во сне сложились сами.
Я, теснясь,бросаю стих
В жар плиты, в густое пламя
Сизоватого огня.
Дверь дрожит. Меня выводят
Из парадного. Меня.
Дальше что-то происходит,
Вспомнить что я не могу -
День отчётливый дробится,
Словно на густом снегу
Мелко чертит, чертит спица...
Только тайное вино
Вынуждает мою память
Всё прошедшее давно
Обнажить, связать, расставить.
И становится прочней
Связь моя с реальным миром.
В глубине пустых печей
Не снимаю я квартиру.
4.7.95, 12:07
x x x
В саду летает пыль случайной красоты
Там сытые пруды и голые мосты
Не понимают связи меж собой
Чернеет мыслью воздух дневника
И правая рука не ведает пока
Что делается с левою рукой
Там шелкопрядом битые листы
И старый конь не портит борозды
А зрит своё лицо в одной из книг
Там тихо кто-то красный от вранья
Свистит смешав законы бытия
И отступая пятясь кажет лик
В котором пляшет точкой бузина
И языка дорога сводит на
Суглинком незаполненный овраг
Где льётся кошке мышкина слеза
И как укол маячит стрекоза
Среди ветвей небесного ковра
И я копавший яму ночью всей
Попал в сухую вышивку ветвей
Резонно рассудив - нельзя роптать
И не ропщу а прочь иду пешком
Туда где царь мерцая посошком
Старается копеечку догнать
Не думая меж тем что вряд ли утаишь
На счастье шило. Золото, блестишь?
Блести пусть звёзды кажутся близки
И я не спутаю пяти сторон садка
Не удивится правая рука
Когда коснётся левая щеки
18.7.95, 23:26
ПИСЬМО СОЧИНИВШЕМУ СЕБЯ ЧЕЛОВЕКУ
Твои я стихи на ночь глядя сегодня читал
Княжна там сидела в саду и медведь над поляной летал
Лежал красный снег и покуривал трубку свою
Седой человек. Я неправду тебе говорю
Княжна и зелёный медведь над поляной летали вдвоём
В. Хлебников полз погрузиться в речной водоём
Над огненным садом спускался воздушный садок
В расстроенном сердце серебрянный бил молоток
А ты и поверил, а я обманул тебя, друг
На самом же деле росли там деревья без рук
И я наглотавшись дымов там считал золочёных коров
И гипсовый панцирь сосуда мне был восхитительный кров
Ты всё сочинил и с последних страниц я смотрю
Как льётся вино по бортам моему кораблю
И я уплываю туда где чернила текут без вреда
В глубокую яму идущего кругом пруда
Там в омуте тихом темно
И люблю я оттуда смотреть
Как ты, отложивши перо, собираешься петь.
8.12.95
x x x
Я - перешейков царь, лишь грелку наберу
Я двинусь на покой в резные сени сна
Лишь только пистолет бумажный соберу
И прыгну, торопясь из жидкого окна.
Я только проглочу молочный цианид
И дымную петлю на шее затяну
Газета вспыхнет, где лицо сгорит
И тень моя ложится на страну
Перестреляв скворцов в несвежей голове
Ты удивишься, вспомнив мой успех
Ведь мы с тобой в одной росли листве
Ты мне казался тоже не из тех
Кто ловит шапкой собственную тень
И не догнав царапает стекло
В надежде повторить вчерашний день
С его травой, бездумностью, теплом
В надежде уберечься от других
Кто не даёт забыть тебе места
Где плещет свет, и прочь бежит от них
От берегов извилина куста
Кого там только нет - в цистерне каберне
Там обитает цирк товарищей моих
Лежит тюлень пропавший на спине
Гимнасты в петлях прыгают своих
Из зала смотрит белый господин
Как пилят слуги на арене льва
И лунный свет бежит из-за картин
И как земля - кружится голова
В бассейне сада дерево плывёт
По спинам спящих гладких черепах
Бармен весёлый песенки поёт
Коктейли делая в беззубых черепах
И только я попробовав уснуть
Сижу на дне бескрайней пустоты
И пустота разъединяя суть
Мне преподносит чёрные цветы.
