не сразу.
   - Да  ты  совсем  запыхался,  -  заметила  Жильберта.  -Носишься  как
сумасшедший.
   - Я боялся, что ты уйдешь.
   - Еще минута, и ты бы меня не застал.  Когда  собаки  успокоились,  я
подошла - подождала и уже хотела уходить,  но  вдруг  услыхала,  что  по
старой дороге кто-то бежит. Я и решила, что это ты.
   - Значит, ты слышала, как я бежал?
   - Конечно. Что в  этом  странного?  Ночью  всегда  хорошо  слышно.  -
Помолчав, она взяла его за руку и вполголоса проговорила:
   - Слушай хорошенько... Слышно даже, как шумит ручей, а ведь он совсем
почти пересох, да и далеко до него.
   Некоторое  время  они  прислушивались,  Застыв  в   неподвижности   и
повернувшись в сторону долины, откуда доносились ночные шорохи.
   - Почему же ты пошел низом? Это ненамного ближе, а идти  ночью  через
пустошь - не подарок. Лучше уж по дороге!
   Она помолчала, но, так и не дождавшись ответа, прибавила.
   - Ведь ты всегда ходишь по дороге. Почему же сегодня пошел здесь?
   - Хотел попробовать,  чтобы  убедиться...  И  потом,  я  опаздывал  и
надеялся выиграть время.
   Они стояли лицом к лицу. Жильберта  выпустила  руку  Робера.  Они  не
двигались, стараясь разглядеть друг друга в темноте.
   - Ну что? - спросил Робер. - Может, посидим немного?
   - Нет, уже поздно. Родители, верно, уже подоили, мне нужно успеть  до
того, как они вернутся в кухню. Отец недавно выходил успокоить собак, он
видел, что я стою, и велел мне идти домой.
   Робер шагнул вперед. Жильберта была чуть выше его ростом, Робер обнял
ее, притянул к себе и хотел поцеловать.  Девушка  отвернулась  и  только
попросила:
   - Приходи завтра пораньше!
   - Постараюсь... Правда, хозяин  всегда  что-нибудь  придумает,  чтобы
меня задержать.
   - А что вы сейчас делаете?
   - Сегодня работали в Сент-Люс. Подвели воду к новому дому на  главной
улице. А завтра, между прочим, собираемся в эти  края:  есть  работа  на
вилле Комб-Калу.
   - А какая работа?
   - Да разная... Нужно вырыть колодец, поставить резервуар, а потом всю
сантехнику. Завтра для начала будем чистить водосборник.
   Жильберта  помолчала,  но,  видя,  что  Робер  ничего   не   говорит,
переспросила, не спеша выговаривая слова:
   - Чистить водосборник, говоришь?
   - Ну да, хозяин велел нынче вечером приготовить  инструмент.  Девушка
рассмеялась.
   - Ничего себе! - воскликнула она. - Чистить водосборник! И часто  вам
приходится этим заниматься?
   - Да нет, завтра - в первый раз.
   - Ничего себе! - повторила она. - Что же  за  хозяева  в  этом  доме?
Виданое ли дело: нанимать рабочих, чтобы почистить канаву?!
   - Они приехали из Лиона. Знаешь, похоже, они и  помыслить  не  могут,
как это взять и залезть в тину.
   - Стало быть, чистоплюи и бездельники! Оба замолчали.  Робер  обнимал
Жильберту за плечи и за талию. Через легкую ткань ее платья он ощущал ее
тело. Он потянулся и поцеловал ее. Жильберта отпрянула.
   - Ты весь мокрый... - заметила она, - вытрись, а то простудишься.
   Робер вытащил из кармана  носовой  платок  и  вытер  лицо.  Жильберта
чмокнула его в щеку и сейчас же отстранилась, но, прежде чем  уйти,  еще
раз спросила:
   - Значит, придешь завтра пораньше?
   - Пойдем гулять на луг?
