ил резко вверх и  был  ярко
освещен через такой же слюдяной потолок, как и главный зал.  Они  шли  вверх
около получаса, забирая куда-то вбок. Периодически Винт сверялся с картой  и
недоуменно пожимал плечами. Получалось, что этого хода на чертеже просто  не
было. Вскоре перед ними оказалась развилка, один ход отходил влево и  вверх,
второй шел прямо и вниз. Нетронутая за века пыль показывала, что второй  ход
был тайным и нынешние хозяева подземелий его не использовали,  поэтому  Винт
открыл воровской фонарик и копотью начертил стрелу  вниз,  а  сам  вместе  с
Карим-Те отправился вперед на разведку.
   Их ждал сюрприз. Прокравшись еще на полсотню шагов вперед, они  оказались
перед деревянной панелью  и  деревянной  же  статуей,  изображавшей  некоего
достойного  мужа,  поднявшего  руку  в  строгом  жесте,  как   будто   грозя
указательным пальцем дерзким пришельцам. Вторая выдающаяся  вперед  и  вверх
деталь его фигуры заставила  улыбнуться  и  нгангу,  и  Винта.  Отступив  на
несколько шагов, ведьмак снял с пояса свой странный серп, извлек из  рукояти
веревку и, замахнувшись, метнул серп  вперед.  Когда  лезвие  зацепилось  за
строго поднятую руку, ведьмак  дернул  за  конец  веревки.  Предосторожность
оказалась не лишней: из потолка по месту прямо перед статуей ударило толстое
бревно, затем снова скрывшееся в потолке.
   Ловушка была продумана на века. Еще несколько  раз  дергал  Винт  руку  в
разных направлениях, и всякий раз обрушивалось бревно.  Наконец  он  сдернул
серп с руки, ничего не добившись. Серп скользнул вниз, по  пути  зацепившись
за выступающую деталь.
   - Хорошо, что здесь нет девюшка, - улыбнулся чернокожий Карим-Те
   В сердцах ведьмак дернул за веревку,  непристойное  украшение  опустилось
вниз, и с неровным стуком проклятая панель поднялась вверх.
   - Неплохо придумано, - обратился Ратибор  к  онемевшему  нганге,  -  что,
пойдем посмотрим.
   Помещение за панелью оказалось комнатой отдыха для  настоящего  мага  или
мышей, ибо только они обожают старинные,  запыленные  манускрипты,  которыми
она была завалена до потолка. Казалось,  в  тайник  сносили  книги,  отбирая
самые ветхие и пыльные, при этом укладывая их максимально плотно. В куче был
оставлен маленький  пятачок  свободного  места,  ставший  лагерем  для  всей
компании. Других дверей в комнате не обнаружилось, да если бы они и были, то
гора манускриптов не давала повернуться в комнате,  не  говоря  уже  о  том,
чтобы открыть дверь. Закрыв в комнате Ингу, скорчившуюся на мешках со  всеми
их припасами, они продолжили свои поиски.
   Пройдя по коридору, ведущему вниз и постепенно сужающемуся, они оказались
в  просторном  темном  зале,  в  центре  которого  бил  исполинский  фонтан,
светившийся изнутри фиолетово-синим светом. Периодически в самой толще  воды
вспыхивали ярко-алые искры. Но ни орку, ни нганге зал не понравился.
   - Здесь все нзамби пропахло,  -  выразил  общее  мнение  принюхивающийся,
подобно собаке, и даже вставший на четвереньки Карим-Те
   Потом они не  могли  вспомнить,  кто  первый  заметил  движение  в  зале.
