ался. Индейцев заставляли жить в резервациях, а тех, кто отказывался, сразу зачисляли в разряд врагов. Белым нужны были земли к западу от Миссисипи. Они истребляли бизонов, а это означало голод для индейцев - ведь они, кочевники по натуре, жили в основном за счет охоты. Но даже стань они фермерами, и тогда положение бы не изменилось. Стоило белым переселенцам найти плодородную землю, как они немедленно объявляли ее своей. А в резервациях индейцы постепенно опускались, теряли ко всему интерес, начинали пить...
     Дэвид не раз предупреждал своего сына, много раз уговаривал его снова жениться, жениться на белой женщине. На той, у кого не будет среди родни индейцев. На той, с которой у него не будет проблем.
     Лучше бы он не оставлял бутылку с виски в хижине.
     Хорошо бы в голове так не стучало.
     Хорошо бы...
     В конце концов, это его дом. Что он вообще делает здесь, на крыльце, в то время как эта авантюристка наслаждается теплом и уютом? Он провел столько времени в пути! Целую ночь напролет мчался в Голд-Таун, а после потратил целый день, чтобы вернуться назад.
     Почему она отказывается ехать домой? Возможно, ей известны условия завещания отца. Возможно, она знает, что сорвет куда больший куш, если останется в качестве его...
     Жены. Эта женщина была его женой. Он едва не расхохотался, вспомнив, как Генри пытался выяснить, все ли с ней в порядке. Ода, она в полном порядке. Глаза - чистое серебро, волосы - золото. Кожа нежная, гладкая, точно шелк. Прикасаться к ней - редкое наслаждение. А заниматься...
     Он постарался заставить себя не думать об этом, почувствовав, как нарастает возбуждение, лишь только стоило вспомнить вкус ее губ, высокую полную грудь.
     Черт возьми В конце концов она его жена.
     За все уже давно заплачено, по крайней мере похоже на то. И выгнать ее не удастся.
     Ну и пусть. Пусть даже вещица уже побывала в употреблении.
     Пусть даже эта женщина послужила причиной смерти отца.
     Ястреб громко выругался. На землю спускались сумерки. Он порядком устал после долгой дороги. И вскоре предстояло ехать снова, теперь уже туда, где у реки за холмами ждал его дед со своими людьми.
     Он сегодня никуда не поедет. Сегодня...
     Ястреб всегда во всем старался придерживаться умеренности. В еде, в выпивке. Но только не сегодня. Этим вечером он напьется до потери сознания. Отблагодарит старого человека, выпьет за здоровье юной женщины и уснет тяжелым пьяным сном, чтобы ничего не чувствовать. И тогда, возможно, увидит сладкие сновидения. Хотя бы во сне время повернется вспять, никто не будет воевать между собой, земли хватит на всех, и индейцам, и белым, и бизонам...
     Потрепав Волка по загривку, Ястреб заставил себя подняться. Открыл дверь, вошел в хижину.
     Женщина стояла у камина, задумчиво глядя на огонь, и встревоженно повернулась, услышав, как хлопнула дверь. Халат ее был туго стянут поясом. Протянула руки к волосам, пытаясь пригладить непослушные локоны. Выглядит спокойной, полной достоинства, глаза высокомерно глядят из-под густых ресниц.
     Снова, в который раз Ястреб поразился, как же она хороша: глаза и волосы сравнить можно было только с драгоценными металлами - ни дать ни взять золото да серебро, лицо тонкое, притягивающее к себе взгляд. Забыть такую невозможно. Ястреб настолько загляделся на нее, что не сразу почувствовал изумительный запах, разлившийся по хижине. На огне стоял котелок, и дразнящий запах поднимался именно оттуда.
     - Это суп, - как бы оправдываясь, проговорила она. - Ты сам предложил мне чувствовать себя здесь как дома.
     - Я нашла тут лук, картофель, окорок и еще горох.
     - Какая хорошая жена! - съехидничал он. - Еще и готовит.
     - Какой прекрасный муж! - парировала Скайлар. - Еще и пьет.
     - Твое здоровье! - Ястреб взял бутылку с виски со стола и поднял, приветствуя. - Он пьет и к тому же индеец племени сиу. Скажи, хоть ты и решительно намерена остаться здесь, правда, должен заметить, ничего особенного я в этом не вижу: Мэйфэйр - поместье, весьма пригодное для жизни, - тебя не пугает, что я краснокожий? Индеец. А белые считают индейцев племени сиу очень жестокими. Едва ли можно предположить, что ты влюбилась в меня с первого взгляда, как только мы встретились.
