а-то собираемся.
   - Мы никуда не  собираемся,  -  отрезала  Элис.  -  Звонила  твоя  бывшая
любовница. И, пожалуйста, не притворяйся, что не знаешь, о ком я говорю. Она
сказала, что ты ей срочно нужен. Это Камилла...
   - Камилла? - лицо Титуса побледнело. Элис уставилась  на  него,  отметив,
какое впечатление произвело на него имя этой женщины. Но, сдержав  волнение,
она продолжала:
   - Да, она звонила весь вечер и дважды даже не потрудилась ответить!
   - Что она сказала? - тихо,  почти  робко  спросил  Титус,  но  Элис  была
слишком зла, чтобы заметить это. Он в первую  очередь  должен  думать  о  ее
состоянии, а не о проблемах этой женщины.
   - Что ты должен позвонить ей немедленно. Она не просила, она приказывала.
И еще она сказала, что ты - ее должник, всегда им будешь! Поэтому ты  должен
все бросить и делать то, что она тебе прикажет. Ведь ты так  и  сделаешь?  -
добавила она в ярости.
   Она хотела выйти, но Титус, придя в себя, догнал ее и схватил за руку.
   - Куда ты?
   - Куда глаза глядят. И не думай, что я вернусь, пока ты со всем  этим  не
разберешься.
   - Послушай, дай мне объяснить. Я давно собирался все тебе рассказать,  но
теперь ты знаешь. Понимаешь, я...
   - Не надо! - прервала его Элис. - Я не  хочу  ничего  знать.  Эта..,  эта
женщина - сущий дьявол. Отделайся от нее, Титус, только и всего.
   Высвободив руку, она направилась к двери. Титус не пошел за ней,  но  его
искаженное лицо стало белым, как простыня.
   - Не надо так, Элис.
   - Почему, черт возьми?
   - Пожалуйста, останься и выслушай меня. Элис вздернула подбородок, и в ее
глазах сверкнуло пламя гнева.
   - Я уже сказала, что не останусь. Уладь все, чтобы мы  опять  могли  быть
счастливы.  И  она  вышла  из  дома,   хлопнув   дверью.   Встретив   группу
друзей-студентов, которым тоже нечего было делать, она отправилась с ними  в
диско-клуб. В такие места она обычно не ходила:
   Титус тяготел к классике или джазу, и она разделяла его вкус. Но  сегодня
ей хотелось громкой музыки, чтобы изгнать все тревоги из головы, чтобы яркие
огни  дискотеки  погасили  картины  разыгравшегося  воображения,  а  хорошая
выпивка ускорила этот процесс. Они пробыли в клубе до двух часов ночи, потом
всей гурьбой  вышли  на  улицу  и  после  музыкального  гвалта  тишина  ночи
подействовала на них оглушающе.
   - Я не хочу идти домой, - заявила Элис бойко,  хотя  голос  ее  при  этом
дрожал.
   - Тогда пошли к нам, - предложил кто-то из студентов, и  они  отправились
продолжать вечеринку.
   В  университетских   городках,   если   где-то   идет   вечеринка,   даже
импровизированная, как у них, то весть об этом  распространяется  быстро,  и
вскоре набралось много народа, послышался звук открываемых бутылок и  пивных
банок. Когда в  доме  было  уже  тесно,  они  высыпали  на  улицу  и  к  ним
присоединились соседи, разделяя их  веселье.  В  ту  ночь  вечеринка  прошла
прекрасно: полиция не  появилась,  чтобы  их  разогнать,  и  они  гуляли  до
рассвета. Элис напилась дешевого вина, натанцевалась с парнями, которые то и
дело спрашивали, не ушла ли она от Титуса и не расстались ли  они  навсегда.
Все закончилось тем,  что  она  оказалась  на  одной  кровати  еще  с  двумя
девушками.