   - Да, только приходи раньше... Иди сразу туда. Я буду там. - Если  бы
не хозяин, я пришел бы прямо после работы. Ведь Комб-Калу рядом.. Только
хозяин наверняка спросит, почему я не иду вместе со всеми на ужин.
   - А ты поешь!
   - Ну да... А потом - снова  возвращаться...  -  Робер  придвинулся  к
девушке, но та кинулась прочь. Юноша уронил руки и застыл,  а  Жильберта
уже взбегала по тропинке, и легкие камешки летели у нее из-под ног.
   Когда за ней затворились большие деревянные ворота, Робер еще минутку
постоял, поглядел на освещенную крону липы и бросился бегом по дороге.

Глава 3

   Небо постепенно светлело, и  земля  кое-где  казалась  молочно-белой.
Асфальт чернел по-прежнему, а вот  кустарник  уже  не  казался  мрачным.
Слева раскинулась лощина, Робер не видел ее, но, карабкаясь по луговине,
чувствовал, как  снизу  тянет  прохладой.  Справа  голые  склоны,  круто
взбегающие к темным вершинам холмов, чередовались с рощами и нависающими
над дорогой скалами. Робер мчался со всех ног, только  ветер  свистел  в
ушах, но стоило ему остановиться, как он снова слышал несмолкаемый рокот
порогов.
   Так он без устали несся  вниз  с  крутизны,  лишь  время  от  времени
переводя  дух  на  плоских  террасах  Прохладный  воздух   надувал   его
расстегнутую рубашку пузырем и овевал потную спину.
   Он уже пересек тропинку, как вдруг его остановил пронзительный свист.
Робер узнал условный знак - заливистую  трель,  придуманную  Сержем.  Он
вышел на левую сторону шоссе и ответил на зов. В ту же секунду затрещали
ветки, и из придорожных кустов раздался голос Кристофа:
   - Ну-ка, иди сюда, парень!
   Робер съехал с откоса. Приятели его растянулись в траве.
   - Ну как? - тревожно спросил он. Ребята засмеялись.
   - Что как? Можно подумать, ты за нас переживал!
   - А что с мотоциклом?
   - Не волнуйся, он в надежном месте. И добыча тоже.  И  вообще  завтра
утром я смотаюсь в Арбрель и пристрою весь товар.
   - Да уж,  жаркое  было  сегодня  дело!  Стоило  старику  чуть  раньше
спустить барбоса, и мы пропали!
   Серж и Кристоф так и прыснули.  Смех  звучал  несколько  натянуто,  а
Кристоф с наигранным весельем хлопал себя по ляжкам.
   - Подумаешь, разве это дело? - небрежно бросил  Серж.  -  Это  только
так, руку набить Мы Должны реагировать не задумываясь  и  уметь  держать
себя в руках Надо быстро принимать решение и не терять голову.
   - Верно, - подхватил Кристоф, - вам чертовски нужны такие  тренировки
Вы оба теряетесь из-за пустяков. Особенно  ты,  Робер  Готов  поспорить:
если бы я не сообразил забрать у тебя мешок, ты бы его там и оставил.
   Робер возмущенно вскинулся:
   - За кого ты меня принимаешь? Думаешь, мне охота работать даром?
   - Вот видишь? - отозвался Кристоф. - Ничего ты не понял Деньги тут ни
при чем. Мешок-то из-под соли, я стянул его у своего  старика.  Попадись
легавые поумнее, нас бы из-за одного этого зацапали.
   Робер притих Он стоял рядом с приятелями и вдыхал, смакуя, прохладный
утренний воздух,  пахнущий  землей  и  травами  -  Все  верно,  -  вновь
заговорил Серж, - если бы не эти идиотские куры, мы бы хорошо хапнули.
   - Не куры, а цесарки, - уточнил Робер. - Как бывает  полезно  крутить
амуры с фермерской дочкой: узнаешь много нового!
