бразильской базе были люди разных
национальностей, не только немцы. Англичане, американцы, даже ирландцы.
Конечно, негры и индейцы шли исключительно как экспериментальный материал.
   Макинтайр задумчиво кивал, не свод взгляда с лица Корина. Казалось, он
изучает собеседника на предмет соответствия одному ему ведомым критериям.
   - Значит, - произнес Макинтайр, - Лангсдорф не счел бы зазорным
принимать финансовую помощь, допустим, от английского банка... Или от
русского?
   - Почему бы и нет? Я уверен, что такие контакты имели место. Если вы
внимательно прочли мой отчет об операции для ЦРУ, вы должны помнить, что...
   - Стоп, стоп, - Макинтайр предостерегающе поднял руку. - Откуда вы
взяли, что я имею доступ к секретным документам ЦРУ? Я расспрашиваю о
Лангсдорфе - ну и что? Его имя упоминалось в открытой печати в связи с
судебными процессами по делу "Тени".
   - Тогда приношу извинения, Дик, - язвительно проговорил Корин. - Как не
сообразил, что вы человек с улицы, заглянули на огонек...
   Макинтайр негромко рассмеялся.
   - Джек, вы вольны думать обо мне что угодно... Вернемся к Лангсдорфу и
тому парню, которому удалось выкрутиться... Как его, Итцель?
   - Да, штандартенфюрер Итцель. Они сохранили для себя звания в СС.
   - Вы хорошо знали его?
   - Нет, не очень. Во время моего пребывания на базе я контактировал в
основном с Лангсдорфом и обер-штурмбаннфюрером Профером, Итцель оставался
почти вне поля зрения.
   - И все же попробуйте проанализировать ситуацию. Нацистская база и их
ударное оружие - вирус Лангсдорфа уничтожены. Организация "Тень"
разгромлена, главари убиты, арестованы или покончили с собой. Был ли
Итцель достаточно влиятельной фигурой, чтобы в таких условиях не утратить
связи с банками, финансовый контроль? Другими словами, хватило бы у него
возможностей начать все сначала?
   Корин не торопился с ответом.
   - Не знаю, Дик... Истинный масштаб личного влияния Итцеля, вес этой
фигуры мне неизвестны... Равно как и финансовая сторона всей истории. Но
если вы не знаете, как ответить на свой вопрос, отвечайте "да". Когда
имеешь дело с людьми из команды Лангсдорфа, всегда лучше переоценить их,
чем наоборот.
   - Что ж, этого я и боялся... - Макинтайр встал, подошел к окну и
выглянул в сад. - Начинается фейерверк, Джек. Не хотите взглянуть?
   - Вы подразумеваете, я свободен?
   - Что значит "свободен"? - нахмурился Макинтайр. - Вы не мой
подчиненный, я не ваш начальник. Вы любезно согласились побеседовать со
мной, за что я благодарен...
   - Спасибо и вам, Дик, - Корин протянул руку. - Особенно за "Баллантайн".
   Как только Корин вышел в коридор, в противоположном конце комнаты
отворилась узкая дверь, и Макинтайр очутилс лицом к лицу с полковником
Фрэнком Коллинзом.
   - Ваше мнение, сэр? - сразу поинтересовался полковник.
   - Не спешите, - поморщился Макинтайр. - Я должен все обдумать, тем
более что времени у нас предостаточно.
   - К сожалению, да, - согласилс Коллинз и потянулся за бутылкой.
   - Вот именно, к сожалению, - вздохнул Макинтайр, подставляя и свою
рюмку.


   3


   Корин спустился по лестнице в почти опустевший холл - большинство
гостей высыпали на лужайку перед домом, чтобы полюбоваться фейерверком.
Лишь за столиком в углу четверо мужчин, одним из которых был генерал
Тауэр, играли в какую-то облегченную разновидность бриджа (подлинный бридж
требует изоляции и сосредоточенности). Корин остановился у стеклянной
стены, глядя в сад.
   В темном небе захлопали разрывы фейерверочных ракет, осыпая деревья
сада и виллу цветными отблесками. Послышались аплодисменты, восторженные
возгласы. Краем глаза Корин заметил, что в холле появился Макинтайр. Не
подход к Корину, он прошел в распахнутую дверь, направился к стоянке машин
и сел на заднее сиденье синего "Мицубиси-Галант". Автомобиль тут же
тронулся, набрал скорость и исчез в темноте.