8.12.95
ПОДРАЖАНИЕ
Написал подражание китайским поэтам
Что-то хризантемы журавль и яшма
Написал только что придумал
Написал то что сейчас ты читаешь
Написал читаемое сейчас мной
Написал про то что написал
Просто написал
Просто
Написал написал
Стал играть с ударениями
Вышла комическая опера
(чуть не написал "космическая")
Комическая опера
Ирония губит душу
На чёрное море
Смотрел в тишине южной ночи
Корабль мигал
И от душного влажного ветра
Слеза появилась
3.12.95
БЕДНОСТЬ
С утра ничего не мог найти
Ни любимой ручки
Ни тетрадного листочка
Пять лет я умилялся собственной бедности
Больше терпения нету
Точнее
Нету желания более
Образ издержанный
Так же подневно носить
Плюнул в сердцах я гневливо
Выдернул листик обкусанный
Из кучи бумажных отбросов
Ручкой поломанной
Найденной тут же
Сижу сочиняю
И ангелы снова как прежде
Поют в оживающем сердце
3.12.95
РОЗА ИЗ ПИСЬМА
В письмах старых ковыряться всё равно что
Надевать одежду из которой вырос
Незачем винить дрянную почту
Но на сгибах подозрительно сносилась
Ласковая детская улыбка
И рукой деревья не достанешь
Режет гланды глянцевая скрипка
Из щеки течёт сквозной румянец
В письмах твоего гораздо больше
Чем на самом деле полагалось
Приходилось на тебя резонной пользы
Ровно год, а дальше - жалость, жалость
Из себя не выгонишь какую
Скрипом разве впадинки залечишь
Ну а дальше - родинки кукуют,
Разговаривают швы, стучат предплечья
Тело больше не вмещает праха
Равно и другой литературы
Книги - это белая бумага
Книги - это скверные микстуры
Сколько их не пей - погубит жажда
Заведётся в переносице мокрица
Сколько не читай - придётся падать
И лететь до следующей страницы
В южный полдень, над зелёным морем
Из разрыва розового пледа
Тень твоя с архангелами спорит -
Жало где твоё и где победа?
Мы читали о тебе, дружище, знаем.
Мы читали, мы запомнили страницу
Ты телесной розой был рождаем
В розу следует тебе оборотиться
В розу на груди Иуды надо
Превратить себя. Тогда отпустят
Узловатые побеги винограда
Стебель твой и лишь шипы прихрустнут
Становясь улыбкой полу-детской,
Полу-птичьей, Ангельской, прекрасной
Роза ты лежишь в сырой мертвецкой
Нестерпим здесь аромат твой ясный.
Из письма тебя достанут мои руки
И на стол отбросишь красный глянец
Обращающий в нелепицу науки,
Оставляющий насыщенный румянец.
6.7.95
ГАШИШ
Пистолет сдан в ломбард, сдан в ломбард, сдан в ломбард
Я ещё поживу, поживу, поживу
Средь татар буду цар, и средь баринов бар
Лишь куплю у цыгана вино и траву
Мне зачем пистолет, я траву разведу
В красной горсти зажатого чашей вина
И глаза проясню, и забуду беду
И квитанцию брошу к чертям из окна
Не пойду выкупать, пусть возьмётся другой
Чёрной дыркой сверлить решето над ребром
Я сегодня увижу закат голубой
И летающий лес, и шагающий дом.
Я сегодня поймаю заветный глагол
Наконец-то узнаю я несколько букв
Из компании тех, что осыпали стол
Закатились под кресло, забрались в сундук
Я их помнил когда-то; теперь ущипни
Меня солнечный вечер, а то не пойму
Отчего на руках голубые огни
И запутались пальцы в белёсом дыму
Пусть сперва мне захочется пить, а потом
Потрошить лебедей для неведомых нужд
А потом говорить нарисованным ртом -
О, трава, я твой сын! О, вино, я твой муж !
