буду  говорить  вовсе  не  об  их
отношениях, - поспешила заверить женщину Лариса, боясь, что ей так и  не
позволят побеседовать с Юлией. -  Не  сомневайтесь,  я  буду  более  чем
тактична.
   - Ox... - снова вздохнула женщина и покачала головой.  -  Ну  хорошо,
проходите. Она занимается у  себя...  Юля!  -  повернувшись  к  двери  в
комнату, крикнула женщина. - К тебе тут пришли.
   -  Пусть  проходят!  -  послышался  звонкий  голос,   не   прервавший
фортепьянных звуков.
   - Проходите, - повторила женщина, наверное мать Юли, посторонившись.
   Лариса, подойдя к двери, постучала.
   - Да-да! - послышался тот же  голос,  и  Ларисе  показалось,  что  он
довольно весел. - Да проходите же, что там  за  церемонии?  Я  вовсе  не
занимаюсь.
   Лариса толкнула дверь и вошла. Она ожидала увидеть такую же маленькую
блондинку, как и мать, которая отворила ей дверь, но Юля Зверева  внешне
совсем ее не напоминала.
   За пианино сидела темноволосая девушка, длинные волнистые пряди волос
спадали ей на плечи, в узких черных брючках и темно-зеленой обтягивающей
блузке, глубокий  вырез  которой  подчеркивал  высокую  грудь.  Вся  она
производила впечатление очень аккуратной и строгой, несмотря на то,  что
серо-зеленые глаза ее смотрели на Ларису оживленно и  даже  с  некоторой
иронией.
   "Что-то не похоже, чтобы такая девушка могла закатывать  истерики,  -
заметила про себя Лариса. - Впрочем, поглядим, что будет дальше".
   - Я вас слушаю, -  вежливо  проговорила  хозяйка,  захлопывая  крышку
пианино.
   - Меня зовут Лариса, - начала Котова. - Мой визит, должно  быть,  вас
удивит. Я хотела бы поговорить с вами о Геннадии Шатрове,  а  точнее,  о
его отношениях с некой Яной Ковалевой.
   Приветливая улыбка медленно сползла с  лица  Юлии.  Тем  не  менее  и
враждебности в его выражении Лариса не заметила.
   - Вы кто? - тихо спросила девушка, откидывая волнистую прядь волос со
лба. - Вас Гена прислал?
   Так скажите ему, пусть он только отдаст все мои вещи, и я  больше  не
стану докучать ему своими визитами. Мне ничего от него не надо! Господи,
я же сто раз ему это повторяла по телефону!
   Девушка вскочила с круглого вертящегося стульчика и,  взяв  из  пачки
сигарету, нервно закурила. Лариса заметила, что глаза ее увлажнились.
   -  Успокойтесь,  пожалуйста,  Юля,  -  деликатно   проговорила   она,
намеренно избрав такой тон.
   Лариса уже поняла, что если  с  этой  девушкой  говорить  жестко,  то
разговора не получится вообще. Теперь  ей  было  ясно,  что  Юля  сильно
страдает. И причина этого скорее всего заключается в  Геннадии  Шатрове.
Впрочем, это еще предстояло выяснить.
   - Я пришла вовсе не по просьбе  Геннадия,  Юля,  он,  кстати,  вообще
отказался со мной даже встретиться.
   - Это на него похоже, - усмехнувшись, вставила Юля и снова опустилась
на круглый стульчик. - Так все-таки кто же вы?
   - ..Вас, наверное, это  удивит,  но  дело  в  том,  что  я  занимаюсь
расследованием смерти Яны  Ковалевой.  Вы,  наверное,  слышали  об  этой
истории? Почему я это делаю,  объяснять  долго,  и  вам  вряд  ли  будет
интересно. А вообще я директор ресторана "Чайка" и пришла к вам вовсе не
потому, что хочу доставить лишние проблемы и  хлопоты.  Мне  нужно  лишь
знать подробности отношений Яны и Шатрова, если они вам известны. Вот  и
все...
   Несмотря на то, что Юлии Владиславовне Зверевой было  около  двадцати
семи лет и профессия ее была довольно серьезной, выглядела  она  гораздо
моложе, а в светлых глазах девушки все еще было что-то очень  детское  и
наивное,  поэтому  у  Ларисы  язык  не   повернулся   называть   ее   по
имени-отчеству.
   Юля,  кстати,  совершенно  не  обратила  на  это  внимания,   видимо,
предпочитая именно такую форму обращения.
   - Понятно, - сказала она. - Вы меня извините, пожалуйста. Просто  мое
состояние сейчас далеко от стабильного... Конечно же, я помогу вам,  чем
смогу.
