ом мог быть только Уинвуд. Итак, я читаю текст: "Уважаемый
сэр! Надеюсь, Вы поймете меня и простите за то, что обращаюсь к Вам, минуя
предписанную официальную процедуру. Причина в том, что дело, о котором
пойдет речь, слишком важно, а у меня нет никаких формальных
доказательств..."
   Ровным монотонным голосом Уэстбери читал дальше. В письме излагались
разоблачения и обвинения, направленные против российского контрразведчика,
некоего Сергея Корина, якобы внедренного русскими в окружение
ответственного сотрудника ЦРУ полковника Коллинза.
   Пока Уэстбери читал, Корин переводил взгляд с одного лица на другое,
фиксируя реакции. Но фиксировать было почти нечего: заинтересованность, не
более.
   Уэстбери приступил к последнему абзацу.
   - "Теперь все резко изменилось.
   Именно здесь и сейчас я получил веское подтверждение моих подозрений.
Как только я изложу существо дела, вы поймете, почему я счел необходимым
отправить это письмо немедленно, не откладывая ни на день, ни на час..." -
Уэстбери умолк, сложил листок и добавил: - Это все, господа. На этом
письмо обрывается.
   Какое-то время в библиотеке обитало безмолвие, потом заговорил лорд
Фитурой - почему-то с возмущением не то по поводу Уэстбери, не то
неведомого Корина, не то автора документа.
   - Нелепость! Нет, как вы это себе представляете? - Он не вопрошал
никого конкретно, но так как листок был у Уэстбери, тому и достался заряд
гнева лорда Фитуроя. - Эммет Уинвуд опознает среди нас русского шпиона...
или находит доказательства его деятельности, сие сейчас второстепенно...
Это я еще могу допустить. Но дальше, что происходит дальше?! Вчера вечером
пьяный Уинвуд, устроив скандал, возвращается к себе...
   Садится за стол и пишет это письмо. Не заканчивает, несмотря на то что
считает важным и срочным, да еще собирается отправить "не откладывая ни на
день, ни на час". Кстати, как - голубиной почтой?
   Потом прячет документ под ящиком стола и преспокойно засыпает, давая
шпиону возможность отравить его и обыскать комнату...
   Лорд Фитурой победоносно посмотрел на Уэстбери, точно только что разбил
в пух и прах его блестящие логические построения.
   - Господа, - сказал Уэстбери, пряча листок в карман. - Хочу сразу
расставить все акценты. Сомнения, высказанные лордом Роджером, - лишь
верхушка гигантского айсберга предположений, идей и версий, которые будут
множиться у каждого из вас, как нарастает снежный ком. Это естественно,
ибо они базируются не на том, что мы знаем, а на том, чего мы не знаем.
То, что сейчас кажется загадочным и даже нелепым, в конце концов найдет
самое простое объяснение, как только обретет фундамент фактов, уверяю вас
как бывший полицейский. А фактов у нас пока два. Первый: Эммет Уинвуд
мертв. Второй: есть, по крайней мере, один человек, которому несомненно
выгодна смерть Уинвуда и уничтожение письма, - тот, о ком в письме и
говорится. Заметьте, я не утверждаю, что Корин среди нас, что Уинвуда убил
именно Корин или его сообщник и даже что его вообще убили.
   Просто на данный момент это единственная версия, подкрепленная хоть
какими-то фактами, и я считаю наиболее логичным начать с нее. Однако я не
собираюсь игнорировать и другое...
   - Но имеем ли мы теперь, после находки документа, право на какое-либо
расследование? - спросил Огден Лэддери, выбирая сигару из богатейшего
ассортимента табачного ящика.
   - Как раз теперь у нас нет другого выхода, - пояснил Уэстбери. - С
точки зрения полиции мы уже натворили столько, что нас всех вместе можно
смело отправлять за решетку. Мало того, что мы сразу не сделали заявления,
хозяйничали на месте происшествия, перенесли труп; так мы еще и устроили
публичное чтение потенциально секретного документа. Как на это посмотрит
полиция... И ЦРУ, если мы пойдем на попятную сейчас. Другое дело, если мы
предъявим убийцу и доказательства его вины. О, это совсем другое дело!
   - Я согласен с мистером Уэстбери, - заявил Берковский. - Но хочу
заметить еще вот что, и это даже важнее. У каждого из нас есть свои
маленькие тайны, свой скелет в шкафу. Если начнется официальное
расследование, многое выплывет наружу, и я сомневаюсь, чтобы кому-то из
нас это понравилось. А вот если мы, как выразился мистер Уэстбери,
предъявим убийцу, власти в основном ограничатся его личностью, а мы
останемся в тени.
