деньжат  к
праздникам, давала  в долг без отдачи,  подарила машину  - свою  старую,  но
вполне  рабочую  лошадку,  "трешку", которая  давно уже  не  соответствовала
социальному статусу директрисы процветающей фирмы и потихоньку  подгнивала в
гараже.
     Все было хорошо до тех пор, пока Крамская не решила, что наворовала уже
достаточно, пора отойти от дел и спокойно прожить оставшуюся  часть  жизни в
какой-нибудь другой, более комфортной  стране, где можно тратить  деньги, не
опасаясь каждую  минуту,  что  на тебя  "наедут",  что  тебя  "разведут" или
"кинут".
     Для Эльвиры было полной  неожиданностью, когда в  один  прекрасный день
она  пришла на  работу  и  обнаружила в своем  кабинете, который выделила ей
любвеобильная начальница, следственную  бригаду. Кабинет  самой Крамской был
уже опечатан, сотрудников по одному  вызывали  на предварительный  допрос  в
бухгалтерию,  где  обосновался  следователь  и  откуда все  они  выходили  с
подпиской о невыезде  и повесткой в Большой дом - приглашением на следующие,
более дотошные допросы.
     Правда,  для  Эльвиры и большинства  служащих  "Гаранта" все  кончилось
сравнительно  хорошо.  Дело  было ясное,  следователь  попался  на  редкость
порядочный,  и он  не  стал  механически  пристегивать  к  делу Крамской  ее
работников. Как  ему стало ясно почти сразу,  сотрудники фирмы были ни в чем
виноваты  и  не  понимали,  каким образом  их  милая,  умная  и  современная
начальница  вдруг  превратилась  в  опасного  преступника.  Следователь  для
порядка  слегка попугал их да  отправил на все  четыре  стороны.  Крамская и
главный  бухгалтер  Меньшиков  были  об®явлены  во всероссийский  розыск,  а
"Гарант" благополучно прекратил свое существование.
     - А что она делала-то? - спросила наивная Людмила.
     - Да ничего особенного. Крамская, знаешь,  не отличалась большим  умом.
Ничего  оригинального она  не  придумала.  Продавала  квартиры  в строящихся
домах. Иные квартиры - по несколько раз. Ну, конечно, и те, что были проданы
всего один раз, тоже продавались фиктивно.
     - Как это?
     -   Понимаешь,   когда   строится   дом,   несколько   квартир   всегда
предназначаются либо для строительного начальства, либо для ментов, либо для
всяких нужных  чиновников.  Это  всегда  было, есть и будет.  Уже почти  что
официально  так  делается.  Крамская  давала  взятки   кому  надо,  получала
необходимую  документацию  и  потихоньку  эти  самые   уже   проданные,  уже
фактически  оплаченные квартиры продавала гражданам. Дело нехитрое. А потом,
когда стало тянуть жареным,  взяла своего  Меньшикова  в охапку и дала деру.
Сейчас, думаю,  оттягиваются  уже  где-нибудь  в  Майами.  Меньшиков-то  эти
деньги, которые  Крамская получала от  трудящихся,  прокручивал на стороне -
торговал  продуктами, водкой, сигаретами, умножал капитал, одним словом. Так
что лаве  они срубили очень неплохое. Последнее время Меньшиков переключился
на торговлю  компьютерами,  сам закупал их  за границей. А  знаешь,  что это
значит?
     - Ну?
     - Фирма, у которой он покупал  технику, - американская. И основал ее он
сам. Через подставных лиц, через дружков с Брайтон-Бич. Сам у себя  покупал,
сам себе платил. Деньги сливал за кордон, вот и вся тема.
     - Да-а... Попала ты... Что же теперь будешь делать?
     - Есть одна задумка.
     - Какая?
     - Давай-ка, подруга, рванем в шоу-бизнес. А? Как ты смотришь?
     - Нормально смотрю. Я же учусь... Все-таки  музыкант, как-никак. А  как
ты хочешь "рвануть"? В каком качестве?
     - То  есть, как  это  -  "в  каком  качестве"?  В качестве  суперзвезд,
конечно, на меньшее я не согласна.
     Вот тогда, зимним вечером, заявив, что  она хочет грести деньги лопатой
и имеет  свою творческую концепцию, Эльвира и спела Люде  свою первую песню,
аккомпанируя себе на старенькой дешевой гитаре.
     - Ну? - сказала она, отставив инструмент в сторону. - Как тебе?
     - Это твоя песня?
     - Моя. А чья же еще?
     - Здорово. И, знаешь, что мне нравится?
     - Что?
