ели гуляю по Нижегородской области: Нижний Новгород  -  Тонкино  -
Урень - Шаранга - Шахунья - Большая Свеча - Большое Широкое -  Воскресенское
- Кр. Баки - Лесной курорт - Варнавин -  Богородское  -  Горки  (Шуда)  -  и
наконец Ветлужская, с которой я уже возвращаюсь домой. Билетов  нет,  только
СВ - 500 рублей. Выкладываю, не зная даже, на каком поезде еду в  Москву.  И
вдруг "Нижний Тагил - Москва", фирменный поезд "Малахит". И чайники те же, и
чашки, и  музыка,  от  которой  сразу  захотелось  плакать.  От  досады,  от
отчаяния, от обиды.
   Нахлынули воспоминания... Вот он сидит напротив и  влюбленно  смотрит  на
меня, смотрит так ласково, так нежно, что у меня душа тает, млеет и  куда-то
уплывает  вместе  с  ним.  Я  спокойна,  удовлетворена  и  очень  счастлива.
Безмятежность нашего общего состояния оттого, что мы оторвались от Москвы  и
от земли. Парим в своем мире нежности, любви и  радости  от  обретения  друг
друга и  только  нашего  мироощущения.  Ах,  как  же  нам  вместе  весело  и
беззаботно! И нет ничего, только мы. Это эгоизм? Или шизо? Или  любовь?  Или
глупость? Или общий инфантилизм?
   Не так-то легко ему было найти такой экспонат,  как  я.  Вообще  женщину,
которая его будет понимать так, как я, найти очень сложно. Я не играю  и  не
притворяюсь, я правда понимаю его, как  будто  это  я  сама,  как  будто  мы
поменялись  нашими  физическими  оболочками.  Он  часто  говорит  мне,   что
чувствует меня, ощущает, слышит. И поэтому мне бывает очень трудно  скрывать
свои мысли.
   Едем... В нашем купе уютно и весело. Выпили чаю, и  я  начинаю  щебетать,
щебетать, как будто меня завели,  как  пластинку.  А  он  внимает,  слушает,
запоминает, учится.
   - Лидочка, ты рассказывай, мне все это безумно интересно. Когда ты успела
все это сотворить в своей жизни?  Люди,  книги,  статьи,  дети.  Твоя  жизнь
разнообразна  и  поучительна.  Хочется  с  завтрашнего   дня   начать   жить
по-другому.
   - Любимая моя Лидочка, ты не старайся воспитывать и перевоспитывать меня,
хотя ты и делаешь это очень тонко. Пустое! Я могу быть только таким, каков я
есть, я никогда не смогу быть лидером и генератором идей, я никогда не смогу
стать тобой. У меня нет для этого резерва, я сделан и задуман по-другому:  я
- исполнитель, то есть ведомый. Хотя и  жуткий  авантюрист.  Ты  знаешь  это
лучше меня. Любишь? Скажи, ты любишь меня?
   - Люблю! - И как сладкое сочное яблоко откусываю это слово и радуюсь, что
оно попадает к тому, к кому действительно относится, - к нему.
   А он тянется к моим губам и нежно-нежно целует. Он всегда  целует  нежно,
тихо, ласково, не возбуждая меня и себя понапрасну.
   И только когда его обуревает страсть, желание обладать, любовное томление
и стремление тут же утолить свое чувство, он кидается, как лев,  сметая  все
на пути, и тогда его губы впиваются  в  мои  губы  и  говорят  красноречивее
всяких слов - он хочет меня, и это сразу видно.
   Я  и  раньше  предполагала,  что  такую  дифференциацию  поцелуев   может
предложить только очень опытный игрок. Он  таким  и  оказался  -  опытным  и
хитрым.
   Поезд "Малахит" набирает ход, а я вспоминаю и вспоминаю...
   Мы были свободны и женаты, во всяком случае, нам это казалось. И от этого
мы все время смеялись, целовались и поднимали тост за тостом:
   - За нашу любовь!
   - За нашу семейную жизнь!
   - За наше совместное творчество!
   - За наши гастроли!
   - За то, что мы всегда будем вместе и будем любить друг друга, что бы нам
ни говорили и чего бы нам это ни стоило. Браки заключаются на небесах, и наш
брак - космический, и союз наш вечный, и это третий и последний брак в нашей
жизни.
   - Люблю тебя! Безумно! Веришь, что люблю? Безумно! Просто так, ни за что,
ни почему - люблю... и больше ничего! Веришь?
   - Верю! - наконец сдалась я и поняла, что проиграла.
   Оказывается, он так же "безумно" любит ее, а может, и еще другую и вообще
всех женщин. Это присказка у него  такая  -  "люблю  безумно".  Недаром  сам
признался мне в том, что чокнутый. Феномен! Феномен, да и  только!  И  чтобы
его понять, изучить, и жизни моей не хватит. Я, казалось бы, испытала с  ним
все - "и жизнь, и слезы, и любовь..." И теперь продолжение грозит  тем,  что
это будет уже "дежа вю", то  есть  было,  уже  было.  Но  я  на  что-то  еще
надеюсь...
 
