на сказала,
        а солнце сложило крылья.
        И я двух нагих голубок
        увидел в тени орлиной -
        и были одна другою,
        и не было ни единой.

               ---------------------------------------------

                           Федерико Гарсиа Лорка

                           Федерико Гарсиа Лорка

                              Стихи разных лет

   * Это пролог. Перевод О. Савича
   * Песня любви. Перевод Я. Серпина
   * "Я чувствую..." Перевод С. Гончаренко
   * "Потупив взор, но воспаряя мыслью..." Перевод С. Гончаренко
   * Сад смуглянок (Фрагменты). Перевод Г. Шмакова
   * Сюита воды. Перевод А. Яни
   * Сюита зеркал. Перевод Г. Шмакова
   * Безнадежная песня. Перевод А. Гелескула
   * Извечный угол. Перевод Г. Шмакова
   * Тополь и башня. Перевод Г. Шмакова
   * Песня. Перевод А. Гелескула
   * Сирена и карабинер (Отрывки). Перевод С. Гончаренко
   * Эстамп неба. Перевод О. Савича
   * Три рассказа про ветер. Перевод С. Гончаренко
   * Школа. Перевод О. Савича
   * Одиночество. Перевод М. Кудинова
   * На смерть Хосе де Сириа-и-Эскаланте. Перевод М. Кудинова
   * Сонет ("На стылых мхах, мерцающих уныло..."). Перевод Я. Серпина
   * Сонет ("Я боюсь потерять это светлое чудо..."). Перевод М. Кудинова
   * Поэт просит свою любовь, чтобы она ему написала. Перевод О. Савича
   * Песня о маленькой смерти. Перевод Я. Серпина
   * Ночная песня андалузских моряков. Перевод О. Савича
   * Омега (Стихи для мертвых). Перевод Я. Серпина
   * Колыбельная (Мерседес, мертвой). Перевод Ю. Петрова
   * Песня. Перевод О. Савича
   * Черные луны. Перевод А. Гелескула
   * Тихие воды. Перевод А. Гелескула
   * Прощанье. Перевод А. Гелескула

        ЭТО - ПРОЛОГ

           В этой книге всю душу
        я хотел бы оставить.
        Эта книга со мною
        на пейзажи смотрела
        и святые часы прожила.

           Как больно за книги!
        Нам дают они в руки
        и розы, и звезды,
        и медленно сами уходят.

           Как томительно видеть
        те страданья и муки,
        которыми сердце
        свой алтарь украшает!

           Видеть призраки жизней,
        что проходят - и тают,
        обнаженное сердце
        на бескрылом Пегасе;

           видеть жизнь, видеть смерть,
        видеть синтез вселенной:
        встречаясь в пространстве,
        сливаются вместе они.

           Стихотворная книга -
        это мертвая осень;
        стихи - это черные листья
        на белой земле,

           а читающий голос -
        дуновение ветра:
        он стихи погружает
        в грудь людей, как в пространство.

           Поэт - это дерево
        с плодами печали:
        оно плачет над тем, что любит,
        а листья увяли.

           Поэт - это медиум
        природы и жизни, -
        их величие он раскрывает
        при помощи слов.

           Поэт понимает
        все, что непонятно,
        и ненависть противоречий
        называет он дружбой.

           Он знает: все тропы
        равно невозможны,
        и поэтому ночью по ним
        он спокойно идет.

           По книгам стихов,
        среди роз кровавых,
        печально проходят
        извечные караваны;

           они родили поэта,
        и он вечерами плачет,
        окруженный созданьями
        собственных вымыслов.

           Поэзия - горечь,
        мед небесный, - он брызжет
        из невидимых ульев,
        где трудятся души.

           Она - невозможность,
        что внезапно возможна.
        Это арфа, но струны -
        пламена и сердца.

           Она - жизнь, по которой
        мы проходим с тоскою,
        надеясь, что кормчий
        без руля проведет наш корабль.

