- Я знал ее наизусть еще когда мы прилетели... Расскажите-ка своими
словами о Карпатах... Как горы? На своем месте?
   И когда я, увлекшись, рассказывал о боях,  Коротченко  слушал  меня
внимательно и устало. Изредка он подходил к карте. Вскоре  я  заметил,
что думает он о чем-то своем, и остановился.
   - Куда вы дошли дальше всего на запад?..
   Я показал.
   - Жаль...
   Помолчали.
   - Ну, а разведка ходила дальше?
   - Ходила, конечно.  В  Венгрию...  По  Румынии  дед  Велас  мотался
немного.
   Товарищ Демьян несколько укоризненно и разочарованно качнул головой
и прикрыл глаза ладонью.
   И я  вспомнил  первую  встречу  в  лесу,  возле  белорусского  села
Аревичи...  и  этот  самый  жест  ладонью,  прикрывающий  усталые  или
досадливо прищуренные глаза.
   "Неужели опять про сельское хозяйство спросит? Да и  какое  там,  у
гуцулов,  хозяйство  -  ни  колхозов,  ни  МТС...  Их  самих   кормить
придется", - с досадой думаю я, кусая ус.
   Но словно не теряя надежды на  мою  расторопность  и  догадливость,
товарищ Демьян отнял от глаз ладонь, нашел на карте какой-то пункт.  Я
прочитал мелкий шрифт, обведенный почему-то желтым, зеленым и  красным
карандашами. Надпись гласила: "Дашава"...
   - Сюда разведка ваша доходила?
   - Кажется... Был Лисица, нефтепровод взрывал недалеко.
   - Нефте- или газопровод... Точнее...
   Но я не мог сказать точнее...
   Он встал из-за стола и прошелся по кабинету,  хмурясь  все  больше.
Затем кашлянул и, потерев руки, повернулся ко мне на каблуках:
   - Газопровод будем строить: "Дашава - Киев". Вы понимаете, что  это
такое?..
   Глаза его горели так, словно уже не было немца ни в Житомире, ни  в
Ровно, ни во Львове, Станиславе, Дрогобыче... По  блеску  его  глаз  я
понял, что в  этом  газопроводе  есть  что-то  важное,  увлекательное,
чертовски трудное и нужное товарищу Демьяну.
   Я думал еще о патронах, пулеметах и о том, как  провезти  их  через
фронт. А партия уже думает о  мире.  О  том,  как  его  отстоять.  Как
украсить нашу Родину  дворцами,  садами...  О  счастье  народа  и  его
созидательной мирной жизни.
   И в это время я подумал о будущем. Впервые о будущем не только  как
о взятии Берлина. А о будущем как о строительстве коммунизма на  нашей
израненной войной прекрасной земле. Как-то легко задышалось, словно из
дыма пожарищ вырвался в степь на вольный воздух.
   Видимо, Демьян Сергеевич заметил это и уже не  хмурился,  а  весело
смотрел на меня.
   - Воюете  хорошо...  Вы  молодцы.  Но  думайте,  думайте  уже  и  о
завтрашнем дне. Вы боевая разведка. Запомните,  нам  нужно  сразу,  за
авангардом, вслед за батальонами везти плуги, за танками - тракторы  и
нефть... И из ваших партизан уже сейчас ковать бригадиров для колхозов
и прорабов строительств. Так помогайте нам и в  этом,  черт  возьми...
Народ наш заслужил, чтобы сразу после войны он имел и  теплый  кров  и
чистый угол, хлеб и  культурную  жизнь...  Понятно?  Ну,  то-то  же...
Должно быть понятно. Вы уже теперь не тот беспартийный романтик, каким
были когда-то, четыре-пять месяцев назад! Вы уже  коммунист.  Молодой,
правда,  но  закаленный  в  боях.  Помните  и  не   забывайте   Семена
Васильевича. Он ведь давал вам рекомендацию в кандидаты. Ну да, ну да,
по моей просьбе. Так что за вас и я в ответе. Буду рад не ошибиться...
Живите сегодняшним,  реальным  днем.  Но  думайте,  всегда  думайте  о
завтрашнем. Тогда и сегодня будет казаться лучше и красивее...
   - И легче... - вставил я.
   - И труднее, -  поправил  он  весело.  -  Почему?  Да  потому,  что
нагрузка больше. Но все же красивее. Ну, до встречи... Где? В Берлине?
Нет,  давайте-ка  лучше  в  Киеве.  Давайте  в  Киеве  -  на  открытии
газопровода "Дашава-Киев"... стадиона, Дворца пионеров, метро... Когда
хотите... Но обязательно на мирном поприще, в мирной обстановке. Ну ее
к богу - эту войну. Да и какой  вы  военный?  Вы  и  козырнуть-то  как
следует не умеете! Вот тогда мы достойно помянем и тех, кто  не  дожил
до наших триумфов, но завоевал право быть помянутым на любом из  наших
торжеств. Будем надеяться, что так и будет.

