раф  Гуго  со  своими
дружинниками ведьм, заподозрив, что они-то порчу на графиню и наслали, а  на
следующий день вернулся с охоты чуть раньше  и  увидел,  как  жена  с  тремя
конюхами на его постели разврат творит. В гневе убил граф жену и  любовников
ее. Вспомнил о трех дружинниках, по навету жены  казненных,  запил  и  начал
свирепствовать. Три дня пытал слуг, выясняя, кто еще любился с графиней. Две
телеги трупов вывезли дружинники из поместья и в лесу зарыли  как  собак.  А
ночью на третий день приснились ему убитые ведьмы авалонские, и прокляли они
его и весь род его, напророчив ему смерть лютую от  сестер  своих.  От  горя
ушел граф в дела, затеял короноваться, начал дружины собирать, да  не  вышло
ему корону короля Ашура  и  Чернолесья  носить.  Понятлив  был  интриган  и,
убедившись, что не сдюжить ему с ратью  лесной  и  всем  ополчением  Черного
Леса, распустил дружину по домам.  Начал  в  Совете  вновь  интриги  плести,
продавая свое влияние и некромантам, и ведьмакам, и магам Востока, всем, кто
больше заплатит. Но даже интригуя, даже на постели с  новыми  женами  помнил
граф о проклятии и о смерти от  ведьм  Авалона  и  тщился  судьбу  обмануть.
Построил крепость в городе, там, где раньше его дворец стоял, и из  крепости
своей ни ногой. Редко когда в Совет выберется, и все, больше никуда.  Просто
замуровал себя заживо. Купил собак, ведьм чующих, дружинниками себя окружил,
ждет ведьму-убийцу, как предсказано...

   И теперь, глядя в глаза напротив, глаза графа Гуго, Редрик  понимал,  что
он может не просить,  а  приказывать,  граф  готов  на  все.  Военный  совет
собрался тут же, из трапезной палаты прибыли ведьмачьи дружинники и  сотники
графа. Его Светлость умудрился не представить своим  людям  Редрика,  просто
заявив, что с этой минуты все его распоряжения надлежит  выполнять  как  его
собственную волю. После чего граф покинул зал, и ведьмачье посольство начало
обсуждать с графскими сотниками план охоты на ведьму.
   Три часа спустя на столе лежала карта Ашура и десятники графа Гуго вместе
с ведьмаками плели сеть облавы. По  всему  городу  были  разосланы  графские
слуги, по всем притонам и кладбищам они искали  следы  ведьмы.  К  вечеру  в
одном  из  водоотводных  колодцев   нашли   труп   неизвестной   девушки   с
обезображенным до неузнаваемости лицом. Ведьмак, присутствовавший при  этом,
обнаружил следы от чар, позволивших убийце извлечь из убитой ее память.
   В тот же вечер караван телег, груженных сеном и  хворостом,  вошел  через
городские ворота. По трое, по пятеро  заходили  возчики  на  графский  двор,
снимали крестьянские рубахи, надевали привезенную под  сеном  броню.  Лучших
дружинников, лучших разведчиков и следопытов направил Филин в Ашур. Ведьмаки
вошли и в личную охрану, теперь даже по нужде и  в  баню  графа  сопровождал
десяток ведьмачьих дружинников.
   Помолодел  граф  Гуго,  приготовился  платить  за  свой   прошлый   грех,
состаривший графа страх до времени отступил. Молодцом держался Его Светлость
перед лицом смерти, кожа туго  обтягивала  скулы,  лихо  играли  желваки  на
щеках, зубы были крепко сжаты, глаза метали молнии, такого волчину  попробуй
тронь - туг же глотку перегрызет.
   Редрик знал, что  все  должно  решиться  в  ближайшие  три  дня.  События
невозможно ускорить, лишняя суета может погубить весь  план.  Пусть  ночными
поисками командует Освальд, а дневными - Хогер. Он мог понять и  графа,  для
которого кончилось томительное ожидание смерти, теперь  враг  ведом,  и  кто
кого победит, тот и прав. А победителей не судят Гуго  был  готов  совершить
ошибку, потребовав, чтобы ведьму привели  к  нему  живой,  и  даже  назначил
награду. Пришлось поправить графа, конечно, не при всех, тихонько шепнув  на
ухо, что графу решать, или он хочет жизни для  себя,  или  лютой  казни  для
ведьмы, которая способна убить, даже закованная в  цепи,  по  пути  к  месту
казни. Граф сразу отдал новый приказ, в котором за мертвую ведьму  платил  в
два раза больше, чем за живую.
