к Геральту.
     - В городишке все еще толкуют о василиске, уважаемый ведьмак,  а  ты,
вижу, уже на дракона замахнулся, -  тихо  сказал  он.  -  Интересно,  тебе
позарез нужны наличные или ты из чистого удовольствия забиваешь  существа,
которым угрожает вымирание?
     - Странное любопытство, - ответил Геральт, - в устах того, кто  сломя
голову мчится, чтобы успеть  выбить  у  зарезанного  дракона  зубы,  столь
ценные при изготовлении колдовских снадобий  и  эликсиров.  А  правда  ли,
уважаемый мэтр, что лучшие зубы те, которые выбивают у живого дракона?
     - Ты уверен, что я еду ради этого?
     - Уверен. Но тебя уже опередили, Доррегарай. Тут успела  проследовать
твоя коллега с Грамотой, каковой ты, к примеру, не  имеешь.  Черноволосая,
ежели тебя это интересует.
     - На вороном коне?
     - Кажется.
     - Йеннифэр, - недовольно буркнул Доррегарай.  Ведьмак  незаметно  для
всех вздрогнул.
     Наступившую тишину прервала отрыжка будущего сотника.
     - Никого... этта... без Грамоты...
     -  Двести  линтаров  хватит?  -  Геральт  спокойно  вытащил  мешочек,
полученный за василиска от тучного солтыса.
     - Геральт, - загадочно улыбнулся Три Галки. - Так все-таки...
     - Прости, Борх. Сожалею, но я не поеду  с  вами  в  Хенгфорс.  Может,
другим разом. Может, еще встретимся.
     - Ничего не влечет меня в Хенгфорс, - медленно произнес Три Галки.  -
Ну вовсе ничего, Геральт.
     - Спрячьте свой мешок, милсдарь, - грозно произнес будущий сотник.  -
Это взятка и ничего боле. И за триста не пропущу.
     - А за пятьсот? - Борх вынул свой мешочек. - Спрячь мешок, Геральт. Я
заплачу пошлину. Меня это начало забавлять. Пятьсот, господин  солдат.  По
сто со штуки, считая моих девочек за одну прелестную штуку. А?
     - Ой-ей-ей, - запричитал будущий сотник, пряча под  курточку  мешочек
Борха. - Что я королю скажу?
     - Скажешь, - молвил Доррегарай, выпрямляясь  и  вынимая  из-за  пояса
изящную костяную палочку, - что удар тебя хватил, как только ты увидел.
     - Что, господин?
     Чародей взмахнул палочкой, выкрикнул  заклинание.  Сосну,  росшую  на
прибрежном откосе, моментально охватило бушующее пламя.
     - По коням! - Лютик запрыгнул в седло, закинул лютню за спину.  -  По
коням, господа! И... дамы!
     - Убирай шлагбаум! -  рявкнул  на  алебардистов  разом  разбогатевший
десятник, имеющий солидные шансы стать сотником.
     На  мосту,  за  заслоном,  Вэя  натянула  поводья,  конь  загарцевал,
застучал  копытами  по  бревнам.  Девушка,  размахивая  косичками,  что-то
пронзительно крикнула.
     - Верно, Вэя! - отозвался Три Галки. - Вперед,  милсдари,  по  коням!
Поедем по-зеррикански, с грохотом и свистом!



        4


     - Ну, гляньте-ка, - сказал старший из рубайл,  Богольт,  кряжистый  и
грузный, словно ствол старого дуба. - Недамир не прогнал вас на все четыре
стороны, а ведь я был уверен, что поступит именно так. Ну что ж,  не  нам,
худородным, оспаривать королевские решения. Просим к  костру.  Устраивайте
лежанки, парни. А так, между нами, ведьмак, о чем ты с королем болтал?
     - Ни  о  чем,  -  сказал  Геральт,  удобнее  пристраиваясь  спиной  к
подтянутому ближе к костру седлу. - Он даже из палатки  не  вышел.  Послал
только своего фактотума, как там его...