   Корин вернулся к фуршерным столам, расставленным в ряд вдоль анфилады
арок, делящих зал надвое. Он выбирал напиток, его глаза были опущены к
бокалам с коктейлями, когда у него возникло ощущение, что его кто-то
внимательно разглядывает, и не со стороны играющих в карты джентльменов, а
с другой, из отдаленный арки. Это ощущение было отчетливо неприятным. Он
чувствовал неотступный враждебный взгляд.
   Волевым усилием Корин заставил себ продолжить беспечное изучение
коктейлей. Конечно, его задачей было увидеть противника (именно
противника, сомневаться излишне), но так, чтобы тот не насторожился.
Медленно, очень медленно Корин, словно заинтересовавшись бокалом на правом
краю стола, скосил глаза на большое зеркало, отражавшее арки.
   Поздно! Он успел увидеть только неуловимое движение там, где секундой
раньше стоял человек. Корин чертыхнулс и бросился к арке.
   Никого во второй половине холла. За лестницей - только одна дверь, и
она закрылась столь недавно, что еще не слилась с рамой. Быстрым шагом
Корин подошел и открыл ее. Теперь он не думал об осторожной игре - коль
скоро таковая не принесла результатов, пришла пора действовать ва-банк.
Обнаружить врага важнее, чем сохранить видимость неведения.
   За дверью пролегал пологой спиралью выходящий в сад коридор. Как и
следовало ожидать, он был пуст. На этом этаже Корин проиграл - противник
избрал наиболее эффективную тактику. В данный момент он уже обогнул виллу
и либо затерялся в толпе гостей на лужайке, либо уехал на машине.
   Стоя посреди коридора, Корин глубоко вдохнул. Здесь, где
табачно-алкогольные ароматы холла были приглушены, едва ощутимо витал иной
запах, протянувшийся как шлейф за только что прошедшим человеком. Этот
запах был настолько слабым, что Корин даже не мог определить его видовую
принадлежность.
   Лосьон, одеколон, дезодорант? Однако обонятельные впечатления в отличие
от зрительных или слуховых обладают одной особенностью - запах невозможно
забыть. Услышанный однажды, он остаетс в памяти навсегда. И Корин готов
был поклясться, что этот запах знаком ему.
   Он был связан с... чем-то из прошлого, с чем-то очень плохим. С
затопляющей волной ужаса и печали...
   Но, кроме того, что запахи незабываемы, они, увы, не конкретны. И
эмоциональный всплеск мало что мог объяснить Корину.
   Выйдя в сад, Корин обошел виллу по тропинке. Фейерверк все еще блистал
в небесах. Корин без всякой надежды, просто для очистки совести потолкался
среди гостей и пожалел, что отпустил машину.
   Надо возвращаться в аэропорт, лететь в Нью-Йорк. Едва ли что-то
задерживает его в Вашингтоне.


   4


   Корин включил компьютер, и электронный справочник "Кто есть кто в
Вашингтоне" получил запрос на фамилию Макинтайр. Как выяснилось, в
коридорах власти обреталось несколько Макинтайров, но ни один из них не
носил им Ричард, да и по возрасту они не подходили. И все же где-то Корин
видел этого человека! Очень давно, может быть, не лично... В телепередаче,
в газете, журнале...
   Стоп. Журнал! Тот номер "Лайфа" за 1980 год, посвященный ветеранам
вьетнамской войны. Корин отнюдь не был уверен, что именно там встречал
фотографию Макинтайра, однако проверить не мешает. Чего проще - по сети
ИНТЕРНЕТ он мог вызвать на экран своего монитора любой номер какого угодно
журнала, любую страницу с цветными снимками. Итак, "Лайф", 1980 год...
   Этот номер повествовал о том, каких успехов в жизни добились
вьетнамские герои после войны. Он был рекламно-парадным и не писал о тех,
кто сошел с ума, спился или покончил самоубийством.
   Только о сделавших карьеру.
   На восемнадцатой странице Корин нажал кнопку остановки. Со старой
чернобелой фотографии 1968 года на него смотрел Макинтайр в форме капитана
ВВС - юный, без очков и усов, но несомненно он, отважный пилот Брэндон
Уиллис.
   А рядом, как последнее подтверждение, другой снимок - цветной,
сделанный в 1980 году: Брэдли Уиллис, вице-губернатор штата Арканзас.
