лечу. От хлопка Рогволд успел увернуться. Молодецким замахом Урук
снес на пол горку чистых мисок, стоявших на самом краю стола.  Орк  радостно
заплясал на осколках посуды под вполне резонное замечание Редрика: - Это  на
счастье!
   Винт, успевший испариться со своего места, соткался из  воздуха  рядом  с
русом и молча сгреб Рогволда в объятия,  не  обращая  никакого  внимания  на
крики Карим-Те: - Он же раненый! Осторожней, дубина!
   Объятия ашурского ловкача не уступали медвежьим,  но  для  руса  подобная
ласка была привычной. В свою очередь Рогволд обхватил Винта и с  силой  сжал
так, что у ведьмака чуть кости не треснули. Редрик с уважением покосился  на
объятия и прокомментировал:
   - Два медведя у берлоги поломали зайцу ноги. А с  лосем,  какая  жалость,
эта шутка не удалась.
   Ведьмак поднялся с  места  и,  тряхнув  рыжей  гривой  волос,  подошел  к
Рогволду и Винту. Но обняться им не удалось. Льющееся из бутылки Карло  вино
со скатерти попало прямо на кафтанчик Кетрин. Атаманша не  стала  оплакивать
свой наряд - возмездие оказалось сокрушительным. На  половине  пути  к  лицу
Карло оплеуха разгневанной атаманши опрокинула свеженалитый  бокал  с  вином
прямо на галантного ухажера. После чего от удара женской руки по лицу  Карло
отбросило назад, ножки  стула  подломились,  и  залитый  вином  неаполитанец
плюхнулся на пол  вместе  с  поломанным  стулом.  Сидевший  рядом  с  Кетрин
чернобородый ведьмак захохотал: - Александр Македонский был  великий  герой,
только стулья зачем ломать?  Карлитос,  ты  там  часом  не  помер  от  ласки
девичьей?
   Карло выбрался из-под стола пунцовый от  стыда.  С  бурной  жестикуляцией
пылкий неаполитанец начал бесконечные извинения перед  прекрасной  синьорой.
Но синьора Кетрин прервала затянувшуюся речь: - Какого лешего, ты...
   Вежливый стук в дверь прервал ее тираду, на пороге стоял молодец из числа
слуг купца  Тверда.  Стоило  ему  раскрыть  рот,  как  Рогволд  окончательно
уверился  в  том,  что  ему  снится  дурной  сон  или  же  слуга   пьян   до
невозможности.
   - Его Светлость граф Гуго и лекарь Константинус.  -  Тут  молодец  сделал
маленькую паузу и поинтересовался: - Прикажете впустить?
   В тот же миг Винт, стоявший рядом с Рогволдом,  аки  птичка,  упорхнул  в
окно. Ловкач рассудил, что встреча с Его Светлостью  в  компании  Редрика  и
дружинников-ведьмаков не добавит ему долгой жизни. А что  слюду  в  разбитом
окне придется менять, так то дело десятое. Жизнь дороже.
   Слуга бегство Винта воспринял с видом человека,  видевшего  и  не  такое.
Утвердительный кивок Редрика рассеял все сомнения, и почти сразу  в  комнату
вошли  граф  и  лекарь.  В  дверях  им  пришлось  раскланяться   с   Кетрин,
торжественно удалявшейся из  горницы  в  общий  зал.  Ее  красота  заставила
поклониться даже гордого графа. При других обстоятельствах Его Светлость  не
замедлил бы вспомнить, где он видел надменную красавицу, но теперь  мысли  о
дамах меньше всего волновали лукавого интригана.
   И сильно бы удивился, если бы вспомнил, где они раньше встречались. Видел
ее граф раз в жизни на сходке разбойных атаманов, куда прибыл с дружиной для
урегулирования некоторых вопросов. Лихо рубилась тогда атаманша с  графскими
дружинниками, отказавшись платить долю Его Светлости.
   Под мышкой у Гуго красовался сверток, который граф  торжественно  положил
на стол. Было похоже, что он не  обращает  внимания  на  окружающих  Редрика
людей Раз  присутствуют,  значит,  так  надо.  Известие  о  разгроме  ордена
Некромантов и гибели его Магистра от рук ведьмы произвело на  Его  Светлость
неизгладимое впечатление.