   27 декабря 1943 года вместе с излечившимися  в  госпиталях  бойцами
нашего отряда мы выехали к отрядам  через  "партизанские  ворота".  До
Овруча, по приказу Ватутина, ехали на 22 грузовиках. Туда я вызвал  по
радио сто подвод. Вася Войцехович выслал в Овруч сто пар быков. Там мы
перегрузили боеприпасы, оружие, 6 новых пушек, снаряды...
   Помогала 4-я гвардейская дивизия, стоявшая в Овруче...
   Новый год встретили мы уже в отрядах...  А  3  января  тронулись  в
новый рейд. На Запад. В Польшу. Хлопцы давно мечтали  добраться  и  до
Германии. У нас было много забот. В рейде  мы  получили  постановление
правительства  Украины  о  переименовании  нашего  соединения  в   1-ю
Украинскую партизанскую дивизию имени дважды  Героя  Советского  Союза
Ковпака.
   Первому  полку  было   присвоено   имя   Героя   Советского   Союза
генерал-майора Руднева.


21

   В Киевском театре оперы и балета собрались лучшие люди Украины.  На
трофейной машине, прямо через фронт, через "партизанские  ворота"  под
Овручем, прикатили в Киев Ковпак и Сабуров.
   Долгими, как-то по-особенному звучащими аплодисментами,  трогающими
сердце, встретил актив столицы Никиту Сергеевича.
   Он поднялся на трибуну и впервые в освобожденном  Киеве  говорил  о
борьбе  советского  народа-победителя,  о  доблестной  Красной  Армии,
теснящей врага на Запад. Вот что  о  нас,  партизанах,  сказал  Никита
Сергеевич:
   "С начала войны до 15 февраля 1944 года партизаны Украины только по
сведениям,  которыми   располагает   Украинский   партизанский   штаб,
истребили свыше 175 тыс. солдат и офицеров противника. Наши  партизаны
уничтожили  и  повредили:  эшелонов  -   2331,   паровозов   -   2230,
бронепоездов  -  21,  вагонов  -  24121,  самолетов  -  64,  танков  и
бронемашин - 527, речных судов - 30. Взорвано  792  железнодорожных  и
шоссейных моста...
   Украинские советские партизаны  захватили  и  удержали  до  подхода
частей Красной Армии 25 переправ через реки:  Десна,  Днепр,  Припять,
захватили 16 районных  центров  Житомирской,  Ровенской,  Волынской  и
Каменец-Подольской областей.
   Мы гордимся борьбой наших славных партизан и  партизанок,  гордимся
героическими походами и рейдами партизанских отрядов.
   ...Соединение дважды Героя Советского  Союза  тов.  Ковпака  прошло
рейдом через 217 районов, 13 областей...
   Партизаны  этого  соединения  прошли  свыше  10  000  километров  и
разгромили  гарнизоны  противника  в  39  районных  центрах.  Наиболее
выдающийся рейд товарищ Ковпак провел  летом  1943  года  из  Киевской
области в Карпаты. Во время этого рейда было  разгромлено  13  крупных
гарнизонов противника в районных центрах, взорвано 34 нефтяные  вышки,
два нефтеперегонных завода и уничтожено до 50 тыс.  тонн  нефти.  Одно
имя "Ковпак" наводило страх и трепет на немецких захватчиков.
   ...Они делали все для того,  чтобы  захватить  и  уничтожить  этого
выдающегося командира партизан. Они даже объявили большую  награду  за
его голову.  Но  Сидор  Артемьевич  Ковпак  живет  и   здравствует   и
продолжает замечательное дело, дело украинского народа, дело борьбы  с
немецкими  оккупантами.  Сидором  Артемьевичем  Ковпаком   дорожат   и
гордятся украинцы, потому что это верный сын своего народа, он борется
за дело своего народа,  борется  против  врагов  советского  народа  -
немецких оккупантов.
   ...Здесь, на сессии Верховного Совета Украинской ССР, нужно сказать
и о таких замечательных командирах  и  комиссарах  украинско-советских
партизан, как комиссар  соединения,  где  командиром  товарищ  Ковпак,
Герой Советского Союза генерал-майор Руднев, комиссар соединения,  где
командиром  дважды  Герой  Советского  Союза  товарищ  Федоров,  Герой
Советского Союза  товарищ  Дружинин,  командир  соединения  украинских
советских  партизан  Герои  Советского  Союза  генерал-майор  Сабуров,
комиссар соединения товарищ Богатырь.
