давая
немыслимую какофонию звуков, которая, в сущности, и составляет гармонию. Как
и сама жизнь.
 
   - И вы, конечно, понимаете, мой дорогой и любознательный  друг,  что  все
надо делать вовремя: и чувствовать, и отвечать на чувства  женщины,  которая
горит и жаждет близости. Потом - все это "цветы запоздалые".
 
   Было дружбой, стало службой.
   Бог с тобою, брат мой волк!
   Подыхает наша дружба:
   Я тебе не дар, а долг!
 
   Заедай верстою вёрсту,
   Отсылай версту к версте!
   Перегладила по шерстке, -
   Стосковался по тоске!
 
   Не взвожу тебя в злодеи, -
   Не твоя вина - мой грех:
   Ненасытностью своею
   Перекармливаю всех!
 
   Чем на вас с кремнем-огнивом
   В лес ходить - как Бог судил, -
   К одному бабье ревниво:
   Чтобы лап не остудил.
 
   Удержать - перстом не двину:
   Перст - не шест, а лес велик.
   Уноси свои седины,
   Бог с тобою, брат мой клык!
   Прощевай, седая шкура!
   И во сне не вспомяну!
   Новая найдется дура -
   Верить в волчью седину.
   "И РАДА БЫЛА ТЫ ЛЮБВИ ПОЛОВИННОЙ..."
   Физическое соединение необходимо для
   любви не как ее непременное условие,
   а только как ее окончательная реализация.
   Владимир Соловьев
   В молодости, как, впрочем, и сейчас, когда уже за шестьдесят, меня больше
вдохновляет не "я люблю тебя", а "я хочу тебя". Это конкретно, понятно, хотя
романтики меньше, зато и лжи меньше - все честно, открыто и искренне. А  для
женского возраста, который называют  "раскаленной  пустыней",  это  особенно
актуально.
   Мне  было  уже  тридцать,  меня  сопровождал  прекрасный  секс,   искусно
исполняемый мужчиной, которого я встретила, как всегда, случайно,  нечаянно,
а оказалось, надолго.
 
   - Вы, как всегда, мой друг, торопите меня с рассказом. Но все по-порядку.
   Вы знаете мой принцип - не изменять  себе.  Мужу  изменяет  почти  каждая
женщина, но вот изменять любовнику - это уже  фигуры  высшего  пилотажа.  Не
нарочно! Случайно! Как и все в этой жизни - случайно! Но это  и  есть  самая
что ни на есть з а к о н о м е р н о с т ь.
 
   Как говорят астрологи, "звезды так расположились". У меня действительно в
это время был роман и вполне  приличный  типичный  любовник,  с  которым  мы
встречались через день, - он был военный и где-то дежурил.
   Приглашение в компанию на день рождения совпало с этим его дежурством,  и
я пришла  одна.  Одета  я  была  экстравагантно  -  цвета  электрик  брючный
ансамбль, брюки-клеш, жилет, яркая блуза и... тридцать лет. Всего!
   Войдя в комнату, где веселье уже было в полном разгаре, я растерялась,  и
тогда жестом  меня  пригласил  сесть  рядом  симпатичный  кудрявый  мужчина.
Корректно ухаживал, подливал в рюмку что-то очень крепкое, а когда  погасили
свет, чтобы показать домашний фильм, смело положил мне руку на колено. Я  не
знала, как реагировать, - я даже не сумела его рассмотреть как  следует.  Но
тут его вызвали в соседнюю комнату, и он освободил мое колено.
   Вдруг раздались звуки музыки, зажегся свет, и все  двинулись  в  соседнюю
комнату танцевать. Мне танцевать было не с кем, все пришли парами, но я тоже
пошла. И увидела, что мой незнакомец играет на гитаре  и  еще  поет.  И  как
поет! Ну Том Джонс! Не отличишь!
   Музыка со мной вообще творит  чудеса,  а  тут  еще  алкоголь  делал  свое
дело... Все покрылось какой-то романтической дымкой,  озарилось  невероятным
светом любви и страсти, которые излучали его красивые глаза,  и  я  поплыла,
поплыла... навстречу новым приключениям. Мое самолюбие  было  польщено  тем,
что тот, который меня заметил и сразу выбрал, такой главный  здесь  и  такой
талантливый. Я стояла у стены одинокой свечой, он пел, но  глаза  его  цепко
держали меня, не выпуская из поля зрения. Как бы я хотела  сейчас  танцевать
вместе с ним! Он  как  будто  понял  это  и  на  одну  песню  покинул  своих
музыкантов. Подошел, молча положил руку мне на плечо и как будто бы  включил
меня. Так началось во мне движение-брожение. Мы медленно двигались в  танце,
боясь разрушить очарование момента. Мы откровенно жаждали друг  друга,  наши
взгляды красноречиво говорили об этом, и те, кто видел нас,  отворачивались,
стыдливо опуская глаза.
   Руки еще соприкасались, но танец, к сожалению,  кончился.  Я  знала,  что
свершилось э т о у всех на виду и нас теперь связывает с  ним  нить  еще  не
совершенного, но уже греха, фактически моего и его грехопадения.
   По-моему, музыканты даже не доиграли до  конца  свою  программу,  так  он
спешил. Он очень спешил. Он боялся, что я уйду. Но где там!  Я  стояла,  как
коза на привязи, не двигаясь с места, ждала его. Нам предложили остаться, но
я согласиться не могла - меня дома муж ждет! Что вы!
   И я засобиралась, заторопилась. Мы вышли  из  квартиры...  а  идти  домой
совсем не хотелось.
   - Давай посидим вот здесь, прошу тебя. - Глаза его умоляли.
   -  Посидим,  -  сказала  я  неопределенно  и   направилась   к   широкому
подоконнику.
   Была ночь. Все стихло, гости уже разошлись, и мы остались одни в подъезде
чужого дома.
 