   Сказать по совести, он ожидал уличного боя ведьмаков и  его  дружинников,
боя и многочисленных смертей от колдовства ведьмы. А то, что ведьма  полезет
в подземелья,  схватится  там  с  некромантами,  перебьет  находившихся  там
колдунов и, обессиленная, погибнет от ведьмачьей засады  -  для  графа  было
потрясением.
   Его Светлость владел ремеслом заговоров  и  мог  лишь  восхищенно  качать
головой от тонкости ведьмачьей интриги. То, что никакой интриги или  подвоха
в действиях ведьмаков не было, в голове у графа просто  не  укладывалось,  и
все заверения Редрика приводили к обратному эффекту.
   С самого начала охоты на ведьму Его Светлость был убежден в существовании
тайного плана. Граф был уверен, что для ведьмы понадобится приманка. И  этой
приманкой  считал  себя.  Но  сделать  приманкой  для  авалонской   колдуньи
некромантов!
   Второй день графа Гуго не покидало праздничное настроение. Все  оказалось
великолепно: нанятый вор добыл жезл Абдуррахмана, колдуны перебиты  в  своих
подземельях, и никто не ищет драгоценный предмет. И не понадобились  никакие
бароны! Правда, опять откладывалась коронация, но за следующие сто лет жизни
он обязательно станет королем. Жить графом двойной человеческий  век  лучше,
чем  умереть  королем.  Его   Светлость   даже   позволил   себе   небольшое
удовольствие, лично присутствуя при пытках Бартоломео Каэтани. Новые  палачи
оказались мастерами своего дела, и от воплей легата граф чуть не оглох.
   Не стоит плакать о некромантах, жизнь  продолжается.  Несмотря  на  пытки
посланца Папы, Его Светлость еще не  решил,  на  кого  опираться  в  борьбе:
ведьмаки или Церковь, Филин  или  его  святейшество.  Папе  было  отправлено
письмо, в  котором  граф  жаловался  на  некромантов  и  обвинял  Каэтани  в
чернокнижии и заговоре с некромантами против собственной персоны  и  Святого
престола. В виде доказательства граф приложил одно  из  перехваченных  писем
легата к армии баронов.
   "Ваше святейшество, - писал граф Гуго, - в славном городе Ашуре нет и  не
было никакой  чумы.  Изменник  и  чернокнижник  Бартоломео  Каэтани  коварно
обманул ваше доверие и по приказу колдунов ложью  остановил  армии  Истинной
Веры. Только чудом вашему  слуге  удалось  проведать  о  заговоре.  С  мощью
Господа яростью великой схватился я со слугами диавола и не ведаю исхода, но
лишь на Господа уповаю..."
   Вчера вечером посланец менялы Рахимбая доставил жезл, выкраденный  Винтом
из подземелий некромантов, что  весьма  радовало  графа.  Жезл  уже  покинул
город, этой ночью был отправлен караван кораблей Ганзы, на одном из кораблей
с ним отплыл посланец Его Светлости. Теперь все  решал  вопрос,  кто  раньше
успеет прибыть в город: посланец Мерлина с зельем или войско баронов.
   Легат Папы, Бартоломео Каэтани,  уже  почти  двое  суток  обживал  камеру
пыток. Но буквально перед тем как граф направился в харчевню, дабы  выразить
Редрику свою благодарность за уничтожение ведьмы, камера  оказалась  пустой.
Кто-то из слуг помог пленнику бежать. Правда, накануне  легат  уже  подписал
признание  в  чернокнижии,  колдовстве  и  сговоре  с  колдунами  из  ордена
Некромантов.
   На Константинуса присутствие в комнате его недавнего  пациента  произвело
эффект превращения лягушки в прекрасную царевну. Толстяк  захлопал  глазами,
пытаясь понять,  как  могло  случиться  такое  чудо.  Однако  ступор  лекаря
оказался  недолгим,  и  голодный  Рогволд  вместо  завтрака  получил  весьма
длительную беседу с  Константинусом.  А  оттого,  что  вместе  с  ним  пошел
обеспокоенный Урук, проголодавшемуся Рогволду оказалось не легче.
