рь  отца  Симона  подсунула  записку,  в
которой написала о том, чтобы он не  волновался,  что  она  позвонит  и  все
объяснит, и что в любом случае скрываться вечно  она  не  сможет,  да  и  не
намерена.
   У них с Хьюстоном все было наравне и шансы на спасение одинаковые.
   Но пока они ехали - Пит выбрал другой  маршрут  до  города  и  все  время
наблюдал за дорогой в зеркальце заднего обзора  -  то  почему-то  все  время
молчали.  Узкая  дорога  извивалась  крутыми  кольцами   сквозь   обсаженную
деревьями деревенскую местность. И чем дольше они  молчали,  тем  отчетливее
осознавали, что их нервозность все больше и больше нарастает.
   - Что-то не в порядке, - наконец, проговорила Симона. - Что?
   Хьюстон покачал головой из стороны в сторону, уходя от вопроса.
   - Так нечестно, - возмутилась Симона. - Будь  же  правдивым  хотя  бы  со
мной.
   Хьюстон вцепился обеими руками в руль.
   - Это не твоя забота.
   - Все, что касается тебя, касается и меня тоже. Пожалуйста, не отбрасывай
меня. Я этого не заслужила.
   Хьюстон закусил губу до такой степени, что она заныла.
   - Со мной  все  будет  в  порядке.  Просто  мне  следует  все  хорошенько
обдумать.
   - Это касательно прошлой ночи?
   Пит кивнул.
   - То, что я хотела? И снова кивок.
   - Моя жена... Нет, давай-ка о ней не говорить. Не хочется причинять  тебе
боль.
   - А ты и не сможешь. Я  ведь  не  лгала.  Поэтому  со  всей  серьезностью
сказала, что  люблю  тебя.  -  Симона  подняла  руку.  -  Дай  закончить.  Я
поторопила события. Сама знаю. Знаю и то, что сложностей не миновать.  Но  я
согласна рискнуть. Я  просто  обязана  рискнуть.  Потому  что  всегда  этого
хотела. И теперь хочу. Показать тебе.
   - Я ведь тебя ни в чем не обвиняю.
   - Тогда позволь задать тебе вопрос. Ты свою жену любил?
   - Разве это не очевидно?
   - Не слишком подходящий ответ. Для меня. Нет, ты скажи об  этом  прямо  и
честно. Любил ее, или же ваш брак превратился в обыкновенную привычку?
   Хьюстон заторможенно проговорил напряженным голосом:
   - Я ее любил.
   - Тогда так: она думала о том, что ты остаток жизни проведешь,  говоря  о
ней? Что ты верен ей до такой степени, что даже после ее смерти будешь  себя
вести так, словно вы еще женаты? Отвергнешь другую женщину?
   - Да нет. Она бы страшно рассердилась, услыхав такое.
   - Ну, тогда будь верен ее памяти. Уважай ее. С  благодарностью  вспоминай
мгновения, проведенные с ней. И поверь: я не собираюсь с ней соперничать. Не
собираюсь занимать ее место. Не хочу, чтобы ты ее  забывал.  Хочу  разделять
твою любовь.
   Хьюстон вздохнул. Глаза щипало от слез.
   - Пит, мы можем умереть сегодня днем, ночью, завтра. Но по крайней мере -
вместе. Мы разделим мгновения, подаренные нам.
   - Ну, разве ты не понимаешь? Ты мне нравишься! Но мне это вовсе не  нужно
сейчас. Мне хочется лишь оплакивать Джен.
   Симона тяжело взглянула на Пита.
   - Я стремлюсь отыскать убийцу. Я не имею права нравиться  тебе.  А  ты  -
мне.
   Но в ответ Симона лишь положила ладонь ему на руку.

Глава 28

   Никогда прежде Пит и Симона не были в офисе Беллэя. Когда они вошли туда,
то оказалось, что его нет. Они  обратились  к  сидящему  за  столом  тучному
полицейскому и поинтересовались, как отыскать Беллэя.
