я.
   - Я знаю, леди Уайнхем!.. Шерим-Паша сообщил мне, что вы будете  для  нас
ценной помощницей, если вам удастся проникнуть в зону военных действий... Он
меньше всего думал, что вместо того, чтобы открыть вам все  двери,  за  вами
учредят самый энергичный надзор... Это лишний  раз  доказывает,  как  опасно
недооценивать нюх неприятеля.
   - Раз это так, я хотела бы иметь возможность предупредить  Ручини,  чтобы
он не истолковал ошибочно моей бездеятельности... Можете ли вы мне помочь?..
   - Дело опасное, леди Уайнхем!.. Но, если вам угодно передать письмо графу
Ручини, напишите его сегодня же. После обеда я  пришлю  кого-либо  от  моего
имени к вам в отель. Вы вручите ему письмо, и я попытаюсь  передать  его  по
назначению.
   - Значит, вы знаете, где он?
   - Да, мне известно это.
   У леди Дианы засверкали глаза. Она воскликнула:
   - Где он?.. Скажите мне, я умоляю вас... Вот уж скоро  месяц,  как  я  не
получаю от него известий... Это ужасно.
   - Я не скажу вам этого, потому что вы  женщина  и,  как  таковая,  можете
поступить неосторожно. Все, что я могу вам сказать, - это, что  граф  Ручини
жив и невредим и понемногу, без шума,  терпеливо  выполняет  предначертанный
план.
   Леди Диана поняла, что она ничего больше не добьется от своего хозяина, и
поднялась:
   - Итак, паша, вы обещаете мне передать ему это письмо?
   Египтянин, поднявшийся вместе с ней, внимательно смотрел  на  нее  своими
черными глазами, он как будто  что-то  обдумывал.  Вдруг,  как  бы  принимая
серьезное решение, он приблизился к леди Диане и медленно проговорил:
   - Леди Уайнхем, я верю, что вы не похожи на других женщин и  что  с  вами
можно  отважиться  на  большее,  чем  с  другими,  вам  подобными.  Доверие,
проявленное по отношению к вам Шерим-Пашой и его  сообщниками,  кажется  мне
теперь более чем заслуженным. Я хочу предложить вам кое-что. Передача письма
Ручини - не особенно большой риск и для вас, и для него, и для  меня.  Но..,
вы хотели бы его видеть?
   - Видеть его!.. О!.. И говорить с ним?..
   - Нет... Только видеть его... Если я не ошибаюсь в вас  и  вы  достаточно
владеете своими нервами, чтобы остаться невозмутимой при виде графа  Ручини,
я берусь показать его вам завтра в восемь часов  утра...  Когда  вы  увидите
его, вы поймете всю необходимость этого хладнокровия, которое культивируется
с таким упорством на вашей родине.
   - Где я должна быть завтра в восемь часов утра?
   - В гостинице в костюме туристки... Я заеду за вами,  чтобы  повезти  вас
осмотреть пирамиду Саккара. Вы знаете  ее,  леди  Уайнхем,  она  увековечила
древнего  демиурга,  обладавшего  даром  воскрешать  мертвых...  Отнюдь   не
доброжелатель человечества, как видите... Я покажу вам в  Саккара  несколько
могил священных животных, покажу вам в  отдалении  пирамиду  со  ступеньками
короля  Зогэра...  Государь,  который  за  три  тысячи  лет   до   рождества
Христова... Но простите меня,  леди  Уайнхем!..  Моя  страсть  к  археологии
увлекает меня в то время, как вы, в противоположность Иисусу Навину,  хотели
бы ускорить движение солнца. Завтра, ровно в  восемь,  моя  карета  будет  у
вашего отеля... Еще раз напоминаю, будьте хладнокровны... Я много  слышал  о
вашем  умении  владеть  своими  нервами.  Никогда  у  вас  не  будет   более
благоприятного случая доказать это на практике.
   Вернувшись в свою комнату, леди Диана с удивлением  заметила  официальный
пакет на своем туалетном столе. Распечатав, она прочла:

   "Дорогая леди Диана!
   "Вернувшись в главную квартиру после объезда Судана, я узнал сразу все: о
вашем прибытии  в  Александрию  и  о  нелепых  мерах  надзора,  принятых  по
отношению к вам  моими  подчиненными.  Я  прошу  извинения  и  сожалею,  что
начальник моего второго отдела  счел  возможным  не  считаться  с  льготами,
предоставленными вам моим пропуском. Я только  что  дал  точные  инструкции,
чтобы  исправить  допущенную  ошибку.  Я   надеюсь,   что   вы   используете
предоставленную вам свободу, чтобы навестить меня в Асуане. Мое обиталище не
блещет комфортом, но чай, который я предложу вам, будет не менее вкусен, чем
теплая водичка лондонских кафе. Глубоко уважающий вас
   Лесли Варрен".

