Оливия не мигая смотрела на Лоренса до тех пор, пока он не заерзал на стуле и нервно задвигал своими бревноподобными ногами. Затем они заявили, что Уорвик должен им в общей сумме две с половиной тысячи фунтов.
     - Может, да... а, может, и нет, - ответила Оливия с терпеливой, но недоверчивой улыбкой. - Но вы не предъявляете мне никаких доказательств. Не думаете же вы, что я заплачу по расписке, которая может существовать, а может и нет. Это было бы не слишком разумно, не так ли?
     Они сошлись на пяти сотнях каждому.
     Следующим был лейтенант Брертон. Он объяснил, как проиграл крупную сумму Майлзу и его "бесчестным приспешникам". Потом лейтенант предъявил клубные поручительства вместе с письменными показаниями свидетелей, которые при этом присутствовали.
     - Я должен получить удовлетворение, мадам, - завил он. - Надеюсь, вы понимаете.
     - Понимаю, - ответила она более мягким голосом чем тот, которым говорила с Сиднеем и Лоренсом. -Тысяча фунтов - значительная потеря для такого молодого человека, как вы. Уверена, ваше годовое жалование не превышает этой суммы.
     Он кивнул и продолжал смотреть прямо перед собой.
     - И я подозреваю, что если вы не оплатите ваши расписки в клубе, то будете вынуждены просить отца о помощи.
     Его кадык заходил вверх-вниз, но он даже не моргнул.
     - Мой отец умер. Я буду вынужден говорить с матерью...
     - И, конечно, ваша матушка будет убита горем, узнав, что ее сын лишился денег при таких обстоятельствах. Это, возможно, поставит ее собственное финансовое положение под угрозу.
     Он кивнул.
     - И, разумеется, такое черное пятно не слишком хорошо отразится на вашей военной характеристике.
     - Действительно.
     Оливия улыбнулась молодому человеку, взяла ручку и выписала чек.
     - Могу я посоветовать вам, лейтенант, воздержаться от столов, пока вы не научитесь лучше держать себя в руках?
     Выражение облегчения промелькнуло на его лице, моментально смягчив маску невозмутимости. Он уставился на протянутый чек, словно не веря своим глазам. Рука молодого человека слегка дрожала, когда он брал его.
     - Мадам...
     - Не стоит благодарности, лейтенант.
     Разумеется, она проводила как можно больше времени с матерью Майлза и Брайаном, заверяя их обоих, что Майлза вызвали по срочным делам и он может вернуться в любой момент. Однако, наедине со своими мыслями Оливия не была так уверена.
     Что, если он не вернется?
     Она убеждала себя, что это не имеет значения. В конце концов, она его жена. Они с сыном живут в лучшем из домов Йоркшира. Их финансовое положение не зависит от Майлза. И все же тревога, словно облако, парила, над ней. Она ловила себя на том, что мысли возвращаются к тому моменту в день свадьбы, когда он стоял перед ней с чем-то сродни желанию.
     Господи, сколько же лет она мечтала о таком мгновении? Она, выросшая на острове одиночества, окруженная морем равнодушия, проявляемого к ней родителями и сестрой, никогда еще не испытывала такой пронзительной тоски по нежному прикосновению, доброму слову, искреннему слову любви, как в тот момент, когда смотрела в глаза мужа...
     Но она отвергла его.
     В часы, свободные от занятий с сыном и забот об Элисон, Оливия зачастила в конюшню, находя радость в обществе Чарльза Фоулза, не говоря уже о лошадях.
     Она с первого взгляда влюбилась в арабскую кобылу по кличке Жермина. Лошадь была истиной красавицей, с черными пятнами, и ее огромные карие глаза вспыхивали безумным огнем диких предков. Оливия взяла за обыкновение выскальзывать из Брайтуайта перед рассветом в одном шерстяном платье и плаще. Она забиралась на кобылу без седла и, распустив по плечам волосы, мчалась через пустошь к Маргрейвскому утесу, а там, глядя на восходящее солнце, представляла, что вот сейчас она обернется и увидит мужа, вернувшегося, наконец, домой.
     Но он не возвращался. И Оливия удвоила свои хлопоты по дому.
     Она начала восстановление старого дома с помещения объявлений в Миддлхэме о найме опытных слуг. Ее послание повару-французу имело успех. Через два дня Жак Дюбуа появился на пороге Брайтуайта вместе с багажом.
