шкой у  тебя  хорошо выходит.  Оля  мне
рассказала.
   Защищать Олю не надо: она в этом не нуждается. Все.
                                                               Артамонов

   Коля пишет Оле

   Я,  Оля, только и делаю, что таскаю свою клетку туда-сюда. А ведь она
большая и тяжелая. Ты сама видела.
   Сегодня притащил ее к  Тимошке в школу.  Там уж я понял,  что дело не
только в  живом уголке,  а в том,  что Тимошка очень хочет показать меня
своим приятелям.
   - Они говорят, что Оле надоело со мной дружить... И не верят, что она
уехала. Вот и пусть знают, что у меня есть новый товарищ!
   Тимошка первый раз назвал меня своим товарищем.
   Он  нарочно  долго  ходил  со  мной  по  школьному  коридору  и  всем
представлял:
   - Это Коля Незлобин, мой товарищ. Он учится в шестом классе.
   И почему Тимошка так горд дружбой со мною?
   Он  хотел,  чтобы я  подольше не  уходил из  школы и  все успели меня
увидеть.  Поэтому он долго держал меня в живом уголке: знакомил с ежами,
рыбами,  белыми крысами, черепахой и сонным ужом. Ни одна клетка в живом
уголке не  пустовала,  кроме  моей,  самодельной.  Я  решил,  что  нужно
обязательно найти какую-нибудь птицу и  открыть новую птичью лечебницу у
Тимошки в школе.
   Из  школы мы шли вместе с  Тимошкой.  Он все время задавал мне разные
вопросы, чтобы все видели, что у нас идет серьезный мужской разговор.
   По-моему, Тимошка уже начинает понемножку ко мне привязываться. И я к
нему тоже.
                                                                    Коля

   Оля пишет Коле

   Дорогой Коля!
   Я  рада,  что Тимошка уже назвал тебя своим товарищем.  Он ведь очень
сдержанный и не бросается такими словами.
   Ты не понимаешь,  почему Тимошка гордится дружбой с тобой? Да потому,
что  каждый мальчишка,  мне  кажется,  мечтает дружить с  тем,  кто хоть
чуть-чуть старше его по  возрасту.  Разве ты  не  хотел бы  быть близким
товарищем Феликса?
   Тимошка огорчается,  что родился посреди зимы и  из-за  этого пошел в
школу не в семь лет,  а почти что в восемь.  Я утешала Тимошку тем,  что
когда-то давно,  в первом классе, пропустила из-за болезни целый учебный
год и сейчас тоже старше почти всех своих одноклассников.  И тебя, Коля,
тоже...
   Ты не забыл, что у Тимошки 29-го декабря день рождения?
   Сделай так, чтобы в этот день ему было очень хорошо и очень весело.
   Отметь где-нибудь на календаре: двадцать девятое декабря.
                                                                     Оля

   Оля пишет Коле

   Дорогой Коля!
   Наш  рыбный порт  досрочно выполнил годовой план!  У  всех  в  городе
большое торжество,  потому  что  ведь  это  только  так  просто пишется:
"Выполнил план".  А за этими словами очень трудная работа, и непогода, и
холод,  и шторм...  Но я думаю,  что когда успехи легко достаются, их не
особенно ценят, а когда трудно - тогда они очень и очень дороги.
   И весь наш город выглядит поэтому именинником.
   Пришел праздник и  к  нам в школу.  Представь себе,  дали премии всем
ребятам,  которые особенно активно шефствовали над  портом.  Эти  премии
положили в пионерскую копилку.
   И моя премия тоже легла в копилку.  Наши ребята вносят туда все,  что
получают за сбор металлолома и бумаги,  чтобы летом поехать в Ленинград,
как они говорят, за свой счет.
   Я бы,  конечно, с радостью снова приехала к нам в "Сосновый бор", где
знаю каждую тропиночку,  каждую ложбинку...  Но, уж наверно, не придется
мне там побывать.  И  переписку нашу с  тобой будут проверять у  старого
дуба уже без меня. Ты покажешь все письма, которые получил... Читать их,
я  думаю,  не  будут,  а  только сосчитают -  и  тогда убедятся,  что  я
выполнила поручение.
   А  я  твои письма не  пришлю:  они всегда будут храниться у  меня.  Я
просто  пришлю  нашему  Феликсу  справку о  том,  что  ты  "перевыполнил
задание" и вместо трех писем в месяц писал иногда гораздо больше.
   Пусть и дальше так будет.
                                                                     Оля