   - Вы хотите знать, что было дальше? Нет, мой друг, он  не  бросился  меня
жадно целовать и твердить слова признания. Он  стал  нежно  меня  ощупывать.
Руки были мягкими и сами как-то проникали куда надо, а потом и туда, куда не
надо... отчего кровь просто ударила мне в голову.
 
   Он был сильный мужчина, это стало сразу понятно. Он буквально вонзился  в
меня, и я вся замерла от не испытанного  доселе  удовольствия.  Мы  идеально
совпали, "подошли", как ключик к  замочку.  Природа  создала  нас  друг  для
друга. От этого наш секс и потом в течение десяти лет был  таким  же  ярким,
мощным и продолжительным. Еще там, отдаваясь на подоконнике, я  поняла,  что
выиграла в лотерею счастливый билет.
   Однако светало, и в подъезде оставаться  было  небезопасно.  Мы  покинули
нашу первую пристань греха и медленно побрели по утренней Москве. Дом этот я
помню, и подъезд тоже. Проезжая на машине,  я  мысленно  салютую  той  своей
бесшабашной молодости  и  горжусь  тем,  что  всегда  разрушала  устоявшиеся
стереотипы: мол, нужно сначала ухаживать,  дарить  цветы,  читать  стихи.  А
секс? Где же секс, господа? Ради чего все эти стихи и цветы? Ради него ведь,
все равно вы постоянно думаете о нем! Так не лучше  ли  начать  с  конца,  к
которому неминуемо придем?
   С тех пор я оценила секс в необычных условиях  и  полюбила  отдаваться  в
нестандартной обстановке: на снегу, в бассейне, в тамбуре  вагона,  в  лесу.
Кстати, в лесу - это было с ним. Мы уже много лет занимались  своим  любимым
делом - хотя он никогда меня не целовал  и  не  говорил  слов?а  любви.  Нас
крепко держал в своих объятиях только секс. Но зато какой!
   - Ты - королева! Ты хоть понимаешь это? С тобой можно  реализовать  самые
смелые фантазии. Какое счастье выпало на мою долю, как я благодарен судьбе и
тебе. Я хочу тебя всегда, о  Господи,  как  же  я  хочу  тебя,  ты  даже  не
представляешь! - И дальше шли нецензурные слова.
   Эти слова меня ничуть не смущали, наоборот, подстегивали, как  норовистую
лошадь. Я буквально взвивалась от них, и  все  начиналось  снова.  Потом,  с
трудом оторвавшись от меня, он  наконец  одевался  и  собирался  уходить.  Я
прекрасно знала, как его остановить. Я только  вставала  коленями  на  стул,
подпирала руками голову и так выгибалась, что, видя эту кривую, он мгновенно
снимал брюки, подходил сзади и, глядя в зеркало напротив, начинал  медленные
вращательные движения, от которых внутри у  меня  все  заходилось.  Об  этом
писать невозможно, возбуждаюсь...
   - Мой друг! А что  вы  думаете,  я  же  живая.  Мне  всего  шестьдесят  с
хвостиком...
   Недавно в передаче "В постели с..." ведущий Андрей Вульф спросил меня:
   - Остались ли у вас нереализованные эротические фантазии?
   - А как же!..
   Однажды я видела это в кино: поезд, вагон, дама  вышла  из  своего  купе,
остановилась напротив двери чужого купе и  просто  смотрела  в  окно.  Вдруг
чья-то мужская рука тянется к ней сзади, медленно поднимает платье,  снимает
нижнее белье - дама замерла, стоит не шелохнувшись и не оборачивается. Потом
появляется мужчина, который реализует свою страсть. Женщина просто  корчится
от наслаждения, но не поворачивает головы. Потом мужчина исчезает, рука  его
бережно одергивает платье, а женщина... думает, что все это ей приснилось.
   Ну, мой друг, как вам  нравится  моя  фантазия?  Что-то  похожее  на  эту
ситуацию произошло со мной, и об этом я расскажу вам подробно.
 
