- Я думаю, что ты имела право спросить. Просто сейчас я  не  в  состоянии
говорить об этом.
   - Тогда, может быть, познакомимся с программой дня? - предложила тетушка,
чтобы сменить тему разговора. - Лекция о растительном мире Средиземноморья в
три часа. Это будет в фойе. Приблизительно в четыре  тридцать  мы  войдем  в
Коринфский канал. - Она перевернула отпечатанную  на  одном  листке  дневную
программу. - А когда будем  проходить  канал,  на  палубе  состоится  лекция
Титуса по истории.
   - В самом деле? - Элис старалась говорить так же спокойно, как тетушка. -
Но это вовсе не его предмет, уверена, что он как ненормальный зубрил в своей
каюте.
   - Ты пойдешь на ботаническую лекцию?
   - Ты не обидишься, если я пропущу ее? Мне  больше  хочется  позагорать  в
солярии.
   - Конечно, нет. Но только смотри, не обгори, солнце после  полудня  очень
жаркое, ты знаешь.
   - Я буду осторожна, - обещала Элис и ушла в каюту надеть купальник.
   Несмотря на кажущуюся хрупкость, фигура Элис была стройной и  спортивной,
почти мальчишеской, от постоянных физических упражнений. Для загорания  Элис
выбрала купальник без бретелек, с глубокими вырезами, высоко обнажавшими  ее
ноги. Купальник вроде бы ничего не открывал, но и скрывал  совсем  немногое.
Элис уже приготовилась было его надеть, но мысль о том, что в таком виде  ее
может увидеть Титус, повергла ее в непроизвольную дрожь. Сев на кровать, она
попыталась взять себя в руки. Это же сумасшествие,  подумала  она  почти  со
злостью. Но Элис испытала такой шок, снова увидев Титуса, что вряд ли  могла
ожидать, что придет в себя за  несколько  часов,  на  это  требуется  время.
Время, которое, как Элис обещала тетушке и самой себе, она вовсе  не  станет
проводить, запершись в каюте - так что  лучше  ей  поступить  так,  как  она
намеревалась, и пойти загорать.  Элис  приняла  решение,  надела  купальник,
накинула поверх него купальный халат, вернулась на верхнюю палубу,  стараясь
не глядеть туда, где должны были сидеть Титус и Гэйл, и поднялась по  трапу,
ведущему на узенький мостик для загорания над бассейном.
   Здесь уже было несколько пожилых людей, наслаждавшихся солнцем,  их  кожа
была покрыта загаром. Элис живо представила себе, как они каждый день  сидят
в садиках на раскладных стульях и наслаждаются своим  пенсионерским  бытием.
Никто не обратил на  нее  внимания,  когда  она  расположилась  в  уголке  и
раскрыла принесенную с собой книгу. Ее руки и ноги успели благодаря  игре  в
теннис покрыться золотистым загаром, но плечи еще  оставались  бледными.  Не
то, что Гэйл, у которой просто великолепный загар, подумала она.
   Незадолго до трех часов пары стали собираться  и  спускаться  в  фойе  на
лекцию о растениях. Элис же попробовала сосредоточиться на чтении.  Полагая,
что в ее распоряжении теперь уйма свободного времени, она  решила  посвятить
его нескольким "развлекательным" книгам, большей частью романам.
   Элис собиралась прочитать их, но это было до появления Титуса. Теперь она
поняла, что совершенно не в состоянии погрузиться в чтение. Вместо этого она
откинулась на спину и закрыла глаза. Тут же в памяти стали  зримо  всплывать
эпизоды  прошлого,  связанные  с  Титусом,  теперь  почему-то  плохие.  Элис
постаралась  решительно  выбросить  все  из   головы,   сосредоточиться   на
чем-нибудь другом, но всякий раз выяснялось, что ее мысли вновь возвращаются
к Титусу.
   Элис быстро  встала,  бросила  солнечные  очки  на  шезлонг,  сбежала  по
ступенькам и прыгнула в бассейн. Ширина его была всего несколько  ярдов,  он
никак не годился для гашения внутреннего огня, но Элис старалась, как могла,
ныряла до дна, поднимаясь вверх и  снова  погружаясь  в  воду,  она  считала
количество непрерывных кувырков, которые могла совершить, пока не  устала  и
не остановилась. Тогда она медленно вышла из бассейна  и  ступила  на  доски
палубы. Тут же ее атаковала  жара.  Вытянувшись  всем  телом,  она  откинула
волосы назад и стряхнула с них воду. Лицо ее было  обращено  к  небу,  глаза
закрыты,  фигура,   обтянутая   мокрым   купальником,   выглядела   юной   и
притягательно женственной.