   Вас интересуют их отношения?  Это  слишком  общий  вопрос.  Поначалу,
наверное, хорошие... Хотя нет, - тут же  поправилась  она.  -  Гена  сам
говорил, что хороших отношений у них никогда и не было  и  что  она  ему
даже никогда не  нравилась.  Ну  это  понятно  -  кому  может  нравиться
вульгарная проститутка, алкоголичка, которая к тому же  ведет  себя  как
базарная хабалка? Да и внешнее поведение  этой  особы  оставляет  желать
лучшего. Одним словом, Геннадий познакомился с ней в тот  период,  когда
остался ; совершенно один и дела у него шли из рук вон плохо. Вы знаете,
-  задумчиво  продолжала  девушка,  и  в  глазах  ее   Лариса   заметила
появившиеся грусть и нежность, - Гена вообще человек очень неординарный.
Таких просто больше  нет.  Он  яркий  и  талантливый,  он...  Он  просто
замечательный! - выпалила она. - Но тем не менее мне он  всегда  казался
личностью трагической...
   Несмотря на то, что разговор женщин длился считанные минуты, Лариса и
Юлю отнесла к той же категории. Стало ясно, что  она  до  безумия  любит
Шатрова и сама отчаянно страдает от того, что любимый человек собирается
теперь жениться на другой женщине.
   - И он очень хороший, - продолжала тем  временем  Зверева.  -  Просто
порой хочет казаться хуже, чем есть  на  самом  деле.  Он  вбил  себе  в
голову, что чем сволочнее будет поступать, тем большего успеха добьется.
Чушь какая-то! - эмоционально воскликнула она.  -  Так  я  и  не  сумела
выбить это из его головы...
   А мы с ним прожили два года, познакомившись вскоре после того, как он
расстался с этой Ковалевой. Вы знаете, он сразу  мне  не  понравился,  а
потом.., потом я полюбила его. Вот так бывает в жизни.
   На губах Юли появилась грустная улыбка.
   - А что все-таки за отношения связывают его  сейчас  с  Ковалевой?  -
осторожно напомнила Лариса, которую в первую  очередь  интересовала  эта
тема.
   - Да! - Юля махнула рукой.  -  Я,  конечно,  понимаю,  что  случились
ужасные вещи, - кстати, я узнала об этом случайно,  встретила  вчера  на
улице Эльдара. Это друг Гены, они вместе работают. Он мне  и  рассказал.
Ужасно, конечно, но... Мне кажется, что она сама  виновата  в  том,  что
произошло.
   - То есть как это?
   - Я вообще-то в бога не верю, но если предположить, что он  есть,  то
он воздает людям по их делам.
   И то, что случилось с Яной, - это расплата за прежние  грехи,  -  Юля
плотно сжала губы. - А что об их отношениях, то.., это  вообще  какая-то
ерунда, о которой и говорить не стоит! Я же говорю, что это было давно и
далеко не в лучший период  жизни  Геннадия.  В  нормальных  условиях  он
никогда бы не связался с  такой  женщиной.  Просто  рядом  не  оказалось
никого более достойного. Вот и все. Он же, в сущности, очень нуждается в
ласке и заботе, хотя и изо всех  сил  старается  этого  не  показать.  А
Ковалева... Какая уж там забота! Друзья мне рассказывали, что при ней  у
него дома только пьянки и процветали, грязь повсюду. Даже обеда  никогда
не было...
   Юля  спрыгнула  со  своего  стульчика  и  мягкой,  какой-то  кошачьей
походкой скользнула к серванту, стоявшему в  углу.  Она  достала  оттуда
ополовиненную бутылку водки и,  украдкой  стрельнув  глазами  на  дверь,
быстро плеснула в хрустальную рюмку граммов пятьдесят и  залпом  выпила.
Задохнувшись, отвернулась в сторону,  зажав  рот  ладошкой,  после  чего
смущенно выдохнула:
   - Извините.., я в последнее время что-то злоупотребляю  алкоголем.  -
Зверева виновато, словно оправдываясь,  развела  руками.  -  Это  просто
защитная реакция, это помогает мне хоть на какое-то время не чувствовать
так остро боль и обиду.
   - А Геннадий обидел вас? - поинтересовалась Лариса.
   - Да. И очень сильно, - закуривая очередную сигарету, сказала Юля.  -
Но только я не хочу говорить о нем плохо! - высоко зазвенел ее голос.  -
У меня не было и нет человека дороже, чем он! А все  эти  шалавы  только
используют его для своих целей!