     Следующим делом Оливия наняла плотников и маляров. Вскоре Брайтуайт наполнился стуком молотков, визгом пил, звуками шагов, хихиканьем горничных и посвистыванием рабочих. Иногда Оливия уединялась в тиши кабинета Майлза, садилась в кресло Майлза или за стол Майлза и глядела на жуткие, набитые опилками звериные головы с оскаленными зубами и стеклянными глазами, глядящими на нее со стен. Типично мужская комната вплоть до ружейного шкафа, содержащего внушительную коллекцию оружия, включая огромный охотничий нож с резной рукояткой слоновой кости, арбалет и несколько ружей.
     Стол явно был реликвией, доставшейся от какого-то дальнего предка, который, видимо, предпочитал, чтобы мебель была непомерно массивная и чересчур витиеватая. Каждая сторона этого сооружения была украшена замысловатой резьбой, изображающей витые листочки и желуди, из-за которых выглядывала белка. Ореховое дерево почернело от бесчисленного количества полировок. Она, разумеется, предпочла бы что-то более изящное и утонченное, например, что-нибудь в стиле королевы Анны с изящными ножками. Тот стол, что стоит у нее в спальне в Девонсуике, прекрасно подошел бы. Однако...
     Откинувшись на спинку кресла, Оливия обвела взглядом кричащую, но странным образом успокаивающую комнату, нехотя позволив себе задуматься над тем, что она осмелилась начать реконструкцию Брайтуайта, не спросив у мужа. Страшно даже подумать, как он отреагирует, когда вернется домой.
     Если вернется.
     Оливия оперлась локтем о стол и спрятала лицо в ладонях, сдвинув очки набок. Где же, черт возьми, носит ее мужа? Жить с его равнодушием это одно, но чувствовать себя брошенной - совсем другое. Потом она напомнила себе, что как бы там ни было, ее жизнь теперь значительно лучше, чем в Девонсуике.
     Свобода.
     Достоинство.
     Полезность.
     Если бы только...
     Поднявшись, Оливия подошла к окну и посмотрела на розарий. Ей вспомнилось выражение глаз Майлза, когда он присел возле нее в саду, и то чувство сожаления, которое она испытала в отношении своей внешности. Сейчас, вглядываясь в свое отражение в окне, Оливия попыталась представить себе, как бы она выглядела, будь у нее узенький, чуть вздернутый носик Эмили, ее губки бантиком, без резких, угловатых контуров, которые делали ее скулы и подбородок слишком крупными. А ее тело... оно чересчур высокое. При росте в пять футов семь дюймов она смотрела большинству мужчин прямо в глаза. Может, именно поэтому ее всегда восхищал Майлз. Он возвышался над ней, по меньшей мере, на шесть дюймов.
     Вздохнув, девушка прислонилась лбом к стеклу и закрыла глаза. Какая она глупая. Главное - это будущее Брайана, в конце концов.
     В дверях появилась Салли.
     - Ваша сестрица пожаловали, - объявила она.
     Оливия глядела на нее до тех пор, пока служанка не принялась смущенно переминаться с ноги на ногу.
     - Извиняюсь... мэм. - Она сделала попытку неуклюже поклониться. - Мисс Эмили Девонсуик спрашивает, дома ли вы, мэм. Вы принимаете гостей?
     Оливия кивнула и наградила Салли милой улыбкой, которая держалась лишь до тех пор, как служанка не исчезла.
     Эмили влетела в комнату облаком шуршащей тафты, с волосами, заплетенными в шелковистую косу, которая была небрежно переброшена через плечо.
     - Ну, наконец-то! - воскликнула она. - Будь проклят этот день, когда мне пришлось тащиться через всю пустошь лишь для того, чтобы увидеть тебя.
     - Что-нибудь с папой? - забеспокоилась Оливия.
     - О, фи. Конечно, нет. Папа может плакаться о своей немощи, но мы-то с тобой знаем, что он здоров как бык. Проблема в тебе.
     - Во мне?
     - Мы совсем тебя не видим, Оливия. В такой важный период моей жизни ты торчишь здесь, в этой дыре и возишься с этим старьем.
     - Это теперь мой дом и моя обязанность.
     - Но ты совершенно забросила нас.
     - Не думаю. И, кроме того, вам с папой пора научиться самим о себе заботиться. Я теперь замужем, Эми.