Казалось, сама мгла, окутывающая их со всех  сторон,  зашевелилась,  зажигая
десятки алых глазниц со всех сторон,  отрезая  от  спасительного  подземного
хода, приведшего их сюда. Море мертвой плоти рвалось к замершей  перед  боем
четверке храбрецов. Даже меч Странников, не говоря уже про зачарованный  меч
нганги, не могли помочь попавшим в ловушку. Однако и на этот случай оказался
свой козырь в рукаве. Карим-Те выхватил  из  своей  сумы  два  уже  знакомых
Рогволду синих бутылька и бросил один Винту. Встав спина к спине, ведьмак  и
нганга разом выдернули пробки, и из распечатанных горловин  вырвались  вихри
злобной пурги. Но этот буран вместо снежинок нес иглы из синего  льда,  ярко
светившиеся в темноте. Они впивались в камень, еще некоторое  время  освещая
все вокруг, а  затем  медленно  гасли.  Попав  в  мертвеца,  такая  игла  на
мгновение обращала его в ледяное изваяние, оплывающее потом в  лужу  грязной
воды.
   Вихри из двух  бутылок,  подобно  исполинским  метлам,  очистили  зал  от
тварей, попутно осветив все вокруг. В их догорающем свете  Рогволд  различил
зал  во  всех  подробностях.  Прямо  за  фонтаном   возвышался   балкон   из
блистающего, как снег, неведомого  русу  камня.  Из  него  же  были  созданы
массивные, украшенные тонким узором колонны, уходящие вверх. Балкон окружала
паутина из каменной резьбы работы не просто  тонкой,  но  тончайшей.  Бураны
синего льда иссякли,  медленно  погасли  ледяные  стрелы,  и  в  зале  вновь
воцарилась мгла, внезапно прорезанная ярким светом.
   Свет зажегся не сам по себе. На  балконе  стояли  две  фигуры  с  бритыми
головами, прикрытыми стальными шапочками. Подземелья мертвецов  явили  своих
хозяев, очевидно желавших взглянуть собственными глазами, кто посмел бросить
им вызов. Над ухом Рогволда послышался тихий, как дыхание, шепот Ратибора; -
Это же Дарители Покоя!
   Но сыну старосты было некогда думать, он крепко  усвоил  главный  принцип
войны: стреляй первым! Убей врага, и враг не убьет тебя!
   Повинуясь не разуму, а безошибочному инстинкту, руки руса сами схватились
за лук, а глаза охотника безошибочно прикинули поправку на дальность. Стрела
сорвалась с тетивы, и вслед ей прянула в воздух вторая. Рогволд стрелял так,
как  его  научил  Урук.  Похоже,  некроманты,  стоявшие  на  балконе,  ждали
подобного и слаженным  жестом  выбросили  ладони  вперед,  сбивая  стрелы  в
сторону своей магией. Но  даже  лучшие  воины  ордена  Некромантов,  не  зря
получившие титул Дарителей Покоя, не знали, какой лук был в руках их  врага.
Они почти успели, но для стоящего справа некроманта это  незнание  оказалось
смертельным, и когда первая  стрела  вонзилась  ему  в  правую  глазницу,  в
последний миг на его бесстрастном лице отразилось изумление, если,  конечно,
существует бесстрастное изумление.
   Вторая стрела не успела и, сбитая  легким  движением  пальцев  изрезанной
жгутами вен руки, с чистым, почти  хрустальным  звоном  вонзилась  в  крышку
одного из встроенных в стену саркофагов. Над крышкой,  треснувшей  от  удара
стрелы, начало подниматься легкое облачко, но некромант не смотрел на  гроб,
он смотрел прямо на них, и его взгляд заставлял каменеть мышцы, и Рогволд  с
ужасом понял, что его тело больше не слушается, обратившись в живой  камень.
Лицо Дарящего Покой  исказилось  улыбкой.  Он  говорил  тихо,  но  от  мощи,
наполняющей его тихий голос, дрогнули каменные стены.
   - Я вижу, что к нам забрели крысы, - проговорил некромант, - но  в  наших
подземельях нет крыс, их пожирают наши слуги. Думаю, что они проголодались.