   Около семи утра появился Титус, прошелся по дому, разглядывая  спящих,  и
когда наконец нашел ее, на руках отнес в машину и отвез домой.
   Элис ничего не соображала, пока он не  поставил  ее,  одетую,  прямо  под
холодный душ. Она закричала,  заметалась,  не  понимая,  что  происходит,  и
пыталась выбраться. Но Титус держал  ее  под  холодными  струями,  пока  она
окончательно не пришла в себя и не начала дрожать.
   - Теперь вытрись и надень вот  это,  -  приказал  он,  подавая  купальный
халат. - Потом спускайся вниз.
   - А можно мне лечь в постель? - умоляла  Элис.  -  У  меня  ужасно  болит
голова.
   - Делай, что тебе велят. Снимай скорее мокрое платье.
   - Сделай это ты, - попросила она.
   - Если я прикоснусь к тебе, то только для того, чтобы отшлепать,  как  ты
того заслуживаешь.
   - О, дурачок, - и она захихикала. Но у Титуса, казалось, пропало  чувство
юмора и он, рассердившись, начал трясти ее так, что с разметавшихся волос во
все стороны полетели брызги. У нее зубы  стучали  от  холода,  а  от  тряски
голова разболелась еще сильнее, но яростный блеск в его глазах изгнал из нее
остатки похмельного дурмана.
   - Оставь меня, - крикнула она.
   - Ты переоденешься?
   - Да.
   - Поторопись. Я хочу поговорить с тобой. Он вышел, а  Элис  сняла  мокрую
одежду и несколько минут простояла под горячим душем, потом переоделась. Она
надела пижаму и старый халат Титуса, в  который  завернулась,  как  в  плед,
намотала полотенце на мокрые волосы и сошла вниз.
   - Садись сюда.
   Он разжег камин в гостиной, но шторы  были  открыты  и  в  окна  проникал
утренний солнечный свет. Элис зажмурилась, совершенно потеряв  представление
о времени. Она пыталась вспомнить, что произошло  ночью,  но  в  памяти  был
провал.
   - Выпей это.
   Она села в кресло у камина,  и  он  протянул  ей  чашку  очень  крепкого,
горячего кофе.
   - Можно немного молока?
   - Замолчи и пей!
   Она замолчала, подавленная его гневом.
   - Зачем ты ушла и так напилась? - спросил через некоторое время Титус.  -
Не могла придумать более взрослого способа проявить свои чувства?
   Она отхлебнула кофе, поглядывая на него поверх чашки.
   - Ну, тебе нечего сказать? - зло спросил Титус.
   - Ты просил меня молчать, - заметила она, не сумев скрыть  самодовольства
в голосе, все еще ощущая опьянение.
   Он сделал угрожающий шаг в ее сторону, и ей в эту минуту показалось,  что
он готов ударить ее. Но он только сжал кулаки.
   - Зачем ты ушла и так напилась? Он сел в кресло напротив,  и  Элис  стала
разглядывать его, пытаясь собраться с мыслями и оценить  его  состояние.  Он
был зол, это правда, но здесь было что-то еще. Осторожно подбирая слова, она
сказала:
   - Когда эта женщина позвонила сегодня вечером, вчера вечером и  начала..,
начала приказывать...
   Она поставила чашку и приложила руки к ноющей от боли голове.
   - Я так разозлилась, чувствовала себя такой несчастной. Я  хотела  только
одного - уйти, уйти подальше от этого дома. Ты можешь понять?
   Он злобно посмотрел на нее.
   - Ты могла остаться и выслушать меня, вместо того, чтобы вести  себя  как
школьница, потерявшая своего первого парня.
   Он нетерпеливо взмахнул рукой, потом провел ею по волосам.
   - Мне кажется, я слишком многого ждал от тебя.
   - Да будь ты проклят, - набросилась она на него,  внезапно  загораясь.  -
Когда эта женщина сказала, что ты  всю  жизнь  будешь  делать  то,  чего  ей
хочется, тогда у меня появилось право уйти из дома и шататься, где захочу.