     -  Гилленстерна,  -  подсказал  Ярлен  Зигрин,   крепкий,   бородатый
краснолюд, подкладывая в костер огромный смолистый пень, который  приволок
из зарослей. - Фанфарон надутый. Жирный хряк. Когда мы присоединились,  он
явился, нос до неба, фу-фу, говорит, не  забывайте,  говорит,  краснолюды,
кому  тут   подчиняться   следовает,   говорит,   здесь   король   Недамир
распоряжается, а его слово - закон, ну и так  далее.  Я  стоял,  слушал  и
думал: велю своим парням повалить его на землю и  сдеру  с  него  плащ.  А
потом раздумал: ну его, снова  шум  пойдет,  мол,  краснолюды  зловредные,
агрессивные, мол, сукины дети, и  с  ними  невозможно  это,  ну  как  его,
состу... стосуществовать... или как там. И обратно где-нито учинят погром,
в городишке каком-нибудь. Ну и стал я вежливенько слушать, головой кивать.
     - Похоже, господин Гилленстерн ничего другого и не умеет,  -  вставил
Геральт, - потому что и нам сказал то  же  самое  и  нам  тоже  оставалось
только кивать.
     - А по-моему, - проговорил второй из рубайл, расстилая попону на куче
хвороста, - лучше б вас Недамир прогнал. Народищу прется на того  дракона,
страх сколько. Это уже не экспендиция, а поход на жальник. Я, к примеру, в
толкучке биться не обожаю.
     - Успокойся, Нищука, - сказал Богольт. - С народом  топать  лучше.  -
Ты, что ль, никогда на драконов не ходил?  На  них  завсегда  тьма  народу
тянется, целая ярманка, прям-таки бурдель на колесах. А как только гад нос
высунет, сам знаешь, кто на поле остается. Мы и никто боле.
     Богольт на минуту замолчал, как следует хлебнул из большой оплетенной
бутыли, шумно высморкался, откашлялся.
     - Другое дело, известно, что порой только апосля  того,  как  дракона
прикончат, начинается потеха и резня,  и  головы  летят,  как  груши.  Как
начнут сокровища делить, тут уж охотники  прут  друг  на  друга.  Ну  что,
Геральт? Эй! Я прав? Ведьмак, с тобой говорю-то.
     - Известны мне такие случаи, - сухо подтвердил Геральт.
     - Известны, говоришь? Не иначе как с чужих слов, потому как не слышал
я, чтоб ты когда на драконов охотился. Сколь ни  живу,  не  слыхал,  чтобы
ведьмак на дракона ходил. Тем более странно, что ты сюда явился.
     - Верно, - процедил сквозь зубы Кеннет  по  прозвищу  Живодер,  самый
младший из рубайл. - Чудно чтой-то. А мы...
     - Погодь, Живодер. Сейчас я говорю, - прервал его Богольт. - Впрочем,
шибко-то разводить не собираюсь. Ведьмак и так понял, что к  чему.  Я  его
знаю, и он меня знает, пока-то мы друг  дружке  дорогу  не  перебегали  и,
мыслю, не будем. Потому как,  заметьте,  парни,  ежели  б,  к  примеру,  я
захотел ведьмаку в деле  помешать  либо  добычу  из-под  носа  увести,  то
ведьмак-то с ходу б меня своей ведьмачьей бритвой секанул и имел бы право.
Я верно говорю?
     Никто не подтвердил, но и не отрицал. Похоже,  Богольту  не  очень-то
это и нужно было.
     - Ну само собой, кучей-то топать весельше, как я  сказал.  И  ведьмак
могет в кумпании сгодиться. Округа дикая, безлюдная, а вдруг  да  выскочит
на нас какая-никакая химера аль жряк какой, а то  и  упырь,  и  могут  дел
наделать. А ежели тута Геральт будет, то никаких хлопот не жди, потому как
это его специальность. А вот  дракон  -  не  его  специальность.  Я  верно
говорю?
     Снова никто не подтвердил и не отрицал.