   В разных углах зала задвигались плиты, из-под которых  стали  подниматься
новые и новые мертвецы. Из боковых проходов, скрытых колоннами, тоже  начали
выходить все новые и новые твари. Казалось, если посмотреть на  зал  сверху,
то вместо плит пола можно было увидеть лишь головы  зомби.  "Это  конец",  -
мелькнула мысль  в  голове  Рогволда.  Но,  похоже,  как  сказал  бы  старый
звездочет Гостомысл, сегодня звезды предсказывают  ордену  Некромантов  одни
неприятности.
   В  ярко  освещенном  зале  полыхнула,  выкашивая  передние  ряды   зомби,
ветвистая молния. Яркий пожар заполыхал, пожирая мертвые  тела,  как  солому
или бересту, брошенные в горящую печь. В ярости некромант взмахнул  посохом,
но новая  молния,  переливающаяся  всеми  цветами  радуги,  обратила  его  в
пылающее изваяние, раскрывшее рот в беззвучном вопле невероятной боли. Новые
и новые вспышки воспламеняли мертвый прах. Ни один из призванных некромантом
зомби не успел уползти обратно в свою нору. Когда  пылающий  некромант  упал
вниз, сын старосты почувствовал,  как  исчезает  оцепенение  и  жизнь  снова
наполняет каждую клеточку его тела.
   Он поднял голову вверх, и увиденное не доставило ему особой радости.  Под
потолком зала над разрушенным его стрелой каменным гробом  в  воздухе  висел
призрак, осыпающий своими молниями  зал.  Страшен  был  лик  некроманта,  но
призрак был страшнее.  Призрак  мага  был  в  белом  балахоне  с  капюшоном,
скрывающим  лик  и  позволяющим  видеть  лишь  длинную,  пышную   бороду   и
заставляющим ощущать всем телом ужас от пронзительного взгляда черных  глаз.
Над призрачными ладонями, сложенными лодочкой,  вращалось  колесо  ветвистых
молний, формой напомнившее Рогволду метательные  пластины  Ратибора.  Колесо
ускорило бег, и все новые и, новые ветвистые молнии  срывалисъ  в  гибельный
полет.
   Призрачные  ладони  продолжали  нести  покой  воскрешенным   некромантами
мертвецам, и хоть ни  одна  молния  не  ударила  рядом  с  Рогволдом  и  его
спутниками, единственным желанием четверки было бежать, пока грозный  старец
не испепелил и их. Но бегство оказалось  ненужным,  к  догорающим  мертвецам
подоспела  подмога.  Двое  некромантов,  выбежав  из  бокового  коридорчика,
подняли ладони  к  потолку.  Казалось,  сам  воздух  застонал  от  визга  их
заклинаний, и в безумном  поединке  сошлись  призрак  мага  забытого  людьми
ордена, создавшего подземелья, и новые повелители  гробниц.  И  никто  -  ни
Рогволд, ни чернокожий нганга, ни орк с  Винтом  -  не  знали,  кому  желать
победы в этой колдовской бойне.
   Вновь, как в незапамятные времена, сошлись  маги  в  безумии  колдовского
поединка. Под сводами подземелья заклубился памятный Рогволду черный  вихрь,
но  даже  он  оказался  бессильным  перед  призраком  мага,   вызванным   из
разрушенной его стрелой гробницы.  И  напрасно  двое  некромантов  поднимали
вверх  ладони,  несущие  смерть.  Ветвистые  молнии  в  клочья  рвали  смерч
могильного праха, не давая ему даже приблизиться к призраку в белом одеянии.
   Рогволд не знал, сколько длился  страшный  бой.  Сила  двоих  некромантов
уравновешивала мощь восставшего из гроба мага седой древности.