           Стихотворные книги -
        это звезды, что в строгой
        тишине проплывают
        по стране пустоты
        и пишут на небе
        серебром свои строки.

           О глубокое горе -
        и навек, без исхода!
        О страдальческий голос
        поющих поэтов!

           Я хотел бы оставить
        в этой книге всю душу...

        ПЕСНЯ ЛЮБВИ

        Песня любая -
        заводь
        любви.

        Звезда голубая -
        заводь
        времен,
        завязь
        эпох.

        А заводь
        крика -
        чуть слышный вздох.

        * * *

        Я чувствую,
        как в жилах
        у меня,
        расплавив сердце раскаленной страстью,
        струится ток багряного огня.

        Так погаси же,
        женщина, пожар.

        Ведь если в нем все выгорит дотла,
        одна зола взойдет на пепелище,
        одна зола...

        * * *

        Потупив взор, но воспаряя мыслью,
        я брел и брел...
        И по тропе времен
        металась жизнь моя, желавшая желаний.
        Пылила серая дорога, но однажды
          увидел я цветущий луг
          и розу,
          наполненную жизнью, и мерцанием,
          и болью.

        Ты, розовая женщина, - как роза:
        ведь и ее девичье тело обвенчали
        с твоим тончайшим запахом разлуки,
        с тоской неизречимой по печали.

        САД СМУГЛЯНОК

          (Фрагменты)

        ПОРТИК

        В серебряные барабаны
        бьют
        струи фонтана.

        Ткут полотна ветра
        листья и лозы,
        подкрашивают ароматом
        дикие розы.

        И с ними в ладу
        паук
        обращает луну
        в звезду.

        ВСТРЕЧА

        Мария - Утоли мои печали,
        тебя мне видеть довелось
        в лимонной роще, где пели струи
        источника слез.
        Ты лучшая из роз!

        Мария - Утоли мои печали,
        тебя мне видеть довелось.
        Твои глаза хрусталей светлее,
        туманы кос.
        Ты лучшая из роз!

        Мария - Утоли мои печали,
        тебя мне видеть довелось.
        Где та перчатка лунного цвета
        и первых рос?
        Ты - лучшая из роз!

        ЛИМОННАЯ РОЩА

        Лимонная роща.
        Зов
        моих младенческих снов.

        Лимонная роша.
        В гнездах
        янтарных грудей
        твой воздух.

        Лимонная роща.
        В чаще
        ты бризы морские нянчишь.

        Лимонная роща.
        Сад апельсиновый.
        Без чувств,
        недугом сломленный
        и обескровленный.

        Лимонная роща.
        Не ты ли
        видала, как взмахом руки
        любовь мою подрубили.

        Лимонная роща.
        Любовь моя детская, сердца тоска
        без роз и без посошка.

        Лимонная роща.

        СЮИТА ВОДЫ

        СТРАНА

        В черной, черной воде
        деревья погребены,
        маргаритки
        и маки.

        По дороге, выжженной солнцем,
        идут три вола.

        А по воздуху летит соловей -
        сердце дерева.

        ДРОЖЬ

        Я сохранил бы в памяти,
        как сувенир серебряный,
        частицу глыбы росной.

        Среди равнин безлесных
        прозрачный пруд светлеется,
        родник потухший.

        АКАЦИЯ

        Кто срубил длинный стебель
        луны?
        (Нам оставил корни подводные.)

        Как легко могли бы мы срезать
        белоснежные венчики
        акации вечной!

        КРИВАЯ

        Снова с букетом ириса
        я тебя оставляю, прощаясь.
        Любовь моей ночи!
        И вдовушкой звездного света
        тебя нахожу, встречая...

        Властитель сумрачных
        бабочек!
        Я иду по своей дороге.
        Через тысячу лет
        меня ты увидишь.
        Любовь моей ночи!

        По тропинке лазурной,
        властитель сумрачных
        звезд,
        я своей дорогой последую.
        Пока не вместится в сердце мое
        вселенная.