     -  Господин  Три  Галки,  -  продолжал  Богольт,   передавая   бутыль
краснолюду, - едет с  Геральтом,  и  мне  этого  достаточно.  Рекомендация
вполне... Так кто вам мешает, Нищука, Живодер? Не Лютик же?
     - Лютик, - сказал Ярпен Зигрин,  подавая  барду  бутыль,  -  завсегда
пришлепает где чего интересного творится, и все знают, что он не помешает,
не поможет и не задержит. Он что-то вроде репья на собачьем  хвосте.  Нет,
ребяты?
     "Ребяты",  бородатые  и  квадратные  краснолюды,  захохотали,   тряся
бородами. Лютик сдвинул шапочку на затылок и хлебнул из бутыли.
     - О-о-ох, зараза, - хватил он ртом воздух. -  Дух  перехватывает.  Из
чего вы ее гоните, из скорпионов?
     - Одно мне не нравится, Геральт, - сказал Живодер, принимая бутыль от
менестреля. - То, что ты колдуна сюды притащил. Тут уж от  колдунов  скоро
продыху не будет.
     - Верно,  -  подхватил  краснолюд.  -  Живодер  верно  толкует.  Этот
Доррегарай нужен нам как  свинье  седло.  У  нас  уже  есть  своя  ведьма,
собственная, благородная Йеннифэр, тьфу, тьфу.
     - Угу, - проворчал Богольт, почесывая бычью шею, с которой только что
снял ошейник,  утыканный  железными  шипами.  -  Колдунов-то  тут  уже  по
горлышко. Аккурат на две штуки больше, чем  надыть.  И  что-то  уж  больно
липнут они к нашему Недамиру. Гляньте только, мы тут  под  звездочками,  у
костра, а они,  изволите  видеть,  в  тепле,  в  королевской  палатке  уже
шушукаются, умники. Недамир, ведьма, колдун и этот Гилленстерн.  А  похуже
всех - Йеннифэр. И чего они шушукаются? А того, как  нас  об®егорить,  вот
чего.
     - И мясо косулье жрут, - угрюмо вставил Живодер. - А мы чего  ели-то?
Сурка. А сурок, он чего? Он крыса и ничего боле. Так чего мы жрали? Крысу!
     - Не беда, - сказал  Нищука.  -  Скоро  драконьего  хвоста  отведаем.
Ничего нету лучше, как драконий хвост, запеченный на угольях.
     - Йеннифэр, - продолжал Богольт, - паршивая,  зловредная  и  зубастая
баба. Не то что твои девочки, милсдарь Борх. - Энти тихие и  милые,  вона,
гляньте, сидят себе рядышком с лошадьми,  сабли  вострят,  а  я  проходил,
шутку кинул - улыбнулись, зубки показали. Да,  им-то  я  рад,  не  то  что
Йеннифэрихе, та все чегой-то затевает, надумывает...  Говорю  вам,  парни,
надыть присматриваться, а то весь наш уговор коту под хвост пойдет.
     - Какой уговор, Богольт?
     - Ну что, Ярпен, сказать ведьмаку-то?
     - Не вижу супротив показатиев, - учено выразился краснолюд.
     - Водяра кончилась, - вставил  Живодер,  переворачивая  бутыль  вверх
дном.
     - Так тащи еще. Ты самый молодой. А уговор-то, Геральт, мы придумали,
потому как мы не наемники и никакие там не платные холопы, и не пошлет нас
Недамир на дракона, кинув под ноги пару штук золота. Правда такова, что мы
одолеем дракона без Недамира, а вот Недамир без нас не одолеет. А отседова
следовает, кто стоит больше и чья доля должна быть больше. И мы, сталбыть,
решили честно -  те,  кто  врукопашную  пойдут  и  дракона  уложат,  берут
половину. Недамир,  учитывая  благородное  происхождение  и  титул,  берет
четверть. В любом случае.  А  остальные,  ежели  будут  помогать,  поровну
поделят оставшуюся четверть промежду собой. Что ты об этом думаешь?
     - А что об этом думает Недамир?
