Мы молча отошли от  гадальщика.  Пройдя  несколько  шагов,
Дзинтан поцокал языком:
     - Молодец старик,  не  растерялся.  Сразу  понял,  что  мы  хотим
посмеяться  над  тем,  что ему пришлось стать уличным прорицателем,  и
опередил нас - нанес удар первым.
     Зловещее предсказание  Осьминога  омрачило  наше  настроение.  Мы
зашли в бар,  чтобы смыть  неприятный  осадок.  Муссолини  вытащил  из
кармана два маленьких мешочка и протянул мне и Дзинтану со словами:
     - Старик может болтать что угодно.  Талисман  из  Нарита  охранит
нас.
     Я взял мешочек и засунул во внутренний карман. Уже темнело, когда
я  простился  с  друзьями на Кагурадзака.  Они медленно,  пошатываясь,
пошли вниз к трамваю и  исчезли  в  толпе.  Мне  показалось,  что  они
растворились в воздухе, как привидения.

7

     Я пробыл  в Юмото только полторы недели.  Из конторы Аояма пришла
телеграмма: завтра к 22 часам явиться в контору.
     Придя в  назначенное время на седьмой этаж Маруноути-билдинга,  я
застал там генералов Кавабэ,  Камата,  Арисуэ,  Онодера, Танака, Дои и
Ямаока,  полковников Хаяси и Котани и подполковника Ямадзаки.  Кавабэ,
внимательно оглядев меня, буркнул:
     - Побриться немедленно.
     Котани взял меня под руку  и  потащил  в  соседнюю  комнатку.  Он
показал  мне,  как надо обращаться с электрической бритвой,  и включил
ток.  Машина загудела,  как маленький пылесос.  Котани провел рукой по
моим щекам и кивнул головой:
     - Теперь можно идти на аудиенцию.
     Я узнал,  что  сейчас  мы  поедем  представляться  самому хозяину
главной конторы и прибывшему в Японию председателю объединенной группы
начальников  штабов  Америки.  Мак  решил удостоить нас приемом в знак
того, что удовлетворен нашей работой.
     Вернувшись в  приемную  комнату,  я  увидел щупленького старика с
нафабренными усиками, в старомодной визитке. Это был генерал-лейтенант
медицинской службы профессор Исии,  знаменитый создатель бомбы "И". Он
рассказывал обступившим его  генералам  о  том,  как  надо  выращивать
орхидеи. Котани шепнул мне, что сейчас же, после того как в Хабаровске
начался  суд  над  японскими  военными,   обвиняемыми   в   применении
бактериологического оружия, штаб Макартура отправил Исии в бест. Скоро
Исии поедет в Америку,  будет работать в лаборатории Вульперта в  Кэмп
Детрик под Вашингтоном.
     Вскоре за нами приехал майор  Ириэ,  американский  японец,  и  мы
направились в дом страховой компании.  Нас подняли на шестой этаж.  Мы
прошли в аванзалу,  где находились обер-секретарь  Мака  генерал-майор
Уитнии старший адъютант полковник Банкер.  Полковник сейчас же вошел в
кабинет главнокомандующего, а генерал поздоровался с Кавабэ за руку и,
отведя  его  в  угол,  стал  разговаривать  через переводчика Ириэ,  -
по-видимому, относительно процедуры представления.
     Нас угостили манильскими сигарами.  Когда мы докурили их почти до
половины, в дверях показался адъютант и жестом пригласил нас. Мы вошли
вслед  за Кавабэ в огромный кабинет главнокомандующего и,  пройдя его,
вступили в  следующую  комнату  -  курительную  Мака.  Она  тоже  была
огромной.
     Около камина в креслах из  крокодиловой  кожи  сидели  двое.  Они
встали  и ответили кивком на наш поклон.  Мак был в рубашке с небрежно
расстегнутым воротником,  на  котором  виднелись  пять  звездочек.  Он
держал  в  зубах  не  маисовую  трубку,  с которой обычно снимался,  а
японскую трубочку с золотой головкой и  стволом  из  черного  бамбука.
Этим он,  очевидно, хотел подчеркнуть свое благоволение к нам. Рядом с
ним стоял генерал с четырьмя звездочками. У него был огромный выпуклый
лоб  и  выпирающий  вперед рот.  По бокам этой карикатурной физиономии
торчали большие оттопыренные уши,  напоминающие ручки китайской  вазы.
Это был Брэдли.