   Ответ француза  оказался  настолько  тревожным  и  странным,  что  Симона
взволнованно повернулась к Питу.
   - У него нет кабинета, - сказала она. - Он даже не  приписан  к  здешнему
комиссариату.
   - Тут какая-то ошибка. Он ведь говорил, что ему  отдали  наше  дело  лишь
потому, что он понимает мой английский.
   - Он из Парижа.
   - Верно, он нам так и отрекомендовался. Сказал, что  несколько  лет  тому
назад в Париже имел дело с какими-то англичанами.
   - Но приехал он сюда вовсе не тогда, когда сказал, - прошептала Симона. -
Полицейский говорит, что прибыл он в день взрыва. Помнишь?  Нас  привезли  в
неотложную помощь и мы там какое-то время ждали. Затем показался Беллэй.
   Стукнула дверь. Они резко и удивленно развернулись на месте.
   В дверном проеме стоял Беллэй. Он был одет так  же  тщательно,  как  и  в
прошлый раз: коричневый костюм с жилеткой, брюки тщательно отутюжены, вид  у
него был аккуратный и подтянутый. Он с любопытством и  иронией  наблюдал  за
парой: голова чуть наклонена вбок, брови приподняты, во  взгляде  -  вопрос.
Короткие темные волосы тщательно расчесаны.
   - Мы хотели вам вчера позвонить, - проговорил Хьюстон.  -  Я  думаю,  вам
известно, что в городе мы не ночевали.
   - Только представьте себе мое удивление. - Он двинулся вперед, и  ботинки
застучали по кафельному полу. - Поначалу я встревожился, но сходив в морг  и
не обнаружив вас там, пришел к выводу, что вы состорожничали. Ведь  если  бы
вы умерли, я бы ничем вам помочь не смог. - Глаза его сияли умильно. - Я тут
вопросов поднакопил.
   - И мы тоже. Вы нам солгали, - сказал Хьюстон.
   - Да ну? Каким же это образом?
   - Сказали, что приписаны к здешнему департаменту, а на самом деле  ничего
подобного. Из Парижа приехали только для того, чтобы с нами увидеться.
   - Поразительно. Вы в этом абсолютно уверены?
   - Мы расспрашивали полицейского. Он нам все это и сказал.
   Умиление как-то само собой исчезло с лица Беллэя.  Глаза  его  потемнели.
Он,  нахмурясь,  взглянул  на  полицейского,  который,  чертыхаясь,  пытался
пробить на пишущей машинке три кнопки какого-то отчета.
   А затем резко покрыл беднягу французским матом.
   Так, по крайней мере, показалось Хьюстону.
   Коп взглянул на Беллэя. Его лицо покраснело. Он сложил дулю и повертел ею
в воздухе. Жест получился крайне неприличным.
   У Беллэя перехватило дыхание. Коп возобновил борьбу с машинкой, а  Беллэй
расхохотался. Затем повернулся к Хьюстону.
   - Никакого уважения.
   - Как и тайн.
   - Это правильно, мой друг. За  исключением  ваших.  Вы  же  храните  свои
секреты, разве не так? Я просил  вас  выдать  мне  информацию,  а  вы  стали
подвирать.
   - Не больше вашего.  Слушайте,  хватит  болтать!  Что,  в  конце  концов,
происходит?
   Показалось, что на мгновение выдержка  оставила  Беллэя.  Но  он  тут  же
выпрямился, и снова в глазах промелькнуло неподдельное изумление.
   - Ишь ты... Давайте-ка мы заключим сделку. Вашу информацию за мною. Если,
конечно, готовы сотрудничать...
   - Верлен.
   - Все в порядке. Поговорим. - Беллэй указал в сторону распахнутой двери.
   Они вышли. Симона шла следом. Коридор был  выкрашен  серой  краской.  Или
просто  казалось,  что  краска  серая,  но  в  любом  случае  все  требовало
обновления. Из одного кабинета вышло двое полицейских и направились вместе в
другой офис.