     - Не сказал ни да ни нет. Но лучше пусть уж не лезет, хлюст.  Я  ему,
дескать, сам он на дракона не пойдет, должен положиться на профессионалов,
то бишь, на нас, рубайл, да на Ярпена  с  парнями.  Мы,  а  не  кто  иной,
сойдемся с драконом на длину меча. Остальные, в том числе и колдуны,  если
помогут, поделят меж собой четверть сокровищев.
     -  Кроме  колдунов  вы  кого  еще  включаете  в  число  остальных?  -
заинтересовался Лютик.
     - Уж конечно, не музыкантов и рифмоплетов, - хохотнул Ярпен Зигрин. -
Тех, кто работает топором, а не лютней.
     - Та-а-ак, - протянул Три Галки, глядя  в  звездное  небо.  -  А  чем
поработает сапожник Козоед и его сброд?
     Ярпен Зигрин сплюнул в костер и проворчал что-то по-краснолюдски.
     - Милиция из Голополья знает тутошние горы и сойдет за провожатых,  -
тихо сказал Богольт, - потому справедливо будет допустить их к дележке.  А
вот с сапожником-то дело другое.  Понимаете,  будет  паршиво,  ежели  хамы
решат, что как только в округе появится дракон,  то  заместо  того,  чтобы
слать за спецами, можно просто сунуть ему отраву и продолжать с девками  в
кустах озоровать. Ежели такой порядок распространится, то нам не иначе как
на побирушки придется идти. Э?
     - Правда, - добавил Ярпен. - Потому, говорю вам, с  энтим  сапожником
должно случиться что-нибудь, пока он, трахнутый, в легенду не попал.
     - Должно случиться, стало быть, случится, - убежденно сказал  Нищука.
- Это на мне.
     - А Лютик, - подхватил краснолюд, - задницу ему в балладе обработает,
на смех подымет. Чтоб осрамить во веки веков.
     - Об одном вы забыли, - сказал Геральт. - Есть тут  один,  кто  может
вам все попутать. Который ни на какие дележки и договора не пойдет.  Я  об
Эйке из Денесле. С ним вы говорили?
     - О чем? - проскрипел Богольт, поправляя палкой поленья в костре. - С
Эйком, Геральт, не поговоришь. Его дела не интересуют.
     - Под®езжая к вашему лагерю, - сказал Три Галки, - мы встретили  его.
Он в полном вооружении стоял коленями на камнях и не отрывал глаз от неба.
     - Он завсегда так,  -  сказал  Живодер.  -  Размышляет  или  молится.
Говорит, так надо, потому как боги наказали ему людей от худа оберегать.
     - У нас в Кринфриде, - буркнул Богольт, - таких в телятнике держат на
цепи и дают куски угля, тогда они на стенах  разные  разности  малюют.  Но
довольно о ближних сплетничать, поговорим об интересе.
     В крут света беззвучно ступила закутанная в шелковый  плащ  невысокая
молодая женщина с черными волосами, покрытыми золотой сеточкой.
     - Чем это тут так несет? - спросил Ярпен Зигрин, прикидываясь,  будто
ее не видит. - Не серой ли?
     - Нет. - Богольт демонстративно потянул носом,  глядя  в  сторону.  -
Мускус или что-то вроде.
     - Нет, пожалуй, это... -  поморщился  краснолюд.  -  Ах!  Так  это  ж
благородная госпожа Йеннифэр! Здрасьте, здрасьте!
     Чародейка  медленно  обвела  взглядом   собравшихся,   на   мгновение
задержала блестящие глаза на ведьмаке. Геральт еле заметно улыбнулся.
     - Позвольте присесть?
     - Что за вопрос, благодетельница вы наша, - сказал Богольт и икнул. -
Присядьте вот тут, на седле.  Сдвинь  зад,  Кеннет,  и  подай  благородной
колдунье седло.
     - Вы тут о делах, я слышу. - Йеннифэр уселась, вытянув стройные  ноги
в черных чулках. - Без меня?
