ой изоляции, я тихо сойду с ума".
     Он не  ожидал подобного поворота событий.  Патрон беспредельно циничен,
но мудр и  предусмотрителен. И в то же время Руслан Алексеевич  знал твердо:
недооценивать Гурова,  полагать, что  он  пляшет  под  чью-то  дудку, крайне
опасно. Возможно,  Патрон  и  обманул  подполковника,  как  обманул  и  всех
остальных, но,  может,  сыщик не пляшет, а  сам музыку  заказывает. И  такой
вариант полностью исключать нельзя, необходимо перестраховаться.
     Полковник  Орлов доложил, что  ему необходимы тридцать машин, девяносто
оперативников  как  минимум, три  машины  "Скорой помощи",  а к  девяти утра
желательно пригласить в управление  пятерых следователей  прокуратуры. Орлов
получил людей и технику, хотя и не все, что требовалось.
     В четыре утра он стоял у под®езда управления и молча провожал коллег на
задание. Затем вернулся в контору, поднялся в кабинет генерала.
     Константин Константинович кивнул на самовар и тарелку с бутербродами  и
продолжал писать.
     Сейчас оперативники,  возможно, стреляли,  дрались,  обливались кровью.
Генерал  писал,  а  полковник,   развалившись  в   кресле,  жевал  резиновый
бутерброд, пил безвкусный чай.
     Наконец  раздался  первый  звонок. Полковник  вскочил,  генерал щелкнул
тумблером.
     - Контора слушает.

        Глава двенадцатая

     Генерал выслушал сообщение, улыбнулся:
     - Поздравляю. Благодарю. Жду.
     - Кто? - спросил Орлов.
     - Сапрыкин. Трое - у двоих пистолеты, у одного кастет - уже в машине.
     Через  час в управление доставили  тридцать восемь человек. Четверых на
месте  не  оказалось.  Как и почему ушли  - выясняли, оставили  засаду. Было
предположение,  что  боевики  из гостиницы  не отлучались,  но  по  каким-то
причинам  оказались  в  других  номерах. Выстрел  прозвучал  лишь один  раз,
пальнул с испугу молодой опер. Пятерым задержанным и двум сотрудникам хотя и
сделали перевязки, но ничего серьезного не было.
     Предстояла работа с  задержанными, поиск исчезнувших миллионов. И самое
главное -  Гуров.  Совершенно ясно: через рядовых бандитов выйти на главарей
Корпорации, на наркотики и валюту не удастся.
     Референт  узнал  о происшедшем  около десяти  утра,  сразу после начала
рабочего  дня.  Патрон,  как  всегда,  оказался  прав  - "мавр  сделал  свое
дело...".
     Накануне  вечером Волин  проводил  Константина  Васильевича Рогового  в
Шереметьево,  прошел  с ним в депутатский зал, помог донести  чемодан. Здесь
они сердечно распрощались.
     Когда  он вернулся домой, то  вместо Юрия  Петровича обнаружил короткую
записку: "Благодарю, почувствовал  себя плохо, уехал лечиться". Читая, Волин
удивился  телеграфному  стилю,  но  обрадовался,  что  постоялец  с®ехал,  -
надобность  в Лебедеве  уже отпала. Получив  информацию  о  ночных событиях.
Референт призадумался. Неужели  старый  лис  о готовящейся  облаве пронюхал?
Захваченные  розыском  уголовники  знали лишь  Лебедева, и  хорошо,  что  он
испарился, лучше  бы до самого крематория.  Сегодня Волину  предстояла самая
опасная,  решающая стадия  операции.  Взять  из  камеры  хранения чемодан  с
наркотиком, передать по назначению и получить валюту.
     Когда Патрон назвал вокзал, номер камеры и шифр, Волин поморщился, мол,
старо, как мир.  Но хозяин резонно заметил, что, как только в стране откроют
частные банки, будем пользоваться персональными  сейфами, а сейчас потерпим.
Волин  не возражал, понял: миллионы Корпорации неведомыми  путями  попали  в
руки Патрона и сейчас скорее  всего уже ушли по  иному  адресу. "Меня это не
касается, - решил он, - главное - получить валюту, а там решим, кто танцует,
а кто музыку заказывает".
