йки.
   - Оно, родимое! - Рожа братка  расползлась  в  довольной  улыбке,  жующая
резинку челюсть заработала активнее, из груди послышалось довольное Урчание.
- Это же надо, как он ей впендюривает! Я балдею, в натуре!
   - Ладно, поглазел сам, дай другому! - засуетился в предвкушении просмотра
взаправдашней эротики Слон,  потянувшись  к  биноклю  с  твердым  намерением
отобрать его у ржущего во все горло напарника.
   - Отвали,  -  бойко  отпихиваясь  локтем,  рявкнул  Пика.  -  Сейчас  сам
потащусь, а потом тебе дам. Мама дорогая, чего вытворяют! - не  выпуская  из
рук мощную оптику, веселился браток.
   - Все, бля, достал уже! -  взревел  от  злости  Слон,  по  внешнему  виду
покрасневшего лицом подельника понимая, что вероломно лишается  удовольствия
созерцать нечто обалденное, и снова пытаясь выцарапать у Пики бинокль.
   Схватив за одну трубу, он что есть силы рванул армейскую оптику на  себя,
чем привел кореша в дикое недовольство.
   - Ты, блин, не мешай, там уже кончают! - отбивался из последних сил Пика.
   Но фокус тем  временем  сбился,  изображение  перед  глазами  сместилось,
вильнув в сторону подъезда,  и  на  мгновение  выхватило  из  темноты  перед
входной дверью высокого мужчину в кожаной  куртке-выворотке,  выбрасывающего
окурок сигареты в подвешенный на стене пластиковый мусорник. Похоже,  он  не
слишком твердо держался на ногах - его то и дело качало  то  в  одну,  то  в
другую сторону, и явно не от ветра.
   - Стой... Погоди!.. Да не дергай ты бинокль, придурок! -  сильно  толкнув
Слона в плечо, зашипел  Пика,  мгновенно  перестав  улыбаться  и  напряженно
вглядываясь в силуэт полуночного ходока. - Кажется, мы все-таки дождались...
   Точно, это Кай!
   - О чем ты говоришь? -  перестав  вожделеть  бинокль,  слегка  озадаченно
пробормотал Слон. -А ты не ошибся,  братэлла?  Может,  у  тебя  от  сильного
напряга глюки начались?
   - Не звезди, говорю, - решительным тоном отверг всякие сомнения старший в
паре Пика. - Хватит, на сегодня порнуха отменяется. - Отдав бинокль Слону  и
вытащив мобильный телефон, он торопливо набрал номер Алтайца  и,  дождавшись
соединения, сообщил:
   - Курочка в гнезде, босс! Кай только что вошел в подъезд!.. Нет, что  ты,
никакой ошибки быть не может. Что мы, слепые? Точно  говорю,  он...  Хорошо,
понял, начинаем... А вы давайте быстрее...

