о-то  величественного.  Оказалось,  что  они стоят у подножия  скульптуры
Цезаря. Он оглянулся - кто ж держит его под белы руки? Оказалось, что держат
две мускулистые девицы в шлемах легионеров и  в  коротких  римских  туниках.
Третья  "римлянка"  стояла  перед  ним,  предлагая  на подносе  ключ,  рюмку
коньяка,   счет  за  рюмку,  а  также  какую-то  таблицу,  как  впоследствии
выяснилось, игру "кено".
     Наивный Москвич предположил было,  что он преодолел так называемый time
warp (переводится примерно как "временной барьер"  по аналогии со  "звуковым
барьером" в авиации) подобно герою Курта Воннегута Стони Стивенсону и сейчас
действительно  находится  в  Древнем  Риме.  "Что же,  -  с некоторой тоской
подумал он,  -  выходит,  мы и Древний Рим задним числом облагородили,  а на
деле значит - безвкусица?"
     Тут повернулась в дверях  дворца  какая-то  система  зеркал,  и Москвич
увидел в зеркале самого себя,  мускулистых девиц, за ними строй фонтанов, за
фонтанами  огромный  бескрайний  автопаркинг  и  понял,  что  он  все  еще в
современной Америке. Наконец и название дворца увидел на огромной вывеске:

ОТЕЛЬ  "ДВОРЕЦ  ЦЕЗАРЯ"

     Перед ним явился Босс из Топанга-каньона,  его недавний  пилот.  Он был
уже в тоге римского патриция и с лавровым веночком на седых кудрях.  Любезно
и многообещающе  улыбаясь,  он приглашал Москвича  последовать за ним внутрь
цезарских  чертогов.  Без  всяких  колебаний - вот ведь  что делает с людьми
"пограничная ситуация"! - Москвич направился вслед за Боссом и через секунду
попал - в капитализм!  Да-да,  в тот  самый  классический  "мир  чистогана",
именно  такой  капитализм,   какой  представлялся   ростовскому   домушнику,
капитализм, где
                         Девочки танцуют голые,
                         А дамы в соболях,
                         Лакеи носят вина,
                         А воры носят фрак!

    Бесконечный, как преисподняя, зал открылся взору. Тысячи людей были там.
Они играли на сотнях  игральных  автоматов,  тянущихся  правильными  рядами,
словно станки на заводе.  Ближе  к  центру открылись огромные пространства с
зеркальными потолками, в которых отражались зеленое сукно десятков игральных
столов, катящиеся кости, фишки, веерами разворачивающиеся карты,  крутящиеся
рулетки,  бесчисленное  множество  человеческих  рук,  снующих,  трепещущих,
неподвижных, предлагающих, приглашающих, вызывающих, просящих...   головы же
сливались в одну массу,  похожую  на сгустки  какой-то глубоководной,  может
быть даже и одушевленной, протоплазмы.
     Гигантский зал-пещера был подсвечен сотнями различных светильников,  но
в общем царил некий многозначительно уютный полумрак.  Главная  пещера имела
ответвления, ниши, заливы, проливы, и оттуда выплывали навстречу Москвичу то
витрины с бриллиантами, то многотысячные меха, то приглашение на грандиозное
шоу с Томом Джонсом,  то вдруг  маленькая Япония эпохи Мэйдзи,  то маленькая
елизаветинская Англия и наконец,  конечно же,  корабль Клеопатры собственной
персоной,  то есть  в натуральную величину и  с бразильским  самба-бэндом на
корме.
     - Ну вот, дружище...- Босс (будем уж так его называть на всякий случай)
обвел рукой гигантский вертеп,  обвел с некоторой вроде бы и гордостью,  как
будто  свою собственность. - Ну вот,  дружище  Москвич,  вы в мире,  где все
продается и покупается,  в царстве доллара.  Вот вам  наши  нравы,  можете и
миллион выиграть, можете и голову потерять. Take care!
     Сказав это, он удалился бодрыми шагами теннисиста, приподняв край тоги.
     "Что это за новый эксперимент? - подумал Москвич. - Зачем  они  завезли
меня в это логово?  Я и играть-то не умею ни в какие игры,  и никогда у меня
не было ни вкуса к этому делу, ни азарта.  Никогда я не мечтал о миллионе, и
вообще никогда и мыслей не было о богатстве, о роскоши..."
    Тут одна из pinball-machines начала ему подмигивать, словно проститутка,
и он тогда решил,  что весь этот  Caesar-palace  с его чудовищной роскошью в
стиле "кич",  и игровые лабиринты,  и вот это гнусное подмигиванье - все это
штучки антиавтора Мемозова, его вкус, его ухмылка, его "приключение".