   - Так же говорил бы и преступник, желая во что бы то ни стало оттянуть
вмешательство полиции, - с кривой усмешкой процедил Билл Уотрэс.
   - Послушайте... - начал закипать Берковский.
   - Стоп! - скомандовал Уэстбери. - Нет никакого смысла ссориться, под
подозрением каждый из нас. Я ставлю главный вопрос: даете ли вы мне
полномочия на проведение расследования?
   - Вы тоже под подозрением! - выкрикнула Рамона Лэддери.
   - Конечно... Но расследование должен вести кто-то один, в крайнем
случае двое, а остальные - подчиняться. Иначе мы все перегрыземся,
вцепимся друг другу в глотки и вместо одного трупа получим двенадцать. Я
буду действовать открыто, у всех на глазах, так что каждый сможет указать
другим на мои малейшие промахи...
   - Он прав, - проговорил барон Эстерхэйзи. - Другого варианта попросту
нет.
   Граф Лэддери наконец раскурил сигару и сказал из-за клубов синего дыма:
   - Полагаю, теперь нет необходимоети держаться всем вместе. Ведь
покинуть замок - равносильно признанию в преступлении. Никто из нас не
сделает этого... А убийца - в последнюю очередь.
   - На правах полицейского следователя, - произнес Уэстбери жестко, - я
прошу всех воздержаться от употребления слов "убийство" и "убийца", пока
это не будет подтверждено или опровергнуто.
   - Принято, - кивнул Эстерхэйзи.
   - Тогда я приступаю. - Уэстбери выпрямился во весь рост и оглядел
присутствующих. - Не думаю, что мне понадобится много времени, господа.


   21


   Корин сидел в своей комнате один.
   Перед ним на столе лежала распечатанная пачка сигарет и высилась
наполовину опустошенная бутылка содовой. Шторы прикрывали окна от прямых
лучей яркого солнца, в неподвижном воздухе плыл табачный дым.
   Проблема, которую решал Корин, была такова. Следует ли ему позвонить в
Лэнгли, Коллинзу? Телефон в замке есть, и он работает. Прежде пользоваться
им рекомендовалось, лишь предварительно известив Эммета Уинвуда. Теперь
Уинвуда нет... Но звонок в Лэнгли был бы не только признаком паники. Он
означал бы, что Корин капитулирует, не выполнив задания. Его отправили в
Везенхалле, чтобы собирать информацию и по мере сил противодействовать
сговору финансистов... А именно сейчас, когда ситуация обострилась до
предела, открываются новые возможности, и если их использовать с толком...
   О найденном письме и о том, кто и почему убил Уинвуда, Корин вообще не
думал - он не привык гадать на кофейной гуще. Для всего есть свой срок, и
этот срок придет.
   Корин взял бутылку содовой, вылил в стакан, глядя, как бурлит и опадает
шапка шипучей пены. Потом потянулся за сигаретой... Рука его замерла в
воздухе, -он напряг слух. Шаги за дверью. Осторожные, подкрадывающиеся.
Кто-то приближался к комнате и явно не желал быть услышанным.
   Корин поднялся со стула, шагнул к внутренней двери, отделявшей его
комнату от незанятой далекой спальни. Приоткрыв эту дверь, он встал за ней
так, чтобы видеть вход и самому оставаться невидимым хотя бы первые
две-три секунды.
   Дверь из коридора плавно, бесшумно отворилась. В комнате появился Джон
Уэстбери. Сам факт его прихода выглядел вполне объяснимо - в рамках
расследования он обязан побеседовать с каждым. Малообъяснимым были три
других факта. Первое: почему он крался?
   Второе: почему он не постучал? И наконец, третье и самое забавное,
усмехнулся про себя Корин. Почему в его руке снятый с предохранителя,
изготовленный к стрельбе пистолет?
   Корин рассудил, что прежде чем задать Уэстбери этот очевидный вопрос,
следует как минимум поставить собеседников в равные условия, а то
некоторые любят сначала стрелять, а потом уж разговаривать - и Корин знал
это по опыту.
   Уэстбери увидал Корина лишь тогда, когда тот выбросил вперед ногу в
прыжке из-за двери. Страшный удар ботинком по запястью, и пистолет отлетел
далеко в сторону.
