й  только   теперь,   когда   Инга
засмеялась. Рус помотал головой, прогоняя наваждение, и  шагнул  к  девушке,
окончательно убеждаясь, что зрение его подвело.
   Тем временем Инга вскочила с мешка, на котором сидела все  это  время,  и
направилась к Ратибору. Подойдя к ведьмаку, она что-то шепнула ему  на  ухо,
отчего тот хлопнул себя по лбу и как мальчишка подскочил к воротам.
   Метательная пластина идеально встала в выемку, и Винт вслух обозвал  себя
тупицей. Ведь свастика, как называли  в  Ашуре  метательные  пластины,  была
символом  бегущего   солнца.   Но   это   трех-   или   четырехконечная!   А
девятиконечные, которые использовали ловкачи Ашура, звались молниями.  Никто
уже не помнил, отчего так повелось, молния, да и только. Ведьмак понял,  что
память людская о магах древности не сохранилась, а оружие  их  ордена  волею
судьбы стало оружием воров и лазутчиков. И это незнание чуть было не сыграло
с ними дурную шутку. Если бы не наблюдательность Инги, заметившей в  краткий
миг гибельного полета форму оружия и узнавшей его в вырезе  на  воротах,  то
отряд ждала бы кровавая схватка с  закованными  в  латы  мертвецами.  А  они
серьезные противники, в свое время Ратибор  слышал  о  них,  и  в  рассказах
мертвецы были бессмертны, латы не брал ни один меч, а  оружием  они  владели
как дюжина дружинников-ветеранов, вместе взятых.
   Вырез под пластиной засветился белым светом, и спираль молний начала свой
бег. Узор начал вращаться, одновременно  с  вращением  вложенной  в  прорезь
метательной свастики, ворота начали  таять  в  воздухе,  открывая  проход  в
подземелья. Ухватив мешки, пятерка, не рассуждая, бросилась вперед, торопясь
проскочить сквозь зачарованные ворота, пока они  не  закрылись.  Как  только
замыкающий движение Урук, щедро заваливший себя поклажей, пересек  неведомую
черту, ворота внезапно оказались на месте, отрезав путников от приведшего их
к ним коридора. Вырез с этой стороны отсутствовал, и волей-неволей  пришлось
двинуться дальше по невообразимо  пыльному  коридору.  К  счастью,  свет  от
потолка исходил достаточно яркий, дорога не имела развилок,  совсем  как  на
плане, с которым то и дело сверялся Винт.  Правда,  в  самом  конце  коридор
сворачивал вправо и начинал подниматься вверх по исполинской спирали.
   Только спустя почти три часа они оказались тремя этажами выше, у  трещины
в каменной кладке. Проход был отмечен на чертеже, сразу  за  ним  начинались
подземелья некромантов. Неведомый таран проломил стену из гранитных  блоков,
разворотил ее  в  стороны,  оставив  за  собой  идеально  ровное  отверстие.
Казалось, огромная раскаленная  игла  проколола  землю  между  подземельями,
превратив края земляной дыры в  обожженный  камень,  на  ощупь  напоминавший
стекло.
   Оставив Ингу и Карим-Те сторожить мешки, Урук, Рогволд и Винт  нырнули  в
проход. Чертеж не давал главного; где жезл и где держат старого  звездочета.
Конечно, и темница, и хранилище сокровищ, и собрание рукописей, и даже покои
главы ордена Некромантов - все это было обозначено на карте. Но о ловушках и
патрулях карта молчала. Идти  же  наобум  было  нельзя.  Нужен  был  "язык".
Некроманты  еще  не  сошли  с  ума,  чтобы  патрулировать  свои   подземелья
латниками-мертвецами, а с обычным патрулем их тройка  справится  без  труда.
Старшего  в  патруле  было  желательно  захватить  живьем  для  последующего
допроса.
   Бесшумными тенями рус и ведьмак двигались по проходу, следом  за  ними  с
обнаженными мечами крался орк. Проход закончился у деревянной  панели.  Винт
без труда отыскал место нажима, отодвинувшее панель в стену. Они оказались в
узком  темном  коридоре  с  каменными  стенами.   Правая   стена   оказалась
цельнокаменной, в  левой  стене  каменная  кладка  перемежалась  деревянными
панелями. Этот коридорчик на карте отсутствовал,  и  когда  Винт  подошел  к
первой панели,  чтобы,  открыв  ее  без  помех,  сориентироваться,  внимание
ведьмака привлекли голоса за тонким деревом.