   Мудр граф и хорошо знал, как заставить слуг выполнить то, что ему  нужно.
Но даже Его Светлость со всем своим жизненным  опытом  может  ошибаться  или
заблуждаться. Он же, Редрик, посланник  Черного  Леса,  не  имеет  права  на
ошибку, поэтому следует ждать. Вместе с Бронеславом и  Карло  ведьму  он  не
упустит Редрик ждал...

   Глава 15
   ЭХ, ДОРОГИ...

   Пробуждение оказалось быстрым. Как показалось Рогволду, он  только  успел
закрыть глаза, как раздался тихий звон Урук затряс его за плечо.
   - Не спи, эльф приснится!
   - Слушай, что за эльф?  И  вообще,  я  только  глаза  закрыл,  -  буркнул
спросонок Рогволд.
   Но орка это не смутило, и он  начал  трясти  его  с  удвоенной  энергией,
обзывая разными милыми именами вроде тетери, сонной мухи, медведя из берлоги
и неведомым русу лешим по имени Онт Дубовый. Упоминание  о  лешем  оказалось
первой каплей из вылившегося  ему  на  голову  ручья  воды.  Довольная  Инга
спрятала флягу и показала Рогволду язык. День обещал быть отвратительным.
   Уминая завтрак, Рогволд выяснил, что Карим-Те и Винт уже  отправились  на
разведку и будут через четверть часа  И  впрямь,  стоило  русу  доесть  свою
порцию и  запить  ее  остатками  пива,  как  неугомонная  ведьмачья  парочка
оказалась тут как тут. У Рогволда промелькнула мысль, что ведьмаки отошли  в
разведку, желая поговорить без помех, но он отогнал ее  от  себя,  рассудив,
что в их компании секретов нет
   Собрав  мешки,  пятерка  двинулась  в  длинный,  нескончаемый   путь   по
лабиринтам гробниц Величественные залы,  украшенные  великолепной  мозаикой,
сменялись темными переходами, уводящими  путников  вверх.  Только  благодаря
карте им удавалось  найти  верное  направление  в  хитросплетении  коридоров
Однажды они оказались на перекрестке мостков, наподобие лестниц, соединявших
меж собой этажи. И прежде чем сориентировавшийся  по  карте  Винт  повел  их
отряд дальше, Рогволд успел бросить взгляд с мостка вниз.  Русу  показалось,
что открывшийся ему провал, пронизанный узлами мостков, не имеет  дна  и  из
него начинается дорога в мир живых - прямо из царства Ящера.
   - Корни дорог уходят к Лордам Пути, -  вполголоса  произнес  Карим-Те,  -
только великие шаманы смеют ходить дорогами ориша.
   - Мне кажется, что мы стоим над дорогой в ад, - прошептала Инга, - и если
мы сгинем в этих подземельях, то наши души не найдут пути назад, обратившись
в пыль Горьких Земель.
   Ответом на ее шепот послужило довольное  хмыканье  орка:  -  Сомнительно,
особенно насчет души. У моего народа ее нет. Во всяком случае,  -  тут  Урук
покосился на Ингу, - так говорили те, кто уничтожил мой народ.
   Рогволд успел подметить, что во время этой беседы Ратибор переглянулся  с
нгангой. Чернокожий нехорошо усмехнулся и повторил  вслед  Инге:  -  Горькие
Земли.
   При  этом  он  шевелил  губами,  как  будто  пробуя  слова  на  вкус  или
передразнивая незримого собеседника.
   После перекрестка они оказались в полутемном зале,  стены  которого  были
покрыты ликами оскаленных тварей, вырезанными в черном камне. Свет  проникал
в зал сквозь коридор, приведший их сюда. Дальше царил мрак, и Урук  полез  в
мешок за факелами, но тяжелая рука Винта опустилась на его предплечье. В тот
же миг,  повинуясь  непонятному  предчувствию,  Рогволд  шагнул  к  стоявшей
впереди него Инге и мягким движением отодвинул девушку  себе  за  спину.  Он
успел взять в руки лук и уже потянулся за стрелой, почувствовав направленный
на них из темноты взгляд. Зеленый ком слизи, вылетевший из  темноты,  ударил
ему в грудь, превращая ткань его одежды в  прах.  Слизь  прожгла  не  только
ткань, но и толстую кожу, прибинтовавшую  к  его  груди  стальные  пластины,
которые и спасли ему жизнь.  Металл  покрылся  толстым  слоем  ржавчины,  но
выдержал удар неведомых чар или яда. В следующий миг рус кубарем  отлетел  в
сторону от сильного удара Карим-Те, спасшего Рогволда от второго комка.