Ворон

   - Когда милиция найдет мерзавца Иванъко, - сказал Ворон, - я уверен,  что
они не будут вдаваться в подробности, кто его навестил последним.
   - Я все понял, сынок, - ответил Борисов. - Так мы и поступим.
   К опечатанному прокуратурой офису  фонда  "Наследие",  расположенному  на
первом  этаже   огороженного   низким   кованым   забором   дореволюционного
двухэтажного здания. Ворон подъехал ночью.
   Оставив машину с тыльной стороны от центрального входа,  на  пустующей  в
этот час служебной  стоянке,  он  покинул  "восьмерку".  Выволок  с  заднего
сиденья  трясущегося  от  страха  мошенника,  рот  которого   во   избежание
недоразумений был снова заткнут кляпом, а руки, как и сутки  назад,  скованы
браслетами, и буквально  втащил  его,  упирающегося  и  едва  передвигающего
ногами, в открытую металлическую дверь полуподвала.
   Когда-то здесь размещалась партийная типография, каждый месяц  выдававшая
на-гора десятки тысяч экземпляров агитационной макулатуры, распихиваемой  по
всей Ленинградской области.
   Потом, в начале девяностых,  был  склад  пригоняемой  из  Польши  дешевой
суррогатной водки "Распутин", а после  того,  как  в  один  прекрасный  день
нанятые конкурентами братки ухлопали находящегося  под  ментовской  "крышей"
директора полулегальной фирмы, в  переоборудованном  подвале  еще  некоторое
время  располагался  подпольный  цех  по  производству  элитной  французской
минералки "Перье", получаемой путем смешивания водопроводной воды,  лимонной
кислоты и углекислого газа.
   В конце концов официально принадлежащее государству здание было продано с
аукциона известной риэлтерской фирме, которая, сделав косметический  ремонт,
сдавала помещения на двух этажах под  офисы.  Полуподвал  же,  требующий  не
только отделки, но и замены  вечно  протекающих  труб,  отчего  в  помещении
стояла перманентная жара и сырость, пока что пребывал в  плачевном  виде.  В
коммерческих целях он не использовался, если  не  считать  импровизированной
свалки образовавшегося при ремонте здания строительного хлама.
   Зато  он  как  нельзя  больше  подходил  для  задуманного  Вороном   акта
справедливого возмездия.
   Включив свет в виде одинокой,  засиженной  мухами  лампочки  под  высоким
потолком и не без труда стащив мычащего, извивающегося  и  сопротивляющегося
из последних сил Иванько вниз по  ступенькам,  Ворон  вполголоса  выругался.
Прислонив вздрагивающего в конвульсиях кидалу к обшарпанной  влажной  стене,
Сергей в который раз за прошедшее с момента "задержания"  время  заехал  ему
кулаком в челюсть,  а  потом,  уже  безо  всяких  хлопот,  волоком  подтащил
бесчувственное, ватное тело к закутку в дальнем углу захламленного  донельзя
полуподвала.
   Достав из кармана маленький ключ от наручников, он  приковал  Германа  за
одну руку к чугунному радиатору отопления.
   - Ну вот ты и в "Хопре", дружок, - позволил себе пошутить Ворон, небрежно
отряхивая от мела рукав куртки и презрительно глядя на  подающего  некоторые
признаки жизни, сидящего на сыром грязном полу Иванько.
   Мутный,  еще  не  совсем  осмысленный   взгляд   незадачливого   афериста
постепенно приобрел осмысленное выражение и, скользнув по сторонам, с ужасом
остановился на каменном лице нависшего над ним грозного "эфэсбэшника".
   - Очухался?! Тем лучше... Значит,  мы  немедленно  приступаем  ко  второй
части нашей операции.

