го отвергнутые любовницы  не  желают  уходить  в
отставку. И разве утверждать, что у него были женщины, - значит  вмешиваться
в его частную жизнь? Кровь прилила к ее лицу, едва  она  представила  Блейка
обнимающим какую-то женщину, представила его большие  руки,  его  обнаженный
бронзовый торс и гибкое женское тело, прильнувшее к  его  темной  коже,  под
которой вырисовываются и играют мускулы...
   Румянец стал еще гуще. Она испугалась своих мыслей.  Она  только  однажды
или дважды видела Блейка обнаженным по пояс,  но  воспоминание  об  этом  не
покидало ее. Он весь состоял из мускулов, и этот клин черных вьющихся волос,
спускающийся к пряжке его пояса, каким-то образом  подчеркивал  его  броскую
мужественность.
   Легко представить себе впечатление, производимое  им  на  женщин.  Кэтрин
старалась об этом не думать. Она всегда  была  способна  проводить  различие
между Блейком, который был  ей  как  родной,  и  тем  надменным  неотразимым
Блейком, к которому как магнитом тянуло женщин, где бы он ни появлялся.  Она
не сводила глаз с его смуглого лица и старалась внушить себе, что  он  знает
ее  с  детства  и  знает  о  ней  слишком  много,  чтобы   увидеть   в   ней
привлекательную взрослую женщину.  Он  знает,  что  когда  она  хандрит,  то
швыряет вещи куда попало, что никогда, вытряхнув  из  поддона  лед,  она  не
заливает его снова водой, что, сидя в церкви, она  снимала  туфли,  что  она
залезала  на  деревья,  чтобы  спрятаться  от  священника,  наносившего   им
воскресные визиты. Он даже знает, что иногда она  выбрасывает  свои  ношеные
блузки не н контейнер для вещей, а прямо за дверь. Она тяжело вздохнула.  Он
слишком много знает. Ну что ж.
   - ..Кэтрин! Она очнулась.
   - Прости, Фил, - проговорила она. - Я немного выпила сегодня вечером.  Ты
что-то сказал?
   Он со смехом покачал головой:
   - Ничего, дорогая. Ничего существенного. Тебе уже лучше?
   - Я не пьяна, - обиделась она.
   - Только самую малость, - поддел он. - Три бокала пунша,  да?  А  мама  с
благословения хозяйки дома намешала в него целый винный погреб.
   - Я не представляла, что он такой крепкий, - покаялась Кэтрин.
   - Эффект накопления. Хочешь вернуться к гостиную?
   - А это обязательно? Может, удерем через боковую дверь и поедем в  город,
сходим в кино на новый фильм? Научно-фантастический!
   - Удрать с приема в честь твоего приезда? И тебе не стыдно?
   - Стыдно, - согласилась она. - Ну так как?
   - Что - как?
   - Пойдем в кино? Ну пойдем, Фил! - взмолилась она. - Спаси меня от  него.
Я навру Мод, что уволокла тебя силой, под дулом пистолета.
   - Ты и вправду собираешься утащить его? - со смехом  спросила  подошедшая
сзади Мод. - А зачем тебе похищать Фила?
   - В городе крутят новый  научно-фантастический  фильм...  -  начала  было
Кэтрин.
   - И это до утра избавит тебя от Блейка? И ты собиралась пропеть  нам  эту
песню? - без труда догадалась мать Фила.
   Кэтрин вздохнула и покаянно сложила руки на груди.
   - Это только припев, - призналась она.
   - Не стоит. Он ушел.
   Кэтрин бросила на нее быстрый взгляд.
   - Блейк?
   - Блейк.  -  Мод  мягко  улыбнулась.  -  Удалился  прочь  в  негодовании,
проклиная музыку, политиков, тошнотворные перелеты через  океан,  профсоюзы,
смог и женщин. Он вел себя настолько бестактно, что Ив  просто  вздохнула  с
облегчением, когда он объявил, что отправляется домой, чтобы лечь спать.