     У окон разместилась группа старших офицеров и штатских.  Рядом  с
низеньким  толстым штатским стоял Хаш-хаш в парадной форме,  с орденом
Серебряной звезды на груди.  Он что-то говорил на ухо  толстяку.  Поза
Хаш-хаша  была  весьма  почтительной.  За  толстяком  стоял коренастый
генерал со свирепой,  квадратной физиономией,  с тремя звездочками  на
воротнике,  расстегнутом,  как у Мака.  Это был командующий 8-й армией
Уокер.
     Церемония представления была очень простой. Мы по очереди, сделав
шаг вперед и шаркнув ногой,  громко называли свою фамилию и чин.  Ириэ
переводил.  Нам протягивали руку - Мак пожимал слабо, а Брэдли крепко.
Затем мы кланялись и делали шаг назад.  Мак вместо улыбки щурил и  без
того узкие глаза с набухшими веками.
     Все прошло гладко, если не считать того, что генерал-майор Танака
вместо своей фамилии брякнул "Тайфун",  но тут же поправился. Мак чуть
заметно улыбнулся и кивнул головой.
     Как только мы кончили представляться,  Мак вынул трубку изо рта и
низким хрипловатым голосом отрывисто сказал:
     - Очень  рад  видеть  друзей Америки.  Уверен,  наши общие усилия
дадут результаты э...  по части укрепления основ демократии в Японии и
э... претворения в жизнь идеалов демократии. Очень рад.
     Ответное слово держал Кавабэ.  Он вытащил из кармана  листочек  и
стал читать.  Ириэ переводил каждую фразу отдельно. Кавабэ сказал, что
все   благомыслящие    японцы,    проникнутые    чувством    искренней
признательности  к  его  высокопревосходительству  фельдмаршалу за его
истинно гуманное отношение к побежденной Японии и за его благоуспешные
неустанные  заботы  в  направлении  демократизации страны и пресечения
попыток  разрушительных  элементов  распространять  тлетворные   идеи,
считают   высокой  честью  для  себя  участвовать  в  деле  выполнения
влаголюбивых  предначертаний  его  высокопревосходительства  по  части
утверждения кардинальных принципов демократии.
     Сделав паузу, Кавабэ добавил:
     - Япония занимает шестое место в мире по количеству населения, но
по величине территории - тридцатое место,  ввиду  чего  демократически
настроенные элементы Японии горячо надеются, что устранение указанного
выше трагического противоречия будет осуществлено в ходе претворения в
жизнь  идеалов  демократии  во  всей Азии в интересах упрочения общего
правопорядка  и  гармонического  процветания  демократических   начал,
способствующих обеспечению всеобщего благосостояния и благополучия.
     Пока Кавабэ читал свою  речь,  я  успел  украдкой  осмотреть  всю
комнату.  Ее главным украшением были полки,  уставленные всевозможными
трубками,  начиная с индейских,  перевитых  шнурами  с  кисточками,  и
китайских  водяных  трубок  и  кончая массивными фарфоровыми трубками,
похожими на музыкальные инструменты,  и длинными корейскими трубками с
мундштуками из янтаря и слоновой кости.
     Кавабэ кашлянул  в  знак  окончания  своей  речи  и   поклонился.
Церемония приема была окончена.  Адъютанты направились к дверям, а Мак
и Брэдли сели, не дожидаясь нашего ухода.
     Кавабэ решил   почтить  американского  главнокомандующего  знаком
наивысшего уважения.  В бытность заместителем начальника  генштаба  он
неоднократно  удостаивался  чести  делать  всеподданнейшие  доклады  и
усвоил  манеру  ухода   из   августейшего   кабинета,   предписываемую
придворным  церемониалом.  Согласно  этому  церемониалу верноподданным
запрещается показывать государю свой зад.  Кавабэ решил применить и на
этот  раз  японскую придворную манеру ухода.  Он наклонился вперед и в
этой позе поклона стал мелкими шажками пятиться  боком  к  дверям.  Мы
тоже согнулись в поклоне и попятились за Кавабэ по-крабьи.
     У дверей мы выпрямились,  отвесили последний поклон  и  вышли  из
комнаты.
     По всем конторам,  артелям, товариществам и клубам было разослано
отпечатанное  на  мимеографе и снабженное грифом "Совершенно секретно"
краткое сообщение о приеме в Хибия.  В сообщении приводился текст речи
Мака  об  укреплении  основ  демократии в Японии и претворении в жизнь
идеалов демократии.
     Через два  дня  Брэдли  и  начальники  штабов вылетели в Америку.