   Беллэй  повел  их  по  коридору.  Постучавшись  в  дверь,  сделанную   из
матированного стекла, он подождал, пока ему  не  ответили,  и  только  тогда
вошел. Сказал  три  предложения  по-французски.  Вышел  мужчина  с  усталыми
глазами и провалившимися щеками.  Мельком  взглянув  на  Хьюстона,  задержал
взгляд на Симоне. Затем с неохотой ушел.
   - Они поселили меня здесь, -  сказал  Беллэй  Хьюстону.  -  Не  захотели,
правда, дать отдельный кабинет.  Но  ничего.  Этот  вполне  подойдет.  -  Он
элегантно пригласил их зайти.
   Хьюстон вдохнул запах плесени, исходящий от коробок, папок, бумаг. Архив.
Посередине стоял стол.
   Беллэй закрыл дверь.
   - Садитесь, пожалуйста. Разговор, по  всей  видимости,  займет  некоторое
время.
   Симона подчинилась. Но Хьюстон и не подумал никуда садиться.
   - Верлен, - произнес он. - Выкладывайте.
   - Нет, так не пойдет. Если уж начинать что-то, так с вас.  Вы  первый,  а
затем...
   - Все понятно. Я ухожу, - Хьюстон потянулся к дверной ручке.
   Беллэй и не подумал его останавливать.
   Хьюстон взглянул на собственную руку. Затем вздохнул и сел за стол.
   - По крайней мере, вреда от этого никакого. Попытаемся.
   - Конечно, никакого. Я вижу, что вы человек более любопытный,  чем  я.  -
Беллэй наблюдал за Питом. Затем, видимо, сделав  какой-то  выбор,  вздохнул,
передразнив Хьюстона. - Но если по-честному,  -  продолжил  он,  -  то  меня
настолько гложет  любопытство,  что  я  готов  продать  собственную  мать  и
заложить  душу.  Пожалуйста,  начинайте.  Расскажите   все,   что   с   вами
приключилось. Не пропустите ничего. Ведь вы не знаете,  какая  деталь  может
оказаться особенно важной.
   Хьюстон закурил. А затем, не выпуская ни малейшей  подробности,  четко  и
ясно выложил все, что знал.
   - Верлен, - наконец, сказал он. - Все сходится на Верлене.
   - И Сен-Лоране, хотя  признаться,  фамилия  мне  абсолютно  незнакома.  -
Беллэй замолчал и повернулся к Симоне. - Вы можете что-нибудь добавить?
   - Нет. Питер все рассказал.
   Снова Беллэй переключил все внимание на Пита.
   - Так, значит, ваш отец все еще может быть жив и  вовлечен  в  это  дело.
Если же он мертв, значит к этому он не имеет ни малейшего отношения.
   - К чему ?этому?? Теперь ваша очередь.  Пришло  время  выполнить  условия
сделки.
   - Не уверен, что смогу. Нет, я, конечно, могу рассказать, что знаю. Но не
понимаю, зачем это вам?
   - Ради всего святого...
   - Нет, вы послушайте, послушайте внимательно. Я слишком  долго  над  этим
работал. Поэтому потерял всю объективность, которая у меня  еще  оставалась.
Хотя, быть может, новый угол зрения - ваш угол - прольет свет, укажет  новую
тропку...
   Хьюстон ждал.
   Беллэй постучал кончиками пальцев по архивному столу и начал.

Глава 29

   - Я - не полицейский, - начал Беллэй. - Я  работаю  на  правительственное
учреждение. Разведку.  Конечно,  вы  можете  обозвать  меня  шпионом,  но  я
предпочитаю менее драматичное слово.
   Симона наклонилась вперед. Хьюстон даже не обратил на нее внимание.