   - Хоть бы кровать под ним провалилась, - любезно пожелала Кэтрин.
   - Там пружинный матрац, - невозмутимо отреагировала Мод. - Я подарила ему
эту кровать в прошлом году, ко дню рождения, когда он стал  жаловаться,  что
не может уснуть.
   - В таком случае я надеюсь, что пружины лопнут, - уточнила Кэтрин.
   - А ты страшно зловредная девчонка! - поддел Филлип.
   Мод сухо оборвала эту перепалку:
   - Не заводите все сначала. В самом деле, Кэтрин Мэри,  эта  вечная  война
между вами и моим старшим сыном надоела мне  хуже  горькой  редьки!  Что  он
натворил на этот раз?
   - Он заявил, - услужливо объяснил Фил-лип, - что ей не  следует  заводить
беспорядочные связи, и пришел в бешенство, когда  она  указала  ему  на  его
непоследовательность и предложила отнести это требование к самому себе.
   - Кэтрин! Как ты могла заявить такое Блейку?
   - Я же только пошутила! - Кэтрин была несколько обескуражена.
   - Ох, моя милая, твое счастье, что поблизости не было какого-нибудь пруда
или колодца, он бы тебя утопил, - сказала  Мод.  -  Он  пребывает  в  черной
хандре с тех самых пор, как эта его куколка Делла начала выпускать коготки и
предъявлять на него права, а он дал ей отставку. Помнишь, Фил, это произошло
примерно тогда же, когда Кэтрин написала, что отправляется в круиз на Крит с
Мисси Донован и ее братом Лоренсом.
   - Кстати о Лоренсе, - сказал Филлип, многозначительно подчеркивая имя,  -
что с ним?
   - Он приглашен на писательский конгресс на побережье и  по  дороге  хотел
заглянуть к нам, - с усмешкой сообщила Кэтрин. - Он как раз  распродал  свой
очередной таинственный роман и совершенно опьянен успехом.
   - И долго он собирается гостить у  нас?  -  поинтересовалась  Мод.  -  Ты
знаешь, Блейк недолюбливает писателей, особенно  с  тех  пор,  как  какой-то
репортер раздул историю о его интрижке с победительницей конкурса красоты...
Как ее звали. Фил?
   - Ларри никакой не репортер...  -  возразила  Кэтрин,  -  он  выдумывает,
сочиняет...
   - Именно, - усмехнулся Филлип. - Вся эта история была сплошной выдумкой.
   - Хочешь совет? - ворчливо отозвалась Мод. - Ты просто-напросто не можешь
приглашать Лоренса в гости, пока Блейк дома.  Я  заметила,  что  он  заранее
предубежден против этого человека.
   - С Ларри не так-то  просто  справиться,  -  ответила  Кэтрин,  припомнив
вспыльчивый характер своего рыжеволосого приятеля.
   Мод нахмурилась:
   - Филлип, может быть, ты позвонишь этой.., как  ее...  Делле  и  дашь  ей
телефон Блейка, которого нет в справочниках, а я  напомню  ему,  как  красив
летом Сент-Мартин...
   - Но он собирался погостить у нас всего два-три дня...  -  запротестовала
Кэтрин. Мягкие линии ее лица как-то напряглись и посуровели.  -  Я  считала,
что "Серые дубы" и мой дом тоже...
   Худощавое лицо Мод вдруг осветилось улыбкой, и  она  заключила  Кэтрин  в
свои объятия:
   - Ну конечно, девочка, это и есть твой дом! Но ведь это и дом Блейка, вот
в чем проблема...
   - Просто из-за того, что Лоренс писатель...
   - Дело не только в этом, - вздохнула Мод и погладила ее по плечу. - Блейк
очень к тебе привязан, Кэтрин. Ему не нравится, когда ты приглашаешь  в  дом
мужчин старше себя, вроде Джека Харриса.