   Коля пишет Оле

   Поздравляю тебя,  Оля,  с  премией!  Меня еще  никогда ни  за  что не
премировали.  Но  главное,  что  ты  поедешь  в  Ленинград.  Счастливая!
Прочитать -  это, конечно, совсем не то, что увидеть своими собственными
глазами,  но ты мне все-таки расскажешь потом в  письме о своей поездке.
Ладно? А я перескажу твое письмо ребятам. Я вообще рассказываю им о тебе
все,  что не касается твоих заданий.  Как мы тогда у  дуба договорились,
помнишь?..
   Вчера так получилось,  что я  у  Тимошки во  дворе прямо столкнулся с
Феликсом. Он возвращался домой.
   Феликс совсем не удивился, что встретил меня:
   - Когда  Тимошка сказал  мне,  что  у  него  появился какой-то  новый
товарищ, я сразу понял, что это ты.
   - Почему?
   - Так ведь ты же помогаешь Оле выиграть спор!
   - Какой спор?
   Феликс ничего не ответил.
   Он  вдруг притянул меня к  себе:  не то обнял,  не то хотел со мной в
шутку побороться. Я так и не понял.
                                                                    Коля

   Коля пишет Оле

   Здравствуй, Оля!
   Мне в самом деле кажется, что мы с Тимошкой уже чуть-чуть привязались
друг к  другу.  У  нас  ведь с  ним сейчас очень много общего:  он  ждет
сюрприза от  меня  (я  должен помочь ему  отыскать его  Олю),  а  я  жду
какого-то  сюрприза от  тебя.  Хотя я  иногда забываю об  этом сюрпризе,
просто мне стало самому интересно с Тимошкой.
   Сегодня мы  пошли на  улицу искать будущего обитателя моей деревянной
клетки.  Мы  делаем это  уже не  в  первый раз и  никак не  можем найти.
Тимошка обязательно хочет отыскать больную птичку,  чтобы можно было  ее
лечить, а весной отпустить на волю.
   У нас, Оля, уже наступила зима. Мороз хорошо отдохнул и соскучился по
своей работе: осень как-то сразу перешла в студеную зиму, без всяких там
постепенных переходов.  У нас во дворе даже лопнуло одно дерево. И лежит
на снегу расколотое пополам, будто у него случился разрыв сердца.
   Мы с Тимошкой шли по заснеженной улице, лепили белые холодные комочки
и  швыряли их  перед собой:  кто дальше.  Дальше все время бросал я.  Но
Тимошка сказал,  что  Феликс своей левой рукой может закинуть снежок так
далеко,  что его и найти не смогут.  И еще, оказывается, у Феликса летом
камешки скачут по  воде столько раз,  сколько у  меня никогда скакать не
будут. Я согласился с Тимошкой...
   Но птичку мы так и не нашли.
   - Неужели ни одна не обморозилась? - горевал Тимошка.
   - Так это же хорошо! - воскликнул я. - Значит, все  они живы-здоровы!
И пусть наша лечебница подольше пустует. Знаешь, как было бы хорошо, ес-
ли бы все больницы и поликлиники пустовали!
   Но его это, кажется, не очень утешило.
                                                                    Коля

   Оля пишет Коле

   Дорогой Коля!
   Помнишь,  как  ты  вначале присылал мне письма в  полторы строчки?  А
сейчас пишешь чаще,  чем я.  И это вовсе не удивительно.  Ведь выполнять
задания  гораздо  труднее,  чем  давать  их,  поэтому тебе  есть  о  чем
рассказать мне и о чем посоветоваться.
   Артамонов сидит  со  мной  рядом  и  передает тебе  привет.  Я  давно
рассказала ему о  нашей переписке.  И он немного завидует:  тоже хочет с
кем-нибудь переписываться.
   Я часто думаю:  почему он так переменился? Просто, наверно, девчонка,
которая живет в  Заполярье и  о которой помнят на Урале,  по его мнению,
заслуживает уважения.  И  еще из-за  рукавичной мастерской...  Так я  по
крайней мере думаю.  Конечно, хотелось бы, чтоб он и тех, о ком на Урале
не заботятся, тоже уважал. Я ему как-нибудь скажу об этом.
   С  нетерпением жду  твоих  писем.  Скоро  ты  получишь  мой  заветный
сюрприз. Если все доведешь до конца!..
                                                                     Оля