   То одна, то другая!.. И так всю жизнь у него было, потому что,  кроме
меня, он никому на  фиг  не  нужен.  Господи,  как  же  можно  этого  не
понимать?!
   Она в отчаянии стукнула кулачком по  крышке  пианино,  потом  закрыла
лицо ладонями и расплакалась. Лариса чувствовала себя более чем  неловко
от того, что заставляет человека, который и без того на  грани  нервного
срыва, копаться в прошлых обидах.
   Но Юля постаралась взять себя в руки, отняла ладони от  лица  и,  еще
раз извинившись, плеснула в рюмку еще граммов тридцать водки. Выпив  ее,
она пробормотала:
   - Вы только, пожалуйста, не говорите никому, что я пила, хорошо?
   Это прозвучало так по-детски, что Лариса невольно улыбнулась.
   - Ну что вы, - успокоила она девушку. - У меня и в  мыслях  не  было.
Зачем мне это? Мне просто хотелось получить от вас...
   - Все поняла, - перебила ее Юля, подняв руки. - Больше  не  буду  вас
утомлять. Все, буду говорить  только  о  Шатрове  и  Ковалевой.  Короче,
познакомились они три года назад и даже какое-то время жили вместе. Яна,
кстати, по-моему, и после того  как  родила,  работала  проституткой.  А
тогда... Тогда она  просто  напала  на  Гену.  Он  по  доброте  душевной
разрешил ей пожить у него. А она, честно говоря, потеряла чувство  меры,
возомнив себя чуть ли не  его  женой!  Ужас  какой!  -  Юля  передернула
плечами и схватила новую сигарету.
   Лариса слушала с вниманием.
   - ..Она делала вид, будто не понимает, что совершенно ему безразлична
и как человек, и как женщина. Что Геннадий все-таки образованный человек
и не  станет  продолжать  с  ней  отношения,  что  все  это  временно  и
несерьезно. Это же просто позор!
   Не хочу говорить плохо  о  мертвых,  но  все  же  Яна  мягко  говоря,
недостойная женщина, - Зверева состроила презрительную мину. -  А  грубо
говоря, просто.., проститутка. Позор для любого иметь такую подругу.  Ни
интеллекта,  ни  образования,  ни  воспитания,  ни  культуры...   А   уж
внешность! Словно она только что из-под коровы вылезла, которую доила! И
Гена говорил мне, что очень надеялся с ней вскоре порвать,  но  тут  она
вдруг объявила о своей беременности и даже  пыталась  вытянуть  из  него
деньги якобы на аборт. А сама аборт делать не стала, запила - и  это  во
время беременности! Потом она исчезла и появилась  только  тогда,  когда
узнала, что Гена поднялся, стал известен. И  стала  требовать  денег  на
содержание дочери.
   - А дочь действительно от него? - спросила Лариса.
   - Да кто ж знает? Думаю, что нет, поскольку у Яны была  куча  мужиков
помимо него. Как в тот период их близости, так и в последующий. Так  что
то, что ребенок от Гены, - вероятность очень малая.
   Просто она выбрала самый выгодный, как ей казалось, вариант.  Ведь  у
Гены больше денег, чем у остальных ее...  -  Юля  старательно  подбирала
нужное слово. - Ну, словом, ясно, что я имею в виду. К  тому  же  Шатров
человек интеллигентный и  мягкий,  он  не  мог  сразу  послать  ее  куда
подальше. Как это сделали с Яной остальные мужики. И опять же, заметьте,
она напомнила о себе не сразу, не тогда, когда Гена был  еще  мало  кому
известен и перебивался с хлеба на  квас!  Она  появилась  только  тогда,
когда он стал звездой! Господи, сколько она нам нервов измотала!  Шалава
чертова! Простите еще раз, пожалуйста, - Юля прижала  руки  к  груди.  -
Все-таки о мертвых плохо не говорят.
   - Так вы с ней знакомы?
   - Это громко сказано, -  отрезала  Зверева.  -  хотя  мы  встречались
неоднократно. Она приходила несколько раз к Гене, когда  я  еще  жила  с
ним. Она постоянно наведывалась, как муха надоедливая! От нее так трудно
было отвязаться! Требовала денег, использовала самые недостойные  методы
давления. То орала, как последняя колхозница и торгашка, то пыталась  на
жалость надавить, рассказывала, как ей плохо живется.  Меня  оскорбляла,
потом  тут  же  извинялась,  жаловалась  мне,  набивалась  в  подруги...
Мерзость какая! - Юля судорожно сжала худые руки.