     -  Нет  никаких  наворотов. Все просто и  ясно.  И  с юмором.  "Хорошая
девочка Маша".  "Ты  меня  не любишь,  а я  тебя  люблю".  Беда  всех  наших
питерских  рокеров,  Эльвира,  именно в  этом - в  наворотах. Правда, сейчас
появляются неплохие парни. Без заморочек. Помнишь эту - "У нас каникулы..."
     - Конечно. Я  именно так и  хотела.  Чтобы  все  было просто, смешно и,
самое главное, лохов цепляло. Чтобы  песня  на ухо садилась  и от нее нельзя
было избавиться.
     - Ну, это у тебя получается в полный рост.
     - Спасибо. Приятно слышать. Но,  между прочим, в шоу-бизнесе материал -
не главное.
     - Да? А что главное?
     - Личность. Нам надо с тобой, Людка, становиться культовыми личностями.
     - Да? Ха... А как это?
     - Как это, как это? Так это! Какие вы, столичные жители, нерасторопные!
Медленные умом! Потому и сидите все в нищете.
     - Ой, да ладно тебе! Тоже мне, героиня нашего времени!
     - Между прочим, так оно и есть.
     - Да повезло тебе просто. Приехала, случайно  меня  встретила, случайно
устроилась. У  нас люди годами работу ищут, а  ты  случайно попала. Думаешь,
так дальше и пойдет?
     - Тебе не кажется,  что слишком много случайностей, Людочка? И  вообще,
случайного на свете ничего не бывает.
     Эльвира  снова  взяла  гитару  и  принялась  перебирать  струны,  меняя
аккорды, словно нащупывая новую гармонию.
     -   Просто  надо  быть   деятельным  человеком.  А  вы,  столичные,  не
деятельные. Вы расслаблены изначально. С рождения. Ты не обижайся, Люда, это
правда. Включи телевизор.  Посмотри,  сколько  москвичей или питерцев  среди
эстрадных звезд, я имею в виду, среди раскрученных. Раз, два, и обчелся! Все
приезжие! А почему?
     - Почему? - спросила Люда.
     -  Потому что мы живем,  в отличие  от вас,  в экстремальных  условиях.
Потому что  мы каждую секунду  готовы  встать и, фигурально выражаясь, выйти
вон. Потому что  мы приезжаем  в Москву  или Питер,  и у нас нет ничего.  Ни
прописки,  ни  денег,  ни  вещей,  ни знакомых.  Мы полностью  беззащитны  и
одновременно приучены давать отпор сразу и жестко. Так уж мы воспитаны. Вон,
посмотри, иногда  звезды,  из тех, кто  сейчас  уже в  миллионерах  ходят  и
упакованы по  полной, проговариваются в интервью, как они жили первые годы в
Москве. Пенкин дворником работал. "Академики" чуть ли не бутылки собирали по
под®ездам, чтобы прокормиться. Да все они, все наши, то есть, приезжие, были
полными люмпенами. И все вылезли. Редактор "Фактов", Валерка, который сейчас
звездами вертит как хочет и  ему все звезды  жопу  лижут, он тоже чуть ли не
бомжом  в Москве  был.  Я с ним  тут познакомилась, он к  Крамской приезжал,
покупал  квартиру  в  Питере для  своей  любовницы.  Кофейку  с ним  попили,
поговорили  за  жизнь. Бомжевал  парень,  потом  дворником  пошел  работать,
пристроился как-то. Без прописки, без ничего. Поступил на журфак, чуть ли не
по  поддельным документам. Заочно окончил. Знакомства заводил. Потом стал  в
журналистике приличные деньги зашибать.  А где деньги - там и все остальное.
Он теперь  уважаемый  человек,  за  границу ездит, эти самые звезды, которые
раньше его на порог не пускали, за ним бегают сломя шею, чтобы он интервью с
ними сделал, помог новый альбом раскрутить. А он их на хуй посылает.
     - Почему? Почему он их посылает?
     - Ну, честно  говоря, не всех  посылает. Только тех, кто  ему раньше не
помогал. Когда он еще никем был. А остальных - наоборот, двигает.
     - Провинциалов?
     - Да. Понимаешь, Люда, вы ведь, столичные жители, очень изнеженные. Вам
дергаться  неохота. У вас тут  квартиры, родители. В крайнем случае,  всегда
можно  прийти  домой. В холодильнике обед  стоит.  Кровать  имеется,  теплая
постель. А у нас - ни хрена.
     Эльвира взяла громкий аккорд, задребезжали струны.
     - Вы тут кричите - "преступность, преступность!"
     - Кто это кричит?
     -  Да все вы.  По телевизору  вон, в  газетах. А знали бы вы, что такое
настоящая преступность! У вас тут просто теплица.