   Коля пишет Оле

   Я,  Оля,  и правда стал перевыполнять задание нашей лагерной дружины:
пишу тебе чаще,  чем ты мне. Елена Станиславовна думает, что это я уроки
стал  так  аккуратно готовить,  и  даже  несколько раз  поставила меня в
пример Нельке:  "Видишь,  как Коля старается.  Ему,  может быть, учеба и
нелегко дается,  а  он старается..."  И откуда она взяла,  что мне учеба
трудно дается?
   Но,  по  правде  сказать,  я  из-за  этих  писем  иногда  не  успеваю
приготовить уроки.  Когда сажусь за письмо,  то всегда думаю, что напишу
коротко,  а потом хочется рассказать тебе и про то,  и про это,  и мысли
всякие  высказать.  Вот  и  получаются длинные  письма.  Нелька  однажды
спросила меня:
   - По какому это предмету ты так много пишешь?
   - По литературе, - ответил я ей. - Домашнее сочинение!
   - И что ж, вам так часто задают эти сочинения?..
   - Да,  так  часто.  Вот перейдешь из  своего пятого класса в  шестой,
тогда узнаешь!  В  шестом классе нужно не  просто арифметические задачки
решать или что-нибудь там зубрить,  а  нужно уже самостоятельно мыслить,
сочинять!..
   Сейчас пишу тебе на уроке: не терпится сообщить одну новость. Вчера я
поссорился с Нелькой...
   Из-за  твоих  писем.  Я  раньше всегда успевал вынимать их  из  ящика
утром,  до школы,  вместе с газетами.  А вчера я проспал,  и Нелька сама
полезла в почтовый ящик.  Она мне целый день не отдавала твое письмо,  а
отдала только вечером,  когда отца и Елены Станиславовны не было дома. Я
спрашиваю у Нельки:
   - Ты почему его целый день с собой таскала? А она мне в ответ:
   - Думала, что тебе неудобно будет при взрослых.
   И  такую при этом физиономию скорчила,  что я не выдержал и спросил у
нее:
   - Ты что себе вообразила, а?
   - Да так,  -  отвечает,  -  ничего особенного! Просто понимаю теперь,
почему ты стал таким нервным...
   Села на свой круглый,  вертящийся стул и  стала потихоньку наигрывать
арию герцога - "Сердце красавицы...".
   Я  подошел и  захлопнул крышку пианино.  Сказал,  что  если мои птицы
мешали ей играть, то она мешает мне делать уроки.
   - Опять будешь домашнее сочинение писать? - спросила Нелька.
   Я ей не стал объяснять, что нам с тобой поручили переписываться возле
того старого дуба.  Но и  писать тебе письмо я тоже уже не мог,  а начал
нарочно громко учить английский язык...
   Прощай, меня вызывают к доске. Не поминай лихом!
                                                                    Коля