     "Что ж, - подумал Москвич, - хочешь не хочешь, а придется принять игру.
Лучше уж миллион выиграть, чем голову потерять."
     И не успел он додумать  до конца  свою  мысль,  как  приключение  пошло
дальше.  В проходе между двумя рядами машин появился верзила с длинной рыжей
бородкой, в зеленом свитере и белых баскетбольных кедах.
     - Хай! - приветствовал  он  Москвича  весьма  дружелюбно,  но несколько
небрежно,  так как то и дело  заглядывал  в ворох  бумаг,  что  нес в руках.
- Меня зовут Стивен Хеджехог. А вас?
     - Меня здесь зовут Москвич.
     - Значит,  вы житель Москвы?  Вот это здорово!  Я  помню этот город.  В
центре огромный бассейн. Я плавал там часа два после лекции перед самолетом.
     Выяснилось, что Стивен Хеджехог действительно недавно побывал в Москве,
где прочел  русским  коллегам  лекцию  на тему "О вечернем сползании функции
тау-эпсилон  в  ностальгический  угол банахового  пространства" или что-то в
этом роде.  Оказалось, что новый знакомый - математик из университета UCLA и
что в Лас-Вегас он попал далеко не случайно.
     - Знаете ли,  старина Москвич,  я потратил  несколько месяцев для того,
чтобы разработать систему игры в Лас-Вегасе.  Здесь за десятилетия сложилась
громоздкая, но четко действующая структура надувательства.  Сколько бы вы ни
выигрывали,  вы все равно проиграете  в конечном счете.  Я ездил сюда каждый
уик-энд,  наблюдал за игроками, маркерами, автоматами и делал подсчеты. Дома
я обрабатывал свои наблюдения на ЭВМ,  а потом  уже  бросал  их  на  угольки
теории или поджаривал  на огоньке  фантазии.  Теперь у меня в руках  система
беспроигрышной игры. Не рискну знакомить вас с ней, она слишком сложна, а вы
гуманитарий и все равно не поймете.  Важно другое.  Один я не справлюсь, мне
нужен ассистент, и, если вы согласитесь, мы можем за одну ночь выиграть... -
он заглянул в свои бумаги, потом вынул карманный калькулятор,  поиграл одним
пальцем на его клавишах,  -  вот,  последняя  проверка  -  мы можем выиграть
миллион восемнадцать тысяч шестьсот пятьдесят четыре доллара  семьдесят один
цент. Согласны, Москвич?
     Он положил свою длинную  веснушчатую руку на плечо  Москвичу и заглянул
ему в глаза. Он был бы похож на чудака лесоруба, если бы не поляроидные очки
на носу и не желтая майка спортклуба "Медведи",  торчащая из-под свитера, во
всяком случае в нем было что-то старомодное.
     - Понимаю  ваше  замешательство.  Оно  вполне  оправданно.  Однако я не
безумец и не одержим жаждой наживы.  Более того,  мне  вообще  наплевать  на
деньги, они мне просто ни к чему. Идея моя элементарна, любезнейший Москвич:
я хочу с помощью матери Науки обыграть индустрию обмана...
     Москвичу  понравился  университетский  математик.  Он подумал, что этот
человек  явился  сюда  как  раз  вовремя,  он  пришел  из  его  собственного
воображения,  для того,  чтобы  поддержать  пошатнувшийся остов приключения,
вернуть ему простоту, вкус и даже некоторую романтику, отмахнуть мемозовскую
галиматью.
     - Итак, вы согласны, старина?  Я вижу, вы согласны!  Я сразу понял, что
вы  unsquare  guy.  Итак,  начнем.  -  Он вытащил  из кармана  тугих джинсов
точнейшие электронные часы. - Время начать,  и начать нам надо именно с этой
уродины!
     Резко   повернувшись,   Стивен  Хеджехог   швырнул  полтинник  в  пасть
двусмысленному автомату.  Потрясенный неожиданной атакой,  автомат задрожал,
завибрировал, проскрежетал недовольным голосом Мемозова:  "Несогласен, не по
правилам,   буду   жаловаться..."  -  потом  вдруг   со  звоном  и  миганьем
разноцветных ламп разразился jackpot, то есть полной выдачей.
     - Там триста семьдесят восемь, - не глядя сказал математик. - Собирайте
выручку, Москвич, вот вам мешок. Теперь мы с вами разделимся.  Вы пойдете по
этому ряду,  я по соседнему.  Вот вам схема,  вот часы.  Старайтесь  бросать
монету и нажимать рычаг точно в указанное время у точно указанного автомата.