Стало  известно,  что  они  обсудили  с  Маком   вопросы,   касающиеся
укрепления  военных  баз  в  Японии  и  претворения в жизнь намеченных
стратегических мероприятий.
     Я рассказал доктору об этом приеме.  Когда я упомянул о штатских,
стоявших впереди начальника штаба Альмонда и командующего  8-й  армией
Уокера, Роберт Хан сказал:
     - Это   большие   персоны.   Их   называют   "мозговым   трестом"
главнокомандующего. Низенький толстяк - это господин Вуд, председатель
правления фирмы  "Сирс,  Робак  энд  компани",  а  худощавый  лысый  -
Уиттемор,  вице-председатель "Чейз нэйшнл банк". А наш Хаш-хаш - это я
знаю от одного американского корейца, работающего в штабе, - считается
приближенным господина Вуда, который имеет чин генерал-майора...
     Я опять вспомнил,  как Хаш-хаш  настаивал  на  сборе  сведений  о
вольфраме и бокситах, и понял, в чем дело.

8

     Из Сеула  прилетел  южнокорейский  президент  доктор Ли Сын Ман в
сопровождении начальника генерального штаба Цай Бен Дека.  Их встретил
на  Ханэдаском аэродроме сам Мак и сразу же отвез к себе на квартиру в
Акасака,  где раньше было американское  посольство.  Гости  пробыли  в
Акасака до следующего дня и улетели обратно.
     Разумеется, никто нам не рассказывал о содержании переговоров, но
мы сами догадывались.  Речь могла идти только об одном:  Мак ознакомил
гостей с решениями, принятыми на чрезвычайном стратегическом совещании
в Хибия.
     Контора Аояма получила приказ набрать для отправки на  полуостров
отряды    летчиков,   саперов   и   шоферов.   Отряд,   сформированный
вице-адмиралом Кондо,  уже был  переброшен  с  Окинавы  в  Корею.  Все
волонтеры,  посылаемые  на  полуостров,  получили  форму американского
образца.  Всем было приказано говорить по прибытии в Корею, что они из
422-го отряда американской армии, то есть отряда американцев японского
происхождения, который во время войны отличился на итальянском фронте.
     По всем конторам прошла весть о том,  что скоро будет осуществлен
проект "Органа Като" -  объявят  о  создании  резервного  полицейского
корпуса.
     От Дзинтана  я  получил  открытку  с  гонконгским  штемпелем.  Он
передавал мне привет от генерал-лейтенанта Добаси, находящегося сейчас
в Сайгоне, Очевидно, наши отряды уже были и в Индо-Китае.
     Наконец настал день,  когда Хаш-хаш предложил мне поехать в Корею
- в город Сувон,  где будет находиться наша группа специальной службы.
Там  я  должен  дожидаться  приезда  Хаш-хаша  и доктора.  Они приедут
незадолго до начала событий. Сувон всего в двадцати пяти километрах от
Сеула, но мне нельзя будет отлучаться ни на минуту.
     Пак Ча Ден, которому было приказано ехать вместе со мной, сообщил
мне:
     - Полковник Бирд отозван в Америку, Хаш-хаш очень доволен. Убрали
конкурента.
     Я нанес прощальные визиты генерал-лейтенантам Кавабэ  и  Ивагуро,
затем заехал в отель "Кубана" в Цукидзи, чтобы увидеться с прилетевшим
недавно из Сеула майором Кабураки.  Он представил меня корейцу Уильяму
Цою - офицеру разведывательного отдела тайханского генштаба.
     Мы проговорили до рассвета.  Позвонил Пак Ча Ден и  сообщил,  что
пора  ехать  на  аэродром  в  Ханэда.  Кабураки  и  Уильям  Цой решили
проводить меня.
     Наступил торжественный   момент   -  я  покидал  Токио.  Там,  за
горизонтом,  меня ждал материк, необъятная арена для подвигов во славу
плана Исихара.
     Кабураки подошел  к  окну  посмотреть,  пришла  ли  наша  машина.
Комната находилась на втором этаже. Он поманил меня пальцем и шепнул:
     - Идите сюда. Только не шумите.
     Я увидел  внизу  трех  парней  с  велосипедами.  Один  из них,  с
забинтованной  головой,  смотрел  в  конец  переулка,  остальные  двое
наклеивали  что-то  на  дощатый  забор  противоположного дома,  орудуя
большими малярными кистями.
     Я поднял бутылку,  валявшуюся у окна,  и швырнул ее изо всех сил.