Спит лицо в тех краях, где безмерно далёк
Поднимается дым из горячей реки
И под розовой кожей скрипит уголёк
И в висках золотые стучат молотки
Мне знаком этот мир. Я себя узнаю
В живописных узорах пролитого сна
Вырастая до сосен лицо достаю
Будто это луна, золотая луна.
По гортани течёт фиолетовый мёд,
Полный жёлтых и чёрный сверкающих ос.
Отчего-же кузнечик так громко поёт,
Долго катится мягкий седой абрикос.
Был ли день? Я не помню как выглядел день
Вместо мыслей густая волнуется шерсть
Говорящая лодка плывёт по воде
Заливая сознанье. Мне хочется есть.
Пистолет превратился в надломленный хлеб,
Я смеясь проливаю на воду вино
И смеющейся рыбою путаясь в мгле
Проплываю как в двери в цветное пятно.
Там совсем ничего, там кончается свет,
Превращаясь в озноб. Начинает светать.
Снова мысли: пойти выкупать пистолет?
Не пойду, потому что мне хочется спать.
Пусть мне сладкая снится еда и луга
Заливного миндального детства когда
Я питался начинкой сырой пирога
Провожая рыбацкие взглядом суда
Добродетель хранили в себе небеса
Пограничных я вряд ли искал тогда мест
Я лизал как лиса пожилые леса
И горел подо мною рубиновый лес
А теперь я теку в полотне потолка
И лицо улыбается ласково мне
Говоря - до свидания, значит - пока,
Растворяясь в высоком чердачном окне.
17.8.95
x x x
Он был почти незрим
Его своим крылом
Уже коснулся Ангел Увяданья
Весь день прошёл во сне
И над рыбацкой картой
Повис его гниющий башмачок.
Карету подали к заброшенным садам
Сбор яблок в это время года низок
Да и погода притупила слух
Поверхности достигнув в две минуты
Мы наблюдаем:
Вот раскрылась дверь
Закашляла химическая лампа
И в колбе света пронесён был он.
За ним тянулся шлейф
Растопленного жира
Неся кузнечиков и рыжих муравьёв
Неосторожно выползших из норок
На тёплый свет.
И вот уже течёт
Густая шевелящаяся масса
К углу ограды.
Дальше видим мы -
Деревья настороженною группой
Шагают в сторону
Освобождая путь.
Притворство прежнего
Нас заставляет верить:
Вот так, а не иначе настаёт
Желанный миг.
Над чёрною землёй
Летает ветер южных полушарий
И свет перекрывает
Чей-то вздох.
25.11.95, 18:00
В ПРИЛИВЕ ЛЖИ
Начитался разжиженных книг
Инвалид вечерели дома
Красной рыбой всплывает ночник
И под ветром трепещет трава
Сколько дыр у пространства сейчас
Там знакомые людям живут
Единицы, задачи, часы
И узлы плоскотелых минут
Когда красною рыбою сон
Накрывает расчерченный лист
Плачет циркуль и валится дом
В расслоенье размытых кулис
Но читает по книгам года
Инвалид растворяя лицо
Усмехается так что вода
Вместо смеха уста его жгёт
Вместо смеха ломается сон
Под снующим столовым ножом
Сарациновой мазью клюёт
И цветком расцветает цветком
Но ложится под стебель зерно
Цифрой О, буквой О, а затем
Говоришь что тебе всё равно
И тебе хорошо вместе с тем
Лишь бы книга была под рукой
И прямой ниспадающий свет
Лишь бы тлел огонёк голубой
В горле рыбы дающей совет
Заскрипит оживая рука
И слова сжав ладонь соберёт
Перекрыв красный свет ночника
Позовёт за собой позовёт
Так что будешь ты плыть до межи
Пока не повернёшься сказать
Что среди наступающей лжи
Ни тебя, ни меня не узнать.