   - Рано или поздно ему придется  с  этим  смириться,  -  упрямо  возразила
Кэтрин, отстраняясь от Мод. - Я уже взрослая женщина, а не девчонка, которой
он покупал жевательную резинку. Я имею право заводить собственных друзей.
   - Ты нарываешься на неприятности. К чему бунтовать против  Блейка,  когда
он в таком скверном настроении? - пыталась урезонить ее Мод.
   Легкое дуновение ветра развевало ее черные волосы. Кэтрин отвела от  лица
непокорную тонкую прядь, застрявшую в углу рта.
   - Просто не сообщайте ему о приезде Лоренса,  -  сказала  Кэтрин,  дерзко
поднимая голову.
   Филлип пристально взглянул в глаза Мод.
   - Ее страховка оплачена? - произнес он тоном светской беседы.
   - Блейк контролирует все наши чековые  книжки,  -  напомнила  Мод.  -  Ты
можешь оказаться без всяких средств, и даже без машины.
   - Любая революция требует жертв, - гордо объявила Кэтрин.
   - Царствие небесное, - произнес Филлип г пошел прочь.
   - Вернись, - окликнула его Кэтрин. - и еще не померла!
   Мод разразилась смехом.
   - Я полагаю,  что  он  отправился  поставить  за  тебя  свечку.  Если  ты
собралась бунтовать против Блейка, за тебя стоит помолиться.
   - А может, лучше за Блейка? - огрызнулась Кэтрин.
   Мод только рассмеялась.
   Когда они вернулись, в доме было тихо, и Мод испустила вздох облегчения.
   - Пока что пронесло, - сказала она,  с  улыбкой  взглянув  на  Кэтрин.  -
Теперь осталось только прокрасться наверх по лестнице...
   - А почему вы вообще шастаете повсюду? -  донесся  до  них  откуда-то  из
кабинета раздраженный баритон.
   Кэтрин вздрогнула и почувствовала, что ее новые смелые решения  в  момент
выветрились из головы: прямо на нее глядели темные злые глаза Блейка.
   Она отвела взгляд. Сердце стучало так бешено, что заглушало робкий  голос
Мод, объяснявший причины их столь осторожного поведения.
   - Мы знаем, что ты устал, дорогой, - мягко увещевала она его.
   - Ни черта я не устал, - отрезал он, поднося к своим жестким сжатым губам
коньячную рюмку с янтарной жидкостью. Потом пристально посмотрел  на  Кэтрин
поверх края рюмки. - Вы же знаете, мне надо выяснить отношения с Кэт.
   -  Она  перебрала  ромового  пунша,  Блейк,  -  усмехнулся  Филлип.  -  И
провозгласила свою независимость и готовность к священной революции.
   - Ох, заткнись, ради Бога! - прошипела Кэтрин сдавленным шепотом.
   - Но, дорогая, у Баррингтонов ты была  такой  отчаянно-смелой,  -  поддел
Филлип. - Разве ты раздумала идти на муки во имя свободы?
   - Нет, я хотела только напиться, - уточнила она,  сглатывая  слезы.  Лицо
Блейка стало совсем непроницаемым. Она чуть было не выпалила ему в лицо  все
грубости, какие просились на  язык,  и  страшно  пожалела,  что  не  поехала
ночевать к Нэн.
   Блейк с отсутствующим видом цедил из своей рюмки янтарную жидкость:
   - Спокойной ночи, мама. Спокойной ночи, Фил.
   Мод бросила Кэтрин извиняющийся взгляд и стала подниматься  по  лестнице,
опираясь на руку Филлипа.
   - Не лучше ли обсудить  вопрос  о  слиянии  с  корпорацией  Бейнса?  -  с
усмешкой спросил Филлип. - Это намного спокойнее.
   - Не бросайте меня! - взмолилась Кэтрин.
   -  Ты  объявила  войну,  дорогая,  -  отозвался  Филлип.  -  А  я  строго
придерживаюсь политики невмешательства.