        УЛЕЙ

        Мы жили в сотах
        стеклянных
        улья, воздушного улья!
        Целовались мы
        сквозь стекло.

        Замечательная тюрьма,
        ворота которой -
        луна!

        СЕВЕР

        Холодные звезды
        висят над дорогами.

        Проходят люди и звери
        по дымным лесистым тропам.
        И тихо вздыхают хижины,
        когда заря занимается.

        Раздается хряск
        топора.

        Горы, леса, хутора
        сотрясаются, как цистерны.
        Под уларами
        топора!

        ЮГ

        Юг,
        мираж,
        отражение.

        Можно сказать
        что угодно:
        апельсин или звезда,
        русло реки или небо.

        О, стрела,
        стрела!
        Юг -
        это стрела золотая,
        блуждающая над ветром.

        ВОСТОК

        Гамма благоуханий,
        ниспадающая
        на юг
        (ансамблем полутонов).

        ЗАПАД

        Гамма лунных сияний,
        возрастающая
        на север
        (двенадиатииветная).

        СЮИТА ЗЕРКАЛ

        СИМВОЛ

        У Христа
        по зеркалу.
        в каждой руке.
        Дрожит его лик
        и множится.
        А черные взгляды
        сердцем его
        полнятся.
        Верую!

        ОГРОМНОЕ ЗЕРКАЛО

        Мы живем
        под зеркалом огромным.
        Человек - живая лазурь!
        Осанна!

        БЛИК

        Донья Луна.
        (Может, ртуть пролилась?)
        Навряд ли.
        Что за мальчик засветил
        ее фонарик?
        Мелькнет мотылек,
        и все погрузится во мрак.
        Молчите... тишина!
        Ведь этот светляк -
        луна.

        ЛУЧИ

        Все вокруг - раскрытый веер.
        Брат, открой свои объятья.
        Бог - лишь точка впереди.

        ОТЗВУК

        Птица поет
        от одиночества.
        Воздух множится.
        Мы слышим не ушами,
        а зеркалами.

        ЗЕМЛЯ

        Все мы ходим
        по зеркалу
        незрячему,
        по стеклу
        прозрачному.
        Если б ирисы росли
        лепестками вниз,
        если б розаны цвели
        лепестками вниз,
        если б корни видели
        звезды и высь,
        а умерший спал
        с открытыми глазами,
        'все мы явили бы - лебедями.

        ФАНТАЗИЯ

        За гладью зеркальной -
        погасшие звезды
        и девочка-радуга,
        спящая крепко.

        За гладью зеркальной -
        покой бесконечный,
        гнездовье затиший
        бескрылых и вечных.

        Зеркальная гладь -
        это мумия водная,
        ты в полночь закроешься
        ракушкой света.

        Зеркальная гладь -
        первородные росы,
        упавшая в вечер
        раскрытая книга и эхо, ставшее
        плотью.

        СИНТОИЗМ

        Золотые колокольчики.
        Пагода - дракон.
        Дзинь, дзинь, дзинь
        над рисовым простором.
        Родник изначальный,
        источник правды.
        А где-то вдали -
        розовые цапли
        и вулкан увядший.

        ГЛАЗА

        В них столько тропинок,
        распахнутых настежь.
        Там - два перекрестка
        тенистых и влажных.
        Смерть - частая гостья
        с полей этих тайных.
        (Срезает садовницей
        слезные маки.)
        В зрачках горизонтов
        вовек не отыщешь.
        В глазах мы блуждаем,
        как в девственной сельве.
        И в замок "Войдешь,
        а назад не воротишься"
        проходим по
        радужной оболочке.
        О, мальчик безлюбый,
        да спасет тебя бог
        от зарослей красных плюща.
        Елена, ты галстуки вышиваешь,
        но бойся захожего странника.

        НАЧАЛО

        Адам и Ева.
        Стараньями змия
        разбилось зеркало
        на сотню осколков.
        А камнем
        яблоко было.

        КОЛЫБЕЛЬНАЯ СПЯЩЕМУ ЗЕРКАЛУ

        Баю-бай,
        не бойся
        взглядов беспокойных.
           Баюшки-баю.