     - Что, в Магадане круче?
     - В Магадане... Да  что Магадан!  Ты  ведь,  Людочка,  России вообще не
знаешь.  Ты за Московскую кольцевую выйди - вот там уже Россия начинается. И
чем дальше, тем круче.  Господи, ты погуляла бы у нас вечерком, сразу  мозги
на  место встали бы. Знаешь,  когда  лет  в  тринадцать  начинаешь  хоронить
одноклассников,  к этому как-то  привыкаешь. Уличные  драки  - дело обычное.
Сначала драки - подростки  просто так машутся.  Потом - с ножами. С кольями,
цепями, бритвами. Затем дело до стволов доходит.  И  очень быстро. Пацан еще
голосовать не может, а уже со стволом  в кармане. Преступность... И  во всем
так. Мы  приучены  выживать, понимаешь?  А вы - нет. Поэтому мы зубами рвем,
цепляемся за каждую лощинку, за каждую трещинку, чтобы удержаться.  Чтобы не
сорваться и не загреметь вниз.  А вы - так...  живете  себе,  все  идет, как
идет,  вы даже  не задумываетесь  о  жизни. О том, что время  уходит. Вот  и
результат: все  настоящие звезды  -  наши. Все  без исключения из провинции.
Сечешь расклад, подруга?
     - Не очень.
     -  А  ты  пойми,  что  я  тоже  из провинции.  Значит,  у  нас с  тобой
преимущество  по  сравнению с вашими остальными, питерскими...  Напыщенными,
самовлюбленными, считающими себя гениальными. Ясно?
     - Ясно-то ясно... А чего ты такая злая, Эля? Из-за работы?
     - Да  разве я злая? Не злая я... Я  к людям вообще по-доброму отношусь.
Гораздо, между прочим, добрее, чем вы, питерцы, друг к другу.
     - Да я заметила.
     - И если ты думаешь, что я  играла, когда твоей маме помогала, так нет,
не играла. Это у нас тоже в крови уже - к людям надо по-доброму. Я не говорю
про твою маму, она золотой человек.
     - Со всеми, что ли, по-доброму?  Это, типа, если по одной щеке ударили,
подставь другую?
     - Нет. Если ударили, ударь в ответ. У нас так было заведено. С детства.
Поэтому и остерегались  бить - всегда в  ответ можно  было получить. Нет,  с
людьми,  с бомжами последними, с алкашами уличными, со всеми,  если они тебе
впрямую вреда не сделали,  - надо по-доброму. Неизвестно, что  это  за люди,
может быть, у них временные трудности. Понимаешь?
     -  Ну-у...  Не всегда мне приятно по-доброму... Если, например,  кто-то
ссыт у меня в парадной, я с ним что, по-доброму должна?
     -  Господи, подумаешь  -  ссыт. Всякое в жизни случается. Бывает, что и
пописать человеку негде. Что же его, бить за это сразу?
     - Ну, бить не бить, а поучить...
     - Тебя саму надо еще  учить. А то сидят, понимаешь, перед телевизорами.
Задницу оторвать не могут, а других судят - этот, мол,  пролез из провинции,
тот  пробивной,  вылез  из  грязи  в  князи.  А  самим-то  кто  мешает?  Все
возможности  есть,  пожалуйста...  Что  до  меня...  -  продолжала  Эльвира,
прикурив новую  сигарету от окурка. -  Вот ты говоришь - мне повезло. Ничего
подобного.
     - Ты хочешь сказать, что запланировала так? Мол,  кого-то  встретишь, у
кого-то поживешь... И на работу знала, куда идти?
     - В  общем и  целом,  наверное, так. Я, конечно, не знала, что  встречу
именно тебя  и  что  пойду именно  в  "Гарант". Я даже о  названии таком  не
слышала.  Но я  пришла в  этот город и  в тот клуб по-доброму.  Понимаешь? С
открытой  душой. И с хорошим отношением к людям.  Поэтому тебе и понравилось
со мной болтать, поэтому ты меня к  себе  и пригласила. А если бы  я  сидела
там,  в  клубе,  букой,  если бы набычилась и всех  отшивала - ты бы ко  мне
подошла?
     - Да ни в жизнь!
     - Вот и я о том же. Ладно, Людка, ты согласна?
     - С чем?
     - Да  боже  ты мой!  Группу со  мной сделать. Ты  же  музыкант,  можешь
аранжировки писать, музыку украшать. И потом, ты ведь на скрипке умеешь?
     - Да, умею. Ты думаешь, скрипка подойдет? А кто еще играть будет? Ребят
нужно пригласить, инструменты...