   Единым, слитным движением нганга рассек мечом второй комок и выхватил уже
знакомую сыну старосты синюю бутылочку, вызывающую пургу ледяных игл.  Магия
не подвела Карим-Те,  и  в  свете,  рожденном  ледяными  иглами,  проступили
контуры двух невероятных, невозможных тварей. Судя по всему, эти  порождения
ночного кошмара происходили от человека и змеи. В правых руках твари сжимали
странные скругленные топоры, от которых уже начинали исходить волны сильного
жара, готового обернуться водопадом колдовского огня. В левой руке ближайший
змей-человек сжимал булаву, испускавшую радужную полусферу. Попавшие  в  нее
ледяные стрелы обращались в пар. Чудище, держащееся поодаль,  в  левой  руке
сжимало меч, напоминавший ятаган Урука.
   Три ледяные иглы вонзились в правое  плечо  надвигающегося  змия,  но,  в
отличие  от  мертвецов,  гибнущих  от  игл  почти  сразу,  тварь  продолжала
надвигаться на них. Радужная сфера от булавы начала  разрастаться,  заполняя
собой коридор, просто отшвырнув в сторону Карим-Те вместе с его  бутылочкой.
В следующий миг Рогволд метнул стрелу, целясь в горло врага, но вместо того,
чтобы пронзить плоть,  стрела  неподвижно  повисла  перед  радужной  сферой.
Вперед прянул Ратибор, и  из  пальцев  бора-ведьмака  вырвались  метательные
пластины. И, странное дело, сфера не смогла остановить их гибельного полета.
Тонкий свист закончился чавканьем, когда они вонзились  в  голову  чудовища,
уже готового обрушить на них огненное марево, сгустившееся над его  топором.
Гибкое тело забилось в агонии, радужная сфера лопнула, сбив  с  ног  гибкого
ведьмака, но и в падении он успел метнуть еще одну пластину.
   Меч в руке второго противника  дернулся  в  попытке  отбить  смертоносный
удар, но запоздал, лишь  скользнув,  и  вместо  горла  метательная  пластина
вонзилась в плечо. Топор выпал из разом обвисшей руки и с лязгом  отлетел  в
сторону по каменным плитам пола. Существо опустило свой  изогнутый  меч,  и,
пользуясь его мгновенной слабостью, Рогволд  метнул  стрелу  прямо  в  висок
чудовища. Треснув, разлетелся на куски череп от удара тяжелого  наконечника,
и второе гибкое тело забилось на камне в агонии. Медленно уходила  жизнь  из
чешуйчатых тел, в последнем ударе дернулись  гибкие  плети  хвостов,  только
когда Урук и Карим-Те разрубили трупы пополам.
   - Ух, что-то мне супчика змеиного  захотелось,  -  прокомментировал  свои
действия орк, - а из шкурок пояски можно будет сделать да на ашурском  торге
продать. Небось народец не поскупится за этакое-то чудо.
   - Не поскупится, - бесстрастно подтвердила Инга, - считается, что пояс из
кожи нага увеличивает мужскую силу.
   - Как, как, - поинтересовался  Рогволд,  -  нага?  Это  что,  вроде  Змея
Горыныча, нечисть поганая?
   - Не поганая, а разумная, - перебил его Винт. - Наги, они  еще  до  людей
жили, потом вроде как повымерли, а кто не  вымер,  в  подземелья  да  пещеры
ушел, от людей подальше. От людей-то они и  вымирать  начали,  мужскую  силу
всем увеличить хочется, да и сокровищ у ползучего народа хватает.
   - Да, - виновато проговорил Урук, - а я из этих  бедняг  супчику  захотел
сварить.
   Последние слова орка окончательно доконали Ингу, и так  еле  сдерживающую
тошноту при виде кошмарных трупов.  После  заминки  отряд  двинулся  дальше,
выдвинув вперед разведку в лице Винта. Рогволд вызвался пойти с ним,  и  все
три последующих часа Ратибор пытался научить его основным тонкостям  ремесла
ловкача. Походка у сына старосты была  охотничья,  бесшумная,  да  и  засады
устраивать и вражий взгляд чуять рус умел. Правда, особенности  поведения  в
доме, полном стражей, оказались для него в новинку. Но учеником он  оказался
талантливым, и Ратибор не пожалел, что взял Рогволда с  собой,  напарник  из
него получился неплохой, дельный и с понятием.
   Конечно, в разведке особенно не поговоришь, но иногда и пяти слов хватит.
