блазн спросить Эмили, нельзя ли одолжить у нее пару туфель из ее внушительной парижской коллекции, но она не решилась. Такая просьба только расстроила бы сестру. Эмили легла в постель, сославшись на сильную головную боль. Она просто не смогла бы вынести эту пытку - стоять в качестве свидетельницы Оливии на церемонии. Оливии пришлось попросить об этом Беатрис.
     Часть утра Оливия провела с сыном. Они совершили свою традиционную прогулку по дорожкам поместья, затем спустились к пруду. Когда они сидели обнявшись на мраморной скамейке, Оливия попыталась объяснить сыну, какая перемена в жизни ожидает их.
     - Мы будем там счастливее? - спросил мальчик.
     - Да, - ответила она. - Мы будем очень счастливы.
     - У меня будет папа.
     - Совершенно определенно.
     - А он тебя любит?
     Оливия улыбнулась, наблюдая, как заяц бежит по снегу.
     Брайан обхватил ее лицо своими маленькими ручками. Глаза его были большие и испытующие, и много умнее, чем полагалось в его возрасте.
     - Он любит тебя, мамочка? -Да.
     - А меня?
     - Конечно. Он любит нас обоих... иначе он бы не женился на нас, верно?
     Эти слова преследовали ее все утро, пока она мылась и одевалась. Сидя перед зеркалом, Оливия глядела на свое отражение, пока Беатрис причесывала и укладывала ей волосы. Щеки ее были мертвенно-бледными, глаза пугающе безжизненными.
     Словно прочитав ее мысли, Беатрис успокаивающе обняла ее.
     - Это вполне естественно, дитя мое. Это называется предсвадебной лихорадкой. Ты же не передумала выходить за Уорвика, нет? Нет?
     - Конечно, нет. Просто... - Оливия пожала плечами и отвела глаза. - Думаю, мне только немного себя жаль.
     Взяв Оливию за руку, Беатрис подвела ее к кровати, где они сели рядышком. Сегодня у Беатрис было полное просветление.
     - Расскажи Беатрис, что случилось, девочка. Оливии не хотелось вдаваться в подробности, ведь все равно Беатрис через час забудет.
     - Как забавно, что все так вышло, - задумчиво произнесла она со слабой улыбкой. - И все же... - Она повернулась к Беатрис, которая все так же вглядывалась в ее лицо. - И все же, если когда-то я бы выбрала брак с Майлзом при любых обстоятельствах, то теперь...
     - Что теперь, милая? Скажи Беатрис, что тебя тревожит?
     Оливия вздохнула.
     - Теперь я бы предпочла, чтобы он любил меня.

***

     Проведенная в другую комнату в помещении магистрата, Оливия сидела на стуле и смотрела на фарфоровые часы, сделанные в форме колокольчиков. Комната была украшена специально для свадеб. Окно, дверь и картины с изображением влюбленных пар на стенах обрамляли гирлянды из листьев, переплетенные белыми лентами. Обычно свадебные банты раскладывались здесь, а потом переносились в комнату для гостей. Не зная, пригласил ли Майлз кого-то в качестве свидетеля, Оливия сделала всего дюжину бантов, состоящих из белой ленты, кружева, цветов и серебряных листьев. И без пятнадцати двенадцать прибыл только один гость, брат Майлза, граф Уорвик, который поздравил ее и извинился за то, что его жена не смогла прийти. Графиня Уорвик ожидала появления на свет третьего ребенка.
     Церемония была назначена на полдень. Брайан забрался на пуфик у окна и заверил ее, что сообщит сразу, как только его новый папа прибудет.
     Часы пробили двенадцать. Гости, сидящие в свадебной комнате, ждали прибытия жениха, а жених все не появлялся.
     В четверть первого Оливия все так же сидела на краешке стула, время от времени поигрывая рукавами платья, а Майлз все не появлялся.
     Двенадцать тридцать. Брайан продолжал глядеть в окно, ерзал на сиденье и то и дело спрашивал: "Мама, когда же он придет? ".
     - Скоро, - отвечала она голосом, от которого в горле и в груди делалось так больно, что она не могла вздохнуть.
     - Мамочка, - позвал Брайан, своими маленькими пальчиками сжимая ее руку. - Почему ты плачешь, мамочка?

