бескорыстно поделился полезными житейскими  советами,
в том числе как уберечься от ядовитых пауков  и  змей,  которых  в  связи  с
соседством джунглей было более чем достаточно. Особенно  много  этих  тварей
появлялось  в  период  муссонных  дождей,   когда   заливало   их   норы   и
пресмыкающиеся начинали спасаться от гибели, выбираясь на сухие  возвышенные
места, поближе к людям. При этом господин полковник очень трогательно  и  со
вкусом живописал наиболее опасную разновидность, так называемую змейку  семи
ша-гоз, маленькую и незаметную в траве, после укуса которой  человек  падает
замертво. Потом, правда, увидев их расширенные от ужаса глаза, запоздало и с
полицейской неуклюжестью попытался успокоить:
   - Ничего страшного. Во-первых,  далеко  не  все  местные  змеи  ядовитые.
Во-вторых,  администрация  принимает  соответствующие  меры,   в   частности
организует регулярное скашивание травы. И советую принимать  некоторые  меры
личной  подстраховки.  Например,  не  ходить  по  траве,   особенно   ночью,
осматривать кровать, перед тем как ложиться спать, и осторожнее  заходить  в
туалет по ночам. И вентиляционную щель в нижней части двери лучше чем-нибудь
загораживать на ночь.
   В комнате студенческого общежития царила спартанская обстановка.  Женская
обитель представляла собой бетонную коробку с двумя окнами и двумя дверями -
одна наружу и вторая к санузлу через  проход  к  такой  же  смежной  комнате
соседей. Слегка оживляли ее только раздвижные жалюзи  на  окнах,  встроенный
шкаф и два и уже изрядно потертых мебельных комплекта, каждый  состоящий  из
стола с полкой над ним, голой деревянной кровати и  стула.  Причем  кровать,
похоже, от  ветхости  готова  была  окончательно  развалиться  при  малейшем
соприкосновении с человеческим телом. Лорино лежбище уже  было  облагорожено
наличием матраса и подушки, купленных ею еще вчера  в  местном  магазинчике,
примыкающем к общежитию.
   Туалет и душ были общие на две смежные комнаты. При этом горячей воды  не
было, поскольку экономная  администрация  вполне  разумно  решила,  что  для
тропиков это излишняя роскошь. Вода и так  достаточно  за  день  нагревается
естественным путем, и для  мытья  и  стирки  такого  уровня  нагрева  вполне
достаточно.
   В  общем  на  первом  девичьем  совете   решили,   что   придется   самим
инвестировать в развитие жилищного комфорта. Для начала отправились в тот же
магазинчик, где Сюзанна, по  примеру  соседки,  приобрела  себе  поролоновый
матрас, подушку, постельное белье, полотенца, ведро  и  таз  для  стирки,  а
также набор всякой хозяйственной мелочи. Не откладывая дела в  долгий  ящик,
созвонились с прокатной конторой и взяли в аренду холодильник,  телевизор  и
вентилятор.
   После решения такого огромного комплекса  организационно-бытовых  проблем
настало время подкрепиться. Университет предоставлял определенный выбор  для
реализации столь важной жизненной потребности. В самом городке работали  две
столовые - для студентов и для преподавателей. Та, которая для студентов,  с
китайской кухней, представляла собой огромный по площади  зал,  напоминавший
самолетный ангар, с огромными круглыми столами.  Естественно,  что  основная
масса студентов сбегалась сюда только  на  обед,  во  время  перерыва  между
занятиями, и тогда здесь было шумно и оживленно. По выходным веселая молодая
публика разъезжалась в город по домам, и тогда столовая пустела.
   Лора сразу же категорически  заявила,  что  в  студенческой  столовой  им
делать нечего, и предложила направить свои стопы в постройку  напротив,  где
размещался пункт раздачи нектара и амброзии для избранных богами  и  местной
администрацией.