   Серж проговорил это  вполне  серьезно,  сухо,  почти  резко.  Кристоф
рассмеялся. Робер промолчал. Он стоял,  поджав  губы  и  уставившись  на
белесое пятно, - так выглядело в темноте тонкое лицо Сержа в  обрамлении
светлых волос. Когда Кристоф перестал смеяться, все трое некоторое время
молчали, затем Серж продолжал в том же тоне:
   - И вообще многому можно научиться под коровьим хвостом от  сиволапых
крестьян.
   Робер разозлился Он попытался  сдержаться,  задыхаясь  от  злобы,  но
взорвался против воли. Он сжал кулаки и, напрягшись всем телом, бросил:
   - Заткнись, подонок! Ты мне надоел!
   Серж замахнулся и угрожающе переспросил:
   - Ах так? Подонок?
   Кристоф кинулся их разнимать, привстал на  одно  колено  и  расставил
руки. В конце концов он заставил их сесть.
   - Э-э, так не годится. Если хотите  свести  счеты,  я  не  прочь  вас
рассудить, только не сейчас.
   - Да я быстро с ним разделаюсь, - вскипел Серж.  -Пачкаться,  правда,
об него не хочется!
   - Ах бедняжка! - притворно вздохнул Робер. - Уж как я его разукрашу!
   - Ну все, хватит!
   Все  трое  замолчали.  Кристоф  дал  приятелям  время  успокоиться  и
продолжал:
   - Все эти дурацкие птицы! А мы-то идиоты! Ведь  нам  было  наплевать,
что за твари у них в курятнике, - индюшки,  куры  или  страусы.  Да  что
говорить! Если бы они не подняли шум, отличное бы вышло дельце.
   - Все-таки не с пустыми руками мы ушли! - заметил  Робер.  -  Не  Бог
весть сколько взяли, ну да ладно...
   Разговор ненадолго  прервался,  потом  Робер  подошел  к  Кристофу  и
спросил:
   - А что вы здесь делаете?
   - Решили тебя подождать, а как увидели,  что  тебя  все  нет  и  нет,
поняли, что ты у своей милашки.
   Серж и Кристоф так и покатились со смеху. Робер пожал плечами.
   - И что с того? Может, я не имею  права?  И  не  надоело  вам  чесать
языками? - отрезал он - Конечно, дорогуша, твое право  пусть  будет  при
тебе, зато и мы можем повеселиться, когда хотим. Робер встал с травы.
   - Ладно, - буркнул он, - мне пора домой.
   - Э-э, не торопись! У нас к тебе  серьезное  дело.  Не  поднимаясь  с
места, Кристоф ухватил его за лодыжку. Робер плюхнулся в  траву  и  сел,
привалившись спиной к откосу. Уже вышла роса; рубашка у  него  промокла,
спине было холодно.
   - Что еще за дело?
   Кристоф не спешил с ответом, он вполголоса осведомился:
   - Помнишь, мы как-то говорили о мотоциклах? У Робера вырвался вздох:
   - Ты не хуже меня знаешь, что это невозможно. Может, родители Сержа и
согласятся, а я ..
   - Мои старики просто кретины, - буркнул Серж, -  пока  я  дождусь  их
разрешения, мне инвалидная коляска будет нужна, а не мотоцикл.
   Все трое загоготали. Кристоф посерьезнел и прошипел:
   - Заткнитесь вы оба!
   Парни прислушались. Где-то далеко на юге тарахтел автомобиль.
   - Лучше убраться подальше от дороги. Машины еще ладно, а велосипед мы
можем не услышать. Зато если кто-нибудь послушает, о чем мы тут говорим,
- все, нам крышка.
   - Еще чего! Мы разве не имеем права  проветриться?  не  понял  Робер.
Серж и Кристоф так и прыснули.
   - Конечно, - заметил Серж, - ты  имеешь  полное  право  проветриться,
если при этом будешь трепаться о погоде, о природе, о  девочках,  но  уж
никак не об этом.
   Они продрались сквозь кустарник и,  миновав  тропинку,  спустились  к
пустырю, находившемуся на полпути к Оржолю.