     - Замужем? - засмеялась Эмили. - Оливия, ты выглядишь совершенно несчастной. Без сомнения, ты закончишь разводом или вновь окажешься объектом всеобщего презрения.
     - И когда же ты, наконец, поймешь, что мне абсолютно наплевать на общество и его мнение обо мне. -Обходя стол, Оливия наблюдала, как лицо сестры покрывается румянцем. - Не дай мне Бог даже вообразить себя членом вашего почтенного круга. Как ты напоминаешь мне большую часть моей жизни, я недостаточно привлекательна и недостаточно воспитана - разумеется, где уж мне, ведь я все время была слишком занята твоим воспитанием. К тому же нельзя забывать о Брайане.
     - Замолчи! - взмолилась Эмили и заткнула уши. Она опустилась в кресло с несчастным видом. Оливия нахмурилась, позабыв о своем раздражении.
     - Ох, Оли, ради бога. Я пришла не для того, чтобы ругаться. - Эмили готова была расплакаться.
     Забеспокоившись, Оливия села рядом с младшей сестрой и взяла ее за руку.
     - Что случилось, Эмили?
     - Это все лорд Уиллоуби. Мы с ним повздорили, Оливия.
     - Такое время от времени случается со всеми, Эми.
     Шмыгнув носом, Эмили огляделась в поисках чего-нибудь, чем вытереть глаза. Заметив носовой платок, засунутый под аккуратную стопку гроссбухов, она схватила его и высморкалась.
     - Я получила письмо от Каролины Кобб, которая знакома с Марсией Хатчинсон, которая знает Белинду Делфрис. Белинда утверждает, что лорд Уиллоуби влюбился в другую, что его даже видели с ней в театре.
     - Сплетни, - мягко отозвалась она.
     Нижняя губка Эмили задрожала, и слезы хлынули по щекам.
     - Это правда! - взвыла она. - Я спросила его об этом сегодня утром, когда он навестил меня. Ее зовут Дженель Шередан, и он находит ее восхитительной, но утверждает, что они друзья и ничего больше. - Еще раз высморкавшись, девушка выразительно добавила:
     - Она вдова, если ты понимаешь, что это значит.
     - Она старше?
     - Старше и опытнее, если понимаешь, о чем я. Ей тридцать пять. Практически, старуха.
     - А сколько лет Уиллоуби?
     - Сорок пять.
     - Он говорил о расторжении помолвки? Эмили покачала головой.
     - Но я боюсь, это только вопрос времени. Мы установили срок обручения восемь месяцев, а когда я намекнула, чтобы перенести эту дату, он отказался.
     - Но ведь так много нужно спланировать...
     - Этот старый хрыч не молодеет, Оли! Он уже дважды овдовел, и ни один брак не дал ему потомства. Не мешало бы ему поторопиться с этим. В конце концов... - Плечи ее затряслись, она всхлипнула:
     - Все мы знаем, что он женится на мне только для того, чтобы я родила ему наследника.
     - Глупости. Если дело было в этом, Уиллоуби мог бы выбрать кого угодно. Но он этого не сделал, потому что все знают, что ты самая красивая девушка в Англии. Какой мужчина устоит перед тобой?
     Промокнув глаза, Эмили выдавила улыбку.
     - Что ж... полагаю, ты права. И все же... - Она нахмурилась. - Мы обе знаем, что нет никаких гарантий, когда дело касается мужчин. Должен быть какой-то способ убедить его перенести свадьбу на более близкий срок.
     Из коридора послышался стук и взрыв хохота маляров, резко вырвав Эмили из задумчивости, она окинула взглядом комнату и сморщила носик:
     - На твоем месте, Оли, я бы приказала этим рабочим тщательно убрать эту комнату и все здесь переделать. Она так типична для Уорвиков.
     - Согласна, Эмили, но именно это мне в ней и нравится.
     Поднявшись, Эмили сунула использованный платок в руку Оливии и прошла к двери, откуда выглянула в коридор, где маляры покрывали свежей краской стены, а слуги, стоя на коленях, драили полы щетками.
     - Мне не нравится этот оттенок голубого цвета, который ты выбрала для этих стен. - Чуть-чуть наклонив голову в сторону Оливии, Эмили наградила ее вздохом неудовольствия. - Ты никогда не отличалась хорошим вкусом в отношении цветов, одежды и мужчин. Кстати, о мужчинах, где твой муж, Оли?
     - В отъезде.