        Сон не потревожат
        бабочка ночная,
        слово, или фраза,
        или луч-пролаза
        из замочной шелки.
           Баюшки-баю.

        Ты похоже,
        зеркало,
        на мое сердечко.
        Сад мой, где любовь
        Ждет со мною встречи.

        Спи себе спокойно,
        пробудись же, если
        на губах моих умрет
        поцелуй последний.

        ВОЗДУХ

        Бременеющий радугами
        воздух
        разбивает над листьями
        зеркала в звезды.

        СМЯТЕНИЕ

        Неужели сердце мое -
        это сердце твое?
        Кто же мысли мои отражает?
        Кто мне эту страсть
        беспочвенную
        внушает?
        Почему мой наряд
        меняет цвета?
        Все - скрещение дорог на свете.
        Отчего же ты видишь на небе
        столько звезд?
        Брат, это ты
        или я?
        И чьи это руки
        так охладели?
        Я вижу себя в огнях зарницы,
        и людской муравейник
        в сердце моем копошится.

        ПОКОЙ

        Филин
        устал размышлять,
        очки протирает
        со вздохом,
        светляк
        катится кубарем под гору,
        падучие звезды
        мерцают.
        А филин, хохлясь, крыльями бьет
        и о чем-то мечтает.

        БЕЗНАДЕЖНАЯ ПЕСНЯ

        Сливаются реки,
        свиваются травы.

        А я
        развеян ветрами.

        Войдет благовещенье
        в дом к обрученным,
        и девушки встанут утрами
        и вышьют сердца свои
        шелком зеленым.

        А я
        развеян ветрами.

        ИЗВЕЧНЫЙ УГОЛ

        Земля и небо,
        извечный угол
        (а биссектрисой
        пусть ветер будет).

        Дорога и небо,
        гигантский угол
        (а биссектрисой
        желанье будет).

        ТОПОЛЬ И БАШНЯ

        Тень живого великолепья
        и тень столетий.

        Тень певуче-зеленая
        и тень, с землей обрученная.

        Камень и ветер смотрят врагами,
        тень и камень.

        ПЕСНЯ

        Пора проститься с сердцем однозвучным,
        с напевом безупречнее алмаза -
        без вас, боровших северные ветры,
        один останусь сиро и безгласо.

        Полярной обезглавленной звездою.

        Обломком затонувшего компаса.

        СИРЕНА И КАРАБИНЕР

          (Отрывки)

        Впечатанная в сумрак трехгранная олива,
        и треугольный профиль взметнувшая волна...
        И розовое небо на западе залива
        напряжено, как будто купальщика спина.

        Дельфин проделал "мостик", резвясь в воде вечерней,
        и крылья расправляют, как птицы, корабли.
        Далекий холм сочится бальзамом и свеченьем,
        а лунный шар неслышно отчалил от земли.

        У пристани матросы запели на закате...
        Шумит бамбук в их песнях, в припевах стынет снег,
        и светятся походы по ненадежной карте
        в глазах, глядящих хмуро из-под опухших век.

        Вот взвился голос горна, впиваясь звуком нервным,
        как в яблочную мякоть, в пунцовый небосвод...
        Тревожный голос меди, сигнал карабинерам
        на бой с пиратским флагом и со стихией вол.

        Ночь кобылицей черной ворвется в тишь залива,
        толкнув в латинский парус нерасторопный челн, -
        и море, что вздыхало, как грация, стыдливо,
        внезапно страсть познает в гортанных стонах волн.

        О тающие в танце средь луга голубого,
        примите дар мой, музы, и услужите мне:
        пусть девять ваших песен в единственное слово
        сольются голосами в небесной вышине!

        ЭСТАМП НЕБА

           Звезды
        ни с кем не помолвлены.

           Ни с кем!
        А такие красивые!
        Они ждут поклонника,
        чтоб он их отвез
        в их Венецию, идеально счастливую.