   - Здесь будет поспокойней, -  заметил  Кристоф.  Отыскав  в  зарослях
ежевики пятачок, заросший пыреем, приятели решили  там  и  остановиться.
Трава была высокая, сухая и шуршала при малейшем движении.  Вокруг  них,
из густых зарослей дрока доносились ночные шорохи.  Автомобиль,  который
они слышали прежде, промчался по дороге выше того места, где они сидели,
и свет его фар  на  мгновение  выхватил  из  темноты  живые  изгороди  и
деревья, росшие вдоль дороги; затем шум мотора  стал  удаляться:  машина
ехала вниз, в сторону Сент-Люс.
   - Кто хочет посмолить? - спросил Серж. Беря у  него  сигарету,  Робер
нащупал целлофановую обертку, в какой бывают только дорогие сигареты.
   - Ишь ты, американские! Хорошо живешь!
   - Мои старики других не курят, так  что  если  баловаться  задарма  -
деваться  некуда,  бери  что   есть.   Конечно,   с   цигарками   твоего
водопроводчика не сравнить!
   - Да плевать на тебя хотел водопроводчик!
   - Опять вы за свое, - проворчал Кристоф.
   - Этот подонок действует мне на нервы, - снова сказал Робер,  а  Серж
ехидно хмыкнул.
   Наступило  молчание.  Потом  Кристоф  чиркнул  спичкой.  Приятели  по
очереди прикурили, и лица их на  минуту  вынырнули  из  тьмы  при  свете
крошечного язычка пламени, теплившегося в ладонях  Кристофера.  Какое-то
время все трое молча курили, затем, не повышая голоса, Кристоф заговорил
о деле:
   -  Сам  понимаешь,  мы  не  можем  провернуть  ничего   действительно
стоящего, пока у каждого не будет мотоцикла, - обратился он к Роберу.
   - Конечно, - согласился тот, - но мне это не по силам.
   - Ну, ты и балда! Достанем мы тебе денег! - Робер рассмеялся:
   - Ну да, две тысячи монет  за  ворованный  сыр!  Придется  хорошенько
почистить окрестные фермы, пока наскребешь такие деньги.
   Кристоф схватил его за руку и быстро заговорил:
   - Сейчас не время валять дурака, парень. Мы готовим  серьезное  дело.
Теперь главное - точно знать, хочешь ты обзавестись колесами или  нет  и
хватит ли у тебя пороху провернуть это дело вместе с нами.
   - Говори, а там поглядим.
   - Ну нет, нечего ломаться. Или тебе это нужно, и ты работаешь с нами,
или тебе наплевать, и тогда говорить не о чем. Мы и без тебя  управимся.
Да и Серж сможет купить машину посолидней.
   - Не говоря уже о том, - вмешался Серж, - что, может,  еще  и  деньги
останутся.
   - Все-таки я хочу знать, где вы добыли деньги и как их взять?
   И вновь тяжелая рука Кристофа стиснула Роберу плечо.
   - Ты так и не усек. Пойми, мы можем раскрыть все  карты,  если  будем
уверены, что ты не пойдешь на попятный. Единственное, что  я  могу  тебе
сказать, - дело верное. Никакого риска и верный барыш.
   - Если все так просто, как ты  говоришь,  почему  я  должен  идти  на
попятный? - возразил Робер. - Разве я когда-нибудь дрейфил?
   Кристоф замялся, словно подбирая слова, потом  медленно  и  еще  тише
произнес:
   - Нет, конечно, но все-таки дело-то нешуточное.
   - Ты же сам говоришь, что никакого риска нет. Кристоф вновь замолчал.
Несколько раз он откашливался, но, как видно, так и решился  продолжать.
В разговор вмешался Серж:
   - Понимаешь, тут такое дело, что знать надо наверняка. Раздумывать  -
хуже нет. Если уж мы возьмемся за это всерьез, то все должно идти как по
маслу и точно по плану. До секунды. Иначе...