   К чести Уэстбери надо сказать, что пропущенный им удар был первым и
последним. Он со скоростью отлаженного механизма получил мощный левый хук,
отбросивший его к стене, а далее была проведена отличная профессиональная
серия в корпус и в голову. На полсекунды Корин оказался в нокдауне, и вот
тут Уэстбери допустил ошибку. Вместо того чтобы воспользоваться
преимуществом и отправить противника в нокаут, он повернулся и наклонился
за пистолетом. Корин прыгнул ему на спину, но последствия нокдауна
помешали правильно рассчитать прыжок. Приемом Уэстбери перебросил Корина
через себя, тот кубарем покатился в угол, вскочил, но было уже поздно: с
расстояния полутора метров в его грудь уставился ствол пистолета.
   - Не двигаться, Торникрофт! - крикнул Уэстбери, задыхаясь. - На стул!
   Корин осторожно сел, ощупал разбитую правую половину лица. Ладно,
починим; главное, что Уэстбери не выстрелил сразу, а следовательно, пришел
не убивать.
   - Черт, какой вы беспокойный, - проговорил Уэстбери более миролюбивым
тоном.
   - Поневоле забеспокоишься, когда к тебе в гости являются с пистолетом,
- парировал Корин. - Ну, зачем эти театральные эффекты, Джон?
   Уэстбери ногой подвинул к себе кресло, сел, не сводя с Корина
пистолетного ствола.
   - Сейчас объясню, но учтите: одно движение, и...
   - Да будет вам, - отмахнулся Корин. - Говорите.
   Уэстбери немного подумал, принял более удобную, расслабленную позу, не
забывая держать Корина под прицелом.
   - Чтобы вы поняли, расскажу сначала, кто я такой. Мое имя... Впрочем,
это не имеет значения. Я сотрудник британской разведки...
   Корин присвистнул. Кажется, Уэстбери истолковал это неправильно, потому
что на его лице промелькнуло торжество.
   - Мое задание здесь, - продолжал он, - присматривать за лордом
Фитуроем, кое-какие аспекты его деятельности давно не дают нам покоя... Мы
получили информацию и о других участниках встречи в Везенхалле. Не
исчерпывающую, нет!
   Но вполне достаточную для того, чтобы утверждать: ни один из них не
связан с русскими разведывательными ведомствами. Исключение - вы, темная
лошадка.
   Поэтому, прочитав письмо Уинвуда, нетрудно было сообразить: либо вы и
есть Корин, либо работаете на него.
   Корин совершенно спокойно посмотрел в глаза Уэстбери и с покаянным
видом наклонил голову.
   - Вы правы, поздравляю. Сергей Корин - так меня зовут.
   Уэстбери выглядел сбитым с толку.
   Видимо, он никак не ожидал столь быстрой и безоговорочной победы.
   - Гм... И то, что говорится о вас в письме, - правда?
   - Чистейшая правда, кроме одной мелочи. Я не работаю на русские
спецслужбы.
   - Тогда зачем вы убили Уинвуда?! - воскликнул Уэстбери. - Из одного
страха быть заподозренным в шпионаже?!
   - Я не убивал Уинвуда, - пожал плечами Корин.
   - Но письмо...
   - Фальшивка. Оно у вас с собой?
   - Да.
   - Дайте сюда.
   Уэстбери достал письмо из кармана и перебросил Корину, не вставая и не
приближаясь. Корин не спешил разворачивать документ.
   - Интересно, в каком подразделении британских спецслужб вы работаете, -
задумчиво произнес он. - МИ-5? МИ-6?
   "Интеллидженс сервис"? Как бы то ни было, у вас там довольно
приблизительные представления о рангах в ЦРУ. Позвольте, я прочту вам
маленькую лекцию под названием "Служебная лестница ЦРУ сверху вниз".
Первое лицо - директор.
   Второе - генерал Джеймс Стюарт, потом начальники отделов. Формально они
все равны, но фактически начальник отдела координации и планирования, то
есть Эммет Уинвуд - третий человек в ЦРУ.
   - Куда вы клоните? - слегка обескураженно спросил Уэстбери.
   - Взгляните, - Корин развернул письмо, пробежал текст глазами. - Вот...
   Это якобы пишет Уинвуд генералу Стюарту... "Надеюсь, Вы... простите за
то, что обращаюсь к Вам, минуя предписанную официальную процедуру..."
Какую процедуру? Между Уинвудом и Стюартом нет других начальников.