Алтаец

   Пика торопливо набрал номер Алтайца и сообщил:
   - Курочка в гнезде, босс! Кай только что вошел в подъезд!
   Сунув мобильник во внутренний карман. Пика вытащил из-за ремня пистолет и
спрятал его в боковой карман спортивной нейлоновой куртки. Накинул на голову
капюшон и, кивнув Слону, первым вышел из машины под дождь и ветер. Обошел ее
вокруг, достал из багажника небольшой баллон  с  тонким  резиновым  шлангом,
внешне похожий на автомобильный огнетушитель, и протянул его подельнику.
   Закрыв "восьмерку", боевики  короткими  перебежками,  стараясь  держаться
вдоль забора и стен домов,  достигли  подъезда  и,  приоткрыв  дверь,  тенью
проскользнули внутрь. О том, чтобы на лестнице не горела ни  одна  лампочка,
регулярно "заботились" пацаны из дневной смены.
   Прислушались, выхватив оружие. Полная тишина. Стараясь ступать как  можно
тише и держа в руках снятые с предохранителей пистолеты, поднялись на шестой
этаж и остановились у обитой дерматином двери с латунной табличкой "21"  над
обзорным "глазком".
   Приложив ухо к замочной щели. Пика долго прислушивался, потом  выпрямился
и, сверкнув в темноте белозубой улыбкой, прошептал, склонившись  вплотную  к
Слону:
   - Кажись, включил воду. Или на кухне, или в ванной. Подождем пару минут.
   Неподвижно застыв у стенки, боевики простояли несколько больше,  чем  две
минуты. В полной тишине ночного подъезда шум льющейся в  квартире  воды  был
слышен даже без прилипания к двери. Значит, подпитый Кай решил  согреться  и
освежиться в ванной, подумал Пика.
   - Давай! - выждав еще немного, подал он команду.
   "Диверсанты"  надели  извлеченные  из   карманов   легкие   спецназовские
респираторы, рассчитанные на пять минут работы  с  отравляющими  веществами.
Слон выпростал из пластмассового держателя на  баллоне  резиновую  трубку  и
осторожно, сантиметр за сантиметром, просунул ее  в  довольно  широкую  щель
замка "паук".
   Переглянувшись с подельником,  медленно  открыл  вентиль  на  баллоне  со
снотворным газом.  Послышалось  тихое,  едва  различимое  на  слух  шипение,
которое прекратилось уже спустя каких-то двадцать секунд.
   Слон вытащил шланг из двери, заклеил отверстие полоской скотча, и ребятки
бесшумно, мягко опуская подошвы кроссовок на ступени лестницы, поднялись  на
полпролета вверх и скрылись в закутке, за трубой  мусоропровода.  Томительно
потянулись полные молчания и нервного напряжения минуты...
   Хлопок подъездной двери, и торопливые, но осторожные  шаги  двух  человек
послышались снизу спустя примерно четверть часа. Вскоре  на  площадку  перед
квартирой поднялись Алтаец и сопровождающий его незнакомый боевикам  мужчина
средних лет в длинном плаще и широкополой  шляпе.  Рассмотреть  его  лицо  в
деталях было невозможно из-за царящего в подъезде полумрака.
   - Порядок? - шепотом спросил Алтаец, взглянув вверх, и Пика  ответил  ему
утвердительным кивком.
   - Семнадцатая минута пошла... Бронский сделал  знак  своему  спутнику,  и
тот, расстегнув плащ до пояса, достал из сумочки-кенгуру стеклянный  пузырек
с прозрачной жидкостью и пипетку. Отклеив скотч, капнул дважды в щель замка.
   Потом закрыл пузырек, убрал обратно вместе с пипеткой, извлек из  другого
отделения сумочки хитрое приспособление, отдаленно смахивающее на консервный
нож-вертушку, вставил в дверь и,  недолго  поковырявшись,  трижды  провернул
отмычку по часовой стрелке.
   Неприступный  четырехлепестковый   "паук",   который   так   массированно
рекламируется производителями металлических дверей, позорно капитулировал  в
течение смешного промежутка времени, едва за дело взялся профи.
   Спрятав отмычку назад  в  поясную  сумку  и  застегнув  плащ,  молчаливый
незнакомец легким кивком головы попрощался с Алтайцем, скользнул взглядом по
браткам и так же пешком  спустился  вниз,  при  выходе  из  подъезда  слегка
громче, чем хотелось бы, хлопнув дверью...
   Первым в прихожую вломился громила Слон, с пистолетом, обхваченным обеими
руками.
   Тихо. Никого. Только в единственной,  тронутой  бледным  голубым  сиянием
комнате едва  слышно  бормочет  включенный  телевизор,  а  в  дальнем  конце
коридора, из-под двери в ванную, пробивается полоса электрического света.
   Израильский  газ  "Морфей",  без  последствий  вырубив  хозяина  квартиры
ориентировочно на полчаса, саморазрушился уже через пять минут и  теперь  не
представлял никакой опасности для незваных ночных визитеров.
   И все-таки Пика и Слон "по запарке" до сих пор  были  в  респираторах  и,
вкупе с грозным, увенчанным  глушителями  оружием,  вид  имели  весьма  даже
колоритный. Словно сошли с экрана спецназовского боевика.
   Быстро сообразив, что опасаться неожиданных осложнений уже нечего, Алтаец
отодвинул вальщиков в сторону и шагнул вперед.
   Мельком окинув настороженным взглядом пустую, если не  считать  мебели  и
телевизора, просторную комнату,  он  сделал  несколько  приглушенных  мягким
персидским ковром решительных шагов и остановился у двери в ванную.  Постоял
секунды три, словно набираясь сил,  а  потом  положил  руку  в  перчатке  на
золотистую изогнутую ручку и, нажав вниз, распахнул дверь настежь.
   Обнаженный,  заросший  густой  недельной  щетиной  мужчина,   в   котором
авторитет не без труда узнал сильно похудевшего Влада Кайманова, полулежал в
ванне,  привалившись  головой  к  голубому  кафелю  стены,  и  тихо  храпел,
приоткрыв рот.
   Рука с обожженными указательным и средним пальцами  свешивалась  за  край
ванны, а прямо под ней, на мягком коврике, лежал потухший окурок сигареты.
   На подставке рядом с ванной, по соседству с грязными  носками,  майкой  и
потертыми джинсами, стояла на две  трети  опустошенная  бутылка  виски  "ред
лейб" со следами губной помады на горлышке.
   Тут же  валялись  скрученная  пробка,  отключенный  мобильный  телефон  и
несколько варварски смятых денежных купюр, в основном мелкого достоинства.
   - Вот мы и  встретились,  мент  поганый!  -  сквозь  крепко  сжатые  губы
прошипел Алтаец, брезгливо разглядывая спящего  врага,  из-за  которого  ему
пришлось потерять не только огромные деньги,  большую  партию  оружия,  двух
бойцов, но и не имеющую цены свободу, платить за которую  приходится  частью
своей единственной жизни!
   А попади он из СИЗО в  "Кресты"  -  и  купленные  бывшим  омоновцем  урки
устроили бы тот самый "несчастный случай", о котором предупреждала Лана.
   Из-за Кая его до полусмерти бил ночью в камере-одиночке поганый  вертухай
и за все время отсидки ему не давали свиданий.
   Но самое главное - из-за  его  стукачества  и  последующего  вынужденного
побега из зала суда с убийством четырех ментов он, Алтаец, теперь обречен до
конца жизни существовать под другими именами и с фальшивым - чужим -  лицом!
А такое не прощается врагу даже за миг перед казнью, в  полумраке  тюремного
коридора блока смертников. Впрочем, сейчас, кажется, не расстреливают?
   - Будем ждать, пока очухается? - сплюнув прямо в  ванну,  поинтересовался
Слон, поглядывая на наручные часы. - Будить бесполезно, а так ему  надо  еще
минут пятнадцать-двадцать, не  меньше...  -  Боевик  поиграл  пистолетом  и,
подумав, сунул его в карман куртки. Это уже дело Алтайца, а он  свою  работу
выполнил на все сто.
   -  Нет.  -  Каменное,  решительное  лицо  авторитета  чуть  шевельнулось,
изобразив  нечто  похожее  на  вымученную   улыбку   марафонца,   наконец-то
достигшего финишной ленточки и тут же упавшего без сил. - Я - человек добрый
и  незлопамятный,  а  поэтому  сделаю   менту   последнее   одолжение!   Он,
счастливчик, даже не узнает, что умер...
   С этими словами Алтаец твердой рукой медленно поднял  пистолет  и  дважды
нажал на курок. Одна пуля попала лежащему в ванной мужчине точно в сердце, а
вторая - в висок.
   Все было кончено. Прозрачная вода, смешиваясь с  двумя  струйками  крови,
прямо на глазах бандитов становилась похожей на вишневый лимонад, приобретая
нежно-розовый оттенок.
   - Недолго корчилась старушка в высоковольтных  проводах...  -  облегченно
выдохнул Алтаец, опуская руку, и, словно гася спичку, по-ковбойски дунул  на
горячий  ствол  пистолета.  Застрелив  Кая,  он,  как  и  ожидалось,  ощутил
настоящее облегчение.
   -  ...Ее  обугленную  тушку  нашли  тимуровцы  в  кустах!  -  усмехнулся,
заканчивая бородатую дебилку, оттаявший Пика. - Сваливаем?..
   Покинув квартиру, Алтаец и боевики спустились вниз, вышли из подъезда  и,
сев в разные машины, джип и "восьмерку", понеслись друг за другом по ночному
Питеру, прочь с Морской набережной и раздираемого холодными ветрами с залива
Васильевского острова.