   Голоса хором пели слова на странном языке.  В  следующий  момент  ведьмак
расслышал слова и почувствовал, как волосы на голове встают  дыбом.  Сам  по
себе коридор был защищен от влияния магии, стены были непроницаемы для  чар,
но ведьмаку стало не по себе от сознания  того,  что  за  стеной  некроманты
молятся о вселении в их тело демонов. В следующий миг ведьмачьим  чутьем  он
ощутил ужас и агонию, Ратибора обожгло понимание того,  что  только  что  за
стеной был принесен в жертву ребенок.
   Чудовищная молитва все длилась, и подоспевшие Рогволд и орк услышали лишь
обрывки окончания ритуала: "Via Vadent... vadere intrepid iwitiaverat in Via
Sinistra!" Чары Светлояра перевели это как: "Странник... вступивший на  путь
Левой Руки", причем последние слова обозначали не только левую  руку,  но  и
Тьму.
   Окончание ритуала, совпавшее с последним  ударом  сердца  принесенного  в
жертву ребенка, заставило содрогнуться всех троих:
   - ... Пусть присутствие Тьмы в тебе призовет Силу Царицы Тьмы, соединит с
эманациями Десяти Имен Хаоса, и они породят присутствие всех Десяти  Великих
Теней - Келифот - в Тебе, которые суть - присутствие Великого Зверя в  Тебе!
Пусть Леванна соединится в Тебе  с  Великим  Зверем  и  породят  присутствие
Безводной  Пустыни,  Убийства  и  Гибели,  которые  есть  суть   способности
производить чудеса Черного Искусства в Тебе!..
   - Конечно, допрос есть допрос, - хрипло прошептал орк, -  но  пленного  я
потом сам лично на куски порву! И вообще, Перевал может подождать, пока мы с
этими выродками разберемся. И за городок Рогволда, и за детей, и за могилы -
Да, - эхом ответил ему Рогволд, сын старосты Дубосвята, - мы посчитаемся  за
все! И вдвоем мы сможем...
   - Это еще почему вдвоем? - мягко проговорил Ратибор по прозвищу Винт. - Я
тоже участвую. Есть у меня одна задумка, еще ночью перед  выходом  придумал.
Только тихонько это провернуть надо, чтобы не услышал никто,  и  еще,  -  он
быстро глянул на руса и орка, - Карим-Те ни слова! Мне Филин велел  за  вами
присматривать, я за вас головой отвечаю, а Карим-Те и за  мной,  и  за  вами
приглядывает. Надо будет - прирежет по-тихому, надо будет - из ада  выдернет
и свою голову на плаху положит в виде выкупа. Он риска лишнего  не  любит  и
приказ выполняет от и до.
   Они отошли чуть в сторону, и ведьмак начал  излагать  свой  план:  -  Ну,
во-первых, "язык" нам понадобится, это ясное дело. Но, кроме того, где могут
держать жезл и в какой камере держат звездочета, нужно еще узнать, где у них
хранилище рукописей и архив. И папирус, и дерево полок отлично горят.
   В подземелье нужен проток воздуха, иначе можно быстро задохнуться.
   - Подожди, - перебил его Рогволд, - получается, что мы сейчас находимся в
трубе, где есть тяга? Как в печке?
   - Правильно, - кивнул довольный Винт. - Дым и угар смогут  убить  многих,
поэтому все бросятся тушить пожар, пока не поздно. А пожар вызовет панику  и
у людей, и у магов, и мы под шумок сможем выдернуть и  жезл,  и  звездочета.
Это - во-вторых. Ну а в-третьих, когда у них погибнут  ценные  трактаты,  то
готовить новых магов им станет тяжко. Конечно, у них есть тайник, в  котором
хранятся  подлинники  и  копии  наиболее  важных  книг,  но  пока  они   все
восстановят,  пройдет  не  один  год.  В-четвертых,   появится   возможность
выяснить, где тайник. При пожаре женщина хватает ребенка, купец -  ценности,
а маги хватают свои книги и волшебные  предметы.  Жезл  может  находиться  в
главном тайнике или в покоях главы ордена, Магистра, как они  его  называют.
Думаю,  мы  сможем  перехватить  жезл,  когда  некроманты  потащат  его   на
поверхность вместе с прочим барахлом. Ну и в-пятых,  в  суматохе  нам  будет
легче уйти обратно: когда между тобой и  врагом  находится  стена  огня,  то
врагу гнаться не очень удобно. А в гробнице своя система подачи  воздуха,  и
пожар не будет нам страшен. Тем более что, учитывая  важность  нашего  дела,
Филин разрешил нам воспользоваться порталом. А это много времени не займет.