     - В отъезде? По словам слуг, которых ты прислала в Девонсуик за своими личными вещами, не говоря уж о продуктах, твой муж находится "в отъезде" уже почти две недели. Мне неприятно говорить, что я тебя предупреждала, Оливия...
     - Тогда и не говорите, - раздался негромкий голос из коридора.
     Эмили удивленно обернулась и обнаружила Элисон Кембалл, держащую за руку Брайана.
     Оливия поспешила забрать сына, пока Эмили холодно разглядывала нежданную гостью. Элисон, очень худая и бледная, слабо улыбнулась Оливии.
     - Мы собирались пойти в соседнюю комнату и попить чаю с печеньем. Мы надеялись, вы составите нам компанию.
     - И кто это, позволь тебя спросить? - возмущенно фыркнула Эмили.
     Когда Брайан обхватил маленькими ручками шею Оливии, она еще крепче обняла его.
     - Это мать Майлза. Эмили не шелохнулась.
     - А вы, должно быть, тетя Эмили, - заключила Элисон, слегка приподняв бровь. - Брайан так много рассказывал о вас.
     - Оливия, я бы хотела поговорить с тобой, - резко бросила Эмили и снова вошла в кабинет.
     Опустив Брайана на пол, она обратилась к Элисон.
     - Встретимся за чаем через десять минут.
     Она улыбнулась, глядя вслед удаляющейся по коридору парочке, заметив, с какой осторожностью Брайан сопровождает бабушку.
     - Как ты могла позволить этой ужасной женщине поселиться в доме? - возмущенно осведомилась Эмили. -Не удивительно, что Майлз сбежал. Ты хоть представляешь, что он презирает ее?
     - Она очень больна.
     - Если граф Уорвик узнает об этом, что ж... Просто не стоит и говорить, что он может сделать.
     - Брайан любит ее. Он называет ее бабушкой.
     Эмили побледнела.
     Взяв сумочку Эмили со стула, Оливия протянула ее сестре и улыбнулась.
     - Теперь, с твоего позволения, я собираюсь попить чаю с сыном и его бабушкой. Всего доброго, Эмили. Мои наилучшие пожелания папе.
     Глаза Эмили на миг расширились, и ничего не сказав, она выскочила из комнаты.

Глава 11

     "Вставая и одеваясь, я обдумывала то, что произошло, гадая, не пригрезилось ли мне все это. Я не могла быть уверена в реальности событий до тех пор, пока не увидела мистера Рочестера вновь и не услышала, как он повторил свои слова любви и обещания".
     Элисон осторожно закрыла потрепанное издание "Джейн Эйр" и немного устало улыбнулась Брайану, который уснул на руках Беатрис.
     - Как он похож на Майлза, - произнесла она задумчиво, поворачивая лицо к полоске солнечного света, который пробился сквозь тучи и влился в окно. - Я часто думала, каково было бы смотреть в лицо ребенка и видеть в нем черты своего сына. Мне кажется, я бы ужасно баловала своих внуков, надеясь компенсировать то, что я недополучила от Майлза. Теперь, похоже, у меня уже не будет такой возможности.
     Оливия отпустила Беатрис легким кивком и продолжила пить чай, пристально наблюдая за матерью мужа. Со дня приезда в Брайтуайт душевное состояние Элисон значительно улучшилось. Оливия подозревала, что лечение, применяемое в Амершеме для снятия болей, также воздействовало на ее мозг. Эти дни она, казалось, находилась в совершенно ясном сознании.
     - Только вообразите, Оливия, после всех этих лет я, наконец, обрела дом в Брайтуайте. Вы с Майлзом и не представляете, как осчастливили меня, приведя сюда. Моей заветной мечтой было, чтобы все это когда-нибудь принадлежало моему сыну. Теперь эта мечта сбылась и я могу, наконец, примириться с собой за то, что отослала его сюда, когда он был ребенком. Он все еще ненавидит меня за это?
     - Я не могу говорить за мужа.
     - Вы очень тактичная девушка. Конечно же, ненавидит. Ненавидит за то, что произвела его на свет и заставила нести по жизни бремя незаконнорожденного. За то, что я так любила его отца, что пожертвовала своей жизнью и его ради нелепой надежды, что Джозеф оставит свою семью и женится на мне. За то, что любила его так, что отказалась от него. Скажите, Оливия, счастлив ли он? Все ли у него хорошо? Мой сын для меня незнакомец. Он хороший муж и любящий отец?