   ...Немцы страшились мести  украинского  народа,  боялись  советских
партизан. Оккупанты построили на всем протяжении железных и  шоссейных
дорог,  на  своих  главных  коммуникациях  укрепления,  держали  здесь
крупные гарнизоны,  которые  несли  охранную  службу.  Но  это  их  не
спасало. Народные мстители брали с боем эти укрепления, прорывались на
дороги и пускали под откос эшелоны.  Сами  гитлеровцы  вынуждены  были
признать грозную  силу  ударов,  наносившихся  украинскими  советскими
партизанами...
   Небезызвестный немецкий генерал Дитмар говорил:
   "В  тылу  германской  армии  образовался  численно  сильный   враг.
Деятельность   вражеских   отрядов   создала   серьезные   препятствия
германскому командованию в снабжении фронта и передовых линий, став  в
конце концов бичом в этих районах".
   Красная Армия продолжает  свое  наступление  и  очищает  украинские
земли  от  фашистской  нечисти.  Украинские  советские   партизаны   и
партизанки должны всемерно усиливать помощь наступающей Красной Армии,
громить тылы и штабы врага, спасать советских людей от  истребления  и
угона   их   на   каторгу   в    Германию,    беспощадно    истреблять
немецко-фашистских оккупантов и их пособников".  [Речь  на  VI  сессии
Верховного Совета УССР 1 марта 1944 г.]
   Сбылись,  сбылись  слова  товарища  Сталина,  произнесенные  им   в
сентябре 1942 года на совещании партизанских командиров в Кремле!
   Обращаясь к Ковпаку и  Сабурову,  ставя  им  боевую  задачу,  Иосиф
Виссарионович сказал еще тогда, указывая  по  карте  на  правый  берег
Днепра:
   - Скоро там Красная Армия будет.  Помогайте  нашей  армии  с  тыла.
Пойдете поднимать народ...
   Громом партизанских рейдов, сотнями взорванных эшелонов  отозвались
эти слова на правом берегу Днепра, на Украине и в Белоруссии.
   Зиму, весну и лето 1944 года 1-я  Украинская  партизанская  дивизия
имени дважды Героя Советского Союза С.А. Ковпака рейдировала по  тылам
врага.  Совершала  она  рейды  по  Украине,  в  Польшу,  по   Западной
Белоруссии. Сеяла панику среди  оккупантов,  мстила  за  слезы  нашего
народа,  за  вдов  и  сирот,  за  смерть  наших  товарищей,  за  кровь
незабвенного Семена Васильевича.
   Ну, а что же было дальше?
   А дальше были  рейды  -  в  Польшу,  под  Восточную  Пруссию.  Были
ковпаковцы и в Чехословакии, и в Австрии.
   Ну, а какова судьба знакомых читателю персонажей книги?  Каковы  их
пути? Какова судьба Руднева?
   Долго мы не знали ее. И все больше и больше гасла последняя искорка
надежды, что 18 бойцов и фельдшер Галя Борисенко, может  быть,  спасли
комиссара.
   Но проходили месяцы, годы, а Руднев не  возвращался.  В  1946  году
решением правительства  Украины  была  снаряжена  экспедиция  в  горы.
Участвовали в этой экспедиции Панин, Базыма и  я.  На  горе  Дил  и  в
урочище Дилок мы нашли могилы погибших в  Делятинском  бою.  72  наших
товарища остались там навеки.  Подробно  опросив  гуцулов,  хоронивших
погибших, мы выяснили, что в двух могилах  в  овраге  были  зарыты:  в
одной - 18, а в другой - 22 человека. По  фотографии  гуцулы  указали,
где был похоронен еще не старый  красивый  человек  с  черными  усами.
Разрыв эту могилу, вторым мы увидели череп с черными усами.
   "Это он!" - хотелось вскрикнуть мне, лишь только я  увидел  пулевые
пробоины  в  височной  кости  черепа.  И  как  живой  встал  в  памяти
комиссар...
   "А кому из нас оно светит в последний раз?" И жест тот  -  навсегда
врезавшийся в память жест - движение пальцев к виску, и резкий щелчок,
и бессильно упавшие по швам руки. А затем еще целая ночь,  делятинская
ночь и еще две встречи в темноте, в бою...
   - Да, это он, - тихо сказал я Базыме. Вместе с комиссаром лежало 16
бойцов, в том числе и  Галя  Борисенко.  Они  грудью  своей  закрывали
раненого комиссара до последней минуты.  В  кармане  коменданта  Петра
Скрыльникова были заржавевшие часы. Стрелки циферблата остановились на
двенадцати.
   А что сталось с остальными?
   Михаил Кузьмич Семенистый, Черемушкин, Чусовитин  и  многие  другие
остались в горах навеки.