   - Проклятье! - вырвалось у Уэстбери. - Я должен был догадаться!
   - Это не все, - говорил Корин, просматривая письмо дальше. - Есть иные
вещи, они не столь очевидны, поскольку касаются лично меня. Автор пишет:
   "Возможно... Вы не помните подробностей истории, связанной с Сергеем
Николаевичем Кориным... Возьму на себя смелость..." Кстати, вот опять.
Откуда бы у Эммета Уинвуда такое подобострастие?
   Но это так, психологический штрих...
   "Напомнить основные детали..." И автор вовсю расписывает то, что Стюарт
никогда и никак забыть не мог. Я работал в тесном контакте со Стюартом,
причем совсем недавно, и миссии мои были достаточно необычными, чтобы их
помнить... И разумеется, Уинвуд был в курсе моих взаимоотношений с
генералом. Вывод один: письмо писал, во-первых, не Уинвуд и, во-вторых, не
для генерала Стюарта. Жаль, что мы не можем провести графологическую
экспертизу, она бы поставила точку.
   - Вы абсолютно правы, - сконфуженно сказал Уэстбери, убирая пистолет. -
Боже, какой я осел!
   - У вас не хватало данных, - утешил его Корин.
   - Но если письмо написал не Уинвуд, то кто же его написал? И для чего?
   - Для чего, по-моему, ясно - направить полицию по ложному пути. Власти
в два счета установили бы мое настоящее имя. Занялись бы мной по полной
программе. А преступник выиграл бы время.
   Полиция, конечно, быстро выяснила бы и то, что автор письма - не
Уинвуд, но в данном случае для преступника это не имело никакого значения.
Ведь важны высказанные в письме обвинения - независимо от авторства они
все равно якобы представляли для меня угрозу. Ято, по замыслу преступника,
считал бы автором Уинвуда, вот и убил его... А письмо преступник едва ли
писал своей рукой, нанял кого-то постороннего, тут поиски безнадежны.
   Уэстбери выпил содовую из стакана, к которому так и не успел
притронуться Корин.
   - Для меня хуже всего то, - признался он, - что история с письмом
неопровержимо доказывает: Уинвуд именно убит, и убийство чертовски хитро
подготовлено и спланировано...
   - Давайте работать вместе, - предложил Корин. - Берете меня на
должность Ватсона?
   - Беру, - улыбнулся Уэстбери, - хотя для Ватсона вы чересчур
наблюдательны.
   - Что ж, тогда даю вводную: в четверть пятого утра Коретту Уинвуд
вызвали к телефону...
   Уэстбери подскочил.
   - Да что же вы раньше... Ах да!.. - Он не скрывал досады.
   - Попробуем реконструировать преступление, Джон. Коретта и Эммет спят в
разных комнатах - таких, как мои, только выходов в коридор там два, а не
один. Между комнатами дверь, но она тонкая. Коретта может услышать шум и
помешать задуманному. Сообщник преступника звонит ей в условленное время,
слуги зовут ее к телефону в холле... Убийца входит в комнату, вливает
тоноксил в рот спящему Уинвуду, передвигает мебель, подкладывает письмо...
Ну, как?
   - Плохо.
   - Что?
   - Да все. Сколько времени отсутствовала Коретта?
   - Минут пять... Максимум восемь.
   - Человек не может умереть от тоноксила за восемь минут, даже от
большой дозы. Нужно несколько часов.
   - А если в тоноксил был добавлен яд?
   - Тогда рушится имитация несчастного случая, а это часть плана -
вашего, Корин, согласно легенде преступника.
   Зачем тогда громоздить торосы, когда проще было Уинвуда прирезать? И
вообще, рискованно это - яд. А если бы Уинвуд не спал?
   - Несколько часов, несколько часов, - бормотал Корин. - Джон, мы
добьемся большего, если станем рассуждать так, словно преступление
действительно совершил я.
   Уэстбери развалился в кресле, щелкнул пальцами.
   - Попробуйте.
   - Начнем, - Корин хлопнул в ладоши. - Сцена первая, я вхожу... Итак - с
нуля. Я знаю, что Уинвуд написал изобличающее меня в шпионаже письмо. Я
также знаю, что письмо еще не отправлено, так как Уинвуд не отлучался из
Везенхалле, но он отправит его не мешкая, например, из Альтшвица. Моя
задача: убить Уинвуда так, чтобы это выглядело несчастным случаем,
передозировкой лекарства, и похитить письмо. Как человеку, сотрудничающему
с ЦРУ, мне известно, что у Уинвуда больное сердце и он принимает сильные
средства...