   Возможно,  какой-то  инстинкт  подсказал  Элис,  что  за  ней  наблюдают.
Взглянув  в  сторону  бассейна,  она  увидела   молодого   грека-бармена   с
восхищенной улыбкой  на  лице  и  сидящего  на  одном  из  стульев  человека
постарше, возможно, лет сорока с небольшим, с таким же вниманием  в  глазах.
Думая о том,  что  вот  она  и  нашла  себе  зрителей,  Элис  отвернулась  и
поразилась, увидев Титуса.
   Сейчас он был один и одет по-другому - в шортах и рубашке  навыпуск.  Все
остальные пассажиры были на лекции, и она не заметила, когда  он  неожлданно
вышел на палубу - увидеть его из бассейна было невозможно.  Но  знал  ли  об
этом он? Может быть, он думал, что она там вытворяет свои номера ради него?
   Его  широко  раскрытые  глаза  были  устремлены  на  нее,  и  первым   ее
инстинктивным движением была попытка прикрыться - жест  совершенно  нелепый,
ведь она жила с этим мужчиной более двух лет. Не было такого местечка на  ее
теле, которого бы он не знал, не ласкал, не целовал и не восхищался при этом
- гладил ее, вызывая  то  нарастающее  желание,  которое  только  он  и  мог
утолить.
   Титус с книгой в руке уселся в ближайший шезлонг. Стыдясь  своих  мыслей,
Элис быстро огляделась, ища  халат,  но  она  оставила  его  на  мостике,  а
захватить полотенце не  догадалась.  Мужчина,  сидящий  у  кромки  бассейна,
повернулся к ней и протянул полотенце:
   - Вам нужно?
   - О, да. Спасибо.
   - Похоже, вы затратили массу энергии, - заметил мужчина, когда она, встав
спиной к Титусу, начала вытираться.
   - Неужели? - Она нервно засмеялась, в сущности,  даже  не  замечая  этого
человека, настолько хаотичны были сейчас ее мысли.
   - Вы загорали? Вам следует быть осторожной, я бы не хотел приводить вас в
чувство после солнечного удара.
   - Приводить меня в чувство? - Она моргнула и попыталась  сосредоточиться.
- О, понимаю. Вы корабельный врач.
   - Совершенно верно. Джек Рид. Вы уже немного обгорели.  Пойдемте,  выпьем
чего-нибудь и остынем в прохладе.
   Элис колебалась, прикидывая,  слышит  и  видит  ли  их  Титус,  но  потом
подумала: а ну его к черту. Она вздернула подбородок и кивнула.
   - Спасибо, это будет приятно.
   Они сели в баре на табуреты, и Элис наблюдала, как грек-бармен  смешивает
для них коктейли; польщенный ее  вниманием,  он  сделал  из  этого  процесса
настоящее представление.
   - Это ваш первый круиз? - спросил доктор.
   - Да, хотя на самом деле я его вовсе не выбирала. Приятельница моей  тети
в последнюю минуту не смогла поехать, и я заняла ее место.
   Элис не знала, слышал ее Титус или нет,  но  нарочно  произносила  каждое
слово отчетливо, в надежде, что он услышит.
   - Я не удивляюсь, компании не удается заполучить  слишком  много  молодых
девушек по их собственному желанию, мисс...?
   - Ах, извините. Элис Куртис. - Она сделала глоток из своего стакана. -  А
вы постоянно работаете на судне?
   Он засмеялся и покачал головой.
   - Нет, нанялся только на этот рейс. - Он  наклонился  к  ней  и,  понизив
голос, сказал:
   - Зато я ничего не плачу за круиз в обмен за свои услуги, как и лекторы.
   - О, понимаю. - Элис улыбнулась ему, подумав, что он,  должно  быть,  или
слишком занят в больнице, или не занят  вообще.  -  А  вам  не  хотелось  бы
остаться здесь подольше?
   - Я не прочь. Солнце и море - это как раз то, что мне надо. Единственное,
что плохо, - я должен сопровождать все эти экскурсии, вдруг с кем-нибудь что
случится. Должен сказать, однако, что все эти пенсионеры пребывают в  добром
здравии, большинство из них оставили  меня  в  Дельфах  далеко  позади  и  с
высунутым языком.
   Упоминание о Дельфах напомнило о появлении Титуса. Элис опустила глаза  к
своему коктейлю, пытаясь выяснить, слушает ли их Титус, но побоялась  выдать
себя. Возможно, он все слышал, потому что прошел по бару, сел на  табурет  у
другого конца стойки и заказал себе выпить.