   Было похоже, что бой обеим сторонам дается нелегко В голове  руса  и  его
спутников неожиданно зазвучал спокойный, усталый голос, казалось, идущий  из
темноты. Голос смел все мысли, что разница между магами отсутствует, что эго
отголосок минувшей войны магов, что восставший  из  гробницы  старец  просто
мстит своим давним врагам, пользуясь случаем, а им лучше  не  лезть  в  этот
ненужный бой. Сами по себе мысли были  странными,  логика  их  была  чуждой,
непонятной, как и странное оцепенение, охватившее их и не  давшее  бежать  в
подземный ход.
   Напевно, плавно лились слова забытого языка: - И ГВИР ИН ЭРБИН И ВИД.
   Чары волхва начали было переводить, но голос заглушил и  чары  Светлояра.
Рогволд смог расслышать лишь: - Истина против мира...
   Напев властно забился в мозгу сына старосты и  орка,  и,  повинуясь  ему,
Винт и Карим-Те преклонили колена, как воин склоняется пред  своим  королем,
присягая на верность. Губы  ведьмака  и  нганги  зашевелились,  повторяя  за
забытым магом его призыв, мгновением позже к ним  присоединился  орк,  потом
Рогволд краем сознания, захваченного ворожбой, понял, что  и  он  уже  давно
голосит древнюю песнь-заклинание, и в унисон голоса  всей  четверки  дерзких
пришельцев вторили магу.
   - А ЭЛВИНТОДД ДВИР СИНДДИН ДИО КЭРИГ ИР ВВЕРЛЛУРИГ НОИН.
   Слова приходили из пустоты, сметая заклинание некромантов, и черные вихри
начали осыпаться на пол обычным песком,  несмотря  на  всю  магию  Дарителей
Покоя, и тщетны были все их усилия, казалось, бестолковые дети, играя, машут
руками и беззвучно открывают рты, пытаясь изобразить рыб.
   Пропадало, таяло странное оцепенение, тело  наполнялось  силой,  исчезала
выматывающая усталость, и в какой-то момент сын  старосты  вспомнил  похожее
состояние, охватившее его на Поляне Волхвов. Чары волхва Светлояра  были  не
властны над словами древнего языка, услышанными всеми,  но  меч  Странников,
очевидно, слышал их. Последние слова звонким эхом разнеслись под  подземными
сводами: - АНАИЛ НАСРОК ИСВАССБЕССУД ДО-ХИЭЛ ДИЭНВЭ!
   И, повинуясь  им,  с  лезвия  меча,  зажатого  в  лапе  Урука,  сорвалась
ослепительная полоса яркого  пламени,  ударившая  прямо  в  некромантов,  не
успевших поднять посохи навстречу магии Странников. Раздался стон  лопнувшей
струны, пламя захлестнуло одетые в гробовой бархат  фигуры,  обратившиеся  в
живые факелы, и дикий визг резанул уши Рогволда.
   Миг - и на месте, где раньше стояли  Дарители  Покоя,  не  осталось  даже
пепла. Последняя молния забытого мага  обратила  в  прах  остатки  вихря,  и
одетая в белое фигура начала плавно таять в воздухе под  самым  потолком  Но
перед  тем  как  исчезнуть,   маг   улыбнулся   оторопевшему   Уруку,   тупо
уставившемуся на клинок в своей руке.
   Они стояли в зале молча, пораженные до глубины души, не слышно было  даже
обычной похвальбы воинов после удачного боя. Увиденный бой магов не  шел  из
головы у всех. Ощущение бодрости растаяло вместе  с  призраком,  и  на  всех
навалилась нечеловеческая усталость.  Только  Винт  смог  выдавить  из  себя
шуточку: - Некроманты наконец-то увидели солнышко, которое они видят  раз  в
жизни. - Винт помолчал и уточнил: - Когда их смолят.
   - Свиньи так колдовать не умеют, - буркнул ему в ответ Урук.
   - Зато визжат так, что и не отличишь, - попробовал пошутить  Винт.  Но  и
неунывающий ведьмак пошутил через силу.