   Корин снова переключился на справочник "Кто есть кто в Вашингтоне".
   Уиллис, Брэндон... В настоящее время - консультант Госдепартамента по
вопросам стратегического планирования.
   Компьютер получил передышку. Корин закурил и принялся вспоминать
подробности давнего разговора с Фрэнком Коллинзом. Тогда они беседовали об
иерархии ЦРУ, коснулись и занимаемой сейчас Уиллисом должности (в то врем
ее занимал другой человек). "Консультант по вопросам стратегического
планирования, - говорил полковник, - вообще-то фикция, голая вывеска.
Видишь ли, Джон, директор ЦРУ - фигура слишком видная, чтобы действовать
свободно. Конечно, он обладает властью, но он - и мишень для прессы,
сената, всяческих комиссий... Попробуй развернись, да что там - пошевелись
только: с потрохами съедят. Другое дело - незаметньш консультант. Он
осуществляет связь ЦРУ с окружением президента, и фактически его власть
немногим уступает власти директора, а в чем-то и превосходит ее..." - "Так
что же - он выше закона?" - поинтересовался Корин. "Скажем так: он менее
скован", - сдержанно ответил полковник.
   Так вот с кем встречался Корин на вилле "Диана"! Теперь возникают два
вопроса: почему там и с какой целью?
   Впрочем, первое очевидно: вызов в официальный кабинет, равно как и
встреча наедине в неформальной обстановке, могли бы привлечь нежелательное
внимание, а на светской вечеринке, где полно народу, мало ли кто с кем
болтает. Но почему Уиллис хотел повидаться с Кориным? Сплошной туман... Их
краткий диалог ничего не проясняет. Общие расспросы о Лангсдорфе,
Итцеле... Если бы могущественному чиновнику и впрямь требовалась
информация, ЦРУ предоставило бы ему сорокастраничный подробный доклад, а
не смутные впечатления.
   Кроме того, Уиллис и не особенно прислушивался к словам Корина. Похоже,
что Уиллис попросту составлял личное мнение о собеседнике, прикидывал,
годится ли тот для... Чего?
   Снова недостаток данных в условиях задачи. Либо свидание на вилле
"Диана" возымеет некие последствия, либо нет.
   Ни на то, ни на другое Корин повлиять не в состоянии.
   Что же касается второго человека, в арке... Вот об этом Корин старался
не думать. Будучи практиком и рационалистом, он всегда с иронией относился
к предчувствиям. Но сейчас он тщетно пытался отогнать тень тревоги. А если
бы он изменил своим принципам и занялс самокопанием, то очень скоро понял
бы, что это была не тревога.
   Это был страх.


   5


   "Ситроен" Корина притормозил на углу Сентрал-Парк-Уэст и Западной
Семьдесят второй улицы. Серебристо-серый "БМВ" следовал за ним так долго и
неотступно, что это уже не могло быть случайностью. Для проверки Корин
совершил два практически одинаковых (за исключением двух-трех поворотов)
бессмысленных круга по городу, и всегда сзади оказывался "БМВ", в котором
кроме водителя находился лишь один пассажир.
   ЦРУ, ФБР и вообще профессионалы так грубо работают только в том случае,
если намеренно хотят дать понять объекту преследования, что он под
наблюдением.
   Но Корин абсолютно не мог представить, зачем ЦРУ или ФБР угрожать ему.
   Абсурдно со всех точек зрения. Значит, не они? Но кто же, кто?
   Корин проехал чуть вперед, покинул машину и зашел в первый попавшийс
полупустой бар. Усевшись у стойки, он заказал пиво и неторопливо
прихлебывал из бокала, поглядывая на темный экран выключенного телевизора,
где отражалась входная дверь. Ждать пришлось недолго. В баре показался
крепкий парень, возрастом и комплекцией напоминавший напарника водителя
"БМВ", и Корин готов был поставить двадцатку против доллара, что это он и
есть.
   Парень выбрал столик со знанием дела - так, чтобы одновременно видеть и
Корина, и выход, и дверь за стойкой.
   И хотя Корин не придерживался распространенного взгляда, будто лучший
вид обороны - нападение (по его мнению, нападать следовало только в
экстремальном случае), он взял свой бокал и направился к столику
преследователя.
   В глазах парня мелькнула растерянность. Когда Корин подходил к центру
зала, юнец вскочил и скрылся за дверью.
   М-да, ребята, кто бы вы ни были, вы не профессионалы. Выдержки маловато.