   - Запишите на мой счет, - предложил Джек Рид.
   - Я не хочу мешать вам и вашей.., приятельнице, - вежливо ответил Титус с
ехидцей, которую заметила только Элис.
   Этот тон заставил  ее  вздернуть  подбородок,  глаза  ее  потемнели.  Это
хорошо, его холодность помогла ей  унять  внутреннюю  панику,  которую  вы-,
звала его близость.
   - Чем больше народа, тем веселее, - радостно сказал Джек. Как видно, он и
с Титусом уже познакомился на служебном брифинге. Он  представил  Элис.  Она
молча кивнула, не желая показывать, что они уже знакомы, раз Титус этого  не
сделал. Титус холодно, насмешливо взглянул на нее и спросил:
   - Насладились плаваньем?
   - Не совсем, бассейн слишком маленький.
   - Но это не стало помехой вашему стилю. Элис нахмурилась,  потом  поняла,
что в этих словах скрыта двусмысленность: на самом деле он намекает  на  то,
что она уже выпивает здесь с Джеком. Она стиснула стакан в руке.
   - А вы уже ныряли в бассейн?
   - Еще нет.
   - Правда? А мне казалось, что уже нырнули. И  Элис  выдала  ему  невинную
улыбку. Титус безусловно понял, что теперь уже она имела в виду Гэйл.
   Он лениво ухмыльнулся.
   - Боюсь,  что  этот  бассейн  мелковат  для  меня,  -  ответил  он.  -  Я
предпочитаю что-нибудь поглубже.
   - Море? Будьте осторожны, чтобы вас не поймал осьминог.
   - Зная, что они любят, я абсолютно уверен, что, если и встречусь  с  ним,
то сумею избежать его щупалец.
   Джек переводил взгляд с одного на другого, возможно, почувствовав скрытое
сильное напряжение.
   - Я не думаю, что в этом море найдется  достаточно  большая  рыба,  чтобы
причинить вам неприятности.
   - Нет, - согласилась Элис, - но, возможно, найдется нечто другое.
   Титус криво улыбнулся, похоже, он был готов прекратить перепалку,  потому
что неожиданно заговорил с Джеком о скорости судна и его истории.
   На палубе до сих пор было очень тихо, но неожиданно раздался  шум,  и  на
нее в сопровождении лектора высыпали пассажиры, чтобы занять  места  получше
при  прохождении  Коринфского  канала.  Люди  заполнили  и  бар,   так   что
разговаривать дальше стало невозможно. Титус допил пиво, поблагодарил Джека,
насмешливо кивнул Элис и  ушел.  Элис  продолжала  непринужденно  болтать  с
доктором, с трудом усмиряя в груди противоречивые чувства: гнев и  влечение.
Допив коктейль, она извинилась перед собеседником и отправилась  на  верхнюю
палубу забрать свои вещи.
   Оказалось, что лектор находился не среди пассажиров, а на мостике, где он
мог пользоваться громкоговорителем. Элис стояла на теневой  стороне  палубы,
где народу было мало, и тоже слушала, как лектор  рассказывает  о  том,  что
первоначально суда перетаскивали через узкий перешеек  вручную.  В  ее  ушах
звучал голос Титуса, глубокий, хорошо модулированный, как раз  такой,  чтобы
удерживать  внимание  слушателей  во  время  лекций.   Еще   Титус   обладал
способностью заражать слушателей энтузиазмом и любовью к своему предмету, то
есть талантом,  который  делал  его  превосходным  наставником.  Элис  часто
слушала, когда он  преподавал  в  университете.  Хотя  египтология  не  была
предметом Элис, она посещала лекции и быстро, в середине  семестра  изменила
свою специализацию, надеясь, что они вместе пронесут этот интерес через  всю
жизнь. Они будут вместе ездить на  раскопки,  она  станет  его  ассистентом,
секретарем, стенографисткой. Пока она была с Титусом, не слишком  заботилась
о собственных делах.
   Еще она слышала этот голос, хриплый от вожделения  и  страсти,  когда  он
шептал ей самые чудесные слова и неустанно твердил:  "Я  люблю  тебя,  Элис.
Люблю тебя, люблю, люблю".
   "Если повторяешь это трижды, значит, это правда", - подумала она, но  тут
глупые слезы  выступили  у  нее  на  глазах.  Она  смахнула  их  и  невидяще
уставилась на отвесные берега канала, возвышающиеся над судном всего лишь  в
нескольких футах от бортов. "Пытайся вспоминать только хорошее",  -  сказала
тетушка, но воспоминания о хорошем приносили больше печали, чем о плохом.