   В тот же вечер она отправилась ужинать в ресторан в  обществе  нескольких
друзей. Два шпиона, следившие за ней, исчезли.

***

   Утреннее солнце согревало уже вокзальный зал. На  платформе  беспрестанно
двигались феллахи в светлых рубахах и крестьянки в черных платьях.
   Леди Диана обратилась к паше:
   - Вы серьезно собираетесь повезти  меня  в  Бадресхейн  осматривать  вашу
пирамиду?
   - Конечно, леди Уайнхем!.. Раз надзор снят, воспользуемся этим.
   - Паша, - прошептала леди  Диана,  -  ведь  вы  обещали  мне  нечто,  что
интересует меня больше, чем все ваши чудеса Саккара?.. Конечно, если  только
тот, кого вы должны мне показать, не прячется как  раз  за  этой  знаменитой
пирамидой?
   - Увы! Действительность менее романтична. Вы обнаружите  его  не  в  тени
священных могил... Но в нашем распоряжении  еще  десять  минут  до  отъезда;
взгляните же на погрузку подкреплений, направляемых в верхний Египет.
   На соседнем перроне двигались мундиры; полубатальон шотландских  стрелков
грузился в вагоны.
   - Длинный поезд, - констатировал паша. - Пройдемся до конца платформы. Он
увлек  леди  Диану.  Подойдя  к  последнему  вагону,  паша   остановился   и
проговорил, указывая на паровоз:
   - Эта маленькая машина потащит такой поезд... Очевидно, у нас не  хватает
паровозов.
   Леди Диана рассеянно посмотрела на паровоз: все  эти  детали  очень  мало
интересовали ее.
   Машинально следуя за пашой, она подошла к тендеру паровоза  и  скользнула
взглядом по машинисту, английскому  солдату  королевского  саперного  полка,
протиравшему   промасленной   тряпкой   рычаги,   и   по   кочегару-туземцу,
наклонившемуся над открытой топкой и бросавшему туда лопатой уголь.
   И вдруг сердце  леди  Дианы  затрепетало  от  неожиданности.  Она  узнала
Ручини; Ручини, в грязной, пропитанной  потом  одежде,  с  голыми  руками  и
ногами, с грязным тарбушем на голове, с неузнаваемым лицом.
   Паша угадал волнение своей спутницы. Фамильярно взяв ее под руку, он увел
ее на другую платформу. Леди Диана шла, наружно спокойная, но внутри  у  нее
бушевала буря и, под внешним безразличием она ясно чувствовала  лихорадочное
биение сердца. Ручини на паровозе воинского поезда! Какая смелость и как это
достойно  опоздавшего  родиться  кондотьера   среди   цивилизованного   мира
двадцатого столетия! Ручини  -  истопник  поезда,  наполненного  английскими
солдатами! Только Ручини способен был пойти  на  такой  риск,  чтобы  скорее
проникнуть в Луксор, Асуан и в главную квартиру врага.
   Отойдя от толпы, паша прошептал:
   - Поздравляю вас, леди Уайнхем!.. Ваше самообладание выдержало  испытание
огнем.
   - Кто помог Ручини пробраться на этот паровоз?
   - Мы.., его тайные союзники... Но нам пора уже ехать.
   - Простите, паша, но я не в состоянии сейчас ехать восхищаться  останками
вашей фараоновской цивилизации. Я возвращаюсь в гостиницу, складываю вещи  и
еду в Асуан...
   - Берегитесь, леди Уайнхем!.. Берегитесь. В интересах, вы знаете, кого!
   - Почему?.. Варрен лично предоставил мне полную свободу действий.
   Египтянин  замолчал.  Он  задумчиво  смотрел  на  свои  янтарные   четки,
осторожно перебирая их пальцами.
   -  Леди  Уайнхем,  -  проговорил  он,  -   нужно   вдвойне   остерегаться
англичанина, который прожил двадцать лет на Востоке.

