поймала  взгляд
одного великолепного мужчины и даже не седого, можете представить?
   Но она сразу же впала в пессимизм:
   - Я не имела возможности выяснить, кто он, но готова  поклясться  жизнью,
что он здесь с женой - слишком уж божествен, чтобы не быть занятым.  Вы  его
еще не видели?
   Покачав головой, Элис засмеялась:
   - Нет, я определенно не видела никого, кто  походил  бы  под  определение
"божествен".
   - Ну, вы сразу узнаете его, когда увидите. - Гэйл бросила взгляд на  руку
Элис, на которой не было кольца.
   - Я вижу, вы не замужем?
   - Нет.
   - Я тоже не замужем. - Заметив изумленный взгляд Элис, она добавила:
   - Я разведена. Дважды. Мои сложности  заключаются  в  том,  что  когда  я
замужем, я хочу быть свободной, а  когда  свободна,  то  снова  хочу  замуж.
Ужасно, не правда ли? Ошеломленная ее прямотой, Элис сказала:
   - Да, я понимаю, что такое возможно. А что вы э-э..,  делаете,  когда  вы
незамужем?
   - Что делаю? Вы имеете в виду карьеру? - Гэйл рассмеялась. - В первый раз
я выскочила замуж, как только закончила школу, так что поработать просто  не
успела. Потом я жила на выплаты бывшего мужа. Сейчас то же самое.  И  это  в
самом деле неплохо. Я просто не в  состоянии  сидеть  целый  день  в  офисе!
Должно быть, это смертельно скучно. - Она взглянула на  Элис.  -  А  вы  чем
занимаетесь? Модель или что-то в этом роде?
   Улыбнувшись про себя от смущения, Элис ответила:
   - Вовсе не в этом роде. Я учительница.  В  школе  для  девочек.  Преподаю
историю и физкультуру.
   - Как интересно, - вежливо прокомментировала Гэйл, явно полагая, что  это
чертовски скучно, - я не думаю,  что  у  вас  много  возможностей  встретить
подходящего мужчину в школе для девочек?
   - Действительно, немного.
   - Это ужасно обидно при вашей внешности и фигуре. Наверно, это  благодаря
спорту?
   - Возможно, - в смущении от очередного комплимента согласилась Элис.
   Тетя Луиза и мать  Гэйл,  похоже,  нашли  общий  язык.  После  ужина  они
вчетвером перешли в фойе выпить кофе.  На  борту  находилось  около  двухсот
пятидесяти пассажиров,  и  в  фойе  собралась  добрая  половина  их,  многие
образовали группы вокруг круглых столов. Элис огляделась, прикидывая,  может
ли среди них находиться тот мужчина, которого описала Гэйл, но та, угадав ее
мысли, покачала головой.
   - Его здесь нет, - шепнула она с заговорщицким видом.
   Досадуя на себя, Элис отвернулась. Она приняла участие в этой поездке для
того, чтобы угодить тетушке  Луизе,  а  не  для  того,  чтобы  охотиться  за
мужчинами, и не хотела, чтобы Гэйл втягивала ее в свою затею.  То,  что  она
незамужем, вовсе не означает, что она должна стремиться к мужскому обществу.
Когда вы ищете что-то лучшее, ничто меньшее не  должно  вас  волновать.  Эта
нежданная и нежеланная мысль заставила Элис сильнее стиснуть  свою  чашку  с
кофе, и когда тетушка  заявила,  что  устала  и  собирается  в  каюту,  Элис
поднялась вместе с ней,  отказавшись  от  предложения  Гэйл  прогуляться  по
палубе.
   Элис проснулась среди  ночи  от  духоты  и  невыносимого  храпа  тетушки,
заглушавшего даже гудение кондиционера. Примерно  с  полчаса  Элис  пыталась
снова заснуть, потом встала, надела халат, выскользнула из каюты и поднялась
по расположенному рядом трапу на смотровой мостик. Над  ним  светились  огни
рубки, где несли вахту члены экипажа, но здесь она пребывала в  одиночестве.
Судно шло с небольшой скоростью, и бриз едва шевелил ее волосы,  зато  стало
значительно прохладнее. По обе стороны судна виднелись вдали береговые огни,
значит, они проходили узким Коринфским заливом. Элис ощущала  сильный  запах
моря. Он заставил ее вспомнить день, когда она встретила  Титуса.  Это  тоже
случилось на судне, но гораздо меньшем, чем это, - на пароме, возвращавшемся
с Шетландских островов в Шотландию.