15.11.95
КАРТИНКА
Версификация -
Евреям на радость
Я вытащил яблоко из бокового кармана
И конские морды
Потыкались в спину
Когда петухов замаячили пятна
А я, напрягая
Усилия счастья
Взлетел в подвенечном тулупе
И чёрных усах
В чём и был
Под самое небо
Где ангел лежал словно раковина,
Виноватая плыла кефаль
Где кефирные реки
И веко собаки утопленной
Щёлкало словно
Фотограф на свадьбе подвыпивший
Щёлкает пальцами звонко
Желая вниманье привлечь
За враньё
Мне в лёгкое влили
Свинца раскалённого меру
Да так, что стал падать я
В тёплые руки прохожих
Цирюльников, плотников, нянек
В густые леса голосов
Словно перхоть блестели дороги
У края цветущих
И плодоносящих садов.
Мне радость мою не унять.
7.7.95
x x x
Снился мне ты, искуситель
И ты, благодетель.
Ты был восторженный зритель,
Но огорчённый свидетель.
Трогал меня ты во сне
Мягкою дланью
Сладкое тлело во мне
С горечью, рванью.
Так укусить мне тебя,
Пастырь, хотелось.
Но сон прошёл и кусать
Мне расхотелось.
Я лишь припомнил: глаза,
Профиль акулий,
Злые твои образа,
Комнаты, стулья.
Я тебя видел средь них
Жгущим бумагу.
Мой возрастающий стих
Дал мне отвагу
И я воткнул до конца
Мстительный ножик
Ты рассмеялся: ха-ха
Тут же, ничтожен
Ты заскользил по стене
Трещиной серой.
- Вспомнишь ещё обо мне,
Всё, что ты сделал...
Я и проснулся тогда:
День начинался:
Трескались в пыль города,
Сон продолжался.
Ты проходил под окном
И усмехаясь
Чистил занозы пером
Не поддаваясь.
Масляным глазом кося
В мои пределы,
Ты уходил, унося
Профиль горелый
И вереницей неслись
Следом собаки,
Буквы рядками плелись,
Тлели бумаги.
8.11.95
ИНФУЗОРИЯ И ПРОФЕССОР
Слишком далёкими были от жизни
Жилы тогдашнего нашего счастья
Слишком распилены были распилы
Слишком запятнаны были запястья
Я теперь молод, а ты инфузорий
Кротко ласкаешь, что делало раньше
Самой волшебной из прочих историй
Песню твою и твой голос сгорающий
Так и живёшь до сих пор в чашке Петри
Жгутик твой я уже не различаю
Сколько тебя до сих пор в дециметре
Кубика жидкого - право, не знаю
Стал я профессор - и ранних студенток
Тискаю взгляда живым микроскопом
Вялых уже не люблю абстиненток
С малой активностью, клейким сиропом
Так на тебя откровенно похожих
Что заношу их в отряд предыдущих
Тех, что глодают упругую кожу
И остывающий пепел текущих
Недоумений, зацепок, конфузов.
Я защитив диссертацию знаю -
Знак отрицательный носят союзы
Мною открытые. Я отрицаю
Жёлтые рощи над озером Рица,
Матовый свет мандаринов разящих,
Склоны Ай-Петри. Размыты границы,
Где навредил нам пинцет находящий.
Место моё затянуло раствором
Плесень целебная там поселилась
Сладким приливом затянуты поры
И над спиртовкою дно накалилось
Меткий пинцет меня вытащил в люди
Стал я профессор - а ты инфузорий
Кротко ласкаешь в стерильной посуде
Я - для науки, а ты - для истории.
18.9.95, станция Раздоры
CТИХИ МИХАИЛУ ПОПОВУ
Посвятил я тебе бы стихи,
Но былой уже жалости нет -
Ты даосской всеядности жрец
Плесневелый вкушаешь ты хлеб
Твой приют состоит из акрид
И снетков и сухой саранчи
Бородою своей знаменит
Ты сидишь на трёхглавой печи
Там сжигаются книги с утра
Рёрих в печке твоей погребён
И Блаватская Е. и мура
Где сцепились Гурджиев и Фромм
Славно греет мохнатый халат
Колесница из серых мышей
Поспешит куда кинешь ты взгляд
Вплоть до сточных канав и траншей
И пустив бакенбарды вперёд
С грозной книгою эфемерид
Ты свершаешь ментальный полёт
Над зерном судьбоносных планид
На лугу тебя встретить легко
Прямо в сердце твоём красный мак
Цедит тонкой струёй молоко
Твой тогда замутняется зрак
И согнувшись на стуле как кот
Ты бормочешь такую херню
Что в зевоте раскроется рот
И в тоске по прозрачному дню
Мы выходим из тусклых квартир
Направляясь к зеркальным морям
Ну а ты остаёшься сатир
И язык кажешь синий, куря
Благовоний сомнительных пук
О Нарцисс я любя написал
Всё что видишь. Движеньями рук
Только ангел любви управлял.