   Он запнулся, и за него договорил Робер:
   - Иначе нас сцапают.
   Кристоф возмущенно воскликнул:
   - Да нет же, дурень!  Говорю  тебе,  риска  никакого!  Мы  можем  все
завалить, если сами прошляпим. И неизвестно, удастся ли потом напасть на
такое дельце.
   После этих слов все трое умолкли, прислушиваясь к шелесту травы.  Все
было тихо, и Серж с упреком в голосе проговорил:
   - Зря ты так орешь.
   - Знаю, - взвился Кристоф, - но этот тюфяк  доводит  меня  до  белого
каления.
   После  многозначительной  паузы  он  вновь  обратился  к   Роберу   и
проговорил - без крика, внушительно цедя слова:
   - Итак, ты работаешь с нами или как? Робер наконец решился:
   - Да, конечно, я с вами.
   И чуть слышно засвистел, склонившись к самому уху Кристофа. Остальные
подхватили условный сигнал и, ударив по рукам, трижды произнесли:
   - Хоп - ты, хоп - я, хоп - он!
   Кристоф не торопился продолжать разговор. Где-то в  Сент-Люс  машина,
должно быть, стала разворачиваться во дворе или на узкой улочке. Залаяли
собаки, но затем шум мотора стих, и собаки успокоились.
   - Хорошо, - кивнул Кристоф, - теперь можно приступить к  делу...  Так
вот... Это идея Сержа. Ты...
   Кристоф  не  находил  нужных  слов.  Он  помолчал,  попытался  что-то
сказать, потом вдруг вышел из себя и велел Сержу:
   - Объясняй сам! В конце концов, это ты все придумал. Серж придвинулся
ближе и склонился к Роберу.
   - Дело простое, - начал он. - Знаешь мамашу Вентар из Малатаверна?
   - Еще бы! Сколько раз мы таскали яблоки! Она ведь глухая!
   - Теперь речь не о яблоках, а о деньгах. Сразу тебе скажу: похоже,  у
нее там кругленькая сумма.
   Серж говорил быстро, не то что Кристоф. Ему  никогда  не  нужно  было
подбирать слова. Когда он вдруг замолчал, Робер сразу понял: он дает ему
время ответить. Подумав немного, он спросил:
   - И что дальше?
   - Я на днях к ней заходил за яйцами с нашей служанкой Ноэми. Мы не  в
первый раз покупаем у бабки яйца, но мне и в голову не приходило, что  у
старой карги водятся деньжата. Пока старухи торговались, я и подумал:
   "Пойду пройдусь к ручью". Выхожу себе, иду к воде,  а  потом,  просто
так, сам не знаю зачем, вместо  того  чтобы  вернуться  напрямик,  пошел
через ферму.
   - Значит, ты прошел  сзади,  между  осыпями  и  кустарником,  который
растет между домом старухи и развалинами Малатаверна?
   - Да, и я чуть было не повернул  обратно  из-за  крапивы,  как  вдруг
слышу: старуха что-то бормочет. Сам знаешь, она глуха, как  валенок,  но
всегда ворчит себе под нос.
   - Конечно, знаю! Когда учитель по четвергам водил нас в те  места  на
прогулку, мы надували бумажные пакеты и хлопали ими у старухи за спиной,
а она и ухом не вела. Даже свою собаку и то не слышит.
   - Это верно, зато когда говоришь с ней, она на тебя смотрит и все-все
понимает.
   Тут вмешался Кристоф:
   - Она глухонемая, это всем известно.
   Серж  продолжал  свой  рассказа;  он  пояснил,  как   через   настежь
распахнутое окно следил  за  старухой,  пока  та  вытаскивала  сдачу  из
огромного  бумажника,  битком  набитого  деньгами.  Он  видел,  как  она
положила кубышку в большой кувшин, а сверху навалила деревянный  кружок,
сито для молока, половник, деревянную лопатку и мерные кружки - литровую
и пол-литровую. Тут, как бы подводя итог, вмешался Кристоф:
   - Ничего не скажешь, до такого может додуматься только старая скряга.