   - Она так сказала? - произнес Титус, глубоко вздохнув.
   - Да, сказала. - Элис наклонилась вперед, глядя на него  в  упор.  -  Это
правда?
   Он ответил не сразу, сжал ладони и поднес их  к  губам,  словно  стараясь
удержать слова, которые не хотел произносить.
   Потом встал и начал ходить по комнате. Он всегда казался слишком  большим
для этого дома, но сейчас был похож на зверя в клетке, загнанного  и  злого.
Остановившись перед ней, он посмотрел на нее сверху, его лицо исказилось.
   - Случилось это давно, так давно, что я почти забыл об этом. Но сейчас  я
вынужден рассказать тебе все.
   - Вынужден? А не потому, что хочешь?
   - Нет! - ответ был очень  категоричен.  -  Я  надеялся,  что  никогда  не
придется тебе об этом рассказывать, но сейчас у меня нет выбора.
   Нагнувшись, Титус взял ее за руку. Пытался он этим жестом придать силу ей
или себе, или им обоим? Элис встала, крепко сжав его руку,  глядя  прямо  на
него. Ее руки слегка дрожали в ожидании того,  что  он  скажет.  Но  он  был
спокоен, глаза холодны. Неужели это действительно  что-то  ужасное,  как  же
тогда она это перенесет? Свободной рукой она быстро коснулась его губ.
   - Нет, не говори, я не хочу знать.
   Но Титус покачал головой.
   - Ты должна знать. Выбора нет. Сейчас нет. - Он сжал зубы. - Извини, я бы
все сделал, чтобы не причинять тебе такой боли, - выпалил он. - Я знаю,  что
это огорчит тебя и на какое-то время испортит наши отношения, но  верь  мне,
дорогая, я пытался уберечь тебя от этого, но, как видишь, не смог. -  Обеими
руками он взял ее руку. - Я только прошу выслушать меня, а потом  мы  вместе
решим, что делать. Если ты меня достаточно любишь...
   - Это можно решить? - прервала она его и вдруг улыбнулась. - Значит,  это
не так страшно. О'кей, я слушаю.
   Она сняла полотенце с головы, отбросила его, волосы упали ей на плечи.
   Он взглянул на нее с любовью, но все же сказал грубовато:
   - Ты сначала выслушай. - Он положил руки ей на плечи. - Элис, у меня есть
сын.
   Он почувствовал, как она вся  напряглась,  лицо  ее  на  мгновение  стало
скорбным, похожим на маску, она передернула  плечами,  пытаясь  совладать  с
шоком. Внутри у нее происходила борьба, но все же  она  смогла  выдавить  из
себя:
   - Что ж, в наши дни это не возбраняется. Я так понимаю, что Камилла - его
мать?
   - Да. Это случилось, когда мы были студентами. Была вечеринка, вроде той,
на которую, как я  представляю,  ты  попала  прошедшей  ночью.  Мы  отмечали
окончание первого  года  учебы,  слишком  много  выпили  и,  ну,  ты  можешь
догадаться, что случилось. Я  уехал  в  Египет  на  все  каникулы,  а  когда
вернулся, то узнал, что Камилла на четвертом месяце беременности.
   - Она хотела, чтобы ты женился на ней? - спросила Элис.
   - Да, но я отказался, - сказал он сдержанно. - У  меня  хватило  здравого
смысла понять, что пьяные полчаса не могут стать основой для семейной жизни.
Мы едва знали друг друга, и нам было только по двадцать лет. Ни у одного  из
нас не  было  денег.  Она  настояла  на  том,  чтобы  сохранить  ребенка,  я
согласился.  Я  нанялся  подрабатывать  ночным  барменом,  чтобы  она  могла
получить диплом, помогали и ее родители.  Камилла  сказала,  что  собирается
отдать ребенка на усыновление, но когда он родился, решила  его  оставить  у
себя. Я опять согласился. К тому времени я узнал ее достаточно и понял,  что
ни за что на ней не женюсь. Поэтому ее мать  присматривала  за  Тимом,  пока
Камилла не сдала последний экзамен, потом они вернулись в родной город.