   На некоторое  время  Элис  позволила  себе  предаться  этим  мыслям.  Она
вспомнила, как увидела его в первый раз - в  джинсах  и  свитере;  откинутые
назад густые темно-каштановые волосы,  тогда  довольно  длинные,  оттеняющие
четкие черты лица. Он стоял в небольшой  группе  молодых  людей  на  дальнем
конце палубы, но Элис почувствовала его взгляд и обернулась. Она встретилась
с ним глазами, ей показалось, что  они  одни  на  многолюдной  палубе.  Элис
видела только лицо незнакомца, который,  как  она  интуитивно  поняла,  стал
частью ее судьбы, ее будущего.
   Она глядела на него, как дурочка, пока кто-то  не  очутился  между  ними.
Тогда она вспыхнула и снова повернулась к своим  друзьям,  ожидая,  что  они
взглянут на нее в изумлении: что же такое с ней произошло. Но они ничего  не
заметили. Спустя несколько минут Элис рискнула  снова  взглянуть  туда,  где
стоял этот мужчина, и была разочарована, обнаружив, что  его  там  уже  нет.
Возможно, он вовсе  не  ощутил  того,  что  она,  в  панике  подумала  Элис,
возможно, он и не смотрел на нее вовсе. Не в состоянии думать  больше  ни  о
чем, она стала пробираться к тому месту, где он стоял, но тут пошел  сильный
дождь, и все устремились в переполненный салон.
   Потом она снова увидела его у маленького  бара.  Он  был  очень  высоким,
должно быть, выше всех,  находившихся  в  помещении,  и  когда  обернулся  и
огляделся, Элис едва сдержалась, чтобы не помахать ему,  уверенная,  что  он
ищет ее.
   Она  выжидала,  не  зная,  что  делать,  сердце  отчаянно  билось,  горло
перехватило. Никак не выделив ее, он  снова  обвел  взглядом  бар  и  что-то
сказал своим спутникам. Сердце  Элис  едва  не  выскочило  из  груди,  когда
незнакомец оказался перед ней.
   - Хелло! - Приветствие было неуверенным.
   - Х-хелло... Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга, словно
два  идиота.  Потом  он  ухмыльнулся  и  показал  бутылку  и   пластмассовые
стаканчики.
   - Шампанского здесь нет.  Я  достал  единственное,  что  у  них  было  из
шипучего. Лагор .
Будете? Элис улыбнулась.
   - Лагор - это здорово!
   Он наполнил стаканчики, и они торжественно чокнулись. Потом он сказал:
   - Я собирался на каникулах полазить по скалам  с  друзьями.  Но  все  это
время дожди не прекращались. А вы?
   - Ходили в поход, и тоже мокли каждый день.
   - Мы подумали и решили теперь подняться на  Пик-Дистрикт,  там,  кажется,
погода в порядке.
   - Правда? Я еще не видела прогноз. Неожиданно  она  улыбнулась,  подумав,
каким чисто английским было их поведение  -  разговор  о  погоде,  когда  их
сердца совершали сумасшедшее сальто-мортале и ощущение  счастья  разливалось
по телу и сияло в глазах. Ей не верилось,  что  окружающие  могут  этого  не
заметить. Но беспорядочный гул голосов был таким же, как прежде,  судно  так
же кренилось и раскачивалось на ветру и так  же  пахло  сыростью  от  одежды
людей. Он понял  и  улыбнулся  в  ответ  -  рослый  незнакомец  с  волосами,
растрепанными дождем и ветром.
   Элис сделала глоток и посмотрела на него. Он был старше ее, лет тридцати.
Несколько морщинок у рта свидетельствовали о том, что он уже кое-что испытал
в жизни. Вчера еще она не знала этого лица, но теперь оно так  много  значит
для нее!
   Ее щеки пылали, когда они вместе сошли с парома на пристань. Дождь  снова
усилился, и теперь она накинула капюшон. Подруги поджидали ее, не подозревая
о состоявшемся знакомстве, в глазах у них горело любопытство.
   - У нас есть микроавтобус, - сказал он, указывая на машину, съезжающую  с
парома, - почему бы нам не подвезти вас?
   - Да, пожалуйста, - сказала она без колебаний.
   Взяв его за руку, и чувствуя, как от этого прикосновения ток пробежал  по
телу, Элис подвела нового  знакомого  к  остальным  девушкам  и  возбужденно
сказала:
   - Нас предлагают подвезти.
   Это... - она умолкла в замешательстве, не зная, как представить его.
   - Титус Ирвин, - сказал он, тоже смутившись.
   - Титус, - повторила она, словно выпив это имя и запечатлев его в сердце.
- А я - Элис.