   Элис наклонилась к поручням, крепко вцепившись в них пальцами.  Она  ушла
от Титуса, но не разлюбила его. И она теперь знала, что никогда не разлюбит.
Но как научиться жить с этим? И возможно ли это вообще?

Глава 3

   Вечером, после коктейля у капитана,  ожидался  торжественный  обед.  Элис
хотела надеть скромное, простенькое  ситцевое  платье,  но  потом  вспомнила
Титуса. Ей вовсе не хотелось выглядеть перед ним старомодной,  поэтому  Элис
надела узкое черное платье с короткой юбкой и сверху  черный  жакет,  богато
расшитый стеклярусом. Загорелые ноги и туфли на высоком каблуке, распущенные
длинные белокурые волосы - она будет выглядеть потрясающе. Элис была в  этом
уверена.
   На Гэйл было красное платье. Мать плыла за ней следом, как  взволнованная
курица-несушка, и явно была довольна, когда капитан,  франтоватый  "живчик",
наговорил Гэйл массу комплиментов. На Элис он тоже бросил оценивающий беглый
взгляд, но она ответила ему холодной улыбкой и скромно последовала за тетей,
которая намеренно ничего не  замечала.  Подали  выпивку,  люди  беспорядочно
переходили от группы к группе. Появилось еще несколько офицеров  из  команды
корабля, которые присоединились к беседующим.
   В  толпе  попадалось  немало  заурядных  физиономий.  Элис  с  удивлением
оглядывалась  вокруг.  Вот  типичная  матрона,  высокая  и  грудастая,   вот
отставной усатый майор с громким голосом, а там -  три  тонкие,  как  жерди,
сестры-американки  со  взбитыми  светлыми   волосами,   выглядевшие   словно
певческое трио. Среди пассажиров был и Титус. Спрятавшись за спиной матроны,
Элис наблюдала, как он обменивается рукопожатием с капитаном. На нем, как  и
на  всех  мужчинах,  был  вечерний  костюм  с  белым  смокингом  и   красным
галстуком-бабочкой в отличие от привычного черного.
   Он выглядел просто потрясающе. У Элис заныло в груди. С трудом оторвав от
него взгляд, она принялась себя убеждать: "Мне это безразлично, безразлично,
безразлично".
   - Так хорош, что просто хочется съесть, не так ли?
   Элис с удивлением обернулась и увидела подошедшую к ней Гэйл.
   - Я заметила, ты смотришь на нашего божественного доктора Ирвина.
   Она положила руку на локоть Элис.
   - Подумать только - я не хотела отправляться в это путешествие. У меня  и
в мыслях не было, что интеллектуалы могут быть столь  блестящи.  Теперь  все
школьные учителя такие?
   - Не всегда.
   - И я так думаю. Извини...
   И она было направилась перехватить Титуса, как подозревала Элис, но в это
время к ним подошел Джек Рид.
   - Привет, мисс Куртис, или, может быть, вы позволите называть вас Элис?
   - Конечно. Это - мисс Турнбулл, - быстро  сказала  Элис,  чтобы  Гэйл  не
успела отойти от них. - Ты знакома с Джеком Ридом, судовым врачом.
   - Нет.
   Гэйл одарила его очаровательной улыбкой, пожимая ему руку.
   Джек выглядел прекрасно,  на  нем  был  черный,  хорошо  сшитый  вечерний
костюм, который он носил с элегантной небрежностью. И в  его  непринужденной
манере держаться тоже чувствовалась некая небрежность,  а  может  быть,  это
была только маска. Гэйл продолжала разговаривать с ним, строила  глазки,  но
взгляд ее постоянно устремлялся к группе, где рядом с лектором и  его  женой
стоял Титус.
   Руководитель круиза ходил по кругу, разбивая то одну, то  другую  группу,
заставляя людей перемещаться.  Гэйл  воспользовалась  случаем  и  подошла  к
Титусу, но  не  смогла  его  увести,  как  ожидала  Элис;  вместо  этого  он
представил ее стоявшим вокруг и тогда она встала рядом с ним, будто они были
парой. "Умная тактика", - признала Элис. Они с тетей тоже двигались в толпе,
но Джек Рид увязался за ними, что совсем ее не радовало.