Глава 17

   Возвратившись в отель, леди Диана легла, пытаясь уснуть и успокоиться. Но
едва она закрывала глаза, как перед ней появлялось лицо Ручини, испачканное,
освещенное красноватыми отблесками раскаленной топки... Видение Дантова ада,
грешник перед бесконечной  пляской  угрожающих  языков  пламени.  Она  могла
представить  себе  Ручини  кем  угодно,  только  не  кочегаром   английского
воинского поезда.  Ручини  бравировал  опасностью  и  играл  с  врагом,  как
отважный игрок, ставящий на карту свою жизнь.
   Анджело великолепно говорил по-арабски и снискал себе  симпатию  египтян,
втайне сочувствовавших повстанцам. Но он  мог  стать  жертвой  доноса.  Леди
Диана лучше, чем  кто-либо  другой,  знала,  что  представители  английского
военно-полевого суда не шутят с военными законами.
   В два часа она спустилась в ресторан отеля завтракать. Герцогиня де Блисс
встретила ее с улыбкой на пороге террасы. В ту же  минуту  разносчики  газет
заполнили тротуары.
   - Что они там кричат? - проговорила она. - Не  уселся  ли  Тутанхамон  на
голову сфинкса?..
   Приятель герцогини, Селим-Юсеф-Бей, подымался  по  ступенькам  террасы  и
махал газетой с еще непросохшей краской.
   - Знаете новость? Вы не читали экстренного выпуска "Египетской Биржи"?
   - Какие новости? -  спросила  леди  Диана,  у  которой  вдруг  проснулось
беспокойство, более острое, чем когда-либо.
   - Видите ли, сударыня!..  Английский  воинский  поезд  потерпел  крушение
возле Васта. Шестьдесят убитых и сто восемьдесят раненых...
   Удобно усевшись в качалке, Селим-Бей прочел следующее:

   "Из Васты сообщают, что воинский состав, вышедший сегодня утром из  Каира
в направлении на Луксор, потерпел крушение около половины  первого  дня  при
еще не выясненных обстоятельствах. Полагают,  что  поезд  развил  на  уклоне
слишком большую скорость, и паровоз сошел с рельс, увлекши за собой в  овраг
весь  состав.  При  первом  обследовании  заметили  отсутствие  на  паровозе
машиниста и кочегара. В виду того, что трупы их  не  обнаружены,  приходится
предположить, что они живы и покинули паровоз  задолго  до  катастрофы.  Это
странное обстоятельство заставляет  думать,  что  крушение  было  делом  рук
машиниста и кочегара. Военные власти приступили немедленно к следствию."

   Леди Диана не дослушала до  конца  и,  извинившись  перед  герцогиней  де
Блисс, под предлогом, что она приглашена на чай  в  "Семирамиду",  приказала
отвезти себя  к  Марад-Эль-Дин-Паше.  Она  нашла  египтянина  в  курительной
комнате; на столе лежал экстренный выпуск газеты.
   - Я ждал вас, - проговорил он, вставая, - и не сомневался, что, узнав эту
новость, вы приедете ко мне...
   Леди Диана подавила  волнение  и,  наружно  спокойная,  поднесла  ко  рту
папиросу, предложенную ей пашой.
   - Вы были в курсе того, что подготовлялось?
   - О, нет, леди  Уайнхем.  Ручини  просил  нас  устроить  его  в  качестве
кочегара-туземца, помощника английского машиниста на воинских  поездах.  Нам
удалось устроить его, не вызывая подозрений. Но мы совершенно  не  думали  о
его намерении пустить поезд под откос.
   - Но он не погиб?.. Паша, вы не думаете, что...
   - Телеграмма ясна в этом  пункте.  Если  бы  дело  шло  о  непредвиденном
несчастном  случае,  их  обоих  нашли  бы   ранеными   или   убитыми   возле
перевернувшегося паровоза. Но исчезновение их  обоих  доказывает,  по-моему,
что, дав машине полный ход, они сами соскочили с паровоза.
   - В таком случае  нужно  было  допустить,  что  английский  машинист  был
сообщником Ручини. По-моему, это совершенно невероятно.
   - Значит, Ручини сперва избавился от мешавшего ему свидетеля, убив его, а
затем, ускорив ход машины, спрыгнул на пути. Во всяком  случае,  через  двое
суток мы будем иметь точные сведения  об  этом.  По  прибытии  на  место  он
сообщит нам, как это было условлено... Если в  течение  четырех  дней  я  не
получу  известий,  это  будет  означать,  что   господа   из   контрразведки
английского штаба оказались проницательнее нас.