   Коля пишет Оле

   Вчера у  Тимошки,  мне кажется,  сильно болела голова.  Он  ничего не
сказал мне об этом.  Очень терпеливый... Но я, как только пришел к нему,
сразу заметил,  что он  бледный и  грустный.  А  на  столе лежало мокрое
полотенце: наверно, он им голову обвязывал.
   Ты писала, что ему надо побольше гулять. И я сказал:
   - Пойдем еще разок поищем птицу!..
   И мы пошли. Но как-то так получилось, что мы птицу почти и не искали,
а  разглядывали  город,  который  носит  придуманное  тобой,  Оля,  имя:
Крылатый!..
   Мы разглядывали улицы,  которых еще недавно не было,  и новые высокие
дома, которых не было и подавно, и корпуса нашего алюминиевого завода. А
один корпус еще  только начинает строиться.  Он  стоит как  какой-нибудь
металлический скелет и понемножку обрастает кирпичами...
   Когда я смотрю, как растут дома или корпуса заводов, я всегда думаю о
людях,  которые умеют эти здания строить.  Я не знаю,  как это у них так
здорово получается,  и  они поэтому кажутся мне волшебниками.  А когда я
говорю об этом кому-нибудь,  то в ответ часто смеются: "Подумаешь! Самая
обыкновенная работа...  Вот корабли запускать в космос-это другое дело!"
Но я не согласен.  И новые города тоже,  мне кажется, строят волшебники.
Только они очень скромные, простые и сами не знают, что они волшебники.
   Может быть,  мне все это кажется потому, что я сам еще ничего не умею
- ни строить домов, ни запускать кораблей. Может быть...
   Но когда буду уметь, я все равно буду так думать. Я уверен!
   Ты  сейчас улыбаешься и  думаешь:  "Размечтался!  Тоже еще  философ!"
Да?..
   Я и правда,  Оля,  часто мечтаю. Вот вчера мы с Тимошкой увидели, как
везли в огромном  "МАЗе" алюминиевые чушки - серебристые, переливающиеся
на солнце. И на каждой  было  написано: "Крылатый". Я сразу подумал, что
ты очень здорово подобрала это название:  ведь  серебристые чушки  скоро
взлетят  в  воздух,  потому  что  из  алюминия делают  разные  воздушные
корабли. Слово "Крылатый" уже не будет видно, оно расплавится, но оно не
пропадет: оно будет где-то там, внутри самолетов и кораблей...
   - А  знаешь,  как много понастроили таких же  вот новых городов,  как
наш!  -  сказал я  Тимошке.  -  И как интересно было бы переписываться с
кем-нибудь из  другого нового города!  Который,  например,  где-нибудь в
Заполярье...
   - И давай переписываться! - подхватил Тимошка.
   - Ну, для этого нужно, чтобы там жил какой-нибудь близкий нам человек.
   - А некоторые и с незнакомыми переписываются. Я читал в "Пионерке"!
   - Но  это  совсем  не  то...   Не  так  интересно.   А  вот  если  бы
далеко-далеко  в  Заполярье жил  какой-нибудь  наш  с  тобой  друг!  Или
подруга...
   Я  уже  не  первый раз  объяснял Тимошке,  как  это великолепно иметь
друзей в Заполярье и переписываться с ними.
   А ты,  Оля,  заметила,  что на Зеленой улице,  где Тимошка живет, нет
никакой зелени и ни одного деревца? Другая улица называется Театральной,
а театра на ней нету. Я думаю, это потому, что им такие люди придумывали
имена, которые уже видят наши улицы красивыми и зелеными. И театр видят,
и стадион, и Дворец культуры...
   По  радио,   в  передаче  для  родителей,   говорили,  что  все  дети
Тимошкиного возраста -  это обязательно "маленькие почемучки" и  что они
очень любят задавать разные вопросы. Но Тимошка никаких вопросов о нашем
городе не задавал.  Мы просто ходили и молчали. А иногда разговаривали о
нашем городе.
   И о тебе, Оля, тоже...
   Я  сказал Тимошке,  что,  может быть,  через много-много лет  на  том
месте,  где сейчас еще стоят деревянные бараки строителей, будет широкая
улица,  вся в деревьях, может быть, даже в соснах. Ведь растет же вокруг
нас сосновый бор!  И этой улице,  может быть, дадут твое имя. За то, что
ты придумала название нашему городу.
   И будет написано: "Улица Оли Воронец". На длинной белой табличке...
   Когда я сказал об этом Тимошке, то он со мной вполне согласился, и по
его  голосу я  почувствовал,  что он  даже не  стал бы  ждать,  а  прямо
сегодня, не задумываясь, присвоил какой-нибудь улице твое имя.
   - А где же твоя "Операция МИО"?  -  спросил вдруг Тимошка.  - Ты ведь
обещал найти Олю!.. Помнишь?
   В этот миг мне в голову пришел гениальный план!
   Я схватил Тимошку за руку, закатил глаза и воскликнул:
   - Погоди,  Тимофей!  Погоди!..  Ни  слова!..  Пришла пора начать нашу
операцию.  Я  чувствую на  расстоянии,  что  тебя ждет встреча с  Олиным
посланцем.  Или  с  "посланкой"!  Потому что  это женщина.  Или,  точнее
сказать, девчонка!..
   - Какая девчонка?
   - Не знаю. Но видишь, я начинаю искать Олю как бы... через тебя: ведь
эта "посланка" хочет с тобой встретиться!
   - А где она? - всполошился Тимошка.
   - Пока еще не знаю. Но через несколько дней я напрягусь и отгадаю это
на расстоянии.
   Так  я  сказал Тимошке,  потому что мне нужно время,  чтобы выполнить
свой замечательный план.  То  есть он будет замечательным,  если из него
что-нибудь выйдет.
                                                                    Коля