Ворон

   - Очухался?! - грозно  произнес  "эфэсбэшник"  -  Значит,  мы  немедленно
приступаем ко второй части нашей операции...
   Закурив сигарету. Ворон извлек из внутреннего  кармана  куртки  мобильный
телефон и снова набрал номер крещенного в семи морях и пяти океанах русского
морского волка.
   - Трофим Федорович? Майор Орлов  снова  беспокоит...  Как  мы  с  вами  и
договаривались, господин Иванько в данный момент  находится  в  двух  метрах
ниже офиса "Наследия", а именно в полуподвале известного вам здания. И,  как
мне кажется, очень хочет встретиться со своими благодарными клиентами, чтобы
слезно попросить прощения и  вернуть  им  уворованные  деньги...  Кстати,  в
настоящий момент они лежат в камере хранения Витебского  вокзала,  в  ячейке
номер сорок три, код - все пятерки... Да, прямо  там,  можете  сами  в  этом
убедиться...
   Хорошо, Трофим Федорович, я  согласен  принять  от  вас  личный  отчет  о
выплаченных суммах. Считайте, что мы договорились... А сейчас вас очень ждет
господин Иванько... Что вы сказали?! Уже собрали  группу  товарищей  у  себя
дома?!
   Оперативно, товарищ капитан  второго  ранга!  Значит,  мне  здесь  делать
нечего, теперь ваш ход. Поступайте с ним так, как  считаете  нужным.  Можете
прямо сейчас вызвать милицию,  можете  обойтись  без  нее.  Всего  хорошего,
Трофим Федорович...
   Убрав мобильник. Ворон вопросительно посмотрел на громко мычащего, нервно
сучащего ногами и дрожащего, словно в тропической лихорадке, афериста.
   Несколько  раз  молча  затянулся  сигаретой,  презрительно   сплюнул   и,
развернувшись  на  каблуках,  направился  к  ведущим  наверх  трем  разбитым
ступенькам...
   Он свое дело выполнил - нашел и преступника, и деньги.  А  судьями  этому
алчному гаду пусть будут те люди,  кому  это  право  принадлежит  по  закону
человеческой справедливости и заслуженной благородной мести.
   Сев в "восьмерку".  Ворон  вырулил  со  стоянки,  развернулся,  остановил
машину на противоположной стороне улицы, под неработающим  фонарем,  и  стал
ждать прибытия отставного офицера ВМФ Борисова "со товарищи".
   Потрепанный желтый "москвич",  скользнув  фарами  по  витрине  цветочного
магазина, появился из-за поворота спустя  пятнадцать  минут  и,  со  скрипом
притормозив возле въезда на стоянку,  скрылся,  глухо  урча,  в  темноте  за
зданием.
   Со своего нехитрого наблюдательного пункта  Ворон  успел  заметить,  что,
помимо водителя, в машине находились еще три человека...
   Закурив новую сигарету. Ворон запустил двигатель и не спеша повел  машину
по пустынному ночному городу, мимо моргающих светофоров, к разведенному  для
прохода кораблей Троицкому мосту.