     Оливия долго смотрела на Элисон, прежде чем ответить:
     - Да, - промолвила она наконец. - Он чудесный муж и отец.
     - А вы любите его?
     - О, да, очень.
     - А он вас? Конечно, конечно. Даже дикое существо можно усмирить нежной и терпеливой рукой.

***

     Оливия ни за что бы не поверила, что Эмили способна на такую подлость, как отправиться прямиком к графу Уорвику и под предлогом посещения графини с поздравлениями по поводу рождения их третьего сына, сообщить новость о приезде Элисон Кембалл. Однако Оливия поняла в ту же секунду как граф Уорвик появился на пороге Брайтуайта следующим утром, что именно это она и сделала.
     Оливия приняла Уорвика в гостиной, сдвинув на нос очки, готовая к сражению. Не успел он остановить на ней один из прославленных уорвикских взглядов, как она выпалила:
     - Я уважаю ваши чувства, милорд, а вы должны уважать мои. Вы же не заставите меня выбросить ее на улицу. У нее нет дома, нет денег. И она очень больна. Это умирающая старая женщина, которую нельзя винить за то, что она любила мужчину, который не любил ее. И кроме того... - Она сделала вдох. - Брайтуайт дом моего мужа. Как жена Майлза, я должна поддерживать его решение позволить его матери остаться здесь.
     Уорвик даже бровью не повел, а как и его брат, продолжал стоять, расправив плечи, буравя ее своими черными глазами.
     - Весьма впечатляюще, - сказал он наконец. - Просто великолепно. Удивляюсь, почему вы продолжаете защищать его, когда, насколько я понимаю, он покинул этот дом две недели назад и до сих пор не появлялся.
     - Он мой муж.
     Уорвик скрестил руки на груди. Выражение его лица выглядело зловеще.
     - Не уверен, что знаю хотя бы одну такую женщину, которая бы так жертвовала собой ради семьи.
     - Едва ли проявление милосердия к больному и престарелому можно назвать жертвой.
     - Я говорил не о больных или престарелых. Я говорил о вашей семье вообще.
     Оливия сдвинула брови.
     - Вы говорите загадками, сэр.
     - Вы вышли замуж за моего брата, чтобы удовлетворить желание своего отца. Интересно, насколько далеко вы бы зашли, чтоб защитить сестру?
     - И какое отношение все это имеет к матери Майлза?
     - Только то, что вы упорно настроены защищать тех, кого любите, любой ценой, включая собственное доброе имя и репутацию. - Расслабившись, он оглядел свежевыкрашенную комнату, прежде чем продолжить. - При том, что мысль об Элисон Кембалл, живущей в этом доме, отнюдь не доставляет мне удовольствия, признаю, что я приехал не из-за нее. Мадам, я здесь лишь для того, чтоб сообщить вам, что вы можете найти своего мужа в Ганнерсайде.
     - Ганнерсайде?
     - На шахтах. Там произошел несчастный случай...
     - О! - почти беззвучно вскрикнула Оливия. Граф Уорвик шагнул вперед и взял ее за руку.
     - Насколько мне известно, не с Майлзом. Но по причине возрастающего недовольства среди рабочих за ним немедленно послали.
     - Послали? - Оливия нахмурилась. - А вы знаете, где Майлз был?
     Дэмиен придвинулся чуть ближе, словно чтоб предложить дальнейшую поддержку.
     - Он снимает коттедж недалеко от Ганнерсайда. Иногда он уезжает туда, когда чем-то озабочен или хочет побыть один.
     - Вы знакомы с этим местом? Знаете, где оно находится?
     - В нескольких милях от Ганнерсайда. В этом доме жила моя жена до смерти отца. Мне следовало сообщить вам о возможном местонахождении Майлза сразу же, как только услышал, что уехал. Но я был занят рождением моего сына и, кроме того, не мог быть уверен, что он там... и один ли.
     - Вы имеете в виду любовницу.
     Он пожал плечами и казался немного раздосадованным.
     - Насколько я знаю, у Майлза нет любовницы. Он не может себе ее позволить. Однако...
     - Вы подумали, что лучше не менять существующее положение, милорд?
     - Что-то в этом роде.
     - Вы говорите, исходя из собственного опыта, разумеется.
     Их глаза встретились. Улыбка растянула уголки губ мужчин