           Они каждую ночь подходят
        к решеткам оконным -
        тысяча этажей на небе! -
        и подают сигналы влюбленным
        в морях темноты,
        где сами тонут.

           Но, девушки, подождите,
        чтоб я умер, и утром, рано,
        вас похищу одну за другою
        на кобылице тумана.

        ТРИ РАССКАЗА ПРО ВЕТЕР

                I

        Был красным ветер вдалеке,
        зарей зажженный.
        Потом струился по реке -
        зеленый.
        Потом он был и синь и желт.
        А после -
        тугою радугой взошел
        над полем.

                II

        Запружен ветер, как ручей.
        Объяты дрожью
        и водоросли тополей,
        и сердце - тоже.
        Неслышно солнце
        за зенит
        склонилось в небе...
        Пять пополудни.
        Ветер спит.
        И птицы немы.

                III

        Как локон,
        вьется бриз,
        как плющ,
        как стружка -
        завитками.
        Проклевывается,
        как ключ
        в лесу под камнем.
        Бальзамом белым напоит
        ущелье он до края
        и будет биться
        о гранит,
        изнемогая.

        ШКОЛА

        Учитель

        Кто замуж выходит
        за ветер?

        Ребенок

        Госпожа всех желаний
        на свете.

        Учитель

        Что дарит ей к свадьбе
        ветер?

        Ребенок

        Из золота вихри
        и карты всех стран на свете.

        Учитель

        А что она ему дарит?

        Ребенок

        Она в сердце впускает ветер.

        Учитель

        Скажи ее имя.

        Ребенок

        Ее имя держат в секрете.
        (За окном школы - звездный полог.)

        ОДИНОЧЕСТВО

        В ПАМЯТЬ ЛУИСА ДЕ ЛЕОН

                        Красота недоступная!
                        Ищет ли мир это белое,
                        вечное и завершенное небытие?

                                        Хорхе Гильен

        Погруженное в мысли свои неизменно,
        одиночество реет над камнем смертью, заботой,
        где, свободный и пленный,
        застыл в белизне полета
        раненный холодом свет, напевающий что-то.

        Не имеющее архитектуры
        одиночество в стиле молчанья!
        Поднимаясь над рощею хмурой,
        ты стираешь незримые грани,
        и они никогда твою темную плоть не поранят.

        В твоей глубине позабыты
        крови моей лихорадочный трепет,
        мой пояс, узором расшитый,
        и разбитые цепи,
        и чахлая роза, которую смяли песчаные степи.

        Цветок моего пораженья!
        Над глухими огнями и бледной тоскою,
        когда затухает движенье
        и узел разрублен незримой рукою,
        от тебя растекаются тонкие волны покоя.

        В песне протяжной
        лебедь свою белизну воспевает;
        голос прохладный и влажный
        льется из горла его и взлетает
        над тростником, что к воде свои стебли склоняет.

        Украшает розою белой
        берег реки божество молодое,
        роща запела,
        звучанье природы удвоив
        и музыку листьев сливая с журчащей водою,
        Бессмертники хором
        у неба бессмертия просят
        и своим беспокойным узором
        ранят взоры колосьев
        и на карту печали свои очертанья наносят.

        Арфа, ее золотые рыданья
        охвачены страстью одною -
        отыскать в глубине мирозданья
        (о звуки, рожденные хрупкой весною!),
        отыскать, одиночество, царство твое ледяное.

        Но по-прежнему недостижимо
        ты для раненых звуков с их кровью зеленой,
        и нет высоты обозримой,
        и нет глубины покоренной,
        откуда к тебе доносились бы наши рыданья и стоны.

        НА СМЕРТЬ ХОСЕ ДЕ СИРИА-И-ЭСКАЛАНТЕ

        Кто скажет теперь, что жил ты на свете?
        Врывается боль в полумрак озаренный.
        Два голоса слышу - часы и ветер.
        Заря без тебя разукрасит газоны.

        Бред пепельно-серых цветов на рассвете