***

     Таверна "Пес и очаг" была на редкость переполнена для такого раннего часа. Мужчины теснились поближе к бару, время от времени поднимая кружки в шутливом тосте за жениха и невесту Брайтуайта.
     - За этого ублюдка Кембалла, который за всю свою никчемную жизнь палец о палец не ударил. Пусть теперь они со своей женушкой пожинают плоды его труда!
     - Старик Кембалл знает, как их собирать, а?
     Они опять разразились оглушительным хохотом.
     - Давненько не видал я эту девку Девоншир, но слыхал, она страшна, как крокодил.
     - Да еще и с пацаненком, которого прижила, говорят, от румынского цыгана.
     - Говорят, у нее вытатуирована пара драконов на заднице. По одному на каждой половинке. Когда она идет, то кажется, будто они пляшут ирландскую джигу.
     Снова хохот, сотрясающий стены прокуренной таверны.
     Мало-помалу смех затих, когда головы, одна за одной, стали поворачиваться к двери, где стоял граф Уорвик, великолепный в своем дорогом, прекрасно сшитом сером смокинге и брюках в полоску. Персикового цвета галстук, однако, был завязан немного косо, черные волосы растрепаны.
     Тишина упала камнем, когда Дэмиен перевел недобрый взгляд с раздосадованных физиономий бражников на Майлза, который сидел, ссутулившись, в темном углу комнаты, обхватив горлышко бутылки виски.
     Послышались приглушенные возгласы: "Почему мне никто не сказал, что он здесь?" и "Я и сам не знал". Майлз наградил разинувших рты завсегдатаев тонкой усмешкой и приветственно поднял свою бутылку. Затем он поднял глаза на брата, который подошел и остановился возле столика.
     - Вы только поглядите, кто здесь, - протянул Майлз. -Какими судьбами, Дейм?
     - Уверен, ты прекрасно знаешь, который час.
     Он вытащил карманные часы из кармана жилета и открыл крышку.
     - Половина первого.
     - Ты ничего не забыл?
     Майлз налил себе еще стакан и оттолкнул бутылку.
     - Вообще-то, милорд, я сижу здесь и вспоминаю многое.
     Дэмиен начал было говорить, Майлз отмахнулся и поерзал на стуле, взглянув на открытый циферблат часов, которые положил на стол возле бутылки.
     - Надо признать, что решения, которые я принимал в молодости, не отличались мудростью. И теперь, когда я не так молод, я могу оглянуться на свои ошибки с некоторым пониманием и сказать себе, что не повторил бы их... будь у меня такая возможность.
     - И какое отношение все это имеет к Оливии? - поинтересовался Дэмиен.
     Майлз провел рукой по волосам и устало потер глаза. Наклонившись над столом, Дэмиен сурово заглянул в лицо Майлза.
     - Кажется, я знаю. Ты считаешь, что она недостаточно хороша. Теперь, когда ты из кожи вон лезешь, чтобы стать настоящим джентльменом, возможно, ты чувствуешь, что, учитывая ее прошлое, она будет напоминанием о твоем. В этом дело, да, Кембалл? Как можно завоевать уважение, когда у тебя на шее сидит жена с таким же сомнительным прошлым, как и твое? Несомненно, она будет постоянным напоминанием того, что тебе снова пришлось довольствоваться объедками.
     Майлз нахмурился.
     Дэмиен отодвинул стул и опустился на него.
     - Не возражаешь? - спросил он и, схватив бутылку, поднес ее ко рту. - Может, ты и прав, Кембалл. То есть я не могу представить вас двоих вместе.