Успеха вам не желаю - он запрограммирован.
     Затем началась  величайшая  Ночь  в  истории  "Дворца  Цезаря",  что  в
Лас-Вегасе, штат Невада. Слухи об этой ночи до сих пор еще приводят в трепет
княжеский двор Монако, республику Монте-Карло, не говоря уж о короле эстрады
Фрэнке Синатре.
     Два джентльмена гуляли по рядам игральных автоматов, не задерживаясь ни
у одного из них  более  чем  на  пять  минут,  и  собирали  обильный  урожай
долларов.  Вначале они несли мешки с выручкой за плечами, потом приспособили
тележки для перевозки  багажа и продолжали  прогуливаться  по игровому  залу
словно обыкновенные легкомысленные пассажиры международной авиации.
     Первой заметила этих чудо-джентльменов тетя Маша из Миннесоты. Конечно,
заохала и побежала за полицией.  Вскоре место действия было оцеплено охраной
"Паласа" и муниципальной полицией Лас-Вегаса. Оружие было взято наизготовку,
однако до поры до времени не пущено в ход  -  все было по закону.  Никому из
граждан не запрещается выигрывать подряд  у всех  автоматов  Лас-Вегаса.  На
всякий  случай,  однако,  полиция  вызвала к  "Сизар-паласу" несколько карет
"скорой помощи"  и пожарную команду.  Естественно,  Эн-Би-Си уже вела прямую
передачу с места действия.  Операторские краны висели над головами удачливых
джентльменов, а нахальные комментаторы подсовывали им микрофоны.
     - Гласность, господа, - вот главная сила любого общества! - с быстротой
пулемета философствовал главный комментатор Болдер Гуизгулидж. - В  условиях
безгласности эти два удачливых парня давно были  бы  уже  растерзаны  толпой
неудачников.
     "Боюсь, что он ошибается, - думал Москвич, огребая очередной выигрыш, -
неудачники  всегда  обожают  удачников,  ибо видят  в них свое,  а в себе их
будущее."
     - Особенно в Америке, - продолжил  его мысль  Стивен  Хеджехог,  очищая
очередной автомат, а в следующий уже засаживая точно по схеме полтину. - Все
дело в масштабах.  Огромная  удача  или  афера всегда вызывает восторг.  Это
отзвук  great  American  dream,  которую необходимо развенчать еще при жизни
нашего поколения, что мы сейчас и делаем.
     Работа была нелегкая,  потребовалось  несколько  часов,  для того чтобы
опустошить все автоматы "Дворца".
     - Вы еще на ногах,  Москвич? - спросил Стивен,  когда они встретились в
центре  зала  каждый  со  своей тележкой,  уже слегка осевшей под долларовым
грузом.
     Да, конечно,  теперь уже вокруг них бушевала традиционная Америка,  все
было как в фильмах тридцатых годов:  искаженные  от восторга  лица,  вспышки
фотоблицев, белозубые красавицы с протянутыми руками... Америка рекордов!
    - Теперь по моей системе мы должны перейти на карточные столы, - говорил
Стивен своему ассистенту так, как будто и не замечал вокруг никого. - Однако
вам без тренировки будет тяжеловато.  План таков. Я выхожу один на карточные
столы, а вы идете отдыхать в свой номер.  Через  час  мы  встретимся  и  уже
вдвоем растрясем рулетку. Рулетка, старина, это пик моей системы!
     Он  загоготал,  подтолкнул  к Москвичу  тележку с его долей и ринулся к
зеленому сукну, плотоядно потирая руки.
     - Будьте осторожны, Стивен! Берегитесь картежной горячки! - крикнул ему
вслед Москвич.
     Он двинулся к лифтам,  толкая  тележку.  Репортеры подсовывали ему свои
"майки".
     - В чем причина ваших успехов, сэр?
     - Стабильность, - коротко и ясно ответил Москвич.
     - Как  вы  думаете,  к чему  нас  приведет  дальнейшее повышение цен на
автопокрышки?
     - К стабильности.
     - Чего, по-вашему, не хватает движению "Women's Liberation"?
     - Стабильности.
     Ответы произвели очередную сенсацию,  свалку и помогли Москвичу вкатить
свою коляску в лифт и беспрепятственно подняться на десятый этаж.
     В коридоре было пустынно.  Пахло  грехом.  Отражаясь и справа и слева в
бесконечной системе зеркал  -  таков стиль "роскошного палаццо",  -  Москвич
вкатился в свой номер и,  отбросив  шторы балдахина,  упал на кровать - ноги
ныли от усталости.