   Тем временем в горнице Редрик и пара его десятников имели тайный разговор
с графом Гуго. Кетрин все время этой беседы провела в общем  зале  харчевни.
Только когда Его Светлость спустился по лестнице вместе с лекарем,  атаманша
вновь появилась в горнице. Винт уже успел спуститься с крыши и наблюдал, как
Рогволд завтракает.
   - Ну что, - начал разговор Редрик, - теперь нам нужно подумать о том, что
делать дальше.
   - Мне не послышалось, ты сказал "нам"? - невинно поинтересовался Урук.  -
Ты уверен, что НАМ?
   - Уверен, - отрезал рыжий ведьмак, - нам всем, и никому другому. Я уже  в
курсе всех ваших приключений, - тут он посмотрел на Рогволда, - и не  только
ваших. Надеюсь, почтенные Урук и Рогволд помнят, с чего начался  их  путь  в
наши леса? Волхв Светлояр был прав, сто раз  прав,  направив  вас  сюда.  Вы
помогли нам, и ведьмаки  Черного  Леса  в  долгу.  Если  хотите,  то  можете
остаться в наших землях навсегда. А если нет... Тогда вас ждут три дороги, и
какую из них вы бы ни выбрали, вы оба знаете, что должно быть в конце вашего
пути.
   - Перевал Странников, -  полуутвердительно  пробормотал  орк,  и  Рогволд
согласно склонил голову.
   - Именно, - подтвердил Редрик, - но старый звездочет погиб. Теперь  никто
не знает дороги на Перевал. Но ее знает волхв Светозар, про павший в  степи,
на восход от Ашура. День назад наши маги почувствовали колебания магии.  Они
очень слабы, но это значит, что премудрый волхв жив. Жив и в плену.  -  Так,
первая дорога - искать  волхва  в  степи.  Ты  говорил  о  трех  дорогах,  -
поинтересовался Рогволд у рыжего ведьмака. - Куда ведет вторая дорога?
   - Это не совсем дорога, скорее, поворот дороги. И ведет  она  прямиком  к
племени Крыс. Кое-кто из жителей степи, - тут Редрик взглянул на  Кетрин,  -
уверяет, что в плену у шаманов Крысы находится старый волшебник. С  недавних
пор странные вещи начали твориться в тех местах. Мой отец отчего-то  уверен,
что этот старик - Светозар!  Наши  заклинатели  говорят,  что  старый  волхв
находится гораздо восточней, но отец настаивает на своем.
   - Это еще не все, - вступила в разговор Кетрин, - с недавних пор в  степи
говорят о великом чародее, его колдовской жезл сделан из костей человеческой
руки. Вокруг него собираются кочевые племена.  Они  готовятся  к  набегу.  В
сердце степи создан храм бога-Паука. Шаманы многих племен направлялись туда,
и ни один из них не вернулся.
   Мои люди пытались найти дорогу к этому храму, из пятерых следопытов назад
вернулись двое. Им отрезали уши и языки, отрубили по локоть руки. На груди у
вернувшихся разведчиков был выжжен огромный паук.  Стоило  им  добраться  до
нашей стоянки, как оба начали стремительно стариться, как будто кто-то выпил
их жизнь без остатка. Перед тем как стать горстью праха, один из  них  успел
показать дорогу на старой карте.
   Если ей верить, то храм бога-Паука находится как раз  там,  где  ведьмаки
почуяли чары волхва. Возможно, что он находится в плену у этого колдуна.
   Рогволд вспомнил свой сон, вспомнил волхва Светлояра. Деревянная дверь, в
которую были вбиты кинжалы, имела изображение паука! Возможно, волхв пытался
указать верный путь. Подхватив со стола стило и кусок бересты,  рус  скупыми
штрихами набросал по памяти изображение на двери  из  своего  сна.  Закончив
работу, Рогволд протянул бересту Кетрин. Один взгляд - и атаманша, отшвырнув
рисунок в сторону, с ужасом посмотрела на Рогволда.