   - Тогда все кончилось? - Элис озадаченно посмотрела на него.
   - Да, но я обязался материально помогать ей в течение восемнадцати лет  и
поддерживал с ней отношения - все-таки Тим мой  сын.  Спустя  год  или  чуть
больше  Камилла  написала,  что  встретила  человека  и  живет  с  ним.  Они
собирались вместе воспитывать мальчика, и она  не  хотела,  чтобы  я  больше
виделся с ним. Она писала, что хочет  начать  новую  жизнь,  забыть  меня  и
прошлое.
   - И ты согласился? - Элис провела рукой по его задумчивому лицу.
   - Я был вынужден согласиться.
   Я чувствовал себя обязанным ей. Но  я  взял  с  нее  обещание  рассказать
мальчику обо мне, когда он подрастет.
   - И она обещала?
   - О, да, - его рот скривился. - Она не хочет отказываться от денег на его
содержание, ты понимаешь?
   - Но так, чтобы муж не знал об этом? - догадалась Элис.
   - Не имею представления, да это и неважно. Но она не вышла замуж за этого
человека, они просто жили вместе. - Он замолчал, и Элис  почувствовала,  как
он набирается смелости сказать, что было дальше. - Я не видел их и не слышал
о них ничего последние десять лет. Недавно Камилла позвонила и сообщила, что
у  нее  проблемы  с  Гарри,  ее  сожителем.  Она  считала,  что  все   может
разрешиться, если  он  официально  усыновит  Тима,  и  хотела  получить  мое
согласие. Она настаивала, чтобы я приехал повидаться с юристом  и  подписать
необходимые бумаги.
   Он замолчал, не в силах продолжать, поэтому она подсказала:
   - Но на этом дело закончилось?
   - Я так и думал, но оказалось, что Камилла заподозрила Гарри в  измене  и
боялась потерять его, поэтому решила использовать  меня,  пытаясь  заставить
его ревновать. Но это имело обратный эффект: Гарри возненавидел меня и  Тима
после того, как узнал, кто я. Полагаю, он заподозрил, будто я пытаюсь лишить
его статуса отца Тима.
   - Ты виделся с сыном? - спросила Элис, стараясь, чтобы  голос  ее  звучал
спокойно.
   Странное сочетание нежности и сожаления промелькнуло на лице Титуса.
   - Очень недолго. Он стал красивым мальчиком. Элис отпустила его руки,  ее
лицо напряглось.
   Он не обратил на это внимания, ему хотелось продолжать:
   - Вчера вечером события достигли апогея,  -  коротко  сказал  он.  -  Вот
почему Камилла так упорно до меня дозванивалась. - Он  перевел  дыхание,  но
Элис внезапно поняла, что еще он хочет сказать.
   - Они порвали отношения, - воскликнула она.
   - Да, боюсь, что именно это и произошло. Камилла  сказала,  что  скандалы
усилились и Гарри начал отыгрываться на мальчике, наказывая его за  малейшую
провинность и даже несколько раз ударил его.  Я  не  могу  допустить  этого,
Элис. - Он сжал губы. - Возможно, Камилла преувеличивает, но  я  думаю,  что
доля правды в ее словах есть. Вероятно, Гарри делал это нарочно,  чтобы  она
бросила его. Она звонила мне раньше, но я пытался не вмешиваться  ради  Тима
и, конечно, ради нас с тобой, - добавил он.
   "О, благодарю", - язвительно подумала Элис.
   Какое же место во всем этом отведено ей?
   - И что же теперь?
   - Вчера он выгнал их. Кажется, он хочет привести в  дом  новую  подружку.