     - Ты напал на мою карету, когда мы встретились.
     - Но ведь именно так и поступают индейцы. Скайлар пропустила его замечание мимо ушей и подошла к огню.
     - Если хочешь отведать моей стряпни, могу и тебе налить.
     - Ну разумеется, я голоден как волк. Будь так добра, налей мне, милая.
     Скайлар поставила тарелку с супом перед индейцем. Он отодвинул стул, нагнулся и отхлебнул чуть-чуть, не спуская глаз с женщины.
     - Ну и как, съедобно?
     - И даже не отравлено?
     - Не отравлено.
     - Вполне сносно.
     - Как любезно с твоей стороны, - холодно проговорила она.
     Индеец схватил Скайлар за запястье, глядя ей в глаза.
     - Скорее всего еда должна быть отравлена. Ведь я молод и здоров. Едва ли ты можешь рассчитывать, что я умру из-за сердечной недостаточности.
     Скайлар выдернула свою руку, потирая покрасневшую кожу.
     - Можешь наслаждаться ?вполне сносным? супом, поскольку в следующий раз, когда ты попросишь меня приготовить что-нибудь, тарелка окажется у тебя на голове, прежде чем ты успеешь его попробовать.
     Скайлар налила себе и села напротив индейца по другую сторону стола. Он наконец перестал сверлить ее взглядом и принялся за еду, а после потянулся к бутылке с виски и отхлебнул большой глоток.
     - Скажи, ты что, вообще этим злоупотребляешь?
     - Каждый раз, когда обнаруживаю, что у меня нежеланная жена.
     - И часто такое случается?
     - К счастью, не слишком.
     - Ты никогда прежде...
     - Да, я был женат.
     - А что произошло с твоей женой?
     - Умерла.
     - Мне очень жаль. Ястреб встряхнул головой.
     - Неужели? Знали бы вы, как жалею я, леди Даглас. Скайлар резко встала.
     - Ну тогда давай, жалей себя, топи горе в вине. - Она обошла стол, взяла бутылку виски и поставила перед индейцем. - Почему бы тебе и в самом деле не напиться до чертиков? Тогда бы я смогла отдохнуть в тишине.
     Она отвернулась, не скрывая своего отвращения, и это подействовало на Ястреба, точно искра на сухой порох. Он и сам не ожидал, что набросится на женщину. Плохо понимая, что делает, вскочил, ухватился за край ее халата, и тот медленно сполз с плеча, открывая взгляду грудь. ?Ты уже все это видел, - напомнил себе Ястреб. - Так незачем снова воображать себе невесть что, вспыхивать, точно юный мальчик...?
     Да, он уже видел ее без одежды. Но воспоминания лишь еще больше растравили его.
     - Мадам, я могу пить хоть всю ночь, но способности здраво рассуждать не потеряю. И запомните, вы сами пожелали остаться. Я предлагал вам уехать.
     Скайлар попыталась вырваться, но индеец крепко вцепился в ее халат, так крепко, что, когда ей удалось наконец отбежать, халат остался в его руках. Она обернулась, гневно глядя на него расширившимися от возмущения глазами, чувствуя себя крайне неловко. Еще бы! Оказаться совершенно обнаженной перед дикарем! Скайлар нервно облизнула губы, а затем ткнула пальцем в халат, который упал к ногам индейца.
     - Не будешь ли ты так любезен подать мне его? - спокойно проговорила она.
     Он наклонился, взглянув на Скайлар, и медленно разжал пальцы - халат снова упал на пол.
     - Может, и не буду. Может, пришло время узнать меня получше, чем ты знала моего отца.
     Точно в забытьи Скайлар смотрела на то, как он сделал сначала один, потом второй шаг по направлению к ней, прежде чем поняла весь ужас происходящего. Она не успела двинуться с места, когда, обхватив за талию, индеец подхватил ее и бросил на кровать поверх мехового покрывала. Скайлар была настолько поражена, что некоторое время лежала без движения. Волосы ее рассыпались по подушкам, сверкая в неровном свете огня, точно солнечные лучи. Но вот она пришла в себя и рванулась, но индеец тут же придавил ее весом собственного тела.
     Скайлар принялась извиваться, как змея, выкручиваться из-под индейца, отбиваясь, словно дикая кошка.