15.11.95
БАЛЛАДА О ЧЁРТЕ
О. Т.
Я подумал, что ты
Человечьих кровей,
И собакою ты
Притворилась, ей-ей.
Устремляясь за мной
По июльской жаре,
Наблюдая за мной
Муравьём в янтаре.
Я тебя разгадал
Ша-ла-ла, ша-ла-ла
Ты собакой уже
Не была, не была.
В чёрной комнате мы
Ночевали с тобой.
Не боялися мы
Была это любовь
Лишь под утро тогда
Понял я, понял я
Догадался тогда,
Видя капли огня -
Не собака, а чёрт
Ты была, ты была
Не собака, а чёрт
Ша-ла-ла, ша-ла-ла
Не была ты и той,
Что пригрезилась мне
В чёрной комнате той
Где цветок на окне.
Ты смотрела в глаза
Тра-та-та, тра-та-та
Ты смотрела в глаза
И в другие места
Кто так может смотреть
Понял я, понял я -
Тот так может смотреть,
Кто не любит меня
Я об этом спросил -
"Р-Р-Р" - сказала мне ты -
"Ты об этом спрсил,
Мои мысли просты -
Я тебя укушу,
Я тебя не люблю.
Задушу, укушу."
Тюр-лю-лю, тюр-лю-лю.
И прелестны черты
Исказила грима-
са. Собачьи черты
Тоже влились в туман,
Из которого чёрт
Стал краснеть и кивать
Как начинка чего-то,
Что не описать.
И цветок на окне
Вспыхнул чёрным огнём.
Закружились в огне
Мы вдвоём, мы вдвоём.
А на утро в лесу
Ри-ки-ки, ри-ки-ки
В синем хвойном лесу
Нас нашли рыбаки
Чёрный пёс, ша-ла-ла
Бегал возле меня
И из пасти текла
Тлея, струйка огня.
А в пруду отража-
лись цветок и окно.
Поднебесная ржа
И прозрачное дно.
24.6.95, 12:53
x x x
Засветилась тень
В моём окне стекло глядит вовнутрь
А комната ушла в себя как в гости
Тень прячется под кровать
Но её свет бъёт и оттуда
Так что стоящая мебель тает и уменьшается
Поднимаю с пола пачку сигарет
Сгибаясь несу её к кровати
Ломит плечи
Иголкой в переносице торчит
Застывшая капля пота
Дым не держится в теле
Он выходит сквозь пальцы рук
Наблюдаю за их движением
Не улететь далеко
В ванной моё отражение ёрзает бреясь
Нет это в стекле кто-то прыгает
Яркий мешает мне свет а не то
разглядел бы увидел
Но я поймаю тебя невидимка безликий
Вот поквитаешься за свои дерзкие пляски
Пальцем тебя придавлю
И щелчком из тебя всё повыбью
Там только светится в зеркале
Пляшет сверкает
Боится не верит
20.12.95
x x x
Развоплощение
Это когда с обратной стороны листа
Проступают буквы
твы   обсто
жерт    я       еств
Лицедей но нет не лицедей
лжец разделённый пополам
но тогда уже не лжец
жрец страстей страстей страстей
лицемер вот нужное слово
Развоплотиться
раз и вот уже
ничего уже
весело птица
пусто трезво холодно
нигде я
нет везде я
голое лицо глядит в зеркало
а оттуда
пустота блеет
16-17.12.95
ПОЭМА ИЗ 17 ФРАГМЕНТОВ
(1)
Эту историю я прочитал в романе "Женская честь" писателя Ивана Папаскири.