     - Нет?
     Дэмиен покачал головой.
     - Нет. Кто захочет жену, которая плясала в чем мать родила вместе с цыганским сбродом?
     - Она не была в чем мать родила, - огрызнулся Майлз.
     - Но...
     - На ней были шарфы.
     - А... Ну, так еще эти ее татуировки...
     - Они не видны, так какое это имеет значение? Откинувшись на спинку стула, Дэмиен пожал плечами.
     - Ее никак не назовешь хорошенькой.
     - Напротив. Бывают моменты, когда она очень даже ничего.
     - В самом деле? Когда же?
     - Когда снимает очки. Когда волосы ее слегка растрепаны ветром. Когда гнев или смущение - или спиртное - разрумянят ее щеки или когда она копается в саду с розами.
     - Гм. Хорошенькая, говоришь.
     - Ничуть не хуже своей испорченной сестрицы, Дэмиен посмотрел, как Майлз опорожнил свой стакан и снова наполнил его.
     - Конечно, остается еще вопрос ее репутации. г,
     - Ну и что из того?
     - У нее мальчишка.
     - Его зовут Брайан.
     - Никто не знает, кто отец мальчика.
     - Брайана. Его зовут Брайан.
     - На тебя ляжет тяжкая ответственность растить чужого ребенка. Могу себе представить, каково нести такой тяжкий крест...
     - На что, черт побери, ты намекаешь?
     - Ну... он ведь ублюдок.
     Майлз медленно поднялся со стула.
     - Не называй его так.
     - Ну, значит, незаконнорожденный. Взгляни правде в глаза, Кембалл, он был рожден вне брака...
     Майлз легко наклонился над столом и, схватив Дэмиена за пиджак, сдернул его со стула, разбросав бутылки и стаканы.
     - Ты намекаешь, что из-за беспечности его родителей Брайан меньше достоин понимания, чем любой другой ребенок? Мне известно, что Брайан, помимо того, что он очень красивый мальчик, исключительно воспитанный, и любой мужчина мог бы гордиться тем, что называет его своим сыном.
     Дэмиен, не моргая глазом, уставился в покрасневшие глаза Майлза.
     - Похоже, ты ужасно чувствителен в отношении мисс Девоншир и ее сына. Не понимаю, почему, особенно в свете этого факта, Кембалл, ты заставляешь их ждать у алтаря?
     Медленно Майлз разжал руки, сжимавшие пиджак Дэмиена. Вокруг них посетители пивнушки стояли как вкопанные, уставившись в свои бокалы делая вид, что не слышат разговора братьев. Некоторые все же наблюдали с нахмуренными лбами и влажными от темного, прохладного эля усами. Не было слышно ни звука, кроме скрипа половиц под тяжестью Майлза и Дэмиена.
     - Черт бы тебя побрал, Дейм, - пробормотал Майлз. Дэмиен только пожал плечами и одернул пиджак.
     - Ты в состоянии дойти до магистрата?
     - Я... не знаю.
     - Если поторопимся, то, возможно, придем прежде, чем невеста убежит, окончательно опозоренная.
     - Давай кое-что уясним прямо сейчас.
     - Прекрасно.
     - Я женюсь на девчонке только по одной причине: чтобы заполучить ее приданое.
     - Я верю тебе, Кембалл.
     - Уорвик.
     Дэмиен расправил плечи и разгладил манжеты.
     - Забавная штука с этим именем, Уорвик. С того самого времени как первый Уорвик сражался на стороне короля Ричарда, ни один из этого рода никогда не женился на женщине, которую не любил бы всем сердцем. Считай это традицией.
     Майлз бросил на Дэмиена гневный взгляд и выскочил из таверны, оставив ее в полнейшей тишине.