   Корин вышел на улицу, когда парень садился в "БМВ". Мотор взвыл, машина
отчалила от тротуара и влилась в транспортный поток. Отлично. Сейчас же
испробуем старый трюк: охотник и лиса меняются местами.
   Устроившись за рулем "Строена", Корин выжал сцепление, переключил
скорость, мягко тронул машину и вскоре плотно сидел на хвосте серебристого
"БМВ". Само собой, он запомнил номер: вряд ли это что-нибудь даст, а 
впрочем, как знать.
   Теперь Корин развлекался, посмеиваясь над неуклюжими попытками водителя
"БМВ" оторваться. В искусстве вождения нашлось бы не так много людей,
равных Корину, а если дойдет до загородных гонок по прямой,
модернизированный им лично двигатель "Ситроена" убедительно выиграет спор.
   Ему элементарно не повезло. Где-то в районе Пятьдесят восьмой "БМВ"
проскочил под красный свет, а едва Корин собрался сделать то же самое,
наперерез ему понеслась кавалькада громадных автобусов. Прошло не менее
минуты, прежде чем путь освободился; естественно, к тому времени "БМВ"
простыл и след.
   Корин вздохнул, развернулся и поехал в ближайший полицейский участок.
   - Меня зовут Джон Корри, - представился он восседающему за компьютером
сержанту.
   - Чем могу помочь вам, сэр?
   - Мою машину долго преследовал автомобиль с незнакомыми людьми...
   Я подозреваю, что это были преступники, выбирающие момент для
ограбления.
   Не могли бы вы проверить? Серебристосерый "БМВ".
   Сержант ввел в компьютер продиктованный Кориным номер.
   - Такого номера не существует, сэр.
   Вероятно, вы ошиблись... Был ли вам причинен какой-либо ущерб?
   - Нет.
   - В таком случае мы не можем принять ваше заявление.
   - Да я и не делаю никакого заявления... Я подумал, если этот номер
известен полиции с определенной стороны, мое сообщение могло бы помочь...
   - Благодарю вас, сэр. - Потеряв к Корину всякий интерес, сержант
отвернулся к экрану монитора.
   Домой Корин ехал медленно. Поднявшись к двери своей квартиры, он
внимательно, придирчиво осмотрел замок и не нашел никаких признаков того,
что дверь отпирали без его ведома. Но при наличии современных инструментов
взломщику не составило бы труда не оставить следов.
   В квартире тоже все находилось на своих местах, вплоть до мельчайших
деталей: газета чуть свисает с края стола - так, как он ее оставил,
верхний ящик шкафа приоткрыт, дверца бара задвинута неплотно. Если
квартиру и обыскали, то не те малоопытные ребята из "БМВ", хотя их коллеги
могли оказаться и выше классом.
   Возле компьютера помещалась аккуратная стопка черных трехдюймовых
дискет. Корин взял верхнюю, сунул в щель дисковода, включил.
   Так. Все-таки они побывали здесь.
   Потому что это была НЕ ТА дискета.
   Раньше лежала она не сверху, а второй по счету. Остальные дискеты
расположены в прежнем порядке, но две - перва и вторая - поменялись
местами. Неудивительно, что их перепутали, ведь внешне все дискеты
совершенно одинаковы и никак не помечены.
   Корин задумчиво смотрел на текст, светящийся на экране. Итак, они
пересмотрели его дискеты, но что это им дает?
   Единственное, что способно представить некоторый интерес, - дополнения
к отчету об операции "Тень", над которыми он работал в последнее время по
просьбе руководства ЦРУ. Но в этих дополнениях не содержалось секретных
данных - если бы они там были, Корин закрыл бы паролем вход в дискету. Так
что, кроме самого факта его связи с ЦРУ (изначально очевидно как для
американских спецслужб, так и для людей из организации "Тень", если
предположить, что это они), дискета никому ничего не давала. Прочие же
дискеты были и подавно безобидными, равно как и текстовые файлы винчестера.
   В квартире Корина было нечего искать, и все же здесь что-то искали.
Что, и главное - кто?!
   Корин машинально взял телефонный аппарат, поставил перед собой на стол.
   Позвонить Коллинзу, все рассказать ему?
   Зачем? Полковник не в состоянии выделить охрану, да и смешно это
выглядит.
   Напоминает поведение напуганного хулиганами маленького мальчика. Защити
меня, папа.