     -  Успокойся. Всему свое  время.  Сначала  надо о себе заявить. И  всех
потрясти. Поняла? Это главное.  Если  нас  запомнят  на  сцене,  то, считай,
полдела сделано.  Дальше  будем  думать уже и  об инструментах,  и обо  всем
остальном. Главное - уверенность. Согласна?
     - Согласна. А мне что? Музыка -  моя  специальность. Буду  своим  делом
заниматься.
     - Молодец. Значит, какая наша первейшая задача?
     - Э-э... Сейчас...
     - Ну, вспоминай, вспоминай. Я тебе это уже два раза говорила.
     - А-а! Поняла! Грести деньги лопатой!
     - Точно. И что главное?
     - Уверенность! И наглость, - добавила Люда от себя.
     - Правильно. Скромность - лучший путь к неизвестности...
     Первый  концерт группы "Вечерние совы", состоявшей из двух музыкантов -
Эльвиры  и  Люды,  прошел  в  клубе  "Зомби"  -  том  самом, где  состоялось
знакомство девушек. С некоторых пор они стали  считать  этот клуб чуть ли не
родным домом и были хорошо знакомы с его арт-директором - Гошей Немчиком.
     Гоша, молодой, но уже абсолютно лысый человек, был из  тех энтузиастов,
которые не  боятся связываться  с бандитскими  группировками ради сохранения
удовольствия,  получаемого от жизни, а это удовольствие заключалось для Гоши
в культурно-просветительской деятельности.
     Конечно,  он получал от клуба деньги, купил себе машину - битый "Форд",
который сам довел до рабочего состояния и довольно сносного внешнего вида, -
но эти деньги не шли ни в какое сравнение с теми, что имели владельцы клуба.
Гоша имел куш и  от  торговли  наркотиками, процветавшей  в "Зомби",  однако
поставленной  так, что покупать  здесь могли только  постоянные клиенты. Это
был довольно  узкий круг лиц,  в который входило  несколько крепких, средней
руки дилеров (проверенные и надежные, в возрасте, осторожные, не отморозки),
десяток питерских  музыкантов, избранные коллеги  по шоу-бизнесу из соседних
клубов,  а также  служащие банка, который  находился  под  "крышей"  той  же
группировки, что содержала клуб.
     Основной деятельностью Гоши  было устройство концертов и  шоу-программ.
Артистов для работы в "Зомби" он выбирал сам.
     Платили  здесь мало, как и вообще в питерских клубах невысокого пошиба,
и музыканты играли больше для души, нежели для заработка. Хотя деньги, какие
бы небольшие они ни были, еще никогда  никому не мешали, и никто из артистов
ни разу не отказался от Гошиного гонорара.
     Название  "Вечерние совы"  Люда придумала перед самым концертом. Группа
вообще не была заявлена в афише.
     - Ладно, выступите  на разогреве перед  "Бильярдом", -  сказал  Гоша. -
Сколько вас?
     - Двое.
     - Двое? Ты и...
     - Эльвира.
     - Вот так новость. Вы что же, вдвоем, и больше никого?
     - Ну да.
     - А поешь ты?
     - Эльвира.
     - О! Супер. Надо будет посмотреть. В электричестве?
     - Нет. Гитара, скрипка и два микрофона.
     - Сделаем. Веселые хоть песни? Не уснет народ?
     - Постараемся. Кстати, нам охрана нужна.
     - Так ведь есть охрана.
     - Нет, нам перед сценой нужно. Поставишь человечка?
     - А что такое?
     Гоша  был  заинтригован.  Охрану  перед  сценой...   Ладно,  Кинчев  бы
выступал,  это  понятно,  к  нему  вечно  всякие фанаты-отморозки  кидаются,
норовят  на  сцену  выскочить или хотя  бы, в  приступе  восторга, запустить
пивную бутылку в любимого артиста, а эти новенькие - им-то чего?
     - Ладно. Поставлю человека.
     - Сколько играть?
     - Минут двадцать. Разогрев, сама понимаешь... Смотри, если дело пойдет,
сделаем вам отделение с какой-нибудь хорошей группой.
     - Если дело пойдет, нам сольный концерт будет нужен.
     - Сольный... А придет народ?
     - Вот поглядим сейчас, как отреагируют. Думаю, придет.
     Концерт превзошел все Гошины ожидания. Точнее, никаких ожиданий  у него
вообще не было, он давно знал Людмилу и Эльвиру. Нормальные девчонки, тяги к
сцене ранее не замечалось. Видно, просто решили подурить. Ну что  же, ему не
жалко. Для  хороших людей  чего  не сделаешь?  Тем  более девчонки  работают
бесплатно, речь о  гонораре даже  не заходила, а  в разогревающем коллективе
Гоша нуждался: "Бильярд" отказывался выходить на сцену первым номером, такой
у ребят был принцип.