   ...Мы продолжали встречаться, и довольно часто. Сценарий встреч был  один
и тот же. Я звонила ему на работу и, придав своему и без того низкому голосу
сексуальный оттенок, говорила:
   - Ну что? Ты не устал еще работать? У меня на  столе  уже  все  готово  -
салат оливье, мясо по-французски, вино сухое. Я вся готовая к  употреблению.
Решай. Приезжай на обед.
   - Что ты со мной делаешь? Не могу уехать. Работа, понимаешь?
   - А ты скажи, что тебе надо куда-нибудь и за чем-нибудь.
   - Уже на прошлой неделе отпрашивался. А есть так хочу!..  И  тебя  ужасно
хочу, и  голос  твой  меня  с  ума  сводит,  сейчас  штаны  лопнут.  Ну  что
делать-то?
   - Скажи, что у тебя бабушка болеет, ну, в общем, возьми такси и приезжай,
а то обед остывает.
   - Еду, черт возьми! И пропади все пропадом! - уже кричал в трубку он.
   У меня действительно было все готово, только говорила я не из дома, а  из
квартиры своей подруги. За время, что он ехал с работы, я успевала прочитать
несколько  страниц  американского   бестселлера.   Меня   будоражили   слова
американки, которая призывала в своей книге  к  свободе  и  раскованности  в
отношениях с мужчиной.  Я  следовала  ее  советам,  привыкнув  верить  всему
напечатанному, это и было моей подготовкой к встрече.
   Звонок в дверь раздавался как выстрел на старте. С этой минуты секундомер
пущен - нам выделялось сорок пять минут на все про все. Потому  первый  секс
начинался уже на пороге... Его жадные руки скользили вниз под платье, а  там
ничего не было, и это его подзадоривало, и  брюки  слетали  с  него  быстрой
птицей. Он был готов к сексу всегда. Я тоже. Стрессовая ситуация "обеда" нас
только распаляла. Вперед!
   Потом он шел в ванную, умывался, а я его ждала за столом. Как же он любил
поесть - смачно, жадно, вкусно, со смыслом. И  всегда  высоко  оценивал  мои
кулинарные способности. Из ничего я могла сделать весьма вкусное.  Я  любила
кормить своих возлюбленных, но так, как он, не ел никто. Мне  казалось,  что
он не наестся никогда, и я готовила много и вкусно. В  заключение,  сытый  и
довольный, он произносил один и тот же монолог:
   - Ну скажи, на каком конвейере  делают  таких  женщин?  Готовить  умеешь,
любить  умеешь,  говорить  умеешь,  умная,  эмоциональная,  сексуальная.  Не
женщина - чудо!
   Выйдя из-за стола, теперь уже он прихватывал меня где-нибудь на кухне или
кидал на стол в комнате. И все начиналось с новой силой. Оторвавшись друг от
друга, мы еле дышали. Пытались прощаться, так как время поджимало. Он спешно
одевался, я не мешала ему. А когда он  был  совсем  одет,  я  снова  как  бы
невзначай принимала одну из его любимых поз. Быстрый взгляд в мою сторону:
   - Ну нельзя же так! Понимаешь,  я  опаздываю!  У  меня  обед  всего  час.
Провокатор несчастный, меня с работы выгонят!
   Но сделать с собой уже ничего не мог  или  не  хотел.  Опять  раздевался,
опять мы бросались друг к другу, и  лишь  после  этого  третьего  захода  он
уходил, вернее сказать, убегал.
 
   - Мой друг, теперь вы понимаете, почему  я  пела  после  таких  свиданий,
почему вся  моя  женская  сущность  ликовала.  В  теле  была  необыкновенная
легкость. Мне было  весело  жить,  учиться,  работать,  преодолевать  вечные
семейные материальные трудности и ждать его снова.
   Когда он выезжал куда-нибудь со своим ансамблем петь, я приезжала,  чтобы
его послушать. Голос просто до мурашек по телу - и сам он у  микрофона  даже
внешне напоминал Тома Джонса. А я  очень  красиво  танцевала,  он  любовался
мной, я гордилась им.
 