   - Не  могу  сказать  вам,  на  какую  контору  работаю.  Мы  предпочитаем
анонимность, да и название вам все равно ничего не скажет. Работа наша имеет
исключительно  оборонный  характер,  мы  не  сталкиваемся   с   иностранными
правительствами и не выуживаем их тайны.  Совсем  наоборот.  Наша  задача  -
оградить собственную страну от столкновения с иностранными державами.  Мы  -
защитники. Мы отыскиваем вражеских агентов и убираем их.
   - Это синоним слова ?убиваем??
   - Все время забываю, что вы романист.
   - А это-то вы как узнали?
   Беллэй улыбнулся.
   - Узнавал. А ваше посольство - рассказало. Пока вы  находились  в  пункте
неотложной помощи, прибыло ваше досье. Так же, как  и  досье  мадам  Симоны.
Только  не  лезьте  в  бутылку.  Это  были  необходимые  меры,  но  подобная
информация не просочится наружу.
   - Я не сделала ничего, порочащего собственное имя, -  произнесла  женщина
гордо.
   - Ага, знаю. Читал это в вашем досье.
   Симона казалась встревоженной, словно ей наплевали в душу или  подглядели
в замочную скважину.
   - У мистера Хьюстона тоже в порядке с пороками. Я  пришел  к  заключению,
что ваша связь с Верленом оказалась чисто случайной, непреднамеренной. Но вы
все-таки оказались втянутыми в это дело, и сейчас вопрос стоит так:  как  на
это реагировать и как себя вести?
   - То есть вы хотите сказать, что Верлен является куском меда, на  который
слетаются вражеские мухи, то есть шпионы?
   Беллэй внимательно посмотрел на него.
   - Америка - не единственная страна,  которую  разъедает  рак.  Наркотики,
преступность, моральная бездуховность. Зло растекается по миру. Оно заразно.
Франция, Италия, Англия и Германия  и  Бог  знает  кто  еще  -  нет  времени
перечислять страны. Бесконечен список. Мы медленно  погибаем,  все  мы,  все
народы, страны, каждый из нас.
   "Проповедь? - подумал Хьюстон. - Я-то его об информации спрашиваю,  а  он
меня поучать вздумал??
   - Не ваша забота, - сказал Пит грубо. - Вы же не полицейский
   - Верно.
   - Тогда...
   -  ?Верлен   Энтерпрайзис?   является   синдикатом   по   распространению
наркотиков, укрытию краденого, проституции, игорного бизнеса, они поставляют
наемных убийц, профессионалов по поддельным документам и  денежным  купюрам.
Им принадлежат дома типа того, в котором вы едва не  погибли.  Они  покупают
прогарное дело и используют его для прикрытия  и  отмывания  грязных  денег,
чтобы налоговая инспекция не могла ни к чему придраться.  Уроки  Аль  Капоне
выучили не только в Америке, но и здесь,  во  Франции.  Ведь  этот  гангстер
отправился в тюрьму не за убийства, а за неуплату налогов. Вы бы,  наверное,
очень удивились, например,  узнав  о  том,  что  ?Верлен?,  не  задумавшись,
взорвало дом, в котором вы находились, а теперь требует за него страховку.
   - Господи...
   - В каком-то смысле я нахожу их наглость впечатляющей. Но как  вы  только
что сказали, эти убийства - не моя забота. Но у  меня  с  ?Верленом?  другие
счеты. Год назад полицейские принялись  слушать  уличные  разговоры.  Ничего
конкретного. Так, слушки. И не в Ронсево, а в  Париже  и  Марселе.  Огромные
партии наркотиков безо всякого  труда  ввозились  на  судах  в  страну.  Под
большими я  подразумеваю  партии  раз  в  десять  больше  обычных.  Затем  в
двадцать. Потом в тридцать раз. Если эти слухи были  верны,  тогда  подобная
операция  невозможна  без  крупных  взяток  и   подкупа   верхнего   эшелона
чиновничьей бюрократии. Одно это уже заставляло с  подозрением  отнестись  к
этим слухам. Потому что такая коррумпированность сама  по  себе  практически
невозможна. Но, что еще того интереснее,  в  подобных  деяниях  не  было  ни
малейшего смысла. Огромные партии наркотиков просто  забьют  рынок,  и  цена
неминуемо упадет. Зачем гангстерам лишать самих себя  прибыли?  Зачем  такие
поставки?