   Есть только два варианта развития событий в будущем. Если те, кто
заинтересовался Кориным, убедятся в своей ошибке или неправильной оценке
каких-то сведений, они оставят его в покое. А если нет, они еще проявят
себя, и вот тогда он узнает больше и примет решение.


   6


   Декабрь в Нью-Йорке выдался скорее дождливый, чем холодный. Иногда
выпадал снег, но не хотел прочно ложитьс на истерзанные смогом улицы и
вскоре исчезал в беспорядочно валящейся с хмурого неба противной водяной
каше. Однако плохая погода не влияла на рождественское настроение горожан.
По вечерам все магазины были переполнены, начиная от роскошных "Картье",
"Тиффани", "Диор" и заканчивая мелкими дешевыми лавочками Брониса и
Бруклина, бойко ведущими праздничную распродажу. В Сентрал-Парис сияла
огнями рождественская елка, многочисленные Санта-Клаусы раздавали детям
сладости.
   Готовился к Рождеству и Корин, охотно поддавшись общей эйфории
праздника. По мере того, как проходил день за днем, складываясь в недели и
месяцы, он постепенно забывал и разговор на вилле "Диана", и загадочный
"БМВ", и обыск в собственной квартире. То есть он, конечно, помнил обо
всем этом, но острота эмоционального восприятия давно сгладилась, и
воспоминания заняли подобающее им не слишком значительное место на полках
сейфа памяти.
   А двадцать первого декабря позвонил Коллинз. По тону полковника Корин
мгновенно понял, что тот прибыл в НьюЙорк не за покупками и предстоит
беседа об очень серьезных вещах.
   - Заедешь ко мне? - предложил Корин, но полковник отказался.
   - Нет, это нежелательно, Джон... Я остановился в неплохой квартирке
недалеко от тебя, запоминай адрес... Жду через час.
   "Неплохая квартирка" оказалась совсем не так близко, к тому же в
совершенно незнакомом Корину районе, и он проплутал в ее поисках не час, а
добрых полтора. Дверь открыл сам полковник, помог Корину снять намокший
плащ, забросил шляпу на вешалку.
   - Продрог? - участливо спросил он.
   - Да нет, я на машине... Но на улице такое безобразие, что за секунду
промокаешь.
   - Да, это не "Белое Рождество", о котором пел Бинг Кросби, - посетовал
Коллинз.
   Они прошли в единственную, скудно обставленную комнату, и Корин
убедился, что кроме них в квартире никого нет. Он уселся в кресло возле
включенного электрокамина, а полковник принес из кухни бутылку
"Баллантайна" и две рюмки.
   - Какого черта ты вытащил меня в эту дыру? - недовольно проворчал Корин
- Здесь крысы часом не водятся?
   - Насчет крыс не знаю, а жучки не водятся точно, - Коллинз имел в виду
подслушивающие устройства.
   - Да? А разве таковые водятся в моей квартире?
   - Не знаю, - повторил Коллинз и добавил: - А лучше знать наверняка.
   Они выпили. Полковник посмотрел в окно и мечтательно произнес:
   - Как хотелось бы мне встретить Рождество не в этой хмари - кстати, в
Вашингтоне погода еще хуже, - а гденибудь в старинном замке в Швейцарии,
где красота необычайная и снег настоящий, пушистый...
   - Так поезжай, - ехидно посоветовал Корин.
   - Не могу и поэтому завидую тебе.
   - Мне?
   - Да, потому что в такой замок поедешь ты.
   - Я?! Фрэнк, кто из нас не в своем уме?
   - Мы оба в здравом рассудке.
   Корин промолчал. С улицы доносились гудки автомобилей, отчаянно
маневрирующих на мокром слякотном асфальте. Полковник прикоснулся к кнопке
FM-радиоприемника. На волне какой-то частной станции, помешанной на музыке
шестидесятых, братья Эверли тихонько запели "В канун Рождества ты
погибнешь, если попытаешься уехать в никуда". Корин не выдержал и
рассмеялся.
   - Подходящая песенка, не правда ли?
   Коллинз выжал скупую улыбку.
   - Я предлагаю тебе поездку в очаровательное место. Это замок Везенхалле
в уединенной долине на полпути между Берном и Монтре, милях в пятидесяти
от Женевского озера.
   - А что я буду там делать? Проводить время в приятной компании?
   - Да, именно так.
   Корин начал злиться.