Сверкали лощёные щёки мультипликационных героев.
Ты мне из письма показала весёлые ноты.
Я в саркофаге бумажном восторженно плыл по теченью.
Все кувшинки и лилии радовались моему плаванью, и скалились пасти весёлых
стрижей,
норовящих упасть прямо вниз.
Я на карте увидел - там пропасти, мели и весёлые пятна пролитого давеча
сока.
(2)
Грузин там бежал по пригоркам и щёлкал браслет на запястье его золотой, на
руке волосатой, в лучах ярко-зимнего солнца.
На талых лугах и полянах лежали животные мелкие и снег опускался в оврага
прочерченный путь.
(3)
Оврага текло золотистое влажное пламя. А с телеэкрана текло оливковое
масло, ты хныкала, глядя на тени развязанной свечки. Последний автобус
прошёл сквозь оконные стёкла, весною снимаются рамы.
Кузнечик засохший на книжной шевелится полке.
Шевелятся, ползают буквы.
(4)
Свирель потерялась в ущелье.
Весна нисходила на город.
Как порвано много учебников школьных, ненужных.
(5)
Тобой поросли эти горы.
(6)
Я книги пустой никогда, никогда не читал. Пустое из букв сквернословит.
Чернильным пятном пригвоздил я воскресшую птицу.
Летело алмазное облако погасшего некогда взгляда.
Летела копеечка. Что там, разжалобил, хватит...
(7)
Коричневый сухарик проглотило моё отражение детское, восточная строгая
цапля скрипя в переносицу влезла. Иван Папаскири лежал перебитый закладкой.
Я вышел на улицу и корабль обрушился под ноги, а сзади тяжёлые крылья
грудную заполнили клетку.
(8)
Ты в сад ночью вышла и сфинкс копошился под лампой, и струнный оркестр в
окне твоём  движет черёмуху, чердак смотрит в озеро - так далеко до
бессмертья.
(9)
Жёлтые линии ковра встали и крикнули.
Лампа упала настольная.
Тетрадный листок отразил мои жёлтые пальцы.
(10)
Каркало пело лежало пролитое море
Камни и чайки и камни и чайки и камни
Империя периода упадка сулит нам крупные обточенные камни. Мы пишем на
заброшенных надгробьях. Сухие письма и лиловые чернила я пью и ем в
страницах сей поэмы.
(11)
Тебя, тебя я призываю, но ты не хочешь под крылом моим быть спрятанной.
Пустые комнаты заполнились водой альпийских впадин, марианских плоскогорий.
Я выплыл бы, но спутал направленье, приветствовала водоросль меня.
(12)
Плохая книга обвенчалася со мной.
Актриса зеленоротая в теплице цветы воровала. Янтарный комок прихотливо
стекал к горизонту.
Как пишутся буквы, как люди живут ничего не изведав.
Как море меня узнаёт, когда я приближаюсь.
Как падают листья твоих маргариток в окне, когда лунный трамвай проезжает и
с крыши слетают все тени.
(13)
Повинуйся, инструктор и ты, перешеек, в себе не храни измерений звучания
эха.
Я сетку координат списал с настоящего плана.
Теперь я кудес и волшебник.
(14)
Ты, книгой заполненный, на вершине заточенной башни бранишься с вздыхающим
громом.
Табун лошадей топчет яблоки прямо в притихшей долине.
Я трещину серую в узел сухой завязал. А её пустота распирает.
(15)
Я с цифрой дрожащей боролся, и видно она побеждала.
(16)
Пошёл по берегу, смотрит - спешит по воде русалка и факел волос в голове её
плещется.
Я прочь побежал, а волна хваталась за ноги мои, и так тяжело бежать было,
что я понял -
всё это сон, и за окном - 18 градусов мороза.
Застынет ли эта вода?
(17)
Ты мне подложил в эту книгу всё то, что я там вдруг увидел?
8.12.95, 21:15
МИШЕНЬ (ТОЧКА)
Отошли круги и оставшаяся в центре точка принялась вибрирова