Бутылка попала в одного из них,  он растянулся на земле,  но в тот  же
момент  приподнял  голову  и  бросил  бутылку обратно в наше окно.  Мы
отскочили назад. Бутылка ударилась о стену и свалила несколько склянок
с  полки.  Я вытащил револьвер из кобуры и выглянул в окно.  Их уже не
было.  На заборе  красовался  плакат:  "Долой  фашистов-милитаристов!"
Рядом  с  буквами  был  нарисован  военный  в  очках,  с усиками,  его
вытаскивала из ямы,  держа за шиворот, чья-то большая рука, занимавшая
верхний    угол    плаката.   Военный   был   удивительно   похож   на
генерал-лейтенанта Ивагуро.
     - На  прошлой  неделе  на  этом  же  заборе  был наклеен такой же
плакат, - сказал Кабураки. - В тот раз был нарисован Кавабэ.
     - Надо подстеречь и ухлопать на месте, - сказал я.
     Кабураки покачал головой:
     - Их  трудно  поймать.  Шныряют  по всему городу на велосипедах и
расклеивают.  А ты заметил, как ловко этот парень размахнулся и метнул
бутылку? По всем правилам. Сразу видно - бывший солдат.
     Я кивнул головой.  К  сожалению,  это  было  так:  многие  бывшие
солдаты стали красными. Они бесповоротно отреклись от империи.
     - А что смотрит полиция?
     - Полиция охотится за ними.  И наша и американская.  Сформированы
специальные летучие команды для борьбы с антиамериканскими плакатами и
надписями, так называемые "скрэйп офф групс" - группы соскабливания.
     Вскоре подъехала наша машина,  и мы  спустились  вниз.  Когда  мы
надевали обувь в передней,  в переулке загрохотали мотоциклы.  Рядом с
нашей машиной остановились три  мотоцикла  с  эм  пи.  Они  сейчас  же
приступили к работе.  Облили плакат мыльной водой из прибора, похожего
на  огнетушитель,  и  стали  соскабливать  бумагу  жесткими   щетками.
Закончив  работу,  они  сложили щетки и баллоны в коляски мотоциклов и
укатили.
     - Им  надо успеть объехать вверенный им район до начала утреннего
часа "пик", - сказал Кабураки.
     - Надо раньше начинать эти объезды.
     - Тогда будут наклеивать после их объезда.
     - В Сеуле тоже расклеивают или просто пишут краской на стенах,  -
сказал Уильям Цой. - Пойманных за этим делом уничтожаем на месте.
     Я кивнул головой - это самый действенный способ.
     Мы поехали по пустынным улицам в сторону Сукиябаси  -  надо  было
заехать за Пак Ча Деном, он жил на Западной Гиндзе. Когда наша машина,
промчавшись мимо редакции  газеты  "Йомиури",  завернула  за  угол  на
Западную  3-ю  улицу,  мы увидели - как раз напротив кабаре "Шанхай" -
двух мальчуганов-газетчиков.  Они писали что-то на стене.  Услышав шум
машины,   они  нырнули  в  ворота,  звякнув  колокольчиками.  Я  успел
прочитать: "Go home quick!" - "Убирайтесь домой скорей!"
     - Скрэйп-оффисеры, наверно, уже проехали, - сказал Кабураки. - Им
надо ездить все время, одного объезда мало!
     По дороге  на  аэродром  мы  заметили  еще  несколько  плакатов и
листовок,  расклеенных  красными.  На  стене  табачной   лавки   около
Синагавского  вокзала чернели буквы:  "Outlaw the A-bomb!" - "Объявить
А-бомбу вне закона!" А на  столбе  возле  храма  Инари  было  выведено
по-японски: "Защищайте всеобщий мир!"
     Самолет поднялся в воздух, и я отвесил прощальный поклон столице.
Я  хотел  настроиться  на торжественный лад,  но ничего не получалось.
Настроение было испорчено.  Перед моими глазами все время  стояли  два
мальчугана-газетчика.  Через  шесть-семь  лет они достигнут призывного
возраста.  Те школьники,  которые в то утро - четыре с половиной  года
тому  назад  -  отказались  умереть  и  убежали  с площади,  уже стали
призывниками.  А тот парень,  который метнул бутылку, - бывший солдат.
Ни на кого нельзя положиться.
     Пак Ча Ден стал что-то рассказывать мне,  но  я  не  слышал  его.
Непроизвольно я произнес вслух:
     - А вдруг и эти подведут?
     - Кто? - спросил Пак.
     Я махнул рукой, отвернулся и молчал всю дорогу.
     Прибыв в   Сувон,  я  застал  здесь  отряд  японских  волонтеров,
сформированный по заданию  конторы  Аояма  полковником  Саваи  Тецуба.