Камилла пришла домой и обнаружила, что он сменил замок, упаковал ее  веши  и
выставил  их  за  порог.  Еще  он  позвонил  в  школу,  где  учится  Тим,  и
предупредил,  что  не  собирается  больше  платить  за  обучение.   Поэтому,
естественно, она обратилась ко мне за помощью. Ты понимаешь, почему, не  так
ли?
   - О, да, прекрасно понимаю, - сейчас Элис  протрезвела  окончательно.  Ее
рассудок был ясным, как стеклышко. Развязку истории  она  поняла  прекрасно,
еще до того, как он кончил, поняла даже лучше, чем он сам.
   - Они жили в доме Гарри?
   - Да.
   - Значит, теперь Камилла вернется к родителям? - спросила Элис,  все  еще
на что-то надеясь. - Отец у нее умер, а мать работает  экономкой  в  частном
доме и живет там же. У них нет пристанища.
   - Но ведь Камилла может пойти работать, снять комнату?
   Голос Титуса прозвучал грубо:
   - Тим два года назад тяжело болел, и  ему  нужен  уход.  Камилла  бросила
работу, чтобы ухаживать за ним.
   - Но есть социальное обслуживание, муниципальные дома,  -  сказала  Элис,
доведенная до отчаяния, борясь за свое будущее.
   - Я не могу позволить, чтобы мой сын рос в дешевых меблирашках, обязанный
всем благотворительности, - сказал Титус убежденно; Элис поняла, что спорить
с ним бесполезно. Она вскинула голову и пристально посмотрела на него.
   - И что из этого следует?
   - А то,  что  я  предложил  им  приехать  сюда.  Это  даст  шанс  Камилле
избавиться от Гарри.
   - Сюда? - взвизгнула Элис. - Ты имеешь в виду этот город?
   Их глаза встретились.
   - Нет, я имею в  виду  этот  дом,  Элис.  Я  предлагал  им  поселиться  в
гостинице, но Камилла сказала, что Тим  будет  очень  расстроен.  Она  хочет
остановиться там, где мальчику будет спокойно и...
   - Значит, они приезжают надолго? - задыхаясь, проговорила Элис.
   - Нет, только на время, пока Камилла не подыщет что-нибудь подходящее.
   - Это она тебе так сказала? - спросила Элис и громко рассмеялась. -  Ради
Бога, Титус, открой глаза! Разве ты не понимаешь, чего она добивается?
   Ведь Камилла добивалась этого с тех пор, как снова увидела тебя.  А  тебе
не кажется, что это Камилле надоел Гарри и она решила от него уйти.  Поэтому
она  продумала  твое  возвращение  на  сцену,  и  результат  ей  понравился:
преподаватель колледжа, известный ученый, ездит за границу, до  сих  пор  не
женат. И она поняла, что у нее есть идеальное оружие, чтобы  заставить  тебя
вернуться к ней, - твой сын!
   - Но это смешно, - сказал, как отрезал, Титус. - Послушай, кроме того...
   - Нет, это, черт возьми, не смешно, - вспыхнула  Элис.  -  Она  уже  едет
сюда, не так ли? Чтобы жить с тобой. Делить с тобой дом.
   - Наш дом, - поправил Титус. - Ты не права.
   Мне только хочется, чтобы мальчик...
   - Да, да, твой любимый сын. Ее оправдание для возвращения к тебе.  Почему
ты не рассказал мне о нем раньше?
   - Это было в прошлом. Я не видел его много лет и не чаял  увидеть  снова.
Мне казалось, что незачем тебе рассказывать. Я не хотел огорчать тебя.
   - Ну и ну! Зато ты сделал это теперь! - пронзительно крикнула Элис. -  Ты
сошел с ума, если думаешь, что я буду жить  в  одном  доме  вместе  с  твоей
экс-любовницей! Найди ей жилье в другом месте. Сегодня, сейчас!