   Заведя саму себя, она схватила бутылку с  водкой  и  сделала  большой
глоток  прямо  из  горлышка.  В  этот  момент  в  дверь  постучали.  Юля
стремительно сунула бутылку в нижний отсек серванта  и,  захлопнув  его,
метнулась к двери. Ларисе  в  этот  момент  снова  показалось,  что  Юля
напоминает своими движениями дикую кошку.
   - Что такое? - крикнула девушка.
   - Юля, тебе ничего не нужно? - послышался голос ее матери.  -  Может,
пообедаешь?
   - Ничего не нужно, спасибо, мама. И оставь меня в покое, со мной  все
в порядке.
   - Ты не кури больше, слышишь? - не отставала мать. - Тебе же  нельзя,
ты знаешь!
   - Знаю я все! - раздраженно отозвалась Юлия.
   За дверью послышался вздох, а затем удаляющиеся шаги.
   - Достали совсем... -  пробормотала  Юля.  -  Господи,  куда  бы  мне
провалиться, чтоб никого больше не видеть и не слышать?
   Лариса видела, что она готова снова разрыдаться,  но  девушка  быстро
согнула длинные пальцы и вонзила ногти в ладони, чтобы физической  болью
заглушить подкатившие к горлу слезы и не дать волю чувствам. Потом  села
на подоконник, свесив стройные ноги вниз, и, опять закурив, сказала:
   - Я понимаю, что вам нужно. Вы хотите понять, кому это убийство  было
нужно. Так вот,  можете  быть  уверены,  что  Гена  больше  ни-че-го  не
собирался платить этой шантажистке. Абсолютно  ничего.  А  доказать  она
ничего не могла. Шатров говорил мне, что уверен - ребенок  не  от  него.
Иначе  Яна  давно  бы  добилась  проведения  экспертизы  на  ДНК..,   по
установлению отцовства. Он знал, что она просто блефует,  поэтому  и  не
реагировал на ее просьбы и угрозы, при мне несколько раз выгонял ее. Так
что... мой вам совет - не тратьте зря времени, это не он убил Ковалеву.
   - А вдруг просто вспышка ярости, вы же сами говорите,  что  Яна  была
как надоедливая муха, - не отставала Лариса. - Так  что  в  случае  чего
можно было ее и прихлопнуть.
   - Нет, Гена не  мог  совершить  такое,  -  с  завидной  убежденностью
проговорила Юля, и Лариса поняла, что переубедить ее невозможно.
   - Юля, а что вы можете сказать об Илоне? - спросила Котова, готовая к
новой бурной вспышке эмоций.
   Так  оно  и  случилось.  По  лицу  Юли  будто  прошла  судорога,  она
скривилась, потом с силой  вмяла  окурок  в  пепельницу  и,  соскочив  с
подоконника, стала ходить по комнате взад-вперед.
   - Не могу даже говорить об этом, - наконец сказала  она.  -  Все  эти
отношения, эта свадьба - такой фарс, водевиль, рекламная  акция!  Абсурд
просто! Меня тошнит от этого! Ведь ясно же, что  им  наплевать  друг  на
друга. К чему ломать свои жизни?
   Так делают в Голливуде... Ну ладно Илона, эта глупая  молодая  кукла,
которая еще ничего не понимает  в  жизни  и  просто  играет  в  нее!  Но
Геннадий... Ведь он взрослый человек, давно сложившийся!  Для  чего  ему
это? Да, у него в крови эта пагубная страсть - действовать  абсурдно.  И
он склонен к каким-то театральным жестам, но не может же он не понимать,
что ставит на карту свою жизнь?
   - Что вы имеете в виду? - удивилась Лариса.
   - Простите, я не так  выразилась,  -  спохватилась  Юля.  -  Громкими
фразами бросаюсь... Не жизнь, конечно, а свое счастье. Ведь ясно же, что
он не будет счастлив с этой женщиной, что она ему не нужна!
   - А с вами? - в упор спросила Лариса.
   Юлия вспыхнула. Грациозным и быстрым движением забравшись на  стул  с
ногами, она проговорила:
   - Да, я считаю, что если он с кем-то и был счастлив  за  свою  жизнь,
так это со мной! И был бы в дальнейшем. И если он кого-то  действительно
любит помимо себя, так это меня! Конечно, вы можете иронизировать на эту
тему сколько угодно!..
   В словах девушки слышался некий вызов. - - У меня и в мыслях не  было
иронизировать,  -  спокойно  отозвалась  Лариса.   -   Просто   хотелось
разобраться. Почему в таком случае вы расстались?
   После столь бурной эмоциональной реакции Юля  как-то  сникла  и  тихо
проговорила:
   - Потому что...  А!  -  она  махнула  рукой.  -  Ладно,  я  расскажу.