   Она сцепила руки за спиной, дрожа под собольей шубой, хотя  в  доме  было
натоплено, а темные глаза Блейка пылали жаром.
   - Ну что же, начинай, - пробормотала она,  устремив  взгляд  на  открытый
ворот его шелковой рубашки. -  Раз  уж  ты  вцепился,  можешь  терзать  меня
дальше, откусить руку или даже обе.
   Он тихо рассмеялся, и она в недоумении вскинула голову, ожидая  встретить
издевку в его глазах.
   - Иди сюда,  поговорим,  -  произнес  он,  возвращаясь  в  свой  кабинет,
отделанный ореховым деревом. Большой  ирландский  сеттер  по  кличке  Хантер
поднялся ему навстречу и завилял хвостом. Блейк нежно погладил его по густой
шерсти и опустился в стоявшее у камина вращающееся кресло.
   Кэтрин села на  стул  напротив  него  и  с  независимым  видом  принялась
разглядывать декоративные дрова, сложенные в камине.
   - А папа любил топить ими, - заметила она, называя этим  ласковым  словом
отца Блейка. Хотя тот приходился ей всего  лишь  дальним  родственником,  но
относился к ней как родной отец.
   - Я тоже топлю камин, когда меня знобит. Но сегодня не так уж холодно,  -
ответил Блейк.
   Она смотрела на его большое, могучее тело и удивлялась, что и его  иногда
знобит. Оно излучало столько тепла, словно под темной от загара кожей  пылал
костер.
   Он допил свой  коньяк  и  забросил  руки  за  голову.  Его  темные  глаза
пригвоздили Кэтрин к стулу.
   - Сними манто и  перестань  сидеть  с  таким  видом,  словно  опаздываешь
куда-то на свидание!
   - Я замерзла, Блейк, - прошептала она.
   - Ну, включи обогреватель.
   - Ведь я недолго пробуду здесь? - спросила она с надеждой.
   Взгляд его темных спокойных глаз заскользил по ее  нежной  розовой  коже,
оттененной белизной декольтированного платья, и она вдруг почувствовала себя
смущенной маленькой девочкой.
   - Что ты так  на  меня  уставился?  -  спросила  она,  застенчиво  теребя
шифоновую складку.
   Он вытащил из портсигара сигарету и не спеша закурил.
   - Что это за разговоры о революции? -  спросил  он  небрежным  тоном.  Он
отвела взгляд.
   - Это ты о том, что сказал Фил? - Вопрос привел ее  в  замешательство.  У
нее перехватило дыхание. - Ну.., я просто...
   Он рассмеялся.
   - О чем бы мы с тобой ни говорили, ты всегда начинаешь заикаться, Кэтрин.
Она надула губы.
   - Я бы не заикалась, если бы ты не набрасывался на меня по любому поводу.
   Он вскинул тяжелую темную бровь, казалось, совершенно расслабился, вид  у
него был самый безмятежный. Эта  неуязвимость  дразнила  ее,  она  только  и
думала, как бы вывести его из равновесия.
   - Неужели? - спросил он.
   - Ты отлично знаешь, что это правда.  -  Она  пристально  вглядывалась  в
жесткие черты  его  лица.  Оно  было  напряженным  от  усталости,  и  только
посторонний мог этого не заметить.
   - Ты очень устал, да? - вдруг участливо спросила она.
   - Смертельно, - признался он, глубоко затягиваясь дымом сигареты.
   - Тогда почему ты не лег спать? Он помолчал.
   - Не хотел портить тебе вечер. Знакомая нежность родного голоса  чуть  не
заставила ее расплакаться, и она отвернулась.
   - Значит, все в порядке.
   - Нет, не в порядке. - Он стряхнул пепел в урну,  стоявшую  у  кресла,  и
тяжкий вздох вырвался у него из груди. - Кэт, я только что  порвал  с  одной
особой. Эта глупая женщина надоела мне до смерти, и, когда  ты  сказала  то,
что сказала, я сорвался.