   Увиденное в зале не потрясло только Карим-Те, который опустился на пол и,
подогнув под себя ногу, начал бормотать что-то неразборчивое.  Похоже,  чары
Светлояра не сработали второй раз за день, и  Рогволд  с  Уруком  ничего  не
поняли из слов нганги. Очевидно, магический язык, на котором молился нганга,
был давно забыт. У сына старосты появилось подозрение, что Карим-Те  молится
на языке Города Забытых Алтарей. Однако закончив  молитву,  или  волхование,
Карим-Те поднялся на ноги и как  ни  в  чем  не  бывало  обратился  к  своим
спутникам: - Почтенные, нам необходимо отдохнуть и  поесть.  Дорога  впереди
чиста, мы можем идти смело, все нзамби  обращены  в  могильный  прах.  -  Он
повернулся к спутникам. - Или есть другие предложения?
   - Ты прав, - вздохнул  Винт.  -  Но,  клянусь  Великой  Лестницей,  я  не
понимаю, как меч такое волшебство с некромантами сотворил. Я в  жизни  таких
чар не видел! А уж я - то на них насмотрелся, можете  мне  поверить!  Может,
объясните темному ведьмаку, откуда такое взялось?
   Урук сразу не нашелся с ответом, и Рогволд пришел ему на выручку:  -  Это
будет долгий рассказ. Почтенные, давайте вернемся за Ингой,  потайная  дверь
скроет нас от лишних ушей и глаз, и мы сможем спокойно рассказать, как мы  с
Уруком дошли до такой жизни. Да привал  сделать  не  помешает.  Ну  а  потом
двинемся дальше, тем более мертвяков нет, и Инга сможет пойти с нами дальше.
   Кивок Ратибора послужил ответом на тираду руса.
   Тем временем Карим-Те  тихонько  вытащил  из-за  пояса  Ратибора  кожаные
свитки и развернул план подземелий. Но изучал он  их  недолго,  почти  сразу
подняв глаза на  спутников.  Его  лицо  просто  светилось  от  удовольствия.
Несмотря на ругань Винта, только сейчас обнаружившего пропажу и взбешенного,
что у него, лучшего  ловкача  Ашура,  свистнули  из-за  пояса  столь  ценный
предмет. И кто - какой-то нганга! Но чернокожий не обиделся, радостно делясь
своим открытием. Их блужданию наугад пришел конец: зал с  фонтаном  оказался
Главным залом. Он был обозначен на карте, и вопрос, куда идти дальше,  отпал
сам собой.
   Они двинулись обратно к приведшему в  зал  коридору,  ведущему  к  тайной
гробнице. Добравшись до нее, не отвечая на встревоженные вопросы  Инги,  вся
четверка повалилась на мешки с  провизией  и  снаряжением.  По  дороге  было
решено стражу не выставлять, и так все вымотались до предела, не Ингу  же  в
дозор ставить. Все разговоры было решено оставить на потом. Быстро сжевав по
лепешке с сушеным мясом, запив пивом из предусмотрительно захваченной  орком
баклаги, они, не снимая доспехов, завалились спать.
   Перед тем как заснуть, Винт извлек из своего мешка странное устройство из
стекла  и  бронзы,  наполнил  его  водой  до  отметки  на  стенке   верхнего
стеклянного сосуда, поверх воды опустил крышку из коры неизвестного Рогволду
дерева, а на крышку положил стальной шарик. После  этого  ведьмак  установил
предмет у себя в головах, объяснив спутникам,  что  когда  шарик  упадет  на
бронзовую пластину, раздастся звон.
   - Не следует хвататься за оружие, когда  его  услышите,  почтенные,  этот
звон будет значить, что пора вставать,  -  обратился  ко  всем  Ратибор,  и,
предваряя дальнейшие вопросы, пояснил, что этот прибор называется  клепсидра
и служит у греков для определения времени
   Сил у Рогволда еще хватило на то, чтоб  подивиться  хитроумию  неведомого
народца, после чего сон окончательно сморил охотника.