   - А на самом деле это было вам известно? - перебил Уэстбери.
   - Нет, но это не важно. Могло быть известно. Так как же мне заставить
жертву выпить смертельную дозу тоноксила, зная, что она подействует спустя
несколько часов?
   - Минуту. А откуда у вас тоноксил?
   Вы что, ехали сюда с планом убийства?
   - Нет, я импровизировал. Готов спорить, что запас тоноксила имеется в
аптечке замка и что одного флакона там не хватает... Потом мы это
проверим, но ставлю доллар против цента, что так оно и есть. И как же мне
отравить Уинвуда?
   - Добавить тоноксин в виски, оно отобьет запах...
   - Именно. Где?
   - На рождественском фуршете!
   - Конечно!
   Уэстбери и Корин обменялись взглядами.
   - Так я и делаю, - продолжал Корин. - Возвращаюсь к себе в комнату, жду
четырех часов утра, потому что к этому времени тоноксил наверняка
подействует... Жду не раздеваясь - кстати, не разделся я по чистому
совпадению, но полиция уцепилась бы за это, я сыграл ненароком на руку
нашему преступнику.
   Четыре часа. Пора... Но мне страшно идти в комнату Уинвуда, я боюсь
разбудить Коретту! И тут мне фантастически везет - ее вызывают к телефону.
   - Вот и первый прокол, - вздохнул Уэстбери. - Как вы смогли бы
организовать этот звонок? Да никак, тут нужен сообщник - и планировать
заранее.
   - Подождите, Джон. Мы еще не знаем, что это был за звонок, а узнаем,
когда поговорим с Кореттой. Пока просто отодвинем его в сторону и пойдем
дальше. Я вхожу в комнату Уинвуда...
   - Но этот звонок, - не унимался Уэстбери. - Представим маловероятную
случайность... Тогда как бы вы или любой другой догадался, что звонят
именно, Коретте?
   - Вы нарушаете условия игры, Джон.
   Получите штрафное очко. О других ни слова, преступник - я. Услышав
звонок, я приоткрыл дверь и увидел, как дворецкий или экономка провожают
Коретту по коридору. Я бегу в комнату Уинвуда, убеждаюсь, что он мертв.
Ставлю на тумбочку флакон тоноксила, предварительно протерев его платком и
приложив к нему пальцы Уинвуда. Рядом ставлю рюмку, капаю туда тоноксил
для запаха и принимаюсь искать письмо. Но у меня мало времени, вот-вот
вернется Коретта! Не найдя письма, я ухожу. Вскоре раздается вопль
Коретты, и я вынужден вместе со всеми выскочить в коридор... Занавес.
   Уэстбери сосредоточенно молчал.
   - Довольно складно, - признал он наконец. - Но есть два слабых места.
   - Какие?
   - Во-первых, откуда вы узнали о письме?
   - А это мы оставляем за кадром, Джон. Мы же реконструируем только саму
картину преступления... Но если это вас смущает, извольте: догадался,
наблюдая за Уинвудом.
   - Второе серьезнее. Уинвуд и Коретта спали в разных комнатах, как и все
семейные пары здесь в Везенхалле. Но они муж и жена. Она могла прийти к
нему в постель в любой момент. Задумывая ваше преступление, вы должны были
совершенно точно знать, что в эту ночь Уинвуд будет один.
   - Да, это так, - согласился Корин. - Быть уверенным в каких-то трениях
между Уинвудом и Кореттой... или знать от самого Уинвуда, что по веской
причине в эту ночь Коретта не придет...
   - Или, с другой стороны, - знать это от Коретты.
   - И все равно, стопроцентная уверенность.... Гм... Только один человек
мог знать с гарантированной точностью. Сама Коретта Уинвуд.
   После этих слов взгляд Уэстбери потемнел.
   - Нужно остановиться, Корин. По пути произвольного фантазирования мы
можем зайти очень далеко.
   Корин открыл новую бутылку содовой.
   - Вы правы... Скажите, Джон, каковы симптомы отравления тоноксилом? Мог
ли Уинвуд стонать, звать на помощь...
   - Попытаюсь порыться в файлах памяти... Все же я не врач, хотя изучал
фармакологию на специальных курсах в Лондоне. Ничего такого, о чем вы
упомянули. Большая доза тоноксила как будто вызывает сонливость, человек
засыпает и... Смерт