   Коля пишет Оле

   А дальше, Оля, было так. Я изложил Белке свой план и сказал ей:
   - Ты снова должна помочь мне.  Ты должна разыграть роль... как бы это
сказать...  Олиного посланца.  Или,  вернее,  "посланки"...  Хотя такого
слова, кажется, нету.
   Я решил,  что обстановка, в которой мы с Тимошкой встретимся с твоей,
Оля,  "посланкой",  должна быть очень необычной.  Я сказал Белке, что мы
встретим ее на берегу реки, там, где за городом сразу же начинается лес.
Я  сказал,  что она должна выйти к нам прямо из вечернего леса...  Белка
предлагала другие необычные места:  нашу центральную площадь,  вестибюль
школы,  клуб.  Я чувствовал, что она просто боится выходить из леса или,
вернее сказать,  боится входить туда,  чтобы  потом выходить обратно.  И
тогда я сказал:
   - Боишься,  да? Опять боишься! А ты преодолей свою трусость. Думаешь,
мне легко выполнять Олины задания? Но я же выполняю! Борюсь сам с собой.
И выполняю. Вот и ты поборись!
   - Хорошо.  Я выйду из леса точно в назначенный час.  Только напиши об
этом Оле, ладно?
   И вот я пишу.  Белка действительно преодолела свой страх, и, когда мы
с  Тимошкой,  перейдя через мост,  спустились на  берег реки,  она вдруг
показалась  меж  сосен...  Белка  показалась очень  быстро,  потому  что
боялась стоять в  зимнем лесу  одна.  Я  попросил ее  одеться для  этого
случая как-нибудь необычно,  и  она  нацепила на  голову мамину шляпу, а
перед собой выставила нераскрытый мамин зонтик, будто тонкую шпагу.
   Ее таинственный вид,  однако, ничуть не подействовал на Тимошку, хотя
он,  как  ты  писала,  очень  впечатлительный ребенок.  Он  сразу весело
заорал:
   - Это же Олина Белка! Я ее знаю!..
   - Сейчас она не Белка...  -  прошептал я ему в самое ухо. - И если ты
будешь орать, мы ничего от нее не узнаем.
   "Посланка" остановилась чуть-чуть  в  отдалении  от  нас  и  голосом,
совсем непохожим на свой собственный, спросила:
   - Кто из вас Тимофей?
   Это я научил ее называть Тимошку полным взрослым именем.
   - Да что ты, Белка? Ты же меня знаешь!.. - не удержался Тимошка.
   - Вот именно!  - шепнул я ему. -Тебя знает Белка. А сейчас перед нами
фактически другой человек. Запомни это! И не задавай ей лишних вопросов.
А только слушай и запоминай!
   - Слушай и  запоминай!  -  вслед за мной повторила Белка.  -  В  день
своего  рождения ты,  Тимофей,  найдешь самую  неожиданную находку.  Это
будет Олин подарок!
   - Где найду? - не удержался Тимошка.
   - Там, куда слетаются вести со всех концов света!
   - А куда они слетаются?
   - Сами догадайтесь! Я исчезаю...
   С  этими словами твоя "посланка",  Оля,  дрожа от страха (хоть этого,
конечно, не было видно), скрылась в лесу.
   - Давай догоним ее,  а?  -  торопливо предложил Тимошка.  -И заставим
сказать,  где  сейчас Оля!  Ведь  она  должна знать,  если  она  от  Оли
пришла...
   - Как это "заставим"? Пытать ты ее будешь, что ли?
   - Я девчонок не бью, - ответил Тимошка. И тут же вновь оживился:
   - А  давай проследим,  куда она пойдет,  а?  Будем тайком идти по  ее
следу... Давай! Может, она прямо отсюда к Оле отправится? А мы - за ней!
   - Следить?  Подглядывать?  Как тебе не стыдно,  Тимофей!  Я просто не
узнаю тебя!..
   Он махнул рукой и  мрачно направился к мосту...  Но когда мы были уже
на середине моста, вдруг весело сказал:
   - Сколько у  меня будет подарков ко  дню  рождения!  И  от  Оли...  И
двухколесный велосипед!
   Я  прямо  остановился как  вкопанный.  Значит,  он  не  забыл о  моем
обещании.  И  зачем я  брякнул тогда,  в  первый день нашего знакомства,
насчет этого велосипеда? Зачем?!
                                                                    Коля

   Оля пишет Коле

   Дорогой Коля!
   Я  еще не поняла,  в  чем именно заключается твой замечательный план.
Буду с нетерпением ждать писем.
   А  двухколесный велосипед ты должен подарить Тимошке обязательно.  Он
не забудет про твое обещание,  не надейся на это. Обманывать его нельзя,
иначе он ни в  чем не будет тебе верить.  Я уже писала об этом,  но хочу
еще раз напомнить.
                                                                     Оля

   Коля пишет Оле

   Здравствуй, Оля!
   Послушай, что было дальше.
   Я  еще в тот самый первый день знакомства с Тимошкой заметил,  что он
довольно-таки скрытный парень. Вот, например, старается мне не показать,
что как-нибудь особенно сильно по тебе скучает,  сдерживается,  а у него
то и дело эта самая тоска наружу прорывается.
   На  следующий день