   Иногда уезжали летом за город, в лес, чтобы и  там  предаваться  любимому
сексу. Ромашково запомнилось как маленькое ЧП.
   Лес как лес, только комаров очень много, искусали нас прилично.  Особенно
досталось ему. И после этого целую неделю не было предложений встретиться, я
уже начала волноваться и что-то придумывать. Позвонила  и  спросила,  в  чем
дело.
   - В Ромашкове комар укусил... в общем, туда, в самую головку, она болела,
я помазал йодом, теперь еще хуже стало. Жди, когда пройдет.
   Но разлука сделала только слаще нашу следующую встречу.
   ...Однажды он попал в больницу: что-то случилось с глазом. Он  лежал  уже
неделю, и я, "как умная Маша", решила исполнить свой долг  подруги.  Набрала
еды и двинулась в путь. В палате увидела его с повязкой на глазу, так  стало
жалко!
   - Здравствуйте! - громко сказала я.
   -  Зачем  ты  пришла?  -  вдруг,  не  ответив  на   мое   "здравствуйте",
встревоженно спросил он.
   - Навестить тебя, вот тут продукты, еда твоя любимая, возьми, попробуй.
   - Нет, уходи, ничего мне не надо. И вообще уходи поскорее, сейчас  придет
она...
   - Кто она? - не поняла я.
   - Женщина, которую я люблю и собираюсь жениться на ней, - ответил он мне.
   Я ретировалась. И пошла  вниз,  к  лестнице.  Навстречу  мне  поднималась
красивая женщина, вся устремленная вперед. Вопросов не было  -  это  она!  Я
обернулась и увидела, как она вошла в его палату. В больничном парке я нашла
тихую лавочку и дала волю слезам. О чем я плакала? О любви? Но я  не  любила
его, да и он меня тоже. Долгие годы только секс держал нас в  своих  крепких
объятиях. Конечно, это был компромисс, но по-другому  мы  не  могли.  Однако
параллельно у каждого шла своя жизнь: я жила в семье с мужем, росла дочь,  я
преподавала, защищала диссертацию, ездила в пионерский лагерь. Он поднимался
по служебной лестнице, вечером играл и пел, мечтал купить хорошую аппаратуру
и машину. Женщины, с которыми он встречался до меня, мечтали иметь  от  него
кудрявого сыночка. И рожали. Он был примерным отцом, под праздники  развозил
подарки своим внебрачным детям.
   Мне часто пел песню:  "А  в  том  и  повинна,  что  рада  была  ты  любви
половинной..."
   Удивительно точно - и о нас, вернее, обо мне. Я принимала эту  "половину"
с удовольствием, так как именно этой "половины" дома, с мужем  не  было.  Он
никогда не говорил, что любит, не просил  развестись  с  мужем,  не  целовал
меня. Только после наивысшего своего наслаждения, которое он  получал,  стоя
позади меня, со смаком целовал, немного покусывая, в ягодицу, а  я  получала
свой кайф. Несмотря на это, мы держались десять лет. И я очень привыкла и  к
нему, и к нашим встречам, которые были так нужны нам обоим.
   И вдруг женщина. Откуда она взялась? Да еще  красивая!  "Что  будет,  что
будет?" - думала я, сидя на лавочке и плача от нахлынувшего горя.
 
   - Мой друг, вы оцениваете необычность ситуации? И, надеюсь,  сочувствуете
мне? Но как это часто бывает, жизнь сама все расставляет по своим местам.
 