   - Да, но откуда ты знаешь?..
   - Это я увидел сегодня во сне, - честно признался Рогволд, -  и  кажется,
что сон этот был не случайным. Во сне я увидел дверь с  таким  изображением.
Великий волхв Светлояр был пригвожден к ней семью кинжалами.  Я  прикоснулся
мечом к двери, и кинжалы исчезли  вместе  с  дверью,  а  волхв  мне  сказал:
"Встань и иди!" Вот я встал и пошел.
   - Теперь можно понять лекаря, - пробормотал Винт, - понять, отчего он так
поразился, увидев тебя в этой горнице.
   - Третья дорога, - медленно, глядя остановившимися глазами на кусок  неба
в разбитом окне, проговорил орк, - третья дорога, ведущая к  Перевалу.  И  я
чую грозу на нашем пути. Третью ночь мне снится огонь. Огонь и клубы черного
дыма - вот куда приведет нас дорога.
   - Перекресток дорог, - поправил его  Рогволд,  -  но  если  надо,  то  мы
пройдем их все. Мы шли через мрак, теперь  пойдем  через  огонь.  Нам  нужно
спешить...

   ЭПИЛОГ

   Пришла иная жизнь, мне ничего не жаль,
   Дорога на Восток, сражения за веру
   И слава впереди заслуженная, но
   В тени колоколов, карниз когтями сжав,
   Касаясь клювом звезд, гранитная химера,
   С немым отчаяньем глядит в глухую ночь.
   Э. Р. Транк

   Великое буйство разнотравья  расстилалось  до  горизонта.  Ковер  трав  с
головой скрывал коня и всадника. Позади  них  возвышался  последний  бор,  и
сосны  под  порывами  ветра  вели  свой  вечный  разговор.   Русу   казалось
невозможным, что есть края, в которых леса нет, а есть  только  море  травы,
колышащейся,  как  морская  вода,   под   яростными   порывами   ветров.   В
бледно-голубом небе зависла неподвижная точка беркута, зорко  выглядывающего
свою добычу.
   Туда, в глубины желто-зеленого травяного царства,  лежал  их  путь.  Кони
стояли под седлом, дожидаясь первого мига дороги. Рогволд знал, что время не
ждет, но стоял не двигаясь, жадно вдыхая воздух, пахнущий хвоей Сын старосты
прощался с великими лесами, но он не смотрел назад, на сосны, а  лишь  жадно
упивался лесным воздухом. Изо всех сил Рогволд вглядывался в степь,  как  бы
пытаясь понять, что ждет их в этом океане разнотравья. Кто и что встретит их
на пути.
   Рус прощался с лесами и родной землей, никто из его спутников не  торопил
его. Словно понимали: так надо. Не все уходили в степь вместе с Рогволдом  и
Уруком. Редрика ждал Черный Лес, Ратибора по  прозвищу  Винт  ждали  дела  в
Ашуре. В городе остался и пылкий неаполитанец  Карло,  неожиданно  для  себя
ставший ведьмачьим послом в вольном городе  Ашуре.  Дела  и  интриги  Совета
Ашура столь плотно  навалились  на  его  голову,  что  он  не  смог  поехать
провожать пятерку уходивших в степь.
   Десять лучших коней ждали путников, пять под седлом  и  пять  сменных.  В
достатке было воды и припасов в седельных торбах.
   Дороги звали Рогволда, Урука, Кетрин, Бронеслава и Карим-Те.
   Дороги ждали, и никто, ни сами спутники, ни всемогущая судьба,  не  знал,
какая дорога окажется последней.
   Знали уходящие, что ждут их волхв  Светозар  и  бой  с  шаманами  племени
Крысы. Помнили, что где-то  в  степи  затаился  неведомый  колдун  из  храма
бога-Паука.
   Не знали остающиеся о грозе, нависшей над Ашуром. Не знали о замерших  на
половине пути ладьях Христова воинства, несущих огонь и меч вольному городу.
   Не знали уходящие, где закончится дорога на Перевал...