     Год  назад  четверо   здоровенных   наглых   парией  схватили   Руслана
Алексеевича Волина  и, угрожая  паяльником,  потребовали десять  тысяч  - на
большую  сумму  не хватило воображения. Волин для порядка всплакнул,  деньги
отдал  и распорядился по Команде - тогда ею руководил Веселов. Через три дня
главарь шайки вернул деньги, долго просил прощения. За прошедшее время Волин
несколько раз прибегал к услугам незадачливых рэкетиров, отметив, что щенята
быстро взрослеют, обрастают плотной шерстью и  в случае  необходимости могут
не только  лязгнуть  зубами,  но  и  схватить  за  горло.  Д'Артаньян и  три
мушкетера,  так называл их Волин, не имели  контактов в его окружении, что и
послужило  решающим  фактором при выборе исполнителей.  Они были  совершенно
необходимы: Волин твердо  решил - все время, пока он занимается с наркотиком
и валютой, сыщик Гуров должен находиться под амбарным замком.
     Референт  встретился с главарем, назвал место  и время, дал  фотографию
Гурова.
     -  Ни в  какие  переговоры не вступать, не  калечить, в  случае крайней
необходимости  оглушить,   держать  до   двадцати   четырех.  После  захвата
позвонить, -  сказал Волин, вручил аванс - тысячу, гарантировал по окончании
еще пять.
     Получив  такие  деньги,  главарь   не  обрадовался,   а   насторожился:
существовал  примерный прейскурант  на  услуги,  и  зазря лишнего  никто  не
платит. Прикинув на ладони упакованные червонцы, главарь спросил:
     - Он вооружен?
     Волин любил бесплатные каламбуры, ответил:
     - И очень, очень опасен.  А за просто так,  от жалости, подают  лишь на
паперти.
     - С ним может быть охрана?
     - Исключено. Он придет один. Только  не обольщайся, парень. Обещаю, все
деньги ты отработаешь сполна.
     - Не пугай! Видели разных! - Главарь сел в "шестерку" и укатил.
     "Ну,  дай  тебе  бог, -  подумал Референт, направляясь к своей  машине,
которую оставил на соседней  улице. - Кто  мне мешал обмолвиться, что,  если
клиент начнет "выступать",  а это, конечно, неминуемо, проломить ему башку к
чертовой матери. Нет, нельзя, - одернул себя Волин, - нельзя, хотя оставлять
Гурова в живых - безумие. Парни для заказного убийства не годятся, сыпанутся
на чем-нибудь и пропишут меня в тюрьме за подстрекательство в убийстве. Нет,
я все сделал правильно".
     Через  час  Гуров  подсел  в  "вольво" к Волину, вежливо  поздоровался,
хлопнул Дениса по плечу и сказал:
     - Привет, Дэник! Все буржуев возишь?
     - А ты, Лев Иванович, все жуликов ловишь? - усмехнулся  Денис. - Каждый
зарабатывает, как умеет.
     - Значит, дела такие. - Референт  повернулся к Гурову. - Мое начальство
убыло в командировку, теперь я штурман и капитан. Сегодня я познакомлю вас с
одним  иностранным человеком, который примет  вас с  Денисом  в Вене. Личное
знакомство всегда надежнее писем и всяких дурацких паролей.
     - Безусловно, - согласился Гуров.
     - На Ленинградском шоссе, за Войковской, есть  кооперативное кафе "44".
Восемнадцать часов. Договорились?
     - Хорошо.
     - Денис,  останови,  мы  пройдемся, - сказал Волин и  первым  вышел  из
машины.
     Гуров сжал плечо Сергачева, тот понимающе кивнул.
     - Вам, конечно, уже все известно. - Волин взял Гурова под руку. - И как
понимать?
     -  А  вы  полагали,  если  подполковник  Гуров  в  отпуске, связался  с
Корпорацией, то  МУР закрыли на  ремонт  или переучет? Вы  с  ума посходили,
притащили в столицу  вооруженных бандитов, да еще накануне сессии Верховного
Совета!
     -  Накладки  бывают  и на более высоком  уровне,  - миролюбиво  ответил
Волин. - Но арест наших боевиков произошел не без вашего участия, я убежден.
Собака не может равнодушно видеть кошку, такова жизнь, и вы абсолютно правы.
Вы принесли паспорт?
     - Пожалуйста. - Гуров протянул свой паспорт.
     - Отлично.  - Волин положил его в карман. - Вы продолжаете считать, что
братские могилы хороши лишь для неизвестных солдат?
     Гуров не ответил, ждал продолжения.
     -  Отлично, -  повторил Волин. - Значит,  никаких фортелей  против меня
выкидывать не станете. Вы придете на встречу?
     - Обязательно.
     -  Тогда  до  скорого. -  Волин кивнул  и  уехал.  Ему  очень  хотелось
спросить, куда пропал Юрий Петрович  Лебедев,  но он сдержался, понимая, что
либо сыщик ничего не знает, либо просто не ответит.