     - Леди Даглас, - с издевкой в голосе проговорил он, уворачиваясь от очередного удара. - Все, что вам нужно сделать, - сказать одно-единственное слово, что да, вы согласны уехать домой.
     Она замерла на секунду, буравя его взглядом серебристых глаз, грудь тяжело вздымалась.
     - Нам не о чем говорить. Тут может быть только одно из двух: либо мы муж и жена, либо нет.
     - Сейчас не слишком подходящее время, ты не в себе...
     - Так, значит, подадим на аннулирование?
     - Ты пьян!..
     - Ах-ах! Какие нежности! Ну пьян, но не в стельку. И сердечный приступ мне не грозит.
     - Смотри, допрыгаешься!
     - Ну, со мной не так-то легко справиться.
     Индеец скользнул вдоль обнаженных рук Скайлар к запястьям и сжал их. Нагнулся к ее лицу.
     - Либо мы муж и жена, либо нет, - решительно повторил он. - Выбор за тобой. Только скажи слово, и я немедленно отпущу тебя.
     Но она ничего не сказала. Глаза женщины сверкали такой яростью, какую Ястреб видел только на лицах свирепых воинов племени кроу. Наконец проговорила:
     - Назад я не поеду.
     Ястреб и сам не знал, что хотел услышать от нее.
     Или знал?
     Это виски совсем затуманило ему голову. Но нет, тянущее ощущение боли за отца вовсе не из-за виски. Он ненавидел эту женщину, ненавидит и не верит ей, но сейчас все это не имело никакого значения.
     Он хотел ее. Хотел настолько, что позабыл обо всем на свете. Все, что он чувствовал сейчас, - учащающееся с каждой минутой яростное биение сердца. Это было как несущийся по равнине табун. Желание сильнее, чем все доводы рассудка или даже боль. Он поддался ее чарам. Продажная шлюха, как ни пытался он заставить ее сказать ?нет?, ничего не вышло, она не произнесла слово, которое заставило бы его отпустить ее. Да он и не был уверен, что смог бы отпустить.
     - Последний раз! - теряя терпение, выкрикнул индеец. - Я спрашиваю тебя...
     - Я буду тебе женой! - с остервенением бросила она. Скайлар била нервная дрожь, но индеец не обращал на это никакого внимания. Он действовал так, как поступил бы на его месте любой мужчина. Красивая, желанная женщина, жена... Кто бы устоял от соблазна? Вот и он не смог. Скинул одежду, взглянул на нее: глаза закрыты, рот чуть приоткрыт, грудь тяжело вздымается. Не спуская глаз с ее лица, Ястреб неторопливо провел рукой от живота вниз, коснулся бедра. Она вздрогнула. Губы беззвучно шевелились. Он похлопал ее по щеке.
     - Открой глаза! - Это прозвучало скорее как приказание.
     Скайлар распахнула ресницы. Глаза по-прежнему полыхали серебристым огнем. Огромные, сверкающие. Кончиком языка облизнула губы, попыталась сбросить с себя его руки, вывернуться из-под тяжести тела, но, осознав, что никакого смысла сопротивляться нет, замерла. Вскинула на него глаза и вновь опустила ресницы.
     - Ты что-то хотела сказать? - шепотом спросил Ястреб. Скайлар покачала головой.
     - Ты ведь говорила. Что именно?
     - Я сказала... - Она с мольбой посмотрела на него.
     - Так что же?
     - Пожалуйста...
     - О чем ты?
     Скайлар снова затрясла головой и закрыла глаза.
     - Пожалуйста, только не...
     Ястреб скрипнул зубами. Сделал над собой нечеловеческое усилие и проговорил:
     - Ты еще можешь сказать ?нет?.
     Она снова покачала головой. Выпрямилась.
     - Пожалуйста, не...
     - Не причинить тебе боль? - нахмурившись, предположил он.
     Скайлар пыталась увернуться, но добилась лишь того, что индеец прижал ее к кровати еще сильнее. Она замерла, а потом вздрогнула. Поведение этой женщины сбивало Ястреба с толку. Он коснулся ладонью ее щеки, провел пальцем по губам.
     - Я не причиню тебе боли, - хрипло пообещал он. - Ни за что на свете.