     Блаженно потягиваясь, он перевернулся на спину и увидел себя на потолке
блаженно потягивающимся.  Что за черт?  От неожиданности  он привскочил и на
постели и на потолке.
     - А для чего же на потолке-то  над постелью-то зеркало? - подумал вслух
наивный малоиспорченный Москвич.
     - Для секса, - был ответ, сопровождаемый гадким смешком.
     - Мемозов, опять вы?
     - At your service!
     В углу зеркала появилась скабрезная физиономия  антиавтора в фиолетовых
очках и с тоненькой сигарилло под усами.
     - Это что же,  принудительное  озеркаливание секса  или  осексуаливание
зеркал? - попытался пошутить Москвич.
     - Нет ли у вас желания попросить здесь,  в "Сизар-палас",  сексуального
убежища? - будто бы мимоходом поинтересовался Мемозов.
     - Что за вздор вы несете, Мемозов? - пробурчал Москвич.
     - Ха-ха-ха! - привычно и гулко захохотал антиавтор. - Говоря об убежище
я имею в виду свой идеал.  Например,  на  Гавайских  островах мне приходит в
голову  мысль о  климатическом  убежище.  В универмаге  "Sax Fifth Avenue" я
жажду промтоварного убежища. Здесь, в "Сизаре", с вашими деньжищами, миляга,
вы можете попросить сексуального убежища и получите!
     - Ну,  знаете, Мемозов! - задохнулся от возмущения Москвич. - Почему вы
оскорбляете подобными  предложениями?  Вообще,  что за настырность?  Кто вас
приглашал в Америку?
     - Не знаю,  как вы здесь появились, а я уроженец этой страны, - вздулся
вдруг Мемозов надменным пузырем.
     - Перестаньте пучиться, - с досадой и брезгливостью поморщился Москвич.
- Вас всюду  выталкивают  из  сюжета,  а вы все появляетесь.  Не  далее  как
сегодня  ночью  вас  выдавил  локтем  отсюда  истинный  уроженец этой страны
математик Стивен Хеджехог, потомок пилигримов "Мэйфлауера".
     - Бсссы-пхе-пхе-пхе, - вот в некотором приближении  смешок  Мемозова. -
Наивнейший вы человек,  миляга.  Сейчас вы увидите,  куда  выталкивается ваш
потомок  и  куда  вообще  поворачивается  ваше   американское   приключение.
Включайте  ящик!  Дистанционное  управление  справа  от  вашей  бесценнейшей
головы.
     Раздвинулись шторы, и осветился огромный экран цветного телевизора.  На
экране крупным планом появился  Стив  Хеджехог,  но - что это? - вид его был
неузнаваем:  длинные сильные пальцы  баскетболиста тряслись,  еле  удерживая
карты;  рыжая бороденка,  еще недавно столь победно проплывавшая над толпой,
теперь намокла и скрутилась, как вопросительный знак;  глаза,  в которых еще
недавно среди танцующих  электронов  подпрыгивал  словно  "Джек в коробочке"
Великий  Американский  Юмор,  теперь  текли  киселем  и  в них  расплывалась
неверная,  сосущая,  манящая  Великая  Американская  Мечта,  которую  сам же
математик еще недавно так успешно развенчивал.
    Вокруг продолжала бесноваться "Америка рекордов". Две ярчайшие блондинки
с  классически  огромными  бюстами  висели  на  плечах  Стивена,  нашептывая
"дарлинг...  ю лаки бой...  ю чарминг",  но ближе к столу, скрестив на груди
недвусмысленно тяжелые руки,  стояли уже каменнолицые типы в серых костюмах,
а в глазах крупье уже светилась холодная насмешка.
     Москвич  догадался,   что  произошло,   и  голос  комментатора  Болдера
Гуизгулиджа подтвердил его догадку:
     - Вы видите, леди и джентльмены,  очередное крушение еще не родившегося
мифа.  Железный  математический  интеллект  не  выдержал  схватки с сиренами
Лас-Вегаса.   Одиссей   из  Ю-Си-Эл-Эй,   охваченный   игорной   лихорадкой,
проигрывает, проигрывает, проигрывает...