   Хьюстон почувствовал закипающую злость.
   - Если вы с нами в кошки-мышки задумали играть... Если ответа нет...
   - Есть, есть ответ и все, что угодно. Возникли новые слухи, на сей раз не
с улицы, а от глубоко законспирированных агентов.  Не  секрет,  что  попытки
ослабить напряженность в  мире  провалились.  Ваш  президент  дал  это  ясно
понять. Госдепартамент  относится  к  Советам  так,  словно  холодная  война
никогда не закончится.  Вторжение  в  Афганистан  сделало  для  всех  ясными
намерения Советов - Восточная Европа, Куба, Южная Америка, Средний Восток и,
конечно, Африка. Дорожка хорошо просматривается. Но они прекрасно знают, что
еще многие места необходимо завоевать. Снаружи и изнутри.
   - То, что вы сказали несколько раньше...
   - Теперь, значит, видите связь? Доказать, разумеется,  мы  не  можем,  но
подозреваем,  что,  потеряв  вконец  терпение,  Советы   усиливают   процесс
разложения нашего общества. ?Верлен  Энтерпрайзис?  -  это  организация  для
гангстеров. Но если предположить,  что  и  гангстеры  являются  для  кого-то
фронтом? Допустим, что Советы относятся к ним,  как  к  молчаливым,  скрытым
партнерам, не подозревающим, с кем именно они имеют  дело.  Грязные  деньги.
Покупка открытого, прогорающего дела. А дальше - контроль со стороны. Подкуп
и мошенничество, коррупция и  сводничество.  Используя  недостатки  системы.
Культивируя их.  Позволяя  сорникам  расти,  как  можно  гуще.  И  когда  мы
разложимся  до  такой  степени,  что  будем  думать  только  о   собственных
наслаждениях,  когда  повсюду  наступит  анархия,  тогда  Советы  нас  легко
захватят.
   - Что, Советы контролируют мафию?
   -  И  эквивалентные  организации  в  Италии,   Англии,   Америке.   Чтобы
закоренелые преступники оказались вражескими шпионами? Да разве  кому-нибудь
подобное в голову придет? Но слухи, мистер Хьюстон, становятся все тревожнее
и их все больше. Я занимался расследованием последние девять  месяцев.  Пока
не могу доказать, что между  Советами  и  ?Верлен  Энтерпрайзис?  существует
связь, но массированные поставки наркотиков, падение цен - этому  нет  иного
объяснения, очевидно, что чья-то сила решила подточить устои нашей державы и
посеять хаос.
   Злость Пита не уменьшилась.
   - Я хочу лишь отыскать убийцу Джен.  Хочу  остановить  тех,  кто  пытался
убить нас обоих с Симоной. Я хочу снова зажить нормальной жизнью. Понимаете?
Если знаете хотя бы что-то, что  может  нам  помочь,  -  скажите.  Зачем  вы
рассказали мне эту леденящую душу историю, которая  в  конце  концов  станет
историей?
   - Вы пытаетесь обнаружить могилу отца. Начинаете искать  Сен-Лорана.  Все
это  приводит  вас  к  ?Верлену?.  Кроме  всего  прочего,  сейчас   придется
заниматься  сорок  четвертым   годом.   Пропавшим   взводом.   Исчезновением
Сен-Лорана. Тогда что-то произошло, а отзвук донесся до наших дней.  Раскрыв
ту тайну, мы раскроем и все остальные.
   - А в центре паутины - мой отец, - сказал Хьюстон. В животе что-то ухнуло
вниз. - Боже милостивый, да что же он за  человек-то  был?  Во  что  он  был
вовлечен?