***

   Несмотря на все уговоры Марад-Эль-Дина, леди Диана отправилась в  Луксор.
Паша сказал ей:
   - Будьте осторожны... Сообщая вам имя  нашего  доверенного  там,  который
укажет вам временное убежище графа Ручини, я поступаю неосторожно..,  ибо  я
уверен, что ровно через сутки вы отправитесь к нему... Вы не сможете устоять
перед искушением...
   И  паша  оказался  хорошим  пророком.  Несмотря  на  все  доводы  разума,
побуждавшие ее остаться в  Каире,  леди  Диана  поехала.  Она  была  слишком
счастлива сознанием, что виновник катастрофы в Васте  не  был  обнаружен  и,
скрывшись в Луксоре,  ждал  удобного  момента  для  продолжения  работы.  Ей
казалось, что пришло время увидеть  Ручини,  хотя  бы  на  несколько  минут,
ободрить его взглядом, словом, уверить его лишний раз, что ее любовь  всегда
с ним в минуты опасности.
   Леди Диана спустилась в "Зимний дворец". По дороге  к  гробницам  "Долины
королей" медленно направлялись туристы на маленьких осликах,  равнодушные  к
перипетиям далекого восстания. Они переплывали Нил под  белыми  треугольными
парусами беспечных фелюг и, усевшись  на  террасах  отеля,  наблюдали  заход
солнца в красноватом тумане Ливийских гор.
   В вечер своего приезда леди Диана тотчас же отправилась пешком по  дороге
в Карнак. Марад-Эль-Дин-Паша начертил ей на бумаге точное расположение  дома
Абдель-Хади, отставного чиновника египетского правительства. Абдель-Хади жил
в маленькой вилле, приютившейся между новой коптской церковью и американской
миссией.
   Леди Диана продолжала свой путь, несмотря на сумерки. Она  считала  дома;
еще два, еще сад,  и  она  будет  перед  виллой  Абдель-Хади...  Леди  Диана
остановилась перед  изгородью,  окаймленной  тамариском,  миновала  аллею  и
собиралась постучать в дверь, когда в окне первого  этажа  показалось  лицо.
Голова сейчас же скрылась, и в коридоре послышались шаги, дверь отворилась.
   - Леди Диана?
   - Господин Абдель-Хади?
   - Входите скорей.
   Леди Диана вошла в коридор. Египтянин ввел ее в маленькую комнату,  бедно
меблированную и слабо освещенную, и сказал довольно правильно по-французски:
   - Меня предупредили о вашем визите, сударыня! Чем могу быть вам полезен?
   - Дайте мне возможность увидеть хотя бы на четверть часа  того,  кого  вы
так великодушно приютили.
   - Охотно... Но вам нужно поторопиться, сударыня!
   - Как он выпутался из катастрофы?
   -  Он  сперва  убил  машиниста.  Выбросив  тело,  он  удвоил  скорость  и
соскочил... Переплыв через Нил, он  бродил  целый  день  по  левому  берегу.
Вечером он предложил свои услуги судовщикам большой барки, нагруженной лесом
и шедшей по направлению к Луксору... Через пять дней он прибыл сюда и  среди
ночи пришел ко мне... Было условлено, что, когда он прибудет в Луксор, я дам
ему приют. О том, что он устроил крушение поезда, я  ничего  не  знал.  Этот
факт усиливает  опасность  его  присутствия  у  меня,  поэтому  умоляю  вас,
сударыня, сократите вашу беседу и не приходите сюда еще раз до тех пор, пока
я не дам знать вам в гостиницу.
   - Я вам это обещаю. Где он? В какой комнате он скрывается?
   - Он находится не здесь. Он живет в деревянной хижине в глубине  сада.  Я
вас провожу туда.
   Абдель-Хади вышел в сопровождении леди Дианы. Наступала ночь. Сад не  был
огорожен и отделялся от  соседнего  поля  только  кустарниками.  Абдель-Хади
подошел к двери хижины и, повернувшись к леди Диане, проговорил:
   - Он там...
   Затем события развернулись с поразительной быстротой.