   Все  втиснулись  в  микроавтобус,  набитый  альпинистским  снаряжением  и
рюкзаками. Элис и Титус сели рядом, держась за руки, переполненные радостным
предчувствием.
   Но теперь в  темноте  Элис  только  скривила  губы.  Все  начиналось  так
романтично, что ей казалось - это слишком  хорошо,  чтобы  быть  правдой.  И
оказалась права. Вспыхнувшая внезапно любовь обернулась неожиданно  упрямым,
бескомпромиссным гневом, ревностью, ненавистью, и она убежала  прочь,  не  в
состоянии смириться с этим.  Убежала  к  тетушке  Луизе  -  которая  сейчас,
возможно, разволновалась, заметив ее исчезновение.  Решительно  выбросив  из
головы мысли о прошлом, Элис вернулась в каюту, тихонько нырнула в постель и
мгновенно заснула.
   Элис привыкла вставать рано, чтобы успеть совершить утреннюю пробежку  до
начала занятий в школе. Поэтому и  на  следующее  утро,  невзирая  на  почти
бессонную ночь, она поднялась как обычно. К ее изумлению, тетушка  уже  тоже
встала и была одета.
   - Завтрак в семь, - напомнила она Элис. - Ты не забыла,  что  в  семь  мы
отправляемся в Дельфы?
   - Так мы причалили?
   - Да, мы в Итее. Собирайся, Элис, я знаю,  как  вы,  молодые,  любите  по
утрам поваляться в постели. Голос тетушки звучал ворчливо,  но  в  нем  была
нотка покоряющего волнения, свидетельствовавшего  о  том,  как  много  Луиза
ожидает  от  этих  каникул,  и  Элис  снова  порадовалась,  что  приняла  ее
приглашение.
   Завтрак был накрыт легкий, так что все  поели  быстро,  и  тетушка  Луиза
смогла зайти в каюту убедиться, что собрала все нужное для  поездки.  Обычно
Элис надевала для таких случаев шорты и майку  без  бретелек,  но,  помня  о
возрасте своих попутчиков, надела более приличную блузку и легкую юбку. Гэйл
решила не щадить стариков. И если кто-нибудь из  пожилых  джентльменов  имел
склонность к сердечным приступам, он немедленно получил бы такопой, завидев,
как она спускается по сходням в крохотных ярко-красных шортах и майке, почти
не прикрывающей тела. Элис не преминула  сказать  об  этом  тетушке,  но  та
среагировала совсем неожиданно и насмешливо буркнула:
   - Чепуха! Это только заставит их веселее смотреть на мир!
   Элис расхохоталась и последовала за ухмыляющейся тетушкой к  поджидавшему
их автобусу. Компания снабдила всех пассажиров путеводителями по  Греции,  и
Элис прочитала там о Дельфах, узнав, что  здесь  когда-то  вещал  знаменитый
оракул, а достопримечательностями являются театр, стадион,  музей,  закрытый
по вторникам, в котором находится прославленная бронзовая статуя  Возничего.
И все же она оказалась совершенно  неподготовленной  к  великолепию  природы
этого места. Когда автобус сделал последний поворот, перед  ними  раскинулся
горизонт,  окаймленный  горами;  в  центре  была  огромная  равнина,  сплошь
поросшая оливковыми деревьями. Они остановились и сошли у горы  Парнас,  где
на  невероятно  узкой  полоске  земли  у  нижнего  склона   было   построено
Дельфийское святилище.
   Было очень рано, и они оказались первой группой туристов, прибывшей сюда.
Как только Элис вышла из автобуса, ее охватили тишина и покой  этого  места.
Дело было не в отсутствии звуков, а в самой ауре глубокой древности, которая
дарила ощущение покоя. Местный гид повел их к Храму Афины, монотонно излагая
исторические факты, но Элис почти отключилась от всего, отдаваясь лишь своим
ощущениям. Когда они двинулись вперед, на  площадку  уже  подъезжали  другие
набитые пассажирами автобусы.
   Когда они достигли Священной Дороги, где тропа  круто  вздымалась  вверх,
тетушка Луиза твердо заявила, что  карабкаться  дальше  не  собирается.  Еще
несколько путников согласились с ней. Они устроились отдохнуть на  камнях  в
тени старой раскидистой оливы.