   Он пожал плечами.
   - В последнее время у меня сдают нервы, иначе бы я  просто  расхохотался.
Она слабо улыбнулась.
   - Ты.., ты любил ее? - мягко спросила она. Он рассмеялся:
   - Да ты еще ребенок! Разве обязательно любить женщину, чтобы пустить ее в
свою постель?
   Густой румянец выступил у нее на щеках и залил лицо и шею.
   - Не знаю, - призналась она.
   - Нет,  -  сказал  он.  Улыбка  померкла.  -  Я  понимаю,  что  тебе  это
неизвестно. В твоем возрасте я тоже верил в любовь.
   - Ты циничен.
   Он раздавил в пепельнице сигарету.
   - Каюсь. Я пришел к выводу, что для секса не нужны эмоциональные шоры.
   Она смиренно  опустила  глаза,  стараясь  не  замечать  странной  гримасы
веселости, исказившей его лицо.
   - Ты шокирована, Кэт? - продолжал издеваться он. - А я  считал,  что  эта
история с Харрисом сделала тебя взрослой.
   Их взгляды встретились. Глаза Кэтрин вспыхнули от ярости.
   - Нам непременно нужно начинать все сначала? - спросила она.
   - Нет, если этот урок пошел тебе на пользу. - Его взгляд снова  уперся  в
ее вечернее платье. - Хотя я в этом сомневаюсь. У тебя есть  что-нибудь  под
этой проклятой ночной рубашкой?
   - Блейк! - взорвалась она. - Это не ночная рубашка.
   - Выгладит точно так же.
   - Это такая мода! Он сразил ее взглядом:
   - Я слышал, что в Париже нынче в моде открытые  жилетки,  а  под  ними  -
ничего. Она сердито встряхнула волосами.
   - Живи я в Париже, я бы носила такую, - выпалила она.
   Он только улыбнулся:
   - В самом деле?
   Он опять не отводил глаз от  ее  корсажа,  и  пристальность  его  взгляда
пробуждала в ней незнакомые прежде ощущения.
   - Интересно бы поглядеть.
   Она стиснула руки на коленях, чувствуя себя обманутой и побежденной.
   - О чем ты хотел поговорить со мной, Блейк?
   - Я пригласил кое-кого погостить у нас. Она вспомнила о Лоренсе  Доноване
и своем приглашении и едва удержалась от восклицания.
   - Ах, так! И кто же к нам пожалует?
   - Дик Лидс и его дочь Вивиен, - объявил он. - Они  приедут  погостить  на
неделю или около того, пока мы с Диком не распутаем эти профсоюзные дела. Он
глава местного отделения, которое доставило нам столько неприятностей.
   - А его дочь? - спросила она, ненавидя себя за любопытство.
   - Сексапильная блондинка, - задумчиво произнес он.
   - Как раз в твоем стиле, - съязвила она. - Главное, сексапильная.
   Он молча  наблюдал  за  ней.  С  таким  самодовольным  видом!  Блейк,  ее
взрослый, заботливый опекун! Ей хотелось чем-нибудь швырнуть в него.
   - Надеюсь, ты не приставишь меня к Мод, чтобы развлекать их. Потому что я
тоже жду гостей.
   В его глубоких глазах загорелись сигналы опасности.
   - Каких гостей? - быстро спросил он. Она гордо подняла подбородок:
   - Лоренса Донована.
   Что-то загорелось и взорвалось под его вскинутой бровью.
   - Только не у меня в доме, - заявил он категоричным тоном.
   Голос был таким твердым, что им, казалось, можно было резать алмаз.
   - Но, Блейк, я уже пригласила его! - захныкала она.
   - Изволь меня выслушать. Если ты хотела избежать неприятностей, ты должна
была посоветоваться со мной, прежде чем приглашать его, - жестко добавил он.
- А ты, значит, собралась встретить его в аэропорту и поставить  меня  перед
фактом?