     Гуров вернулся  на  квартиру приятеля, переговорил  с Орловым,  затем с
Денисом, предупредил, что ребята должны приехать к месту встречи примерно за
час, об®яснил, как  следует себя вести в  дальнейшем, и  лег отдыхать. Очень
хотелось поговорить с Ритой  и Ольгой, но он опасался,  что  может  потерять
душевное  равновесие  и  уверенность,  которые  ему  сегодня,  как  никогда,
необходимы.
     Он вздремнул, затем принял душ и  побрился, надел свежую рубашку, самый
нарядный галстук,  спрятал  пистолет  и  документы. В  карман  положил  лишь
носовой платок и деньги.
     Когда он миновал Белорусский вокзал и выкатил по мосту на Ленинградский
проспект,   с   машиной   Гурова  поравнялась  знакомая   "вольво",  коротко
просигналила,  легко   обогнала  "Жигули"  и,  мигая  подфарниками,   начала
останавливаться. За рулем  сидел  незнакомый парень, Гуров понимал,  что его
просят остановиться, тоже мигнул сигнальной лампочкой, обозначая поворот, но
не припарковался, напротив,  выжал педаль газа  и  оторвался от  незнакомца.
Конечно, на трассе  такой трюк "Жигулей" против "вольво" стоил  три копейки,
но  в условиях города  Гуров сумел проскочить светофор, влетел у  "Сокола" в
тоннель  и через несколько секунд уже остановился у кафе "44". Гуров запирал
машину, когда подлетел парень на "вольво", выскочил из машины, выругался:
     - Вы что, ослепли? Я приказал вам...
     - Простите, не имею чести, - перебил Гуров и  направился к дверям кафе,
окна которого были плотно зашторены.
     Парень растерялся,  но быстро взял себя в  руки, в  два  прыжка  догнал
Гурова, схватил за рукав.
     - Лев Иванович, обстоятельства изменились, вас просят...
     Гуров сжал парню кисть, освободил рукав.
     - Я  не  стар, но консервативен.  -  Гуров  осматривал парня,  мысленно
составляя   словесный   портрет.   -    Во-первых,   поздоровайтесь,   затем
представьтесь.
     - Здравствуйте. - Парень шмыгнул носом. - Юрик, Юрий Копылов.
     - Водительские  права,  Юрий  Копылов.  - Гуров протянул  руку,  решая,
почему Волин прислал такого юнца.
     -  Лев  Иванович,  вы  же  машину  знаете,   Руслан  Алексеевич  просил
извиниться и привезти вас в другое место.
     Гуров  взглянул  на  права,   одновременно  приглядываясь  к  таксисту,
который, подняв капот,  возился с  мотором.  Он уже стоял здесь, когда Гуров
под®ехал.
     Гуров вернул парию права:
     - Ты езжай впереди, я за тобой.
     - Ведено ехать на одной. - Юрий смутился. - Я привезу вас обратно...
     Юрий, при всей своей сопливости, оказался  отличным  водителем,  машину
чувствовал, вел быстро, ровно. Гуров, сидевший на заднем сиденье, оглянулся:
такси следовало за "вольво", порой исчезало, вновь появлялось.
     "Кажется, меня  хотят упрятать. Юношу  Юрика можно остановить  в  любой
момент, но что я выиграю? Убивать меня, судя по всему, не  собираются, такие
дела выполняют иначе, но и помощи мне теперь  ждать неоткуда - самонадеянные
спортсмены  застряли  у кафе,  сколько  дурака ни  учи, он умным  не станет.
Следовало просить ребят у Орлова".
     "Вольво"   свернула  с  окружной  и  покатилась  по  отличной   дороге,
замелькали посты ГАИ, навстречу проскакивали длинные лакированные лимузины с
затемненными пуленепробиваемыми стеклами. По обочинам дороги стояли стройные
сосны, стало  ясно:  на  данной территории  проживали  не хозяева,  а  слуги
народа.
     Юрик уверенно повернул,  под®ехал  к  высокому забору, прокатил вдоль и
в®ехал в ворота, которые  тут же начали закрываться. В  узкий  просвет Гуров
успел увидеть, как такси проскочило мимо.
     - Вас ждут, - сказал Юрик.
     Сыщик оглядел особнячок. Двухэтажный домишко  создали истинные умельцы,
и, судя по всему, не при убиенном Николае и  даже не при горько оплакиваемом
Иосифе, а значительно позднее. Кирпичики уложены, словно кафельная  плитка в
фирменной   ванной   комнате,   не   швы,   а  ровные   линии,  прочерченные
профессиональной рукой,  ни  зазубринки,  ни осколочка. Значит, недоглядели,
кто-то из работяг все-таки на Руси остался.