Кайманов-старший

   Покинув квартиру Кая, Алтаец и боевики  сели  в  разные  машины,  джип  и
"восьмерку", и понеслись друг за другом по ночному Питеру.
   Братки ехали по городу  расслабленно,  в  полной  уверенности,  что  Влад
Кайманов, он же Кай, враг номер один,  лежит  сейчас  мертвый  в  остывающей
кровавой ванне на шестом этаже нового блочного дома.
   Но они ошибались.
   В жажде мести "алтайцы" не  обратили  внимания  на  одну  существенную  и
находящуюся у них прямо перед глазами деталь, а именно на два синих  перстня
с лучами, вытатуированных на обожженных сигаретой пальцах руки застреленного
мужчины. Они не заметили, что убитый был дважды судим. В отличие от  бывшего
омоновца Кая, этой участи избежавшего. И  худые,  впалые,  обросшие  щетиной
щеки жертвы приняли за  признак  нервного  стресса,  пьянства  и  усталости,
вместо того чтобы подумать о возрасте.
   Да, убитый был действительно очень  похож  на  Влада  Кайманова.  Но  это
совпадение черт лица объяснялось до банальности просто!
   Мужчину звали Юрием, и он был родным братом Кая, появившимся на  свет  на
три  года  раньше.  Вопреки  постоянным  предложениям  крутого  родственника
вступить в его  организацию,  после  выхода  из  тюрьмы  Юрий  решил  прочно
завязать.
   Но он воспользовался  предоставленной  братом  возможностью  организовать
себе чистую, без судимости, анкету, получил в ОВИРе загранпаспорт и вот  уже
год работал обычным водителем-дальнобойщиком  на  фуре  "Росинтеравто",  три
недели  в  месяц  болтаясь  между   Питером   и   Финляндией   за   баранкой
большегрузного "вольво" и возя продукты в северную российскую столицу.  А  в
свободное время, которого было совсем немного, предавался  зеленому  змию  и
плотским удовольствиям эскорт-сервиса.
   Однажды работяга Юрий просто "на всякий случай" оставил  Владу  ключи  от
своей однокомнатной холостяцкой квартиры - подарка брата ко  дню  выхода  на
свободу - и, сам того не ведая, тем подписал себе смертный приговор.
   Что  же  касается  Алтайца,  то  он  еще  долго  пребывал   в   неведении
относительно допущенной им ошибки...

Часть вторая

ЧАСТНЫЙ ДЕТЕКТИВ

Ворон

   Уже был поздний вечер,  и  прохожие,  спешащие  с  остановки  автобуса  к
манящим тысячами ярких окон многоэтажным жилым домам, предпочитали  обходить
погруженный в темноту парк стороной, умышленно или интуитивно выбирая  более
освещенные, хоть и идущие вокруг, переходные дорожки.
   Ворона  же  темнота  никогда  не  пугала.  Скорее  наоборот...  Он  любил
прогуливаться здесь именно в это время суток.
   Сергей пропустил новенький серебряный "мерседес", сотрясающий  окружающее
пространство рвущейся из салона громкой музыкой,  быстро  перешел  дорогу  и
окунулся в прохладу пустынного  парка  с  растущими  по  обе  стороны  аллеи
густыми кустами сирени.
   Сдавленные  женские  стоны,  доносящиеся  из-за