   - А в-шестых, - подытожил Урук, - они  могут  ожидать  все,  что  угодно,
например кражи казны, а не  пожара  в  хранилище  манускриптов.  Думаю,  что
наиболее важные книги у них и впрямь под замком и охраной, а не в хранилище,
в котором ничего важного и за которым приглядывает один смотритель. Ты прав,
пожар сыграет нам на руку.
   - Не приглядывает, - тонко улыбнулся Винт, - я слышал в  городе,  что  он
под стражей,  из-за  кражи  седьмого  тома  Некрономикона,  священной  книги
Некромантов. Они весь город сейчас на уши поставили, пытаясь вернуть  книгу.
Только вряд ли, такие книги крадут не для того, чтобы попадаться,  за  такой
кражей стоит либо сам смотритель, либо книгу спер один из высших некромантов
для своих целей, а смотритель стал крайним. Так что  хранилище  под  замком,
нового смотрителя еще  не  назначили,  для  этого  требуется  собрание  всех
старейшин их ордена, а это дело не одного дня и даже не одной недели.  Никто
не сможет помешать нашему пожарчику замедленного действия. Думаю, что сгорит
не меньше половины книг, прежде чем они всполошатся и заметят неладное.
   А пройти по самим подземельям мы  сможем,  да  и  с  пожаром  все  должно
получиться. Потолки в их подземельях не светятся, как в гробницах, иначе  бы
весь город сплетничал об этом. Для наших сплетников  нет  преград,  а  уж  о
таком освещении они  бы  раструбили  повсюду.  Значит,  коридоры  освещаются
обычными факелами. Факелы чадят и коптят, и запах гари почувствуют не сразу.
   - Допрашивать пленника буду я, - перебил довольного Ратибора Урук.  -  Ты
мне вот что скажи, некромант демону скажет правду,  если  он  пригрозит  его
сожрать? Или нет? - Тут орк продемонстрировал все свои зубки.
   - Думаю, что он обрадуется, - вздохнул Винт, - хотя я бы  на,  его  месте
просто  откусил  себе  язык,  не  дожидаясь,  пока   мной   закусят.   Лучше
захлебнуться своей кровью, чем оказаться у тебя в тарелке. Не  обижайся,  но
иногда мне не по себе, особенно когда ты улыбаешься. Да-да; именно так!
   - Как по мне, так  эти  похвалы  внешности  моего  друга  ни  на  шаг  не
приближают нас к нашей цели, - медленно проговорил Рогволд. -  У  меня  тоже
есть идея, правда, она мне самому не нравится. Я считаю, что пленника  после
допроса нужно отпустить. Но не сразу, а в момент пожара. К тому  времени  мы
уже будем в темнице, где снимем часовых и найдем  старика-звездочета.  После
темницы и пыток он не сможет быстро бегать, а  паника  помешает  некромантам
вовремя сменить караул. Но паника  будет  большей,  когда  в  разгар  пожара
пленник сбежит и начнет кричать, что в подземелье проникли демоны! Мы успеем
вернуться обратно и, пока все  свободные  стражники  кинутся  нас  ловить  в
темнице, сможем напасть или на охрану хранилища,  или  на  тех  некромантов,
которые будут тушить пожар. Кроме того, я  предлагаю  выпустить  на  свободу
всех узников, но с собой, кроме звездочета Гостомысла, никого  не  брать.  И
пленники получат свободу, и стражники окончательно сойдут с ума. Одну  пчелу
можно легко поймать за крылышки, рой пчел поймать невозможно.
   Идея Рогволда неожиданно понравилась ведьмаку: - Насчет узников придумано
хорошо. Правда, половина из  них  сами  же  некроманты,  виновные  в  разных
ересях. Они тут же бросятся нас ловить, надеясь получить прощение. Хотя, чем
леший не шутит, кое-кто из них тут же  бросится  наутек  -  после  пыток  на
вооруженных воинов не бросаются. И впрямь, стражники будут ловить  несколько
зайцев. И  насчет  нападения  на  группу  некромантов,  тушащих  пожар,  мне
нравится. Там явно не будет воинов, а только младшие маги. В свалке  они  не
смогут использовать магию. И мы сможем на обратном пути перебить всех, да  и
охотничкам оставим пару подарочков. Наверное, мы так и сделаем.