     - Не смели, - сказал Ярпен Зигрин, - беспокоить столь важную особу.
     - Ты, Ярпен, - прищурилась Йеннифэр,  повернувшись  к  краснолюду,  -
лучше б помолчал. С первого дня ты  делаешь  вид,  будто  меня  вообще  не
существует, так уж и продолжай в том же духе, не утруждай себя.
     - Да что вы, госпожа! - Ярпен показал в улыбке неровные зубы.  -  Как
можно! Да пусть меня клещи лесные покусают, ежели я не трактирую, нет,  не
тракую вас лучше, чем нежели воздух.  Воздух,  к  примеру,  мне  случается
испортить, а касательно вас я б себе этого ни в коем разе не позволил.
     Бородатые "ребяты" зашлись хохотом, но тут же замолкли, увидев  синее
мерцание, вдруг охватившее чародейку.
     - Еще одно слово - и от тебя останется  лишь  испорченный  воздух,  -
сказала Йеннифэр, и в ее голосе прозвучал металл. -  И  грязное  пятно  на
траве.
     - И верно,  -  кашлянул  Богольт,  разряжая  обстановку.  -  Помолчи,
Зигрин. Послушаем лучше, что нам скажет госпожа Йеннифэр. Она  только  что
заметила, будто мы тут болтаем о делах без нее. Отседова вывод, что у  нее
есть какое-то предложение. Послушаем. Только б не предложила  собственными
чарами уделать дракона.
     - А что? - подняла голову Йеннифэр. - Думаешь, невозможно, Богольт?
     - Может, и  возможно.  Но  нам  не  окупится,  потому  как  вы  тогда
потребуете половину драконьего богатства.
     - Как минимум, - холодно сказала чародейка.
     - Ну вот, сами видите, нас это ну никак не устраивает. Мы, милсдарыня
чародейка, бедные солдаты - если  добыча  пройдет  мимо  нашего  носа,  то
голодать нам как пить дать. Мы щавелем и лебедой пробиваемся...
     - Разве что в праздник сурок какой аль суслик  попадется,  -  грустно
вставил Ярпен Зигрин.
     - ...водой колодезной запиваем.  -  Богольт  отхлебнул  из  бутыли  и
слегка встряхнул ее. - У нас, госпожа Йеннифэр, нету другого  выхода,  как
только получить свою долю или зимой под забором коченеть. А постоялый двор
денег стоит.
     - И пиво, - добавил Нищука.
     - И девки распутные, - размечтался Живодер.
     - Потому, - Богольт взглянул на небо, - мы  сами,  без  чар  и  вашей
помощи дракона уделаем.
     - Ты уверен? Запомни, существует предел возможного, Богольт.
     - Может, он и существует, только я ни разу не встречал. Нет, госпожа,
повторяю, мы сами дракона прикончим, без всяких там чар.
     - Тем более, - добавил Ярпен Зигрин, - что  у  чар  тожить  наверняка
есть свои пределы возможного, которые, в противу наших, нам неведомы.
     -  Ты  сам  придумал,  -  медленно  спросила  Йеннифэр,  -  или  тебе
подсказали?  Уж  не  присутствие  ли  ведьмака  в  вашем  глубокоуважаемом
обществе позволяет вам так задираться?
     - Не-а, - сказал  Богольт,  глядя  на  Геральта,  который,  казалось,
дремал, лениво растянувшись на попоне и положив голову на седло. - Ведьмак
тут ни при  чем.  Послушайте,  благородная  Йеннифэр.  Мы  сделали  королю
предложение, он отмолчался.  Ну  ничего,  мы  народ  терпеливый,  до  утра
погодим. Ежели король предложение примет, едем  дальше  разом,  нет  -  мы
возвращаемся.
     - Мы тоже, - буркнул краснолюд.
     - Никакой торговли не будет, - продолжал Богольт, - так  сказать,  на
нет и суда нет. Передайте наши слова Недамиру, милсдарыня Йеннифэр. А  вам
скажу,  предложение  выгодно  и  вам,  и  Доррегараю,  ежели  вы   с   ним
столкуетесь. Нам, учтите, драконий труп  до  фени,  токмо  хвост  возьмем.