Непонятно только, для чего вам это.
   Ведь ясно, что Ковалеву  убил  кто-то,  не  имеющий  к  нам  никакого
отношения. Она же была проституткой, общалась со всяким сбродом. Вот где
нужно искать.
   Лариса отдавала себе отчет, что Зверева, несмотря на свой темперамент
и вспыльчивость, девушка умная, к тому же хорошо знающая и чувствующая и
Шатрова, и ситуацию, поэтому не могла игнорировать  ее  мнение.  Тем  не
менее, раз уж она сунулась в эти отношения, ей нужно было  добраться  до
подноготной. Поэтому она не стала прерывать Юлю,  давая  ей  возможность
высказаться до конца.
   - Наверное, я сама виновата, -  с  тоской  продолжала  она.  -  Когда
Геннадий познакомился с Илоной, я вдруг здорово  взревновала.  Хотя  там
ничего  и  не  было  поначалу.  Он  просто  привлекал   топ-модель   как
экзотическая фигура. Человека и мужчину она за этим не видела. Да и  она
совсем не в его вкусе - мне ли не знать, что Гена не  любит  мажорных  и
высокомерных дам. К тому же разница в возрасте - ему тридцать  пять,  ей
двадцать один... Это было бы неважно в  любом  другом  случае,  но  я-то
знаю,  что  для  Геннадия  в  женщине  помимо  внешности  привлекательны
интеллект, человечность, чувство юмора, а Илона не обладает ни одним  из
этих  качеств.  Она  вообще  еще  не  сформировалась  как  личность.  Со
временем,   конечно,   повзрослеет,   но,   как   человек   от   природы
легкомысленный и неглубокий, она  не  станет  для  Геннадия  идеалом,  с
которым можно прожить до старости. Я  же  повторяю,  все  это  рекламный
трюк...
   Чтобы усилить собственную популярность.
   - Так почему же он остался  с  ней?  -  вернула  Лариса  Юлю  к  теме
разговора.
   - Потому что я дура! - неожиданно выдала девушка. - Знаете,  когда  я
увидела, что они часто встречаются, я вдруг взбрыкнула,  хотя  понимала,
что мое положение прочно и отношениям нашим ничего  не  грозит.  Они  же
даже не спали вместе, но я почему-то так  испугалась,  что  стала  вовсю
протестовать против их общения. Знаете, мне вообще глубоко  претит  факт
измены... - мучительно выговорила она и снова вонзила ногти в ладони.  -
Даже если эта измена замешана на чистой физиологии.
   - Так Геннадий изменял вам с Илоной? - уточнила Лариса.
   - Нет-нет! Они просто общались, ходили вместе по каким-то тусовкам...
Но я боялась, что он все-таки пойдет на это, и,  раскричавшись  однажды,
заявила, что ухожу. И ушла. Он пытался меня удержать, говорил,  что  все
это чушь, что я дурью маюсь, что он ни за что не оставит  меня...  А  на
меня как паранойя напала, твержу одно: не хочу, чтобы  мне  изменяли,  и
все! Он и так и эдак пытался меня убедить, что ничего у них нет, а я  ни
в какую. Впрочем, может быть, это и случилось, но теперь все равно!
   Зверева закурила еще одну сигарету и продолжила свой рассказ:
   - А я вообще завелась так, что уехала из города на два  месяца.  Миша
потом говорил,  что  Гена  меня  искал  все  это  время,  а  я  от  него
пряталась... Еще и маму предупредила, чтоб не смела говорить, где  я.  А
потом, когда вернулась, узнала, что он  уже  с  Илоной...  Вот  тогда  я
окончательно и поняла, что люблю его до смерти и жить не могу без  него.
А что сделаешь? Сама виновата... Сидела и страдала в одиночестве, работу
даже забросила.
   - А вы не пытались объясниться? - спросила Лариса. - Убедить, что  вы
погорячились и что еще все можно исправить?
   - Да вы что! - глаза Юли удивленно расширились. - После такого? Да  я
скорее язык себе откушу, чем стану  просить  его  вернуться!  Правда,  я
несколько раз ходила к нему, у меня же там вещи остались. Но  поговорить
толком нам так и не удалось, там вечно толпились какие-то люди, Гена был
занят... Поговорить удавалось только с Мишей. От него я и узнавала время
от времени, как Геннадий  живет.  Он  вообще  любит  говорить..,  правду
людям, как он это называет, - усмехнулась  девушка.  -  По  его  мнению,
человеку просто необходимо сказать что-нибудь такое, отчего  ему  станет
больно.
   - Миша - это случаем не Михаил Анатольевич Корота