   Винт резко распрямился,  неуловимым  движением  провел  по  переборке,  и
деревянная панель отъехала в сторону,  открывая  дорогу.  Прямо  за  панелью
находился опустевший зал. Ритуал был завершен,  и  некроманты  разошлись  по
своим покоям. Рогволд и Урук хлопнули друг друга по плечу и двинулись  вслед
за Ратибором.

   Глава 16
   КОЛДУН С ЮГА

   Зал потряс  Рогволда  прежде  всего  своими  скульптурами,  изображавшими
различных демонов и их прислужников. Контуры статуй проступали сквозь  тьму,
и там,  где  света  не  хватало,  сама  тьма  помогала  домыслить  остальные
фрагменты. Из Тьмы родились демоны, порождения больного  разума,  ведущие  к
гибели и безумию. Но изначальную форму демонам придали люди, обратив  в  них
свои кошмары и страхи. Теперь, стоя в темном зале, Рогволд  не  мог  понять,
что толкнуло людей на служение Тьме. Создатели идолов были  ему  чужды,  как
человеку чуждо мышление лягушки или саранчи.  В  изваяниях  не  было  ничего
особенного, но рус ощутил главное: создатели  зала  демонов  и  те,  кто  им
поклонялся, проливая кровь детей на свои алтари, желая обрести мощь, не были
людьми. Нет, некроманты внешне были весьма человекоподобны,  но  мышление  у
них было и человеческим, и нечеловеческим одновременно.
   Из всех человеческих чувств они взяли лишь ненависть, зависть,  похоть  и
страх. И неискушенный в магии рус, стоящий  в  зале,  сумел  понять  главный
стержень учения некромантов, который гласил  все  блага  мне,  и  горе  всем
остальным. Это было  непонятно,  это  было  страшно,  но  в  первую  очередь
Рогволду стало противно. Он вспомнил племя Крысы и поразился своей  догадке.
Крыса и некромант отлично понимали друг друга. И те, и другие убивали детей,
и вся разница состояла в том, что Крысы убивали за деньги, а  некроманты  за
колдовскую силу. И главное, стало  понятно,  кто  покупает  у  Крыс  детские
черепа!  Рогволда  захватила  волна  ледяной  ненависти,  и  он   решительно
направился к двери из зала, у которой уже замер Винт. Ведьмак приложил ухо к
дереву, пытаясь расслышать шаги или дыхание охранников, которые могли стоять
у входа в зал.
   Когда Рогволд встал рядом с ним, ведьмак легким  жестом  показал,  что  в
коридоре все тихо, очевидно, все ушли в другое крыло подземелий. После этого
он легонько, кончиками  пальцев  шелохнул  дверь.  Петли  из  черной  бронзы
лоснились от масла, похоже, что их недавно  смазывали,  и  дверь  отворилась
бесшумно. Сразу за дверью  обнаружился  коридор,  темнота  которого  изредка
перемежалась факелами. Место для засады оказалось подходящим: между факелами
черный бархат одежды ловкачей Ашура выглядел сгустком темноты, стражник  мог
пройти в шаге от застывшего человека, не заметив его.
   Мягкая кожа обуви гасила звук шагов. Сын  старосты  и  Ратибор  двигались
походкой  ловкачей,  подобно  беззвучным  теням.  Стопа  при  такой  походке
выворачивается и на пол ставится перекатом, с пятки на носок. Чутье охотника
подсказывало Рогволду, что враг близко, и как бы в  ответ  на  его  ощущение
опасности Винт рукой коснулся его плеча и указал ладонью вперед. Сам ведьмак
замер на месте, словно ожидая, когда к нему приблизится идущий за ними Урук.
Расстояние между орком, начавшим принюхиваться, сократилось с  дюжины  шагов
до пяти. Не доходя до Ратибора, Урук замер, с шумом втягивая воздух, и чутье
не подвело матерого орка. Опытным, знающим толк в засадах воином был Горбаг,
последний из народа Урук-Хей, не раз водивший  в  бой  лихие  ватаги  своего
погибшего народа. Много боев прошел  он  со  своим  старым  луком  и  верным
ятаганом, и когда кусок каменной кладки перед ним отъехал в сторону, обнажая
проход, из которого вышли пятеро стражников, Урук оказался наготове.
   Мягким  прыжком  орк  сократил  дистанцию,  и  вороненый  ятаган  четким,
выверенным ударом вонзился в горло. Кольчужный запах шлема не выдержал удара
орочьей стали, и лезвие вошло в тело, разрубив нижнюю челюсть.  Урук  слегка
провернул лезвие ятагана  и  в  без  того  смертельной  ране,  отчего  череп
разлетелся на куски, как перезревший арбуз. Осколки черепа и  клочья  мозга,
превратившегося в кровавую кашу, разлетелись вокруг.  Фонтан  крови  брызнул
прямо в лица оторопевших стражников, заливая глаза.