   Убедившись,  что  тетушка  находится  под   надежным   присмотром,   Элис
последовала за остальной группой, но вместо того, чтобы держаться среди них,
немного отстала. Это было как  в  сказке:  идти  в  одиночестве  по  древней
дороге, видеть ящерицу, греющуюся под солнцем на огромном камне, вырубленном
больше двух тысяч лет назад; наблюдать за бабочками  и  ощущать  первобытное
чувство своего  присутствия  здесь,  в  священных  горах.  Элис  задумалась,
ощущали ли это древние люди, когда карабкались по  склонам.  Ради  этого  ли
совершали они дальние и опасные паломничества, чтобы задать вопрос  оракулу?
Она добралась до развалин древнего театра, построенного  фасадом  к  далекой
долине, и остановилась, чтобы бросить взгляд на не правдоподобно  прекрасный
вид. Но что-то подтолкнуло ее, и она поспешила дальше по тропе, что  вела  к
длинному и ровному плато стадиона.
   У входа на  стадион  возвышались  уцелевшие  основания  каменных  арочных
проходов,  и  странное  пьянящее  предчувствие  наполнило  Элис,  когда  она
миновала их. Справа она увидела сохранившиеся  ярусы  скамей,  где  когда-то
сидели зрители  и  приветствовали  участников  состязаний,  что  проводились
здесь, но слева все было разрушено и обзор закрывали деревья.
   Солнце уже припекало вовсю, и тень Элис резко выделялась  на  фоне  серой
поверхности древней земли. Вокруг не было видно ни одного  живого  существа,
не слышались даже пронзительные голоса гидов. Элис очень давно не испытывала
чувства полного одиночества, хорошо зная его коварство, но здесь, хотя  была
совершенно одна, она ощущала лишь тепло  внутреннего  покоя  и  возрастающую
жажду жизни. Она достигла края стадиона, пытаясь представить, каким  он  был
когда-то, желая перенестись  в  то  время  и  увидеть  все  своими  глазами.
Добравшись до конца, Элис повернула обратно и взглянула на вход. Она  больше
не была здесь одна: в тени входной арки стоял человек. Она  видела,  как  он
шагнул вперед, на солнце, и с изумлением узнала Титуса.

Глава 2

   Элис заморгала, ожидая, что эта игра солнечных лучей, этот  мираж  сейчас
исчезнет. Но Титус по-прежнему стоял  на  том  же  месте.  Реальный.  Ничего
похожего на игру воображения. Элис была  потрясена.  Титус  тоже,  казалось,
прирос к земле, но как только он шагнул вперед - нерешительно и  неуверенно,
- Элис очнулась. Инстинктивно она сделала шаг назад, но  уперлась  спиной  в
стену стадиона. За Титусом появилась еще одна, несомненно женская, фигура  в
ярко-красных шортах и коротенькой маечке.
   Гэйл окликнула Титуса, но тот, казалось, даже не услышал ее  и  продолжал
медленно двигаться к Элис. По выражению его лица было ясно, что он  тоже  не
верит своим глазам. Но тут Гэйл еще раз крикнула, на сей раз громче: "Доктор
Ирвин!" Теперь он услышал, замедлил шаги, остановился  и  неохотно  взглянул
через плечо.
   Элис не  колебалась.  Она  ринулась  в  ту  сторону  стадиона,  где  были
сломанные сиденья, и устремилась вниз к подножью холма. Среди деревьев  были
разбросаны поваленные камни, и на  каждом  шагу  она  рисковала  упасть  или
вывихнуть ногу, но Элис не обращала на это внимания,  потому  что  не  могла
вернуться туда, где стоял Титус. Ее ноги в сандалиях  скользнули  по  шатким
камешкам: она качнулась, но сохранила равновесие. Физическая тренированность
и проворство помогли ей в  этот  момент,  как  никогда.  Элис  выбралась  на
дорожку шириной с козью тропу, которая вывела бы ее обратно к театру, но она
пренебрегла этой возможностью, потому что в таком случае ее было бы видно со
стадиона. Вместо этого она  кое-как  спустилась  прямо  со  склона  холма  и
выбралась к более широкой тропинке, ближе  к  подножью  и  основным  руинам,
быстро пробежала по ней и укрылась за стеной - она знала, здесь ее уже никто
не увидит.
   Только теперь она остановилась  и  прислонилась  к  стене,  задыхаясь  не
только от физических усилий, но и шока, вызванного  неожиданной  встречей  с
Титусом. Как он здесь очутился? Как? Древняя Греция не  была  предметом  его
изучения. Потом она сообразила: даже ученые-египтологи имеют каникулы, разве
не так? Каникулы! На судне! Сердце Элис снова обмерло. Этого не может  быть.
Ради Бога, только не это! Но Титус мог и не находиться на корабле, возможно,
простое совпадение, что он оказался в Дельфах одновременно с ее группой.