***

     Чиновник магистрата говорил торжественно и быстро, пока Оливия и Майлз стояли рядом, пытаясь сосредоточиться на словах и всеми силами стараясь не обращать внимания на напряжение, электризующее атмосферу между ними.
     Оливии с трудом удавалось совершать глотательные движения из-за комка в горле, но она уже давно научилась тому, что всему на свете полагается свое место и время. Выйти из себя на людях - значит, только упасть в глазах окружающих, которые и без того невысокого мнения о ее репутации.
     Господи, Майлз явно провел последние часы в какой-нибудь таверне. От него пахло кислым пивом, виски и табаком. Он даже не потрудился переодеться, а пришел в куртке с заплатанным локтем, кожаных бриджах и ботфортах, заляпанных грязью. Он стоял, слегка покачиваясь из стороны в сторону, и бормотал слова брачной клятвы так, что никто, кроме него самого не мог их разобрать. Так почему же она терпит все это? Майлз прилагал невероятные усилия к тому, чтобы сфокусировать взгляд на строгом чиновнике и сосредоточиться на его словах. Однако, глаза его то и дело возвращались к женщине слева от него. Оливия ни разу не взглянула на него, тогда как он, скорее всего, не мог оторвать от нее взгляда. Куда девалась невзрачная старая дева, прятавшаяся за толстыми линзами очков?
     Он заранее отрепетировал извинение, не сомневаясь, что она отвергнет и его извинения, и его самого. Она отказалась видеть его, когда он пришел в магистрат, лишь сказав отцу: "Давайте покончим с этим".
     Прекрасно. Так тому и быть. Не дала ему возможности солгать и почувствовать себя не таким ослом, каким он выставил себя.
     Он всячески распалял свой сарказм и злость, но едва только увидел ее, входящую в комнату в простом, но очень красивом свадебном платье, вся его заранее установленная линия обороны рассыпалась. Ее волосы были массой пышных, ниспадающих каскадом красновато-каштановых кудряшек и локонов, которые обрамляли гладкое, как фарфор, лицо. Она шла за руку со своим сыном, который сейчас стоял рядом с ней и поглядывал на Майлза большими зелеными глазенками, в которых читалось замешательство и надежда.
     - Мистер Уорвик.
     Он заставил себя поднять глаза на главу магистрата, который вопросительно вскинул брови.
     - Я спросил, сэр, берете ли вы эту женщину... - Конечно, беру, иначе я бы тут не стоял. Дэмиен прочистил горло.
     Оливия с каменным лицом смотрела прямо перед собой.
     Сэр Харгривс выпятил губы и перевел взгляд с одного на другого.
     - Мисс Девоншир, берете ли вы этого мужчину себе в законные супруги?
     Молчание.
     Кто-то снова прокашлялся - без сомнения, Дэмиен пытается сдержать смех. Секунды шли, и становилось все очевиднее, что Оливия пересматривает свое решение.
     Вот оно, начинается, подумал Майлз. Конечно. Мог бы догадаться. Он унизил ее, не появившись в назначенное время, теперь пришел ее черед. Сейчас она объявит растерявшимся гостям и строгому чиновнику, что скорее в аду замерзнет, чем обменяется супружескими клятвами с этим ублюдком Брайтуайта.
     Брайан поднял глаза на мать и потянул ее за юбку.
     - Пожалуйста, мамочка, - прошептал он. - Да, - сказала она тихо. - Беру.
     Закрыв глаза, Майлз медленно выдохнул, только сейчас осознав, что все это время не дышал.
     Было произнесено еще несколько монотонных фраз, за которыми последовал неловкий момент, когда чиновник попросил кольцо невесты.
     - Я... - Чувствуя как лицо его похолодело, а потом запылало, он пробежал руками по жилету, сунул руки в карманы куртки, потом опустил их и стиснул в кулаки. - У меня его нет, - признался он.
     - Ясно... Тогда объявляю вас мужем и женой. Мистер Уорвик, можете поцеловать свою жену.
     Майлз уставился на него и не шелохнулся.
     - Сэр, вы могли бы сделать, по крайней мере, это, подчеркнул чиновник с явным раздражением и неодобрением.
     Майлз скованно повернулся к ней, и она сделала то же самое, предпочитая, однако, смотреть на его рубашку, а не встречаться с его виноватым взглядом. Он неуклюже взял ее за плечи и вгляделся в лицо девушки. Она не подняла головы и даже не предложила взамен ни малейшего поощрения.
     - Оливия, - произнес он тихо и, возможно, несколько неуверенно, впервые назвав ее по имени. Потом нежно поймал подбородок девушки кончиком пальца и приподнял ее лицо к своему. - Прости, - прошептал он в ее холодные глаза, и когда наклонил голову, чтобы коснуться губ, Оливия повернула голову так, что он скользнул по ее щеке.
     Дело сделано.