     И прижался в поцелуе к ее слегка приоткрытым губам, дразня их, наслаждаясь мягкостью, вкусом, сначала неторопливо, потом настойчивее... И вдруг почувствовал, что она отвечает. Не отрываясь от ее губ, он теперь начал ласкать ее всю - от нежной тонкой шеи до длинных стройных ног. В движении его рук чувствовалась опытность. Он старался разжечь в Скайлар ответный огонь, отыскивая самые чувствительные места. Ласкал, дразнил, соблазнял легкими, точно перышко, касаниями пальцев, губ, языка, доводя самого себя до неистовства. Его чувства достигли уже такого накала, что, казалось, еще немного, и она взорвется...
     Она лежала не двигаясь, но и не делая попыток воспротивиться. Ее все еще трясло. Временами из груди вырывались не то стоны, не то вздохи. Только один раз, когда Ястреб склонился к ее животу, она вцепилась ему в волосы, но тут же разжала пальцы и глубоко вздохнула. А он продолжил неспешный путь к вершине блаженства, мучительный, долгий. Стараясь расшевелить ее, Ястреб чувствовал себя так, словно методично проходит по всем кругам ада. Пальцы уже горели от прикосновений, голова шла кругом от возбуждения. Женщина под ним лежала, зажмурив глаза, пальцы ее так крепко вцепились в покрывало, словно она собиралась выдернуть весь мех. Ястреб понял, что больше не в силах сдерживаться. Вихрь чувств подхватил его. Мгновение, и он уже был в ней.
     Возбуждение было столь велико, что он не сразу понял, что... Она была... Ястреб застыл, отказываясь поверить. Разве такое возможно? Она невинна. Пусть разум не в состоянии это принять, но ведь он же чувствовал, и отрицать не было смысла.
     В каких бы грехах эта женщина ни была повинна, одно совершенно ясно: его отца она не соблазняла, до постели по крайней мере дело не дошло. Да и вообще ни с кем из мужчин она постель еще не делила.
     Скайлар даже не вскрикнула. Отчаяние, с которым она решила идти до конца, не позволило ей издать хоть звук. Лишь пальцы, вцепившиеся в мех покрывала, были сжаты так, что побелели костяшки, а глаза раскрыты и обращены в потолок. Скайлар прикусила нижнюю губу настолько сильно, что показалась маленькая капелька крови.
     Ястреб сжал ее лицо, заставил взглянуть на него. Надо бы сказать ей что-нибудь успокаивающее, что-нибудь доброе, нежное. Ему уже приходилось иметь дело с девственницей. Его первая жена... Та ночь была наполнена смехом, радостью. Тогда оба они знали, чего хотят, понимали, что делают, они так хорошо знали друг друга...
     - Черт! - шепотом выругался он.
     Ничего себе нежные слова! Но Ястреб ничего не мог с собой поделать. Они зашли слишком далеко. Но ведь она сама же настояла на том, что хочет стать его женой.
     Он сказал, что не причинит ей боли. Он даже и не догадывался...
     - Черт бы тебя побрал! - снова выругался он.
     Ястреб оторвал ее руки от покрывала, сжал и снова принялся целовать и ласкать ее, отдаваясь на милость чувства столь первобытного, столь неуправляемого, что совершенно не поддавалось никаким доводам рассудка. И вот уже она сама обвила его шею руками, губы раскрылись под требовательным натиском его языка, а тело изогнулось дугой...
     Страсть охватила и ее. И оба унеслись в ярком, неистовом вихре...
     Ястреб не мог припомнить, когда чувствовал что-либо подобное. Ни одно переживание не могло сравниться по силе с тем, что он испытал только что. Такое желание, такой взрыв страсти! Такое наслаждение! Возбуждение вспыхнуло в нем снова.
     Ястреб взглянул на нее. Скайлар лежала закрыв глаза. Сделала несколько глубоких вздохов и наконец смогла заговорить, очень тихо, почти шепотом:
     - Не мог бы ты... уйти сейчас?
     Ястреб на мгновение застыл. Ее слова заставили его сжаться от стыда, хоть он и уговаривал себя, что стыдиться ему нечего. Он не мог бы назвать точное число женщин, которых ему довелось узнать - индианок, белых, порядочных и не слишком, искушенных и только что расставшихся с невинностью, но ни разу ни одна встреча не заканчивалась вот так, когда его вежливо просили удалиться.
     Хотя, впрочем, и ситуацию нельзя назвать обычной. Едва ли когда-либо он испытывал потрясение, равное этому. Едва ли предлагал женщине вплоть до самого последнего момента остановиться и отпустить ее.