     По  просьбе Люды  Гоша  выключил в зале весь свет и в темноте об®явил в
микрофон:
     - А  сейчас,  перед выступлением  вашей любимой  команды  "Бильярд", мы
представляем новый проект Эльвиры и Люды - "Вечерние совы".
     В зале засмеялись. Гоша включил свет и замер.
     На сцене  перед микрофоном  стояла  обнаженная  Эльвира с электрической
гитарой  "Фендер", прикрывавшей самое интимное из интимных мест. Рядом с ней
на высоком вертящемся "музыкантском" стуле сидела Люда в одеянии монахини со
скрипкой в руках.
     Зал  тихонько  ахнул,  потом послышался  плотоядный смех.  Эльвира,  не
обращая  ни  на  кого  внимания,  тронула струны,  гитара  издала  немыслимо
громкий, скрежещущий  звук, тут же зазвучала скрипка Люды, и Гоша  вместе со
зрителями, словно загипнотизированный, стал покачиваться в такт музыке.
     Эльвира  выключила ногой педаль, звук  гитары  стал  мягким, плавающим,
ноты  повторялись  коротким  эхом.  Девушка  быстро  крутанулась  на  месте,
продемонстрировав зрителям,  что  она все-таки  не совсем  голая,  некоторые
детали одежды на  ней  имелись.  Этими  деталями  были узенькие,  прозрачные
трусики и перчатка на правой руке, которую Гоша, как и большинство зрителей,
остолбеневших от неожиданного зрелища, поначалу не приметил.

     Я тебя одену, как елочку,
     Я тебя одену, как палочку,
     Я тебя одену с иголочки,
     Я с тобой пойду на прогулочку.

     Гоша  завороженно  слушал  хриплый голос  Эльвиры, который,  вместе  со
звуками  гитары, отзывался  уже троекратным  эхом, гипнотизировал и придавал
этим стихам  -  не  стихам  даже,  а так,  ритмическим  распевкам -  второй,
глубокий и тонкий смысл. Голос Эльвиры  отзывался в груди и ниже,  заставлял
дрожать диафрагму, холодил живот.
     "Вот,  падла,  на нижние чакры как  работает, - подумал Гоша. -  В  ней
определенно  что-то  есть.  Им  бы  грамотного  режиссера...  Можно было  бы
устроить  шоу...  Жаль,  черт,  Курехина уже  нет,  он этих  девиц наверняка
пристроил бы в какой-нибудь спектакль. По заграницам бы повозил, кучу  денег
заработали бы..."
     Гоша  не заметил,  как пролетели  двадцать  минут выступления "Вечерних
сов".
     - Слушай, а у вас много песен? - спросил он  Эльвиру в гримерке. Она не
спешила одеваться и стояла перед арт-директором в своем сценическом костюме.
Вернее, в сценической наготе.
     - Хватит. А что?
     -  Давай вам сольник сделаем. Мне  понравилось, публика тоже  на  ушах.
Поздравляю, между прочим.
     - Делай, конечно. Твои условия?
     Эльвира всегда брала быка за рога, кто бы этим быком ни был.
     Гоша,  что называется, "повелся"  на  коллектив и  сделал  "Совам"  три
концерта, которые прошли при  неизменном аншлаге. Потом организовал запись в
приличной  студии,  и  "Совы"  за  месяц  сварганили альбом.  Теперь  группа
расширилась, к дуэту  присоединилась танцовщица  Нинка  Сурикова,  соратница
Люды по институту, и ее подружка Вика, взявшая на себя функции директора.
     За  студию Гоша должен  был заплатить  около  тысячи  долларов.  Убедив
директора, что  отдаст деньги  сразу, как только  будет какая-то прибыль ("А
будет, будет, я отвечаю. Девки - высший класс!"), он за свой счет снял еще и
концертное видео.
     С этим набором - видео, готовый альбом, несколько фотографий и газетных
статей  -  Вика  и  отправилась  в столицу,  получив  от  Эльвиры  наказ  не
возвращаться без внятного результата.
     Уже через неделю  она  позвонила и,  захлебываясь  словами,  прокричала
Эльвире, что  альбом покупают, что гигант шоу-индустрии  "ВВВ"  сейчас метет
молодые группы, берет все, почти не слушая, и платит живые деньги.
     - Они  требуют,  чтобы  вы приехали подписать контракт.  Но я выпросила
аванс, должны на днях выдать.