Остальное ваше будет, бери, выбирай! Не пожалеем  для  вас  ни  зубов,  ни
мозга, ничего, что вам потребно для колдовства.
     -  Конечно,  -  добавил,  хихикая,  Зигрин,  -  падаль  будет   ваша,
чародейская. Никто не отберет. Разве что другие трупоеды.
     Йеннифэр встала, закинула плащ на плечо.
     - Недамир не намерен ждать утра, - сказала ока резко. - Он уже сейчас
согласен на ваши условия. Наперекор, чтоб вы знали, моим  и  Доррегараевым
советам.
     -  Недамир,  -  медленно  процедил  Богольт,  -  проявляет  мудрость,
удивительную для столь недозрелого короля.  Потому  как  по  мне,  госпожа
Йеннифэр, мудрость - это, в частности, умение пропускать мимо ушей  глупые
или неискренние советы.
     Ярпен Зигрин хмыкнул в бороду.
     - Запоете иначе, - чародейка уперлась руками в бока, -  когда  завтра
дракон вас исхлещет, изрешетит и раздолбает ваши кости. Станете мне  туфли
лизать и скулить, моля о помощи. Как всегда. Я достаточно хорошо знаю  вас
и вообще таких, как вы. До тошноты.
     Она повернулась и ушла во мрак, не попрощавшись.
     - В мое время, - сказал Ярпен Зигрин, - чародейки  сидели  в  башнях,
читали умные книги и помешивали лопатками в тиглях. Не путались  у  воинов
под ногами, не лезли в наши дела.  И  не  крутили  задом  у  мужчин  перед
глазами.
     - А задок-то, честно говоря, ничего себе, - сказал Лютик,  настраивая
лютню. - А, Геральт? Геральт! Эй, куда ведьмак запропастился?
     - А нам-то что? - буркнул Богольт, подбрасывая поленья  в  костер.  -
Ушел. Может, по нужде. Его дело.
     - Конечно, - согласился  бард  и  ударил  по  струнам.  -  Спеть  вам
чего-нибудь?
     - А что, спой, - сказал Ярпен Зигрин и сплюнул. -  Только  не  думай,
будто за твое блеяние я дам тебе хоть шелонг. Тут, парень, не  королевский
двор.
     - Оно и видно, - кивнул трубадур.



        5


     - Йеннифэр.
     Она обернулась, точно удивленная, хотя ведьмак не сомневался, что она
уже  давно  слышала  его  шаги.  Поставила  на  землю   деревянный   ушат,
выпрямилась, откинула со лба волосы, высвобожденные из-под золотой сеточки
и теперь крутыми локонами спадающие на плечи.
     - Геральт.
     Как обычно, она носила только два  своих  цвета  -  черное  и  белое.
Черные волосы, черные длинные ресницы, позволяющие только гадать  о  цвете
скрытых ими глаз. Черная юбка, черный короткий кафтанчик с  белым  меховым
воротником. Белая рубашка из тончайшего льна. На шее  -  черная  бархотка,
украшенная усеянной бриллиантами обсидиановой звездой.
     - Ты ничуть не изменилась.
     - Ты тоже, - поморщилась она. -  И  в  обоих  случаях  это  одинаково
нормально. Однако напоминать об этом, хоть, может, это и не самый скверный
способ начать разговор, бессмысленно. Правда?
     - Правда, - кивнул он, глядя туда,  где  стояла  палатка  Недамира  и
горели  костры  королевских  лучников,   частично   загороженные   темными
квадратами фургонов. Со стороны  дальнего  костра  долетал  звучный  голос
Лютика, напевающего  "Звездным  трактом",  одну  из  своих  самых  удачных
любовных баллад.
     - Ну что ж, со вступлением покончено, -  сказала  волшебница.  -  Что
дальше? Слушаю.
     - Видишь ли, Йеннифэр...
     - Вижу