Офицеры  щеголяли в американской форме,  а я и Пак Ча Ден облачились в
форму южнокорейской 3-й дивизии столичной охраны.
     Итак, я  довел свои записи до нынешнего дня,  описав вкратце свой
жизненный путь от горы Такатори до этого древнекорейского городка. Как
хорошо,  что  я успел записать все до приезда Хаш-хаша.  Он только что
известил меня: приедет послезавтра. Значит, скоро начнется.

9

     Прилетел Хаш-хаш,  и у нас закипела работа.  На днях  мы  получим
сырье   для   обработки  -  партию  арестованных,  у  которых  имеются
родственники  в  Северной  Корее.  Всем  им  предъявлено  обвинение  в
шпионаже в пользу северян.  Основанием для обвинения служит только то,
что  у  них  имеются  родственники  на  Севере.  Мы  подвергнем   всех
арестованных  специальному  допросу  и,  отобрав подходящих,  проведем
вербовку.
     Роберт Хан сейчас в Кэсоне, скоро приедет сюда.

     По радио передали сообщение: Мак приказал японскому правительству
отстранить всех членов Центрального Комитета  Коммунистической  партии
Японии  от  всякой политической и общественной деятельности.  Те члены
Центрального  Комитета,  которые   избраны   в   парламент,   лишаются
депутатских полномочий.
     По всей  Японии  запрещены  митинги,  собрания  и   демонстрации.
Полиция  приведена  в  боевую  готовность.  Все  части государственной
полиции получили броневики и джипы,  вооруженные пулеметами.  В Токио,
Осака,  Кобэ,  Нагоя,  Иокогаме,  Хамамацу  и  других городах начались
аресты коммунистов по спискам, полученным от 2-го отдела штаба Мака.
     Чистка в  тылу  начата.  Без  этого  нельзя развертывать активные
действия на материке,  потому что после начала событий почти  вся  8-я
американская армия будет брошена из Японии на фронт.

     В Токио  опять  прибыл  генерал  Брэдли  и  вместе  с ним министр
обороны Джонсон и советник государственного департамента Джон  Форстер
Даллес.  Они  приехали  совещаться  с  Маком  по кардинальным вопросам
активной политики Америки в Азии.
     Приехал Роберт  Хан.  Он  говорит,  что  основные силы тайханских
войск уже завершили концентрацию у линии 38-й  параллели.  Командующий
западным фронтом генерал Ким Сек Вон уже находится в районе Кэсона,  а
командующий восточным фронтом генерал Дай Бен Дек - в районе Чунчона.
     На этот  раз  все предусмотрено.  По боеспособности,  оснащению и
моральному  состоянию  южнокорейские  войска,   по   словам   генерала
Робертса,  теперь почти не уступают американским. Прошлогодняя история
не повторится.
     Министр обороны  Син Сен Мо и заместитель начальника генштаба Чен
Ир Гвон сейчас заняты формированием новых  дивизий,  в  которые  будут
вкраплены  японские  части.  Генерал  Робертс уже ознакомил тайханское
военное  командование  с   точным   расписанием   прибытия   в   Корею
американских  вооруженных  сил  после  начала  событий.  24-я дивизия,
находящаяся в Японии,  уже готова к отправке.  Она  будет  переброшена
первой. Остальные части 8-й армии и 5-й воздушный флот тоже готовы. Из
Америки прибудут 1-я дивизия морской пехоты и  2-я  пехотная  дивизия.
Получил приказ готовиться к отправке ряд, частей 4-го и 6-го армейских
округов  Америки.  Командующий  7-м  флотом  вице-адмирал  Стрэбл  уже
отправил часть кораблей в Корейский пролив.
     Потрясающая новость:  вчера арестовали красавицу кореянку, бывшую
личную  секретаршу  полковника  Бирда.  Арестована  вся прислуга:  две
горничные,  камердинер,  кухарка,  повар,  шофер, швейцар, привратник,
садовник  и  прочие  -  всего  девятнадцать человек.  Всех их нанимала
секретарша.  Она умела править машиной и  обращаться  с  киносъемочным
аппаратом  и  довольно  часто  совершала  на  личной машине полковника
прогулки к запретной зоне около 38-й параллели.  У нее был специальный
пропуск,  выданный  Бирдом,  и  она  могла  свободна  проходить во все
учреждения, даже во дворец президента Ли Сын Мана. Она очень дружила с
женой президента американкой Алисой,  которая,  веро