     - Нет, боюсь, я не могу этого сделать, - ответил он.
     Скайлар распахнула глаза. В ее взгляде Ястреб без труда прочитал смущение, боль, изумление и еще кое-что, точно она узнала такое, о чем и не подозревала.
     - Послушай... ты... до этого... ни с кем?
     - О Господи! - пораженно воскликнула она. Глаза снова гневно вспыхнули. - Когда, в конце концов, ты поймешь: я не обязана вообще ничего объяснять. Сам выяснишь, если захочешь, в свое время.
     Сколько праведного гнева! Сколько гордости! Было в этой женщине что-то такое, от чего сердце Ястреба начинало биться сильнее. Он хмуро усмехнулся, отвел со щеки Скайлар прядь золотых волос и встал, сбрасывая с себя остатки одежды. Когда он повернулся снова, женщина сидела на кровати, прислонившись к спинке, прижав ноги к самому подбородку и обхватив колени руками, словно пытаясь защититься. В глазах плескался испуг.
     - Я доказала, что теперь я твоя жена? - спросила она. - Так вот, я очень устала...
     - Скоро у тебя будет время поспать, но сейчас...
     - Что сейчас?
     - Забавно, я просто подумал, много ли времени понадобится на то, чтобы заставить тебя снова, во второй раз с тем же пылом отвечать на мои ласки.
     - Отвечать? С пылом? Ах ты, самонадеянный эгоист! Да я никогда... - возмущенно начала было она.
     Ястреб хитро улыбнулся:
     - А вот и нет, моя маленькая лгунья. Ты отвечала.
     - Нет!
     Скайлар взвизгнула, когда индеец схватил ее за щиколотки и рывком заставил вытянуться на постели. Скайлар принялась колотить кулаками его грудь.
     Но стоило Ястребу поцеловать ее, как сопротивление немедленно ослабло, а руки женщины обвились вокруг его шеи.
     Теперь он знал: боли она не испытывает. Одно удовольствие.

Глава 7

     Пробуждение было неимоверно тяжелым. Он слишком много выпил. Дьявольское зелье в самом деле способно привести к гибели немало мужчин.
     Прошлая ночь...
     Ястреб даже и вообразить не мог, что когда-либо в жизни будет испытывать такой стыд. Он застонал. Веки не поднять, голова раскалывается, да еще это невыносимое чувство, когда сам себе противен.
     Солнечный светлился в окна. Мельчайшие частички пыли кружили в воздухе, взлетали и падали вниз. Плясали вокруг ее обнаженного плеча. Плеча, столь доверчиво прислонившегося к его груди. Великолепные золотистые волосы перепутались, рассыпались по подушке и теперь щекотали ему нос. Стройные ноги Скайлар переплелись с его ногами. Все выглядело так, словно они - супружеская пара и женаты уже много лет. Женаты.
     Теперь они действительно женаты. Вряд ли удастся после того, что произошло, уговорить ее подать на аннулирование брака. Да и хочет ли он этого? Не так уж плохо иметь жену-красавицу, просыпаться рядом с ней каждое утро...
     Ястреб быстро выбрался из постели, не позволяя желанию ударить в голову. Не одеваясь, прошел к ванне и опустился в ледяную воду, плеснул в лицо, отгоняя остатки сна, быстро вытерся полотенцем и принялся собирать вещи, которые раскидал вечером. Затем достал синие джинсы, которые шила фирма ?Леви?, с ширинкой, застегивающейся на пуговицы, нашел свежую белую хлопчатобумажную рубашку и быстро оделся. А после решил приготовить кофе. Поставил кофейник на огонь, придвинул к камину стул и принялся ждать, когда закипит вода. Наконец кофе был готов. Ястреб обернулся, глядя на женщину, мирно спящую на его кровати. Чудо как хороша. ?А темперамент у нее ой-ой-ой какой!? - с кривой усмешкой подумал он.
     И вот теперь... она принадлежит ему, но он по-прежнему ничего не знает об этой женщине. Не знает, что произошло у них с Дэвидом. Единственное, что ему стало ясно ночью, - они не были близки.
     Хотя, вполне возможно, она была бы не прочь, просто Дэвид скончался прежде, чем мисс Скайлар успела лечь с ним в постель.
     А может быть, она и вовсе не имела никакого касательства к смерти отца.
     Скайлар открыла глаза. Попробовала пошевелиться - тело тут же пронзила боль, от головы до сам