Да ни одному вору и в голову не придет заглянуть в этот дурацкий горшок,
который стоит у нее прямо посреди заваленного всякой дребеденью стола.
   - И вы думаете, его можно стащить? - недоверчиво спросил Робер.
   - Нет ничего проще, - уверенно ответил Кристоф. План был  уже  готов.
Был он в самом деле очень прост. Кристоф стащил у отца немного  мышьяка,
который тот держал от крыс; он сделает мясную котлету, они подбросят  ее
через забор, как только старуха ляжет спать. Прежде чем лезть  во  двор,
они бросят несколько камней в сторону развалин и убедятся, подох  кобель
или нет.
   - Остальное, как ты понимаешь, ерунда, - продолжал Кристоф. - Старуха
глуха как пень; мы взломаем дверь, она и не почешется.
   Робер покачал головой. Он мысленно представил себе  двор,  подходы  к
ферме со стороны Студеной дороги. Вспомнил он и развалины Малатаверна  -
груду черепицы, балок и камней посреди трех уцелевших стен. Вокруг всего
этого запустения возвышалась небольшая  сложенная  из  камней  стена,  а
сверху - проволочная сетка,  предмет  неустанных  забот  мамаши  Вентар.
Каменная ограда идет вдоль дороги, а с другой стороны  отделяет  усадьбу
от фруктового сада, потом  описывает  широкий  полукруг  по  луговине  и
подходит к самому ручью. Как и всем местным  пацанам,  Роберу  при  виде
развалин  не  раз  хотелось  туда  забраться,  обшарить  каждый  уголок,
покопаться в старых мрачных подвалах. Однако здоровенная рыжая  дворняга
Фино, ощерившись, кидалась на сетку, и клыки у собаки  выглядели  весьма
внушительно. Этого самого Фино все дразнили издали, но никто не  решался
к нему подойти.
   - Ты и вправду думаешь, что твоя котлета с начинкой сработает  и  пес
издохнет?
   - Еще бы, там хватит на двух таких брехунов. Я закачу такую дозу, что
и быка свалит... Да ты сам знаешь: если он не залает, когда мы  подойдем
ближе - значит, уже сдох.
   - Ладно... А где спит старуха? На этот раз ответил Серж:
   - Ее лежанка стоит в дальней комнате...
   Кристоф перебил его и, обратившись к Роберу, сказал:
   - Пусть все это тебя не волнует.  Ты  поможешь  нам  с  дверью,  ведь
железки - по твоей части. А потом мы с Сержем войдем, а ты останешься во
дворе и будешь поглядывать за дорогой.
   Подумав, Робер спросил:
   - И когда это будет?
   - Завтра, ближе к полуночи.
   И вновь воцарилась тишина.  Слышались  лишь  шорохи,  доносившиеся  с
поля, да рокот Оржоля. Из лощины тянуло  прохладой,  и  даже  обожженные
солнцем высокие сухие травы набухли влагой и уже не так  гремели.  Робер
поежился: рубашка его так и не просохла. Он  обернулся  к  Кристоферу  и
спросил:
   - Может, по домам?
   - Ты прав, пора. - Кристоф помолчал, прокашлялся и поинтересовался:
   - Ты, кажется, не в восторге от нашей затеи?
   - Да нет, все в порядке, - заверил его Робер. - Просто вам все  равно
- вы оба в куртках, а я в одной рубашке, да и  та  мокрая.  Если  вы  не
против, я пойду.
   Все трое встали.
   - Видишь, что значит шляться по ночам, -  хмыкнул  Кристоф.  -  Мы  с
Сержем не такие лопухи, мы выбираем девчонок из местных.
   Они прошли несколько шагов, цепляясь за колючки;
   Серж, шедший впереди, остановился и, обернувшись, прибавил:
   - А скоро мы и в Лионе девочек найдем. Когда есть  колеса,  пятьдесят
километров - пустяк.

Глава 4