   К глотке Рогволда подкатил комок, рус судорожно сглотнул, но сил  отвести
глаза от  кровавой  работы  орка  не  было.  До  этого  рус  видел  в  Уруке
доблестного воина, но сейчас Рогволд понял, что мастерство орка весьма схоже
с искусством палача.
   Не были готовы стражи к дерзкому нападению. Тихая служба расслабляет, тем
более что  за  всю  историю  никто  не  вторгался  с  оружием  в  подземелья
некромантов. Щедро платил орден бывалым стражникам  или  лихим  ратникам  из
городской дружины, предпочитая набирать в свою стражу не  молодых  рубак,  а
проверенных ашурскими улицами  и  подворотнями  ветеранов.  Подписывал  воин
договор с магами на пять лет, и все пять лет нес караул  в  подземельях,  не
выходя в город. Гулящих девок предоставлял орден из числа младших  жриц  или
ревностных почитательниц из народа. Как любили шутить стражники,  получавшие
добрую еду и хмельное вино помимо золота: "А по праздничным  по  дням  мы  и
девок - трям, трям, трям..."
   Праздники были редки, но служба была легка, и подрастеряли навыки бывалые
вояки,  подзаплыли  жирком,  наслушались  легенд  о   демонах.   И   теперь,
столкнувшись с оскаленным Уруком, забрызганные кровью и мозгами, промедлили,
опасаясь поднять мечи против демона без команды старшего. Дорого  далась  им
эта заминка, и пока старший с залитыми кровью глазами, проорал: "Вперед!"  -
то дело было, почитай, уже сделано. Легким движением орк выдернул лезвие  из
убитого, и стража подземелий оказалась в роли быка на  бойне,  которого  уже
огрели по голове топором. Пока бык мотает ею в  недоумении,  следует  другой
удар, и бык превращается в мясо.
   Движение ятагана продолжилось, и, крутанувшись на  месте,  Урук  наискось
рубанул  единственного  лучника,  не  успевшего  даже  схватиться  за   свой
самострел. Пусть и не скупились некроманты на доспехи для своих стражей,  но
под ударом вороненого ятагана кольчуга порвалась, как старая, гнилая дерюга.
Орк лихо отбил меч наконец-то начавшего  соображать  старшего  в  сторону  и
легко пронзил грудь стоявшего рядом мечника. Подобно молнии ударил "Равный",
меч Странников, легко нащупал  сердце  врага  чудесный  клинок.  Такой  удар
далеко на западе звался "Полет стрижа", и даже следа крови  не  осталось  на
лезвии, так быстр был удар орка.
   Двое уцелевших попятились туда, где кусок  стены  уже  скрыл  проход,  но
времени на бегство у них не осталось. Вынырнувший слева от  лязгающих  мечей
Винт просто, без затей ударил кулаком по украшенному золотом шлему  старшего
патрульного и, подхватив разом обмякшее тело, оттащил его в сторону.  В  это
же время Урук, ссутулившись, принял на ятаган саблю последнего из стоящих на
ногах стражников и, пройдя по лезвию, с оттяжкой рубанул наискось, от шеи  к
груди.  Удар  разрубил  врага  почти  до  середины  груди  и,   захлебываясь
собственной кровью, булькая рассеченными легкими, воин осел на каменный пол.
   Схватка заняла не больше минуты, в любой момент в коридоре мог  появиться
другой патруль или кто-то из магов, поэтому тройка  смельчаков  не  мешкала.
Винт уже тянул в сторону оглушенного пленника, которому  успел  накинуть  на
руки кожаные путы. Следом за ним Рогволд и Урук в две ходки оттащили  убитых
в алтарный зал. И не просто в зал, а в тайный  ход  за  деревянной  панелью.
Место было надежным, судя по слою пыли на полу, ход давно не  использовался.
Правда, как место допроса пленника он не подходил, но стражника  планировали
допросить в лагере.
   Пока Рогволд и Урук оттаскивали тела убитых, Винт успел связать  пленнику
ноги и, главное, вставить в горло кляп, проследив,  чтобы  пленный  не  смог
откусить себе язык. Когда они направлялись  за  "языком",  ведьмак  в  числе
прочего предупредил руса и орка, что пленник может  откусить  себе  язык  по
обычаю Ночных Убийц. А уж поток крови позаботится о том, чтобы враги