   Сжав кулачки, Элис прижала  их  к  вискам,  пытаясь  привести  в  порядок
хаотичные мысли и страхи, отчаянно  стараясь  рассуждать  логично.  Если  он
просто проводит здесь  каникулы,  то  все  это  не  имеет  значения,  она...
Неожиданно Элис вспомнила о Гэйл Турнбулл. Она обратилась к Титусу по имени,
а это могло означать только одно - он  тоже  был  пассажиром  судна.  Мрачно
припомнив, как вчера вечером Гэйл описывала ей "божественного мужчину", Элис
поняла, кого именно имела в виду ее попутчица. Потом она снова в  недоумении
покачала головой - подобные круизы никогда не привлекали Титуса.  Он  всегда
предпочитал проводить летние каникулы, работая на раскопках  в  Египте,  чем
плавать по Средиземному морю в обществе пенсионеров. Разве что ему бы за это
заплатили...
   При этой мысли все сразу встало на свои места. Лектор, которого следовало
заменить в  последнюю  минуту,  приятельница  тетушки  Луизы,  столь  удачно
сломавшая лодыжку, настойчивые уверения тетушки, что, дескать, она никак  не
может путешествовать одна, и множество других мелких  деталей,  тривиальных,
но добавленных к главному, теперь выстроились в ясную картину. Элис  охватил
озноб, но на этот раз уже от гнева. Как смела тетушка так  распоряжаться  ее
жизнью? Оттолкнувшись от стены, Элис устремилась по тропе мимо руин, пока не
вышла туда, где оставила  тетушку.  Луиза  по-прежнему  сидела  под  оливой.
Завидев Элис, она приветливо улыбнулась, но улыбка сразу исчезла, когда  она
увидела выражение лица племянницы.
   - Как ты могла? - крикнула Элис дрожащим от ярости голосом.
   Но тетушка лишь подняла руку.
   - Не здесь, - произнесла она с таким  напором,  что  Элис  только  теперь
обратила внимание на других пассажиров, сидящих под деревом и с любопытством
взирающих на них.
   - Тогда пошли, - Элис крепко взяла тетушку под руку и повела  в  сторону,
она шла слишком быстро для старой женщины, но не замечала этого.  Они  вышли
на каменистую тропу над потоком.
   - Это должен быть Касталиан-Спринг, - переведя дыхание и  прижав  руки  к
груди, заметила тетушка.
   - Мне нет дела, как он называется, - колко  возразила  Элис,  -  и  прошу
тебя, не уводи разговор в сторону. Я хочу знать, почему  ты  полагаешь,  что
можешь играть моей жизнью таким образом?
   Луиза поудобнее уселась на камне спиной к солнцу и сказала:
   - Я полагаю, что все обстоит вовсе не так.
   - ТЫ знала, что Титус будет на этом судне, и поэтому  настояла,  чтобы  я
поехала с тобой. Пожалуйста, не делай из меня дурочку, отрицая это.
   - Я не пытаюсь делать из тебя дурочку, Элис. Ты знаешь, что я никогда  не
пыталась этого делать.
   Ты моя любимая племянница, и я тебя  очень  люблю,  -  спокойно  ответила
тетушка.
   - Тогда почему? - Элис в  отчаянии  заломила  руки.  -  Тогда  почему  ты
причиняешь мне такие страдания?
   - Значит, ты все еще страдаешь от этого.., даже спустя столько времени?
   Элис взглянула на тетушку. Этот вопрос заставил ее признаться самой себе,
что чувства, которые, как она надеялась, были надежно похоронены,  мгновенно
взяли над ней верх, лишь только она снова увидела Титуса.  Она  отвернулась,
невидяще воззрилась на сверкающий  под  солнцем  утес  над  ними,  и  хрипло
произнесла:
   - Да, и думаю, так будет всегда.
   - Тогда, не думаешь ли ты, что...
   - Я не хочу  это  обсуждать,  -  резко  обернулась  Элис.  -  Я  намерена
вернуться  на  судно,  собрать  вещи  и  возвратиться  в  Англию  первым  же
самолетом.
   С этими словами она повернулась и пошла вниз.
   - Трусиха!
   Страстно произнесенное слово отразилось от утеса  и  эхом  разнеслось  по
ущелью. Элис попыталась проигнорировать его, но оно как молот стучало  в  ее
мозгу. Она остановилась, сжала кулаки, но не обернулась.
   - Я думала, у  тебя  хватит  мужества  не  удирать,  -  коротко  добавила
тетушка.
   Элис медленно обернулась, пытаясь взять себя в руки.
   - Де