Тем более что охота всегда остается охотой, главное, знать  повадки  дичи  и
хищников. Вот Винт и объяснял Рогволду, какие повадки у обученного стражника
и у  простого  горожанина.  Новая  наука  заинтересовала  сына  старосты,  и
следующих обитателей подземелья первым почуял Рогволд.  Правда,  до  боя  не
дошло, шаги подкованных сапог затихли в ближайшем от них коридоре.
   - Теперь гляди в оба, - шепнул на ухо русу Винт. - Я эти штучки знаю!  На
дурачков рассчитано, которые либо на стражников кинутся, либо прочь от  них.
А в коридорах наверняка или засада, или ловушка какая запасена. Мне вот  что
интересно: как они тут стражу раньше держали,  ведь  мертвяку  все  едино  -
стражник или вор?
   - Наверное, они стражу только сейчас  выставили,  -  предположил  рус,  -
когда поняли, что нзамби перебили. А эти стражники топотом сапог свой  страх
отгоняют. Али и впрямь живая приманка. Явится герой, что мертвяков  перебил,
и бросится на них. Ухлопает всех разом, а хозяева это быстренько учуют.  Вот
и крышка отважному герою...
   - Вернее сказать, дурню, - подтвердил Винт, - видел я  таких.  -  Ведьмак
передразнил голосом неведомого героя: - Всех  убью,  один  останусь!  Вот  и
остаются в подземельях  навсегда.  Впрочем,  каждому  свое:  кому  в  героях
ходить, а кому думать, как с малыми силами долг свой выполнить и дом свой от
врага защитить.
   Вновь загрохотали подкованные сапоги, и, сжавшись в  комок,  неразличимые
во мраке подземелий, разведчики увидели  восьмерых  закованных  в  вороненую
броню мертвецов. Рогволд еле сдержал рвавшийся наружу крик изумления. Стражи
как две капли воды походили на дружину колдуна, уничтожившего его  городище.
Стиснув зубы, он видел, как  мерцающий  свет  факелов  над  головами  стражи
бросает отсвет на призрачные лица, бывшие когда-то лицами людей.  Закованные
в броню не походили  на  мертвяков,  пылавших  под  молниями  мага,  подобно
хворосту. Они походили скорее на призраков, нежели на людей, но  лязг  сапог
говорил о том, что они вполне материальны.
   На секунду рус представил себя одним из них и  захлебнулся  ужасом.  Шаги
внезапно стихли, караул тех, кого Рогволд назвал про себя умертвиями, замер.
Казалось, призрачные воины прислушиваются, почуяв страх. Внезапно  в  голове
раздался голос  Светлояра,  тихо  поющего  песню  у  костра.  Рогволду  даже
померещилось, что вместо провала мрака, скрывавшего  противоположную  стену,
он вновь видит Поляну Волхвов и костер, пылающий  синим  пламенем.  Он  даже
ощутил волны жара, расходящиеся от чародейского огня,  не  заметив  момента,
когда страх улетел вместе с дымом
   Вновь послышался лязг подкованных сапог, умертвия удалялись прочь.
   "Наверное, они и впрямь чувствуют страх", - неожиданно понял  Рогволд  и,
тронув Винта за плечо, сделал жест рукой, уходим, мол. Ведьмак безоговорочно
последовал за ним. Когда они уже отошли к ожидающим  их  спутникам,  Ратибор
сорвал с головы  маску  и  вытер  бархатной  тканью  покрытую  каплями  пота
переносицу. Торопливый рассказ Рогволда о  том,  что  он  видел  при  гибели
своего  городища  и  о  странном  юноше-колдуне,  вызвал  бурное  обсуждение
спутников. В самый разгар пылкой речи Урука, который свято уверовал  в  мощь
меча Странников и теперь  предлагал  прорываться  сквозь  стражу,  используя
волшебство клинка, внезапно встал Карим-Те.
   До этого нганга следовал замыкающим их отряда. Карим-Те мало разговаривал
со своими спутниками, если не считать рассказа об  удивительном  Городе  Ста
Алтарей. Тем неожиданней было услышать целую речь:
   - Почтенные! Мы приближаемся к мощному очагу магии Я  сомневаюсь,  что  в
наших силах справиться  с  теми,  кто  черпает  в  нем  свою  силу  Их  мощь
несопоставима с нашей. Вспомните, нам везло по пути  И  только  из-за  этого
везения мы смогли продвинуться так далеко Я предлагаю попробовать найти иной
путь, например, через Ворота Магов. Нет смысла идти прямиком в  лапы  врага.
Конечно, это займет  много  времени,  но  мы  достигнем  своей  цели,  а  не
погибнем...