   Как бы там ни было,  в  течение  всего  коктейля  она  и  Титус  невольно
избегали друг друга, но, к своему удивлению, она отметила, что он  умудрился
во время обеда избавиться л от Гэйл.  Они  вместе  прошли  в  ресторан,  но,
усадив Гэйл и ее мать, Титус галантно уселся  рядом  с  одинокой,  казалось,
всеми покинутой престарелой леди. Элис чуть  громко  не  рассмеялась,  когда
увидела в глазах Гэйл досаду. Но, наблюдая за Гэйл и Титусом, она отвлеклась
и не заметила, как оказалась за одним столом с Джеком Ридом, хотя это  вовсе
не входило в ее намерения.
   Ресторан был украшен цветами, а официанты одеты в традиционные  греческие
костюмы. Блюда подавались тоже национальные, и в вине  не  было  недостатка.
Все от души веселились и наслаждались поездкой. Обращались друг к  другу  по
имени и предпочитали держаться своих групп. После обеда перешли  в  диванную
пить кофе. Некоторые поднялись на палубу  посмотреть,  как  корабль  бросает
якорь у небольшого острова Гидры. Элис с тетей были  среди  них.  Уже  почти
стемнело, но как только корабль вошел  в  подковообразный  залив,  показался
освещенный порт и городок над ним, который, как сияющая  тиара,  поблескивал
огнями на фоне темнеющего неба.
   - О, как восхитительно! - воскликнула тетя Луиза. - Мы должны отправиться
на берег хотя бы ненадолго.
   Залив был не очень  большой  и  кораблю  пришлось  бросить  якорь  вблизи
длинного бетонного мола, а для высадки пассажиров  воспользовались  выходом,
которым обычно пользовалась команда.
   Мощенные  булыжником  улочки  зигзагами  вились,  поднимаясь  по  крутому
склону, освещенные огнями редких  фонарей,  прикрепленных  к  стенам  домов.
Ночной воздух был тих и напоен тяжелыми запахами специй и мускуса. От  земли
исходило тепло.
   Их группа, человек  семь,  медленно  прогуливалась,  разглядывая  витрины
ювелирных и сувенирных магазинчиков. Две пары решили  зайти  в  магазин,  но
доктор с Элис и тетей  Луизой  продолжали  прогулку.  Во  внутренней  гавани
стояло несколько роскошных яхт, видимо,  их  пассажиры  сидели  в  кафе.  Из
открытого окна бара на вершине горы доносились греческие  мелодии,  живые  и
захватывающие. Прибрежная полоса была не очень длинной, меньше мили, но  для
тетушки и этого оказалось достаточно.
   - День был трудный, - заявила она. -  Я  думаю,  мне  пора  вернуться  на
корабль. Но ты, дорогая, можешь остаться. Я прекрасно доберусь сама.
   - Мне бы хотелось побыть здесь еще немного. - Элис  повернулась  к  Джеку
Риду. - Было бы любезно с вашей стороны, если бы вы проводили  мою  тетю  на
корабль.
   - О, конечно.
   Но он подошел к ней и, понизив голос, спросил:
   - Могу я вернуться и присоединиться к вам или меня отсылают?
   - Я бы хотела немного побыть одна, если вы не возражаете. Он кивнул.
   - Что ж, тогда доброй ночи.
   И последовал за тетушкой.
   Элис медленно дошла до ближайшего кафе, где среди столиков стояли кадки с
пальмами. Садясь за столик, она  расположилась  так,  чтобы  видеть  море  и
оказаться спиной к бассейну, в  котором  плавала  пара  осьминогов,  еще  не
попавших на тарелку какого-нибудь посетителя. Сделав заказ, она наблюдала за
публикой, прогуливающейся поблизости.  Среди  гуляющих  оказалось  несколько
пассажиров с ее корабля, которые, проходя мимо, приветствовали ее. Затем она
увидела Титуса. Он шел с группой, в которой, конечно же, оказалась и Гэйл.
   Компания прошла мимо, дошла до конца набережной и повернула обратно. Элис
собиралась проигнорировать их, поднеся стакан  к  губам,  но  услышала,  как
Титус сказал спутникам:
   - Извините меня. Увидел одного знакомого. Доброй ночи!
   Резко повернувшись, он направился прямо к  ее  столику.  Гэйл  попыталась
протестовать, но, видя, что ничего сделать  не  в  силах,  присоединилась  к
остальным.
   Элис, пытаясь прийти в себя, несколько раз кашлянула.
   - С тобой все в порядке? Титус стоял, взявшись за  спинку  стула,  ожидая
приглашения сесть или просьбы оставить ее в покое.
   - Да, все нормально.
   - Думаю, нам надо поговорить, не так ли? В его тоне не  было  дружелюбия,
отчего ей было легче холодно произнести:
   - Если