   Глава 13
   ТЕНИ ПРОШЛОГО И ТЕНИ ГРЯДУЩЕГО

   Ночь начинала вступать в свои права,  когда  страж  ворот  города  Ашура,
припавший ухом к камню дороги, расслышал далекий конский топот. Стена  дождя
заливала дороги, за дюжину шагов и вола не различишь, да и  шум  от  потоков
воды, обрушивающихся на город с небес, забивал  уши.  Земля  превратилась  в
жидкую грязь, только мощеная дорога заранее весть подаст о путниках  Правда,
сколько всадников  скачет,  в  такой  ливень  все  одно  точно  на  слух  не
определишь, не меньше двух,  не  больше  пяти.  Стражник  Касым  поднялся  с
заботливо подстеленного на камни дороги коврика и поспешил в караулку.  Дело
обещало быть выгодным.
   В такую погоду хозяин собаку во двор не выгонит, а эти в дороге - значит,
дело важное и срочное. Это раз. Два - ворота уже закрыли на ночь, а ночевать
на дороге под таким ливнем да  при  срочном  деле  никому  неохота.  Значит,
придется путникам раскошеливаться, и хорошо раскошеливаться, чтоб ворота  им
открыли да в город пустили. Да еще при себе товары могут иметь, а  за  товар
пошлина положена, да за лошадей, да налог на дороги, да побор на  стражу  от
разбойников, да то. да се.  Вот  и  приработок.  Но  надеждам  стражника  не
удалось сбыться.
   Когда Касым сотоварищи вышли к воротам под ливень, то  настроение  у  них
испортилось сразу. Вымокнув до нитки за неполных три минуты,  стража  начала
отчаянно ругаться. Кто любит стоять  под  ледяным  дождем,  на  ветру  после
теплой караулки?
   Когда в дождевом мареве показались размытые  пятна  всадников,  стражники
приосанились, а вышедший вперед десятник заорал в приоткрытую створку ворот,
набивая цену: - Кого там еще якши на ночь глядя несет! Проваливайте,  ворота
закрыты!
   Всадники вынырнули из дождя беззвучно, как призраки. Все трое были  одеты
в кожаные, пропитанные жиром дорожные плащи, с низко надвинутыми капюшонами.
Поравнявшись с воротами, вся тройка спешилась, и всадник, скакавший впереди,
отрывисто бросил десятнику.
   - Прими поводья, дубина, а вы, обалдуи, ворота открывайте, да живо!
   Да, зря  мокли  стражники  под  ливнем.  Вместо  купчины  или  купеческих
приказчиков перед стражей стояли трое воинов.  В  караулке  троица  сбросила
плащи: кольчуги под плащами, мечи у пояса.  Добротные  сапоги  для  верховой
езды с высоким голенищем до середины бедра. Три пары  бешеных  зеленых  глаз
смотрели на стражников. И пока старший из приехавших доставал  из-за  пазухи
пергамент с сине-белой печатью Вершигоры, десятник уже понял, кто приехал  в
вольный город Ашур. Одного взгляда зеленоглазых гостей хватило.  Тут  любой,
поймет, когда вместо  купца  с  легкой  монетой  в  кошельке  -  ведьмаки  с
трамотой. Зря только  под  дождь  вылезли.  Хотя  тут  выйти  все  равно  бы
пришлось...
   ... Еще двенадцать десятков лет  назад  рать  Черного  Леса,  ведьмачьего
края, осадила Ашур. Никто из магов, живших тогда в Ашуре, не вышел на стены.
Даже всесильные некроманты скрылись в  своих  подземельях,  объявив,  что  с
ведьмаками они не ссорились и защищать город будут. Магией  и  сталью  взяли
дружины Черного Леса город, взяли и добычу добрую, и врагов своих  покарали.
Сто двадцать лет платит Аш