   - Все не так просто, Элис. - Титус коснулся ее руки. - Я  еще  не  кончил
свой рассказ о Тиме.
   - Не хочу ничего слушать! - Элис отдернула руку,  озлобляясь  при  мысли,
что их совместная жизнь  окончательно  разрушена.  -  Она  обманывает  тебя,
неужели ты не понимаешь? Если ты позволишь Камилле войти в этот дом,  то  ее
уже никогда отсюда не выпроводишь. Она сделает мою жизнь здесь  невыносимой.
Она будет стоять между нами, как уже сейчас стоит!
   - Нет, я не позволю ей сделать это. Никогда!
   Но они должны приехать сюда и оставаться  здесь,  пока  я  не  подыщу  им
жилье, которое мне по карману.
   Элис уставилась на него, часто дыша, задыхаясь от гнева, не в  силах  его
унять.
   - Хорошо. Пусть будет так. Но подержи ее подальше от нас хотя бы  неделю;
мы уедем в Египет, и тогда она поживет здесь, пока мы не  вернемся.  За  это
время Тим поправится и они смогут... - она замолчала, заметив на лице Титуса
какое-то движение. - Что еще? - спросила она, предчувствуя новую беду.
   Тихим, усталым голосом он сказал:
   - Извини, Элис, но поездку в Египет придется отложить.
   Потрясенная, она посмотрела на него:
   - Все из-за нее, из-за Камиллы?
   Титус тяжело вздохнул, но в голосе прозвучало нескрываемое раздражение:
   - Да, черт возьми, из-за нее. Но я ничего не могу поделать, Элис, поэтому
давай не будем ссориться из-за этого. Прости. Я знаю,  ты  ждала  поездку  в
Египет, думаешь, я не ждал ее с нетерпением?
   Полная разочарования, Элис сказала:
   - Откуда я знаю? Я  больше  ни  в  чем  не  уверена.  Я  думала,  что  ты
беспокоишься обо мне. Думала, что наше счастье важно для тебя.
   - Так и есть. Ты это знаешь.
   - Тогда докажи это. Пусть Камилла  убирается  к  черту,  а  мы  поедем  в
Египет, как ты и обещал, - уговаривала она его. -  Скажи,  что  ты  сделаешь
это, Титус, скажи.
   Она пыталась заставить его сказать то, чего ей так безумно  хотелось,  но
наступила долгая, мучительная пауза, а потом Титус произнес:
   - Пожалуйста, Элис, не заставляй меня, я не могу сейчас уехать из Англии.
Возможно, через несколько недель...
   - Будь ты проклят, Титус! Камилла не права, когда говорит, что ты у нее в
долгу. Ты ей ничем не обязан! Пусть сама разбирается в своих  неприятностях,
пусть мальчик приезжает сюда, если ты обещал, но только не она. Не она!
   Титус взял ее за руки.
   - Они должны приехать вдвоем. Понимаешь, Тим не может...
   - Нет, я не хочу ничего слушать!  -  Она  вырвала  руки,  слезы  гнева  и
разочарования катились у нее по щекам. Но оплакивала она отнюдь  не  отпуск,
который так нелепо разрушился.
   Он дал ей выплакаться, потом тихо сказал:
   - Любимая,  может  быть,  будет  лучше,  если  ты  поживешь  у  родителей
несколько недель. Я что-нибудь придумаю и...
   - Может быть, будет лучше, если  я  останусь  у  них  навсегда,  -  резко
отпарировала она. - Может, будет лучше, если я вообще больше никогда с тобой
не увижусь!
   Его лицо стало суровым.
   - Послушай, дай мне объяснить. Понимаешь, Камилла...
   - Камилла!
   Камилла! - бешено крикнула Элис. - Мне опротивело это имя. Неужели ты  не
понимаешь, что она обманывает тебя? Я уверена, что  ее  россказни  о  плохом
обращении Гарри с твоим сыном