   Только о Карпенке не было ничего известно. Лишь через  полгода,  во
время рейда в Польшу, мне пришлось допрашивать пленных из 26-го, 13-го
и других полков, входивших ранее в группировку Кригера.
   Они  рассказывали,  что  в  Станиславской  тюрьме  сидели   пленные
партизаны. Один из них, раненный в плечо (это был Швайка),  другой  не
называл своей фамилии, но Швайка звал его Федей. После долгих допросов
они, наконец, "сдались"... Федя заявил, что он знает  место  в  горах,
где должен  скрываться  Ковпак...  Вместе  со  Швайкой  они  вызвались
указать  это  место.  Поехали  в  горы  и  долго   водили   за   собой
гестаповцев... пока в сумерках не бежали, прыгнув один  за  другим  со
скалы...  Швайка   сломал   ногу   и   был   пристрелен   разъяренными
гестаповцами. А  Федя  бежал...  Говорили  хлопцы,  что  встречал  его
какой-то лейтенант среди чехословацких партизан. И письмо он привез  к
партизанской жинке Наташе и маленькому сыну.
   Не знаю, что писал он в этом письме.
   Многие бывшие ковпаковцы живут и трудятся и по сей день.
   Тысячи пройденных километров, сотни боев, тысячи  убитых  врагов  -
вот чем славен путь дивизии имени Ковпака, полка имени Руднева.
   Через  9  месяцев,  14  октября  1944  года,  в  день  освобождения
Советской Украины от немецких захватчиков, на той же трибуне  в  Киеве
Никита Сергеевич Хрущёв, говоря о  партизанах  Украины,  так  оценивал
наши дела:
   "Много партизанских отрядов Украины  прославило  своими  блестящими
рейдами по тылам противника.  Партизанское  соединение  славного  сына
украинского  народа  дважды  Героя  Советского  Союза   генерал-майора
Ковпака с начала Отечественной войны прошло по тылам  врага  свыше  18
тыс.  километров.  Крупные  боевые  рейды   осуществили   партизанские
соединения дважды  Героя  Советского  Союза  генерал-майора  Федорова,
соединение Героя Советского Союза генерал-майора Сабурова,  соединение
Героя  Советского  Союза   генерал-майора   Вершигоры,   кавалерийское
соединение Героя Советского Союза генерал-майора  Наумова,  соединение
полковника Мельникова и другие.
   Украинские советские партизаны вписали  много  славных  героических
страниц в летопись Великой Отечественной войны".
   Но здесь в числе других отмечены уже и дела  новой  смены,  второго
призыва ковпаковцев.
   Все они твердо знают, что только потому, что партия организовала  и
повела за собой весь великий советский народ, - добились мы успехов  в
борьбе против врага. И  светлый  образ  комиссара  моей  жизни  Семена
Руднева водил нас в бой.



Послесловие

   Автор рассказал в этой книге только об одном отряде,  одном  боевом
коллективе. В нем было и хорошее, и плохое,  и  типичное,  и  частное.
Случай и место, где застала тебя война, определяют  меру  твоей  ноши.
Наше место было на коне, на тачанке, в походах. А  ноша  -  Карпаты...
Пусть они никому из моих товарищей, советских людей, не будут упреком,
как мне когда-то:
   "А ты был в Петсамо?"
   Есть другое мерило долга и совести. И никого из нас не  освобождает
от них история.
   Есть у советских людей  совесть  -  совесть  всего  человечества  -
партия большевиков... Мудрая, строгая, животворящая сила  истории.  Не
дает она поблажек ни нытикам, ни  маловерам,  не  прощает  сюсюкающих,
вдохновляет миллионы передовых людей и перевоспитывает отсталых.
   Победа  нашей  Родины  -  страны  с  чистой  совестью  -  вот   что
воодушевляло и подымало всех  нас,  солдат  Советской  Армии  великого
народа.
   Еще не кончилась война, когда я начал писать  эту  книгу...  Многое
еще было не узнано и не понято, не было  связи  событий,  были  только
горькие и радостные факты и думы о  товарищах,  о  живых  и  сложивших
буйные головы...
   Мы знали о главном в  этой  войне,  о  подвигах  великой  армии,  о
героизме народа по ту сторону фронта, о героях советского тыла.
   Но о чем рассказать раньше всего? Не лучше ли рассказать о том, что
увидел своими глазами, пережил, перечувствовал?
   Писалась книга легко. Мне она доставляла удовольствие:  вспоминать.
Вспоминать и горести, и ошибки, и небольшие наши победы.
   Была лишь одна трудность - найти в себе мужество говорить обо  всем
только правду.
   Это - не роман и не повесть, а просто - записки-воспоминания.