     Гуров шагнул  на мраморные ступеньки,  которые явно откуда-то украли, а
что  непременно  украли,  сомнений  не  было:  мрамор  был  дореволюционного
происхождения.  Сыщик  потянул   за  кольцо,  прикушенное  звериной  мордой,
массивная дверь  распахнулась  неожиданно легко.  Дверь  тоже  украли, понял
Гуров, вытер ноги и зашагал по ковру того же происхождения.
     Он  почувствовал:  за  портьерой  прячутся,  вздохнул,  пытаясь   унять
противную дрожь, которая обычно появлялась в  минуты  опасности.  "Не  валяй
дурака и не сопротивляйся",  - скомандовал себе Гуров и прошел мимо плюшевой
портьеры.  В  этот момент  сыщика  и схватили.  Хотя он был к этому готов  и
только что отдал себе  разумные  команды, однако рефлексы сильнее разума. Он
подсек чью-то ногу, ударил кого-то по голове, в результате сам получил удар,
обмяк,   на   мгновение  потерял  сознание,  затем   почувствовал,  как  его
обыскивают, и услышал удивленный голос:
     - Парни, да он пустой! Шеф болтал: опасный, а мужик просто глупый.
     Гурова швырнули в огромное кресло и предупредили:
     - Будешь дергаться, набьем морду.
     - Но-но, я этого  не  люблю.  - Гуров  хотел встать и  тут же схлопотал
кулаком по макушке.
     -  Сказал же -  сиди,  -  прогудели  за  спиной  и бросили через  плечо
"Огонек". - Просвещайся.
     Во время  нападения ни  одного лица Гуров не  видел,  боевики  и сейчас
стояли  за  спиной. Он решил, что их трое, хотя, как  известно, "мушкетеров"
было четверо.
     "Ну,  а теперь быстро, - скомандовал себе  Гуров, - найди решение. Тебя
не  собираются калечить, тем более убивать. Приказано  захватить и  держать.
Зачем? Волин собирается выполнить главную  акцию.  Какую?  Валюта. Наркотик.
Обмен. Получение.  Передача. Но Волин должен быть уверен, что  его парни  не
промахнутся.   Значит,   сейчас  они  должны   позвонить,  и  Волин   начнет
действовать".
     Гуров  сидел  лицом  к  дверям, видел  инкрустированный  столик с белым
телефоном в стиле  "ретро"  и  подумал, что  в  доме должно  быть  несколько
аппаратов, будут звонить, конечно, с другого, но этот должен звякнуть. Затем
следует  выждать,  дать  Волину  возможность  выехать,  иначе,  когда  Гуров
вырвется, они перезвонят, предупредят. Где тогда искать Референта?"
     И  аппарат на столике  тренькнул: из другой комнаты звонили. "Сейчас за
моей  спиной  стоят  лишь  двое,  -  подумал  Гуров, -  удобно,  но  следует
подождать".
     В спортзале,  где занимались каратэ, он был только два раза, на большее
его  не хватило.  Гуров вспомнил  худощавого  тренера, который  шутя  дробил
ребром ладони кирпичи, мог взбежать по стене и ударить ногой в потолок.
     "Здорово, но  не для меня", - решил тогда Гуров.  Сыщик - это ум, воля,
память, реакция, а руки и  ноги  на последнем месте. Однако, когда несколько
лет  назад  участились нападения на сотрудников, он притащил в дом  гантели,
гирю,  гимнастическую резину, начал  отжиматься  от  пола и  оброс  солидной
мускулатурой.
     Но  сейчас  этого  мало,   против  троих  ему,  конечно,  не  выстоять.
Необходимо  придумать  какой-то  трюк  либо  завладеть  оружием.  Сгодится и
кочерга, металлический штырь.  На стенах  ничего не висит? Гуров покосился в
одну сторону,  затем в другую, чуть повернулся. Его  мгновенно  схватили  за
плечо, и перед  носом появилась  рука,  сжимавшая  опасную  бритву.  Голубое
холодное лезвие опустилось ему на бедро, легко "лизнуло", брючина распалась,
боли он  не  почувствовал,  казалось,  к бедру  приложили  не очень  горячий
компресс.
     -  Привяжем  к  креслу  -  и  порядок,  -  произнес  голос  за  спиной.
Говоривший, дыша в самое ухо, вытер бритву о разрезанную штанину.
     Телефон вновь тренькнул, видимо, разговор закончился.
     Гуров поджал ноги, решил больше не ждать. "Отшвырну кресло назад, сам в
дверь, и если сумею завладеть машиной..."