***

   Внезапно выросли пять человеческих силуэтов в  мундирах.  Одни  стали  за
забором, другие окружили хижину. Двое первых грубо поволокли  леди  Диану  в
сторону виллы. Трое других, с револьверами в  руках,  взломали  дверь.  Леди
Диана услыхала шум борьбы. Но,  буквально  унесенная  в  виллу,  она  больше
ничего не видела. Два английских жандарма  стерегли  ее  у  открытых  дверей
передней. Она только услыхала шум автомобиля, удалявшегося по направлению  к
Луксору.  В  саду  послышались  шаги,  и  появился  английский  офицер.   Он
представился:
   - Капитан Никольсон, начальник британской полевой  жандармерии  северного
сектора. И так как леди Диана была не в  состоянии  говорить,  он  продолжал
дальше:
   - Я получил приказ из главного штаба следить  за  вами  в  Луксоре,  леди
Уайнхем!.. Мои агенты выследили вас. Сами о том не зная,  вы  привели  их  к
этому дому... Нам больше ничего и не нужно было... Это дало нам  возможность
арестовать человека, которого мы  искали,  так  же,  как  и  его  сообщника,
владельца этой виллы... Доброй ночи, леди Уайнхем!
   Жандармы вышли. Капитан вежливо поклонился и сделал шаг  к  дверям.  Леди
Диана последовала за ним и спросила:
   - Капитан Никольсон!,. А меня?
   Офицер неопределенно пожал плечами и ответил:
   - Насчет вас у меня нет распоряжения...
   Простите, сударыня!
   И, вторично поклонившись, он спокойно спустился со ступенек.  Леди  Диана
осталась одна в опустевшей вилле. Она  взглянула  на  синее  небо,  усеянное
звездами, и вдруг почувствовала, что теряет сознание. Чтобы не  упасть,  она
должна была прислониться к дверям.

Глава 18

   Прошло десять дней, тоскливых и полных ожидания. Со времени ареста Ручини
леди Диана ничего не знала; лихорадка и тоска лишали  ее  сна.  В  последнюю
ночь она получила письмо от генерала  Варрена,  доставленное  ей  в  "Зимний
дворец".  Солдат  из  северного  сектора  генерального  штаба  предложил  ей
расписаться в получении с равнодушием военного,  исполняющего  свои  скучные
обязанности. На маленьком четырехугольном листке леди  Диана  прочла  слова,
написанные бесстрастной рукой телеграфиста:

   "Сколько раз по четырнадцать дней прошло  со  времени  вашего  приезда  в
Египет? Я все еще не видел вас. Несмотря на это, я  продолжаю  ждать  вас  в
Асуане. Здесь, во всяком случае, вы могли бы получить последние известия  об
интересующем вас лице. Искренне преданный вам
   Варрен."

   Леди Диана прочла несколько раз  волнующие  строки...  Что  таил  в  себе
умышленный лаконизм генерала?.. Что  обозначал  этот  грубый  намек,  полный
угроз для пленника английской разведки?
   Тоска  леди  Дианы  настолько   обострилась,   что   покачивание   вагона
действовало ей на нервы и усиливало  беспокойство.  Она  ехала  в  маленьком
белом вагоне с голубыми стеклами,  ежедневно  совершающем  свой  рейс  через
пустынные холмы в облаках горячей пыли, и в тот же вечер прибыла в Асуан.
   Она была единственной  женщиной,  обладавшей  пропуском,  разрешавшим  ей
проникать так далеко в зону военных действий. При выходе ее встретил молодой
адъютант  лорда  Ведфорда,   офицер   полка,   бенгальский   улан,   который
представился ей.
   - Генерал Варрен поручил мне встретить вас и проводить к нему  в  главную
квартиру... Не удивляйтесь, если это покажется  вам  немного  далеко.  В  то
время, как лорд Ведфорд живет в реквизированном  отеле  в  центре  Слонового
острова, генерал Варрен раскинул свою палатку на левом берегу Нила.
   Окрестности Асуанского  вокзала  представляли  унылое  зрелище.  Продавцы
почтовых открыток и погонщики мулов уступили свои  места  воинским  составам
английских батальонов.  Вокруг,  среди  моря  касок,  индусских  тюрбанов  и
шотландских шапочек, медленно двигались мулы и фургоны.
   Адъютант проводил леди Диану до берега реки.  Было  шесть  часов  вечера.
Сумерки протягивали покрывало оранжевых облаков  через  холмы  над  пальмами
острова, утопавшего в розоватом полумраке.
   Но величественная красота природы, приготовлявшейся к ночи, не  произвела
впечатления на леди Диану, равно как и гортанное пение гребцов, направлявших
фелюгу к другому берегу Нила. Она думала только о Варрене,  ожидающем  ее  в
своей  палатке.  Каковы  будут  последствия   этого   страшного   разговора,
свидетелем которого будет только Сириус, бесстрастный светоч,  прикрепленный
высоко на фоне темно-синего неба?
   Барка причалила.
   - Осторожнее, леди Уайнхем, - сказал лейтенант. - Разрешите вам помочь?
   Пальцы леди Дианы судорожно вцепились в руку корректного  офицера,  и  ее
каблуки погрузились во влажный песок.
   - Где генерал Варрен? - спросила она, опираясь на предложенную руку.
   - В этой палатке, сударыня!.. Видите фонарь, белый с красным?..

***

   Лесли Варрен встретил ее на пороге простор