   Вдруг до меня донесся его голос, веселый, заливистый, с высокими верхними
нотками. Голос приближался. Я оглянулась и увидела  их.  Счастливых!  -  это
было видно невооруженным глазом. Он ее целовал. О, как он ее целовал! Нежно,
красиво, в губы. Голова ее покоилась на  его  плече,  его  руки  гладили  ее
волосы. Это Ее Величество Любовь! Лямур!
   И ничего с этим  сделать  нельзя.  Конечно,  они  любят  друг  друга.  И,
конечно, они поженятся, как только он выйдет из больницы. А я?  А  что  буду
делать я? Где искать утешение? А секс? Найду ли я  еще  когда-нибудь  такого
сексуального партнера?
   Затаившись (они не могли меня видеть), я наблюдала эту сцену, его телячий
восторг, ее детский смех. Они бегали между кустами. Он резвился, несмотря на
завязанный глаз, как молодой барашек. Я вышла из засады и побрела к  выходу,
как раненый зверь, еле передвигая ноги. Все!
   ...Прошло много-много лет. Наверное, больше десяти. Я почти не вспоминала
о нем. Были уже другие люди и другие интересы. Как вдруг звонок.
   - Лида, помнишь меня? - (Как же мне не помнить этот рокочущий  голос!)  -
Пожалуйста, приезжай, прошу тебя, очень нужно, просто ЧП.  За  такси  плачу.
Жду с надеждой.
   - Хорошо, приеду, - ответила я.
   Конечно, поехала в свое прошлое. К нему! Но что это? Кто меня  встречает?
На пороге стоит седой  мужчина,  в  домашних  тапочках,  кое-как  одетый,  с
ребенком на руках. Я его не узнала.
   - Вот, посмотри, что с ним. Ты же женщина. Орет как  резаный,  боюсь,  не
заболел ли. Жена уехала отдыхать, а меня с  ним  оставила,  те  трое  с  ней
уехали, а этот, четвертый, дает жару.
   Я развернула ребенка. Малыш был очень похож на него - кудрявый,  смешной.
Выдернул руки, вытянул  ножки,  потянулся  весь,  пописал  и...  успокоился.
Перепеленала его, уложила в кроватку. Сели на кухне типичной "хрущевки".
   - Ну как поживаешь? - спросил он.
   - Хорошо, - ответила я.
   Помолчали.
   - Может, чаю? - спросил он.
   - Спасибо, - ответила я.
   - Вот деньги на такси. - И он протянул их мне.
   - Не требуется, - сказала я.
   Он подошел ко мне и виновато посмотрел в глаза. И ничего  не  увидел,  но
попытался обнять.
   - Не надо, мы свое отлюбили. Прощай! Не провожай меня.
   Дверь за мной захлопнулась. Что я чувствовала? Ничего! Все надо делать  в
свой срок, всему свое время. И как хорошо, что это время  со  мной  разделил
человек, который доставил мне столько сладостных минут в сексе  и  убедил  в
том, что я - королева.
 
   Как живется вам с другою, -
   Проще ведь? - Удар весла! -
   Линией береговою
   Скоро ль память отошла
 
   Обо мне, плавучем острове
   (По небу - не по водам!)
   Души, души! - быть вам сестрами,
   Не любовницами - вам!
 
   Как живется вам с простою
   Женщиною? Без божеств?
   Государыню с престола
   Свергши (с оного сошед),
 
   Как живется вам - хлопочется -
   Ежится? Встается - как?
   С пошлиной бессмертной пошлости
   Как справляетесь, бедняк?
 
   - Мой друг, помните, я говорила вам о  своей  эротической  фантазии?  Эта
история немного похожа, вот как она случилась-получилась!
   "А ИСКРЫ ВЫЛЕТАЮТ ИЗ ТОПКИ ПАРОВОЗА..."
   Из "Артека" нас привезли на вокзал и посадили в странный поезд. Странный,
потому что из Симферополя до Москвы он шел пятьдесят четыре часа. А  за  это
время может всякое случиться. "Это не к добру", как сказала бы моя бабушка.
   Есть такое философское рассуждение, я уже где-то упоминала об  этом,  что
жизнь наша состоит из полустанков, на которых поджидают нас  события.  Поезд
жизни движется у одних быстрее, у других медленнее, но событие ожидает  нас.
Остается только доехать до этого места.
   Не фигурально, а натурально это случилось со мной лет двадцать назад, и я
как сейчас помню это мое дорожное приключение.
   Наш поезд больше стоял, чем шел. По два-три часа были стоянки. Сам  поезд
был какой-то обшарпанный, старого образца, его вывезли на сезон из Сибири  -
там он был почтовым - в помощь нормальным поездам.
   И, казалось бы, что может произойти в этом поезде? Но настоящим любителям
приключений и здесь повезло.
   ...Очередной полустанок. Уже час стоим, второй стоим. Жара, делать совсем
нечего. И ели, и пили, и спали, и говорили  с  моей  подругой-психологом,  а
поезд все стоит. Вагон наш был последний.  Стоя  в  тамбуре,  сквозь  стекло
можно было видеть, как убегают назад рельсы. В этом была своя  романтика.  Я
вышла в тамбур, но поезд стоял и смотреть было некуда. Усевшись на подножку,
я стала наблюдать за теми,  кто  проходит  или  проезжает  мимо  -  все-таки
развлечение.
   Вдруг бежит такой лихой молодчик - вприпрыжку, весело, видно,  в  магазин
за водкой. Останавливается как вкопанный передо мной, пораженный. Оказалось,
как выяснилось потом, я шокировала его своим видом, вернее, одеждой.  Больше
всего я люблю надевать юбку н