   - И теперь, - подала голос Симона.
   - Что?
   - И теперь вовлечен. Ведь все только начинается.
   Хьюстону показалось, что в комнате потемнело. Беллэй угрюмо кивнул.
   - Так что же мне делать? - спросил Хьюстон.
   - Ничего...
   - С вами, без вас, но я его найду. Научите, - потребовал Хьюстон. -  И  я
хочу узнать все о ?Верлене?.

Глава 30

   Список собственности компании  ?Верлен?,  напечатанный  в  одну  колонку,
занял три страницы. Бизнес любого вида  и  типа,  -  прачечные  и  импортные
конторы, дистрибьюторы и кинотеатры, рестораны и офисные здания,  финансовые
корпорации и конгломераты. Хьюстон выпал в  осадок.  Он  оторвал  взгляд  от
документов.
   Беллэй объяснял:
   - На бумаге ?Верлен?  выглядит,  как  девственница  перед  свадьбой.  Все
легально, законно,  организовано  классными  адвокатами.  Выплачиваются  все
налоги.  Не  обходится  стороной  благотворительность.  Выпускаются   акции.
Выплачиваются дивиденды  вкладчикам.  Все  правильно,  документы  составлены
настолько  тщательно,  что  понадобилась  целая  армия   наших   собственных
бухгалтеров, чтобы разобраться  в  этой  писанине.  Это  форменный  лабиринт
фактов и цифр, где все туманно до невероятности. Если начинаем  расследовать
дела  главных  инвесторов,  то  обнаруживаются  новые  корпорации,  а  люди,
числящиеся директорами, попросту не существуют. Имена - липовые. Так что  мы
даже не можем выяснить, кто-кому-куда платит деньги. Это с одной стороны.  С
другой, - то дело, которым  занимается  ?Верлен?,  не  может  приносить  тех
доходов, о которых он докладывает.
   -  Судя  по  всему,  инвестиции  и  доходы  -  нелегальны  и  принадлежат
синдикату, - предположил Пит.
   - Или Советам, если принять мою точку зрения, - добавил Беллэй.
   Пит снова углубился в список предприятий... и  внезапно  среди  огромного
количества названий узнал одно. Настолько знакомое, настолько поразительное,
что он побелел.
   - В чем дело, Пит?
   Хьюстон встревоженно повернулся к Симоне. Он изучал  каждую  черточку  ее
красивого и строгого лица,  ее  великолепные  волосы.  Наконец,  взглянул  в
вопросительные, ищущие ответа глаза.
   Но не смог заставить себя сказать.
   А что, если его подозрительность не имеет под собой почвы?  Он  не  имеет
права делать ей больно. По крайней мере, до тех пор, пока сам достоверно  не
убедится.
   - Да ребра ноют, - ответил он, стараясь говорить как можно  естественнее.
- Болят точнее. Я слишком много на себя взвалил.
   - Ничего удивительного, - сказал Беллэй, взглянув на часы. -  Уже  шесть.
Всем нам необходим отдых. Не возражаете отобедать со мной?
   - Давайте без обид, - сказал Пит. - Но я бы вместо еды предпочел  крепкий
сон. Может, как-нибудь в другой раз?
   - Да ради Бога. Кроме того, у меня есть кое-какие личные дела. И, к  тому
же, - у нас проблема.
   Хьюстон нахмурился.
   - Вы все еще в опасности. Пока вы  изучаете  документы,  кто-то  за  вами
охотится. Ситуация-то не изменилась. Поэтому нужно отыскать местечко, где бы
вы могли переночевать. И я совершенно с вами согласен: в отеле небезопасно.
   - Тогда где же?

Глава 31

   В охотничьей избушке.  По  крайней  мере,  она  казалась  охотничьей.  На
вершине  голого  холма,  очищенного  от  деревьев  я  кустов  п