     Хлопнула входная дверь, послышались шаги,  и в гостиную солидно, словно
званые  гости,  вошли  трое  - Кирилл, Прохор и  бритоголовый "кубик", имени
которого Гуров не знал.
     -  Здорово, ребята!  - Прохор развел руки, словно готов был обнять весь
мир.
     - Стоять! - рявкнули за спиной Гурова.
     - Я  говорю, привет,  а  ты - стоять?  - возмутился Прохор. -  Говорят,
рэкетиры сплошь из спорта. А я вас не знаю.
     Прохор  подошел так близко,  что  Гуров увидел  бисеринки  пота на  его
бровях.
     Сыщик  отшвырнул кресло и ласточкой нырнул в сторону, над ним пролетело
что-то огромное, круглое, словно гигантское пушечное ядро. В то же мгновение
раздался выстрел, грохот падающих людей и предметов, крики. Гурову казалось,
что он вскочил  очень быстро, тем  не менее схватка  уже закончилась. Прохор
разглядывал  пистолет,  два бандита  лежали без  движения,  один  безуспешно
пытался вылезти из- под  обломков кресла,  еще один  -  теперь  подполковник
понял, что захватчиков было четверо,  - задыхаясь, болтая  руками  и ногами,
извивался в воздухе: "кубик" держал его на вытянутых  коротких мощных руках.
Затем с силой  ударил  бандита  о собственную  голову,  и Гуров услышал, как
трещат ломающиеся ребра. Тело шлепнулось на ворованный ковер.
     - Если медицина окажется бессильна, - богатырь погладил свою макушку, -
ты.  Лев  Иванович,  подтвердишь,  что  я  не  превышал  допустимых пределов
обороны.
     -  Как вы?.. Откуда?  -  Гуров недоуменно  осмотрелся, бросил взгляд на
часы,  решая,  каким  образом  происшедшее  побоище  оформить,  придать  ему
законный вид.  - Ладно. Я уезжаю,  всех грузите  в машины, везите  прямо  на
Петровку, к полковнику Орлову.
     Гуров  забрал у Прохора пистолет, придерживая разрезанную, подмокшую от
крови брючину, выскочил из дома.
     - "Спасибо" сказал? - спросил сидевший за рулем "вольво" Сергачев.
     - Давай в Москву, быстро! -  Гуров взглянул на притулившегося на заднем
сиденье Юрика.
     - Значит, не сказал,  -  констатировал  Сергачев.  - И отчего ты  такой
равнодушный и спокойный?
     -  Я не спокойный, а  тренированный, - ответил Гуров.  - Твои  товарищи
рисковали, а ты в машине прятался.
     - От рождения труслив, - парировал Денис. - Мы знали, что в доме только
четверо, зачем лишние люди?
     -  Выедешь  на трассу,  останови  у  поста ГАИ, я скажу несколько слов.
Об®ясни, как  вы удержались за  нами?  Я проверял,  вас на нашем "хвосте" не
было.
     - Все  гениальное просто, - скромно ответил  Сергачев. - Это для тебя я
Денис, неплохой мужик, но рядовой товарищ. А для миллионов болельщиков Денис
Сергачев - легенда.
     - Ты легенду пропусти, давай главное.
     Денис  собрался было обидеться, но,  заметив в глазах  Гурова смешливые
искорки, вздохнул:
     -  Мы  под®ехали  к кафе  заранее,  огляделись,  тут  такси  подкатило,
водитель  этак  неторопливо,  словно не от  счетчика  живет,  а  ему с наших
налогов отстегивают, начал копаться  в движке.  Мне  это  не понравилось,  я
подошел, предложил  помочь, а  он смотрит на меня, будто  я  только с креста
слез, и спрашивает:
     - Неужто?
     Я, честно, не сориентировался, подзабыл свою великую славу, но отвечаю:
"Обязательно!"  Дальше  просто.   Прохор  подошел.  Они  обнялись,  чуть  не
прослезились.  Водитель об®яснил, что его наняли, и не впервой. Когда узнал,
что  дело  и нас  касается,  об®яснил, в какое  место нанимателю  он засунет
полученные деньги.
     - Молодцы.  Твои парни -  высший  класс! - Гуров повернулся к  Юрику. -
Твоя очередь, говори - кто такой?
     - Да плевать я на тебя хотел, мент паршивый!
     Застенчивость  мальчишки исчезла, на Гурова смотрели  злые, ненавидящие
глаза.
     Гуров устроился поудобнее, подмигнул и сказал:
     - Если бы из слов можно  было бы строить, то из  "паршивого мента" я бы
сложил замок.
     -  Ты  уже побывал в моем  замке,  - процедил  парнишк