   Чт?о другим не нужно - несите мне!
   Все должно сгореть на моем огне!
   Я и жизнь маню, я и смерть маню
   В легкий дар моему огню.
 
   Пламень любит - легкие вещества:
   Прошлогодний хворост - венки - слова.
   Пламень - пышет с подобной пищи!
   Вы ж восстанете - пепла чище!
   Птица-Феникс я, только в огне пою!
   Поддержите высокую жизнь мою!
   Высоко горю - и горю дотла!
   И да будет вам ночь - светла!
   ПРАЗДНИК ЛЮБВИ
   В жизни всегда есть  место  празднику.  Особенно  если  этот  праздник  -
любовь.
   Надо же было так случиться, что звонок по телефону раздался в тот момент,
когда я была уже на пороге, рукопись книги "Искренне ваша грешница" в руках,
машина у подъезда, чтобы отвезти меня в издательство "Вагриус", и вдруг:
   - Здравствуй, как поживаешь?
   - Кто это? - не узнала я голос.
   - Это твой супруг, - ответил он.
   ...Не может быть. Опять. Все снова. Когда уже поставлены  все  точки  над
"i". Когда понемногу стала привыкать жить без него. И даже  нашла  для  себя
радости и сделала вывод: в жизни есть еще много интересного, кроме любви.
   Нет, не ошибка.  Это  его  немного  детский  голос,  от  которого  бешено
заколотилось сердце.
   - Я приду сегодня, - сообщил он, не спрашивая, хочу я этого  или  нет.  -
Что же ты молчишь? Я могу прийти сегодня к своей жене? Да или нет? Почему ты
молчишь?
   Как же мне не молчать: знал бы он, что в руках у меня вся  история  нашей
трудной и непонятной любви. Знал бы он  о  моих  сомнениях  -  отдавать  ли,
доверять ли это чужим, незнакомым людям. Как страшно мне  сейчас  от  мысли,
что я предаю его, себя, наше чувство.  Почему  он  позвонил  именно  в  этот
момент? Как он угадал? Что он, сквозь стены, что ли, видит?  Хотя  он  много
раз говорил о своем колдовстве и о том, что перенял этот дар от бабушки.
   Противоречивые чувства раздирают меня: люблю и ненавижу, хочу видеть и не
хочу, презираю себя за слабость и все-таки отвечаю:
   - Приходи!
   Но рукопись везу в редакцию и со страхом отдаю редактору. "Вот и  все,  -
думаю, - вот так я рассчиталась с ним, с собой, отдала, и пусть читают  люди
о том, что было у нас". И совсем не предполагаю, что это не конец, а  только
новое начало, начало нового пути друг к другу.
   Когда раздался звонок в  дверь,  я  еще  размышляла  -  впускать  или  не
впускать, но руки уже сами отодвигали засов. "Только ни о чем не спрашивать,
ни в чем не упрекать, никакого зла в душе, только  радость  оттого,  что  мы
наконец рядом", - давала я себе установку.
   Как же я боролась с собой, и что? Никакой победы. Умираю  от  счастья.  Я
уже так боюсь, что мою любимую "игрушку" снова отнимут, что  напоминаю  себе
ребенка  в  песочнице  в  самом  разгаре  игры,  когда   слюнки   текут   от
удовольствия, и вдруг крик мамы из окна:
   - Лида, домой, живо, брось игрушки! Домой!..
   - Я пришел, чтобы исполнить свои супружеские обязанности, ты  не  забыла,
что мы теперь муж и жена? Понимаешь?
   "Жена" и "муж" - слова, давно вычеркнутые из моего лексикона. И вдруг, на
старости лет (все-таки шесть дробь четыре), и на тебе - "жена"!
   Выпили, закусили, покурил. Я видела, что он придумал себе  новую  роль  -
этакого  бесшабашного  повесы,  в  которой   разыгрывает   из   себя   Ивана
непомнящего: "Я не я, и лошадь не моя".
   Разве это не он удрал от меня, разве это  не  он  отвечал:  "Жанна  здесь
больше не живет"? Три месяца шатаний неизвестно  где,  правда,  известно,  с
кем. А теперь "ты моя жена". Черта с два я  твоя  жена!  Я  злилась.  Но  не
показывала виду. Выставила иголки, как ежик, защищаясь ими от его магических
чар. Он обволакивал меня, как  паук  паутиной.  Я  чувствовала  себя  мухой,