   Долгим оказался путь к воротам, обозначенным на карте как "Ворота Магов".
Пришлось вернуться  назад,  при  этом  тел  нагов  на  месте  не  оказалось.
Неведомый похититель тел замыл кровь на полу,  не  оставив  никаких  следов,
напоминавших о недавней схватке. Поднявшись на один мостик вверх  и  оставив
спутников  у  развилки,  Винт  и  Рогволд  вновь  погрузились  в   сплетение
коридоров. Сами  ворота  оказались  огромной  каменной  пластиной,  покрытой
искусной резьбой, изображавшей  смерч  молний,  обративший  в  прах  легионы
мертвецов. Между молниями имелись изображения разнообразных тварей и  людей,
включая шестируких нагов. Очевидно,  древние  маги  встречались  в  глубинах
подземелий еще и с такими. Пока Ратибор внимательно  изучал  дверь,  Рогволд
продолжил  изучение  рисунка,  надеясь  обнаружить  подсказку  или  замочную
скважину, но ничего подобного ворота не  имели,  если  не  считать  фигурной
выемки в центре резьбы. Форма ее показалась смутно знакомой,  и  теперь  рус
пытался вспомнить, где он мог видеть подобный предмет.
   Ход его мыслей прервал Винт: - Слушай, Рогволд, сходи за остальными. А  я
пока попробую подумать, как эта зараза открывается.
   - Слушай, Ратибор, может, выломать их попробуем, навалимся всем миром...
   - Ага, разогнался, на них чар, как на  худой  псине  блох,  -  проговорил
ведьмак. Его пальцы жили особой жизнью, внимательно исследуя каждую фигурку,
каждый завиток  резьбы.  -  Рогволд,  пойми,  даже  сам  одноглазый  Мустафа
иль-Багдадди не  сможет  справиться  с  такими  чарами.  Если  мы  попробуем
выломать ворота, то  поднимется  нешуточная  тревога  и  сюда  сбегутся  все
некроманты на свете. И спрашивается, что мы  с  ними  будем  делать  дальше?
Пару-тройку захватим с собой на тот свет, и все, вот что получится.  Правда,
мертвяков на нас натравить у некромантов не получится. Чары  на  воротах  не
позволят зомби или тем, в броне, и на сотню  шагов  подойти.  Так  что  зови
наших, сделаем привал, а заодно подумаем, как нам быть дальше,  -  подытожил
Винт, не на миг не прекращавший исследовать ворота.
   Привал затянулся. После того  как  харчи  были  убраны  в  торбы,  каждый
попробовал свои силы в решении загадки ворот. Другого пути не было, и ворота
остались последней надеждой проникнуть в подземелья без боя и лишнего  шума.
Но  все  попытки  оказались  напрасны.  Напрасно  Карим-Те   устроил   целое
представление с плясками и жутковатыми завываниями, напрасно камлал искусный
нганга, вся его магия оказалась бессильна перед листом черной бронзы, плотно
обшивающим дерево. Винт, не обнаруживший никаких рычажков или  тайных  мест,
которые необходимо нажать, задумчиво ковырялся в мешке, из которого  он  уже
успел достать хитроумную пилку. Мысли его витали далеко, очевидно  там,  где
находился Мустафа иль-Багдадди, учитель ведьмака  в  искусстве  ловкачей.  У
Рогволда было сильное подозрение, что Винт давно превзошел своего учителя  и
по количеству "подвигов", и по сумме краденого. Но он держал свои мысли  при
себе, пытаясь  вспомнить,  ЧТО  напоминает  ему  выемка.  Урук  бесхитростно
постучал в ворота мечом Странников, надеясь,  что  они  отворятся  навстречу
чудо-клинку. Но магия Странников, вложенная в меч,  не  сработала,  даже  он
оказался бессильным перед воротами.
   Винт уже собрался выпиливать отверстие, достаточное для того,  чтобы  мог
пролезть человек. Оставалось надеяться, что стражи за воротами не окажется и
сторожевые чары не сработают. Тут раздался звонкий смех Инги: - Ой, мамочка,
какая же я дура! Ой, я не могу! Это же очень просто!
   Все это время она сидела, глядя в одну точку, напряженно  шевеля  губами.
Казалось, девушка  превратилась  в  рыбу.  Напряженные  размышления  и  свет
подземелий сыграли свою шутку с ее лицом и глазами. Рогволду показалось, что
Инга исчезла, на месте юной девушки сидела древняя старуха.  Нет,  молодость
осталась при ней,  но  глаза  и  поджатые  в  размышлении  губы  -  все  это
принадлежало  мудрой  старухе,  исчезнувше