   Она отвела взгляд:
   - Что-то в этом роде.
   - Телеграфируй ему, что возникли непредвиденные обстоятельства.
   Она уперлась в него взглядом: вот он сидит  перед  ней  как  завоеватель,
распоряжаясь ее жизнью. Если  она  опять  склонится  перед  ним,  ей  больше
никогда не выпрямиться. На этот раз она не уступит.
   Она упрямо стиснула зубы:
   - Нет.
   Он медленно встал с кресла. В его движениях  была  фация,  неожиданная  в
таком высоком мужчине. В развороте его широких плеч было что-то пугающее, не
говоря уже о мгновенном, как у хищника, сужении зрачков.
   - Что ты сказала? - произнес он обманчиво мягким тоном.
   Она сложила ладони перед собой и сжала их что было мочи.
   - Я сказала "нет", - выдавила она из себя срывающимся голосом. Ее  темные
глаза смотрели на него с мольбой. - Блейк, это и мой дом. По крайней мере ты
так сказал в тот день, когда просил меня переехать сюда жить.
   - Но я не говорил, что ты можешь использовать его как  дом  романтических
свиданий!
   - Ты же приводишь сюда женщин, - парировала она,  ощутив  острый  приступ
мучительной боли при воспоминании о том, как однажды,  вернувшись  откуда-то
раньше времени, застала его наедине с Джессикой Кинг в этом самом  кабинете.
Джессика была обнажена до пояса, и Блейк - тоже. Кэтрин  почти  не  обратила
внимания на эту блондинку, так потряс ее Блейк, с  его  широкой  мускулистой
грудью, обнажаемый нетерпеливыми женскими руками. Кэтрин  так  и  не  смогла
вытравить эту картину из памяти,  его  чувственный  рот,  его  глаза,  почти
черные от желания...
   - Приводил, - уточнил он вежливо, с неожиданной точностью расшифровав это
воспоминание. - Сколько тебе было тогда? Пятнадцать?
   Не глядя на него, она кивнула:
   - Ровно.
   - И я наорал на тебя, верно? - мягко напомнил он. - Я не ожидал,  что  ты
вернешься так рано. Я изголодался, был раздражен и измучен. Когда я  отвозил
Джессику домой, она была вся в слезах.
   - Мне.., мне надо было постучать, - признала она. - Но мы ездили на  этот
благотворительный базар, и я выиграла приз,  и  мне  не  терпелось  поскорее
рассказать тебе...
   Он улыбнулся.
   - Ты всегда  бежала  прямо  ко  мне  похвастаться  своими  победами,  как
маленькая девочка - игрушками. До того вечера. - Он  не  сводил  глаз  с  ее
профиля. -  Но  с  тех  пор  ты  воздвигла  между  нами  стену.  Стоило  мне
приблизиться, как ты загораживалась чем-нибудь. В прошлый раз это  был  Джек
Харрис. Теперь этот писатель.
   - Ничего я не воздвигала, - защищалась  она.  -  Это  ты  строишь  стену,
Блейк. И сам стал какой-то каменный.  Почему  ты  не  позволяешь  мне  стать
независимой?
   - Чего ты хочешь? - спросил он. Она рассматривала изящную отделку  камина
- бежевые и белые завитки причудливого орнамента.
   - Сама не понимаю, - пробормотала она. - Но  так  и  не  пойму,  если  ты
будешь все время душить меня. Я хочу быть свободной, Блейк.
   - Никто из нас не свободен, - философски заметил он. В его глазах  горело
желание, а в голосе слышалась горечь. - Чем тебя так привлек этот Донован? -
неожиданно спросил он.
   Она вздрогнула, и горящее в его  взгляде  желание  вдруг  как  в  зеркале
отразилось в ее глазах.
   - С ним весело. С ним можно смеяться.
   - И это все, что тебе нужно от мужчины? Смеяться?
   Он произнес это так, что у нее