попавшей в его сети. И еле трепыхалась. Хватило сил и ума, чтобы понять, что
происходит какой-то процесс. Вполне возможно, что  "революционный",  который
предвещала наша астрологиня: "В этом году у него все поставлено на карту. Он
должен разорвать цепи его несвободы и вырваться на волю. Вы  -  единственная
женщина, которая может ему в этом помочь". Откуда она это все знала?
   Но в то же время я видела, что  это  не  окончательный  его  приход,  это
только "проверка постов" - люблю ли его  еще?  Прощу  ли?  Захочу  ли  снова
поверить?
   - Не узнаю твои глаза. Ты и не ты. Сплошное "не трогай меня". Ты что,  не
любишь меня больше? - спрашивал он, пытаясь усыпить мою бдительность, сбивая
с толку, выбивая из седла и возвращая к себе.
   Молчание было моим единственным оружием защиты.
   - Я ни одного дня не жил без тебя. Мысленно я был с тобой  всегда.  Очень
страдал оттого, что мы не вместе. Я рад, что ты не выгоняешь меня.  Я  очень
люблю тебя. Ты только жди. Осталось недолго. Мы будем вместе - я этого хочу,
да и ты тоже - я же вижу. Наш брак совершен на небесах, поэтому  нам  никуда
друг от друга не деться, понимаешь?
   Он долго смотрел на меня с нежностью, гладил волосы, целовал:
   - Ты единственная женщина, которая поселилась в  моем  сердце.  Чувствую,
что это надолго. Люблю, и больше ничего. Все будет хорошо. Я  терплю,  и  ты
потерпи, мы еще заживем с тобой! Пока.
   И снова хлопнула входная дверь. И снова я осталась одна,  но  тайный  луч
надежды уже мелькнул и осветил мой путь к его сердцу. Я вдруг поверила,  что
все вернется на круги своя - к хорошему всегда возвращаются.
   НЕЖНОСТЬ ГОРОДА БЕРЕТ
   28 января 2000 года ознаменовано "возвращением блудного сына".
   Возвращением насовсем, навсегда, так и хочется написать -  "навечно",  но
кто сказал, что легко любить, и кто сказал, что может быть хоть какая-нибудь
гарантия? Сами подумайте и не клянитесь никому в вечной любви.
   Вечного ничего не бывает, кроме самой жизни. Жизнь на земле вечна,  а  мы
на ней гости, и в свое время нас призовет Всевышний. Придется отчитываться в
том, "как жили на земле когда-то Вы, столь забывчивый, сколь незабвенный".
   У каждой женщины  может  быть  трое  мужчин:  один  -  первый,  другой  -
последний и третий - о с о б е н н ы й.
   Вот с таким особенным меня столкнула судьба и  жизнь  мою  перевернула  -
куда  уж  тут  о  старости   думать,   успевай   только   поворачиваться   и
соответствовать новому предназначению - жена молодого мужа. Такого молодого,
что дух захватывает, такого красивого, что глаза слепит, такого умного,  что
душа немеет. А шарики в мозгу так и щелкают, мысли  перебивают  друг  друга,
толкаются в голове - как не потерять себя,  как  не  впасть  в  маразм,  как
удержать высоту, завоеванную в боях, как  организовать  быт,  как  составить
такой сценарий жизни, чтобы никогда не было скучно.
   Дело в том, что есть особое коварство штампа в паспорте. Казалось бы, что
такого - расписаться? И расписались-то вроде понарошку, играючи, для себя. А
вот, поди ж ты, "жена"! Вспомнились пословицы: "Муж и жена -  одна  сатана",
"Замуж выйти - не напасть,  как  бы  выйти  да  не  пропасть",  "Жена  -  не
рукавица: с белой ручки не стряхнешь и за пояс  не  заткнешь",  "Муж  -  как
чемодан: нести тяжело и бросить жалко" и т.д.
   Вернулся муж, и стали  мы  "жить-поживать  и  добра  наживать".  А  добро
заключается в нас самих - умеем мы петь, плясать и стихи читать, вот  и  все
наше "добро". А чтобы прожить на него, нужно много  сил  приложить.  Но  это
так, к слову, а то, о чем  я  хочу  в  этой  главе  рассказать,  написано  у
Цветаевой:
 