     Ужас охватил  Москвича.  Надо бежать спасать Стивена!  Он сжал в кулаке
штучку  дистанционного  управления.   Переключились  каналы,   и  на  экране
телевизора появился он сам.  Москвич,  распростертый на дурацкой кровати под
балдахином. Голос комментатора верещал:
     - По  пятому  каналу  мы  ведем  прямую  передачу  из  спальни  мистера
Моускуича, напарника мистера Хеджехога по баснословному выигрышу в невадских
"пещерах Аладдина".  Только что наш сотрудник  провел с  мистером Моускуичем
интервью на тему  о сексуальной  революции  в  нашей  гемисфере.  Сейчас  мы
намерены...  Но что это?  Мистер Моускуич проявляет  признаки  беспокойства,
даже паники, он вскакивает,  бросается к дверям,  наши операторы не успевают
за ним,  он несется по коридору,  оставляя в своей спальне мешки с выручкой.
Вы видите эти мешки на своих экранах, леди и джентльмены, там золото, в этих
мешках, золото, золото, золото!
     Экран телевизора  отражался  в бесконечных  зеркалах  "Сизар-паласа", и
Москвич,  пока бежал,  мог видеть себя бегущего и в зеркалах и на экране,  а
потом и мешки с так называемым золотом, а потом неожиданно...
     Беззвучные  ночные  молнии разодрали небо над пустынным городом,  то ли
Римом, то ли Лас-Вегасом, в углу экрана закипело листвой под ветром огромное
дерево.  Вдоль  тротуаров  громоздились  статуи  легионеров и центурионов, а
между ними робко мелькало белое пятно.  Оно  приблизилось  и  оказалось  Той
Самой в белых одеждах.
     Медленно,  беззвучно к ней приближался старинный автомобиль.  Мелькнули
светящиеся глаза, надломились загорелые руки. Изображение исчезло.
     Москвич вбежал в лифт.
     Через несколько минут ему удалось пробиться к центру событий, к столу с
зеленым сукном,  за которым бывший математик и интеллектуал  Стивен Хеджехог
теперь истерически хохотал, словно офицерик в захолустном гарнизоне,  бросал
карты и дул шампанское.
     - Я отыграюсь, Москвич, вы увидите, я отыграюсь! - закричал он, схватил
недавнего  своего ассистента за плечо,  пылая безумными глазами.  -  Система
сломана! Гадина жива! Но я отыграюсь! Увидите, я отыграюсь! Тащите сюда ваши
мешки!
     Над ними сталкивались краны,  слышались проклятья:  операторы первого и
пятого каналов, встретившись, вели борьбу за пространство.
     - Я  очень  извиняюсь,  Стивен, - тихо  сказал   Москвич, - прошу  меня
простить за банальный поворот сюжета,  но нам сейчас придется рвать когти, и
будет погоня с выстрелами и прочей шелухой.  Прошу внимания!  -  произнес он
громко. - Мы с мистером Хеджехогом выходим из игры!
     Взрыв яростного возмущения  был  ответом  на  это  заявление.  "Америка
рекордов" бушевала - священная жертва ускользала из пасти Молоха!
    - Вот ключ, - сказал Москвич прямо в "майк", чтобы его услышали повсюду.
- Это ключ от моего номера, а там мешки с золотом, золотом, золотом!!!
     Он размахнулся и швырнул ключ куда-то в гущу толпы.
     Началась  свистопляска,  давка,  безумие.  Не прошло и пяти минут,  как
игровой зал "Сизар-паласа" полностью очистился.
     Исчезли "сирены", преобразился и "Одиссей".  Хеджехог опомнился.  Через
весь  огромный  зал  друзья  бросились  к  выходу,   прихватив,  разумеется,
последний,  похудевший, но все-таки еще не тощий мешок с деньгами.  Только в
дверях  их настигли  выстрелы.  В  разных  углах  гигантской  пещеры  уютный
полумрак разрывался огнем автоматов.  Эти  первые  очереди,  однако,  прошли
мимо, и смельчаки выскочили из отеля под волшебное ночное небо Невады.
     Этот город,  дорогой читатель,  не засыпает никогда.  Рестораны,  бары,
спортзалы,  магазины  открыты в нем круглые сутки.  Нон-стоп.  В любое время
суток вы можете здесь купить, например,  автомобиль любой мировой марки.  Ну
разве что только "Запорожец" не всегда купите.
     Так вот,  в магазин  фирмы "Порше" ввалились среди ночи двое,  швырнули
кассиру мешок денег и заказали два спортивных автомобиля  по  сто  пятьдесят
"кобыленок" в каждом.
     Еще через несколько минут два  черных  лакированных  жука  с ревом  уже
неслись  по  главной  улице  Лас-Вегаса   мимо   слепящих   неоновых   стен,
стремительно  приближаясь к городской  черте,  к огнедышащей даже и по ночам
пустыне.
     В пустыне,  как  известно,  нередки  миражи,  и вскоре мираж