Глава 8

     Оливия и Майлз находились в кабинете директора магистрата: она стояла у окна, взирая на шпили старых церквей, а Майлз метался по комнате, как тигр в клетке.
     - Какая тут холодина, - пробормотал он.
     Оливия поежилась, но это не имело отношения к холоду. По правде говоря, она завидовала деревенским жителям, которые шагали вверх и вниз по булыжной мостовой, закутанные в шерстяные шарфы и плащи, время от времени останавливаясь, чтобы поговорить с подругой или знакомым, а затем помахать им на прощанье. Она завидовала их жизни. Их друзьям. Самой обыденности их существования. Боль обручем сковала ее грудь, и хотя девушка старалась глубоко дышать, она не проходила.
     Майлз слегка коснулся ее плеча.
     Оливия подскочила и обернулась. Майлз не сводил с нее глаз, словно пытался загипнотизировать ее.
     - На улице холодно, - сказал он и потянулся, чтобы закрыть окно. - Ты простудишься.
     Оливия отошла в сторону.
     - Тогда вы станете очень богатым вдовцом, не так ли, мистер Уорвик?
     - Мне кажется, мы уже прошли стадию мистера и миссис, разве нет?
     - Как ты смеешь? - проговорила она сквозь стиснутые зубы. - Как ты смеешь делать вид, что все идет прекрасно?
     - Я не хотел...
     - Полагаю, тебе все равно, что ты унизил меня.
     - У нас будет масса времени, чтобы обсудить это позже.
     - Я не желаю обсуждать это позже! Я хочу обсудить это сейчас!
     - Бога ради, у тебя же истерика, - отрезал он. Шагнув к нему так, что ее грудь прижалась к его
     Груди, а голова откинулась назад, она холодно произнесла:
     - Сегодня день моей свадьбы, сэр. У меня есть полное право на истерику. Еще у меня есть полное право узнать радость и восторг начала новой жизни, для себя и моего сына. У меня есть право наслаждаться букетами и конфетами и любовными стихами в мой свадебный день. У меня есть право окружить себя любящей семьей и друзьями, которые бы брались за руки и хором желали мне сказочной жизни. Но более всего я заслуживаю мужа, которому я не безразлична. - Затем, не выдержав, Оливия срывающимся голосом закричала:
     - Если ты не заметил, будь ты проклят, ничего этого у меня не было, и я ненавижу тебя за это. Ты меня понимаешь? Ненавижу!
     - Чудесно! - в ответ крикнул Майлз, остановив взгляд на побелевшем, разъяренном лице своей жены. - В случае, если до вас еще не дошло, миссис Уорвик, мне глубоко плевать, какие чувства вы ко мне испытываете. Таково было условие, если вы помните. Этот так называемый брак был заключен по двум причинам: облегчить мои денежные страдания и содействовать восстановлению вашей репутации, которая лопнула по всем швам, когда вы раздвигали ноги перед отцом Брайана!
     Она ахнула. Отшатнулась назад. Уставилась на него так, словно он выстрелил в нее. Затем рука ее взметнулась со свирепостью жалящей змеи и ударила его по щеке с такой силой, что ей показалось, будто весь мир вокруг нее стал красным.
     Кто-то кашлянул.
     Оливия заморгала, приходя в себя.
     Майлз, взбешенный, с горящей адским пламенем щекой, отвернулся.
     Суперинтендант Харгривс прикрыл дверь и с видом полнейшего замешательства подошел к своему столу, где лежал раскрытый регистрационный журнал, ожидавший подписей жениха и невесты. Достав из кармана очки, он надел их на нос и сделал вид, что изучает страницу. Наконец чиновник поднял глаза на Оливию.
     - Полагаю, мне следует пояснить вам, что в том случае, если вы решите не подписывать этот документ, предшествующая церемония будет объявлена недействительной.
     В коридоре послышался смех пар, ждущих своей очереди, и голоса приглашенных ими гостей, наперебой произносивших поздравления. Майлз стоял у стола, сжимая его край побелевшими от напряжения пальцами, уставившись через плечо директора на портрет королевы Виктории в позолоченной раме. Он видел отражение Оливии в стекле. Щеки ее пылали, выражение лица было вызывающим. Что-то похожее на тревогу зашевелилось у него в груди.
     - Итак, - сказал Харгривс, угрюмый, как владелец похоронного бюро, - мисс Девоншир?
     Оливия бросила сердитый взгляд на Майлза, затем наклонилась над книгой, чтобы поставить в ней свою подпись.

***

     Они присоединились к своим гостям в переполненном людьми коридоре - к лорду Девонширу, Беатрис и графу Уорвику. Брайан бросился в объятия Оливии и чмокнул мать в щеку.
     Лорд Девоншир оттащил Майлза в сторону и тихо объяснил, что долг обязывает его вернуться в Девонсуик.
     - Это из-за Эмили. Я беспокоюсь о ней. Она такая хрупкая, а после смерти жены... ну, вы понимаете.
     Майлз смотрел на своего тестя и молчал. Лицо у Девоншира было мясистым и одутловатым. Он законченный эгоист, подумал Майлз. Доверить жизнь своей дочери такому негодяю, как он, - и все ради счастья Эмили.
     - Ну, я пойду, - заявил Девоншир и повернулся к двери.
     - Как! - воскликнул Майлз, заставив Девоншира резко остановиться и медленно обернуться. Старик стоял, слегка покачиваясь и тяжело дыша. Майлз продолжал:
     - Никаких строгих наставлений от отца, как мне следует обращаться с его дочерью? Ни вежливых угроз относительно