   Откуда такая нежность?
   Не первые - эти кудри
   Разглаживаю, и губы
   Знавала - темней твоих.
 
   Всходили и гасли звезды,
   - Откуда такая нежность? -
   Всходили и гасли очи
   У самых моих очей.
 
   Еще не такие песни
   Я слушала ночью темной,
   - Откуда такая нежность? -
   На самой груди певца.
 
   Откуда такая нежность?
   И что с нею делать, отрок
   Лукавый, певец захожий,
   С ресницами - нет длинней?
 
   Я на эти слова музыку сочинила. Н е ж н о с т ь - это то, чем я  не  была
избалована в своей жизни. Это то,  чего  мне  всегда  не  хватало.  Грубость
коробила меня и оставляла рубцы на сердце.  Нежностью  можно  сразить  меня,
нежностью удивить, нежностью можно  абсолютно  усыпить  мою  бдительность  и
превратить меня в пластилин и лепить  из  него  все  что  угодно.  Нежность,
исходящая от мужчины,  меня  просто  обезоруживает.  Именно  этим  "оружием"
владеет мой муж. Он применяет его умело, искусно и щедро. Это в крови у него
и очень органично вплетается в его облик - рыцаря печального образа.
   Пожалуй, не поверят те,  кто  мало  меня  знает,  что  я  так  тоскую  по
нежности. Как много мужчин проигрывает в жизни, не давая себе труда  освоить
это простое средство обольщения женщин! Ни  деньги,  ни  всемогущее  мужское
самолюбие,  ни  умелый  секс  не   дадут   женщине   такого   эмоционального
удовлетворения, как нежные слова и руки любимого и любящего мужчины. Как это
происходит у нас в семье?
   Допустим, он хочет о чем-то попросить, а я заранее не согласна. Он  знает
это. И начинается поэтапная осада.  Сначала  он  нежно  целует  меня.  Потом
ласковым голосом спрашивает:
   - Лидочка, а ты не хотела бы...
   Видя, что я не хочу, он говорит примирительно:
   - Ну хорошо, любимая...
   Через некоторое время он возобновляет разговор, нежно обнимая меня:
   - Лидочка, а может быть, а?..
   - А почему бы и нет, - отвечаю я.
   Тогда усиливаются тактильные  контакты,  и  уже  уверенный  в  одержанной
победе, он заключает меня в объятия и говорит такие нужные в  данный  момент
ласковые слова:
   - Какая же ты умная жена, все понимаешь, молодец!
   Это звучит как награда мне, хотя на самом деле он должен наградить за эту
нежную тактику себя.
   Обычно я вижу, как он плетет свои шелковые сети, и знаю, с  какого  конца
он начинает, и знаю зачем, но никогда не показываю виду. В этом  заключается
наша игра.
   Я  пользуюсь  теми  же  методами  и  добиваюсь  столь  же   положительных
результатов. Сначала я наблюдаю, в каком он настроении вообще, потом - какое
состояние души у него сейчас, голоден он или нет, покурил  или  еще  нет,  и
только тогда выражаю свою скромную просьбу:
   - Андрюшечка, ты не мог бы мне поиграть что-нибудь?
   - Хорошо, Лидочка, - отвечает он, если я точно рассчитала  свои  ходы,  а
если нет, то могу услышать:
   - Я не могу играть по заказу. Я что, твое музыкальное приложение?
   В нашей комнате пианино стоит посередине, перегораживая комнату  пополам,
сзади, точно по ширине пианино, примыкает кровать. Иногда я слушаю его, лежа
на кровати с закрытыми глазами. Тогда  музыка  так  сильно  воздействует  на
меня, что случаются и разные эксцессы. Например, однажды после ужина он  сел
играть, а я легла отдохнуть. Был вечер, постепенно стемнело,  свет  зажигать
не  стали.  Играл  он  без  нот  и  без  света.  В  темноте  звучала  музыка
Рахманинова,   Бетховена,   Свиридова.   Комната    наполнилась    какими-то
фантастическими образами, создаваемыми этой музыкой, и я вся превратилась  в
слух и как-то уже отделилась сама от себя, все  дальше  и  дальше  улетая  в
космос. Но тут Андрей добил меня тем, что заиграл одну из самых моих любимых
мелодий Чайковского - адажио из балета "Щелкунчик".  И  меня  прорвало,  как
плотину. Слезы полились градом, и я зарыдала от  души.  Хорошо,  что  громко
играла музыка и Андрей не слышал моих рыданий. Когда он  остановился,  зажег
свет и подошел ко мне, чтобы поцеловать, он увидел мокрое от слез лицо:
   - Что с тобой, любимая?
   - Ничего. Спасибо тебе. Музыка потрясающая. Это пройдет!
   Недаром  говорят,  "когда  кончаются  слова,   тогда   говорит   музыка".
Невозможно рассказать музыку. Какое счастье, что этого и не нужно делать,  а
можно только слушать и наслаждаться ею. И мне очень повезло,  что  рядом  со
мной оказался талантливый пианист, мой муж по совместительству.
   Наши беседы о музыке бесконечны.
   - Андрей, а что ты сам чувствуешь, когда слушаешь музыку? - спросила я.
   - Я ощущаю живую эмоцию, погружаясь в музыку, как в  воду,  наполняясь  и
пропитываясь  ею.  Голова  при  этом  становится  совсем  пустой,   сознание
отключается, и передо мной будто открываются волшебные двери.
   Музыка - это моя единственная и серьезная любовь, кроме тебя, конечно!
 
   Любовь! Любовь! И в судорогах, и в гробе
   Насторожусь - прельщусь - смущусь - рванусь.
   О милая! Ни в гробовом сугробе,
   Ни в облачном с тобою не прощусь.
 
   И не на то мне пара крыл прекрасных
   Дана, чтоб на сердце держать пуды.
   Спеленутых, безглазых и безгласных
   Я не умножу жалкой слободы.
 
   Нет, выпростаю руки, - стан упругий
   Единым взмахом из твоих пелен,
   Смерть выбью! - Верст на тысячу в округе
   Растоплены снега - и лес спален.
 
   И если все ж - плеча, крыла, колена
   Сжав - на погост дала себя увесть, -
   То лишь затем, чтобы, смеясь над тленом,
   Стихом восстать - иль розаном расцвесть!
   "Я В ГЛАЗА ТВОИ, КАК В ЗЕРКАЛО, СМОТРЮСЬ..."
   Эти слова из песни Аллы Пугачевой стали символом нашей новой серии фильма
под названием "Жизнь".
   Вот и свершилось все, о чем я тайно мечтала. Страдала, плакала по ночам.
   Плакала от досады, что "счастье было так возможно, так близко". Счастье я
себе представляла в виде огромной хрустальной вазы шарообразной  формы.  Эту
вазу я видела во сне и  не  хотела  даже  просыпаться.  Она  очень  хрупкая,
тонкая, переливающаяся всеми цветами радуги. Этакий шар любви!
   Прошло время, вернулся мой любимый, и я уже забыла свои страдания. Теперь
я несу эту вазу: счастье в моих руках! Высшее блаженство ощущаю оттого,  что
я вижу глаза напротив, в которых, как в зеркале, отражается моя любовь.  Они
вспыхивают искорками нежного чувства, они горят огнем неподдельной  страсти,
в них переливаются волнами радость и благодарность, и мне  хочется  крикнуть
на весь мир: "Смотрите, люди! Я с ч а с т л и в а!"
   Ваза в моих  руках  наполнена  нашим  счастьем  до  краев.  Как  донести,
пронести, не расплескать? Как сохранить?
   Я еще не имею опыта таких странных отношений, он тоже. Мы идем на  ощупь,
продвигаясь маленькими шажками, крепко держась за руки, к наивысшей гармонии
чувств. К тому  моменту,  который  вольно  или  невольно  мы  оттягивали,  к
которому стремились и которого боялись  и  боимся  до  сих  пор  оба.  Хотя,
казалось бы, моего опыта общения с  мужчинами  хватит  на  двух  женщин,  но
каждый раз я убеждаюсь, что ничто в жизни не повторяется и опыта в любви  не
бывает. Сегодня я люблю как в первый  раз,  счастье  с  ним  в  первый  раз,
испытание любви в первый раз.
   Любимым занятием нашим стали беседы на балконе глядя в глаза друг  другу.
Беседы на разные темы, и все "без переводчика",  или,  как  говорит  Андрей,
"без масок". Мы раскрываем душу друг другу, не  боясь,  что  не  поймут,  мы
рассказываем каждый свою жизнь, зная, что выслушают, поэтому нам так  дорого
наше понимание и поэтому не хочется прерывать этот длящийся часами разговор.
Практически  мы  самодостаточны  и  нам  никто  не  нужен,  хотя  мы   очень
расстраиваемся оба, когда не  звонит  телефон.  Мы  ждем  гостей,  мы  любим
гостей, мы принимаем гостей, но как же  мы  ликуем,  когда  они  уходят.  Мы
бросаемся в  объятия  друг  друга,  целуемся  и  радуемся  вновь  обретенной
свободе.
   Что это? Эгоизм? Хамство? Недоброжелательность? Нет! Это  наше  единство.
Две половинки андрогина, разбросанные в гневе Зевсом по небу, несмотря ни на
что нашли друг друга и воссоединились, чтобы стать одним целым.  А  то,  что
одной половинке на сорок лет больше, не имеет никакого значения.  В  космосе
сорок лет - это одно мгновение, значит, и разминулись мы с ним всего на один
миг.
   И все-таки как удержать это счаст