ончил Шурла.

     В станции воцарилась было тишина, но  ее  тут  же  прервал
ехидно заржавший  Смолянин.  Кубатай от неожиданности пролил на
себя  чай   и,   ошпарившись,   запрыгал   по  комнате.  Слегка
похихикивать стали все.




     Только Стас следил за нами  нахмурившись,  а  потом  решив
защитить реноме  своего кумира, попытался перевести разговор на
другую тему:

     - Давайте, мы вам своего ученого пингвина покажем! Если бы
не  Орлик,  мы  бы тут вообще  с  голода  загнулись.  - С этими
словами он стал пробираться к выходу.

     - Орлик?  -  переспросил Холмс.  -  Довольно  неожиданнная
кличка для пингвина.

     - Вообще-то его полное имя - Ауэрлиано  Буэндио, - пояснил
я. - Стас какую-то книжку  читал,  там куча персонажей и все  -
Буэндио, только одни - Аркадио, а другие - Ауэрлиано. Пингвинов
тут много, на всех имен не напасешься. Не  так-то просто, между
прочим, найти имя для птицы. Вот мы и назвали тех, что помельче
- Аркадио,  а тех, что покрупнее - Ауэрлиано.  А один - сильнее
всех с нами подружился, мы и зовем его ласково - Орлик...

     Было слышно, как на улице Стас зовет:

     - Орлик, Орлик!..

     - Имя для птицы, имя для  птицы,  -  забормотал Кубатай, -
что-то это знакомое...

     - К  тому  же  Орлик  не  просто  пингвин,  а  Королевский
пингвин, - добавил я.

     - Вот как? -  заинтересовался Холмс. -  И как же  он  сюда
попал, побывав при дворе Ее Величества?

     - Да он не  в том смысле королевский, - принялся об®яснять
я,  -  а в том, что  самый  крупный, просто огромный. Как  есть
просто пуделя и королевские пуделя...

     - ...  Имя  для птицы... - Продолжал бормотать Кубатай.  -
Вспомнил! Так называлась повесть  одного  древнерусского бояна!
Его звали Шефнер!

     - Не Шефнер, а шефоньер, - возразил Смолянин. -  И не баян
это, а шкаф такой.

     - Кстати,  о шкафах,  -  подал голос Ватсон.  -  А как  мы
отсюда выберемся? Тут шкаф-то есть?

     - Хорошо, что ребята случайно сами  в  шкаф  не залезли, -
заявил вдруг Кубатай.  -  А то вернулись бы  в  замок без нашей
помощи... а мы так старались...

     Тут нашу  абсурдную  беседу,  высунувшись снаружи, прервал
Стас:

     - Идите все сюда, Орлик появился!

     Мы полезли к выходу, а Стас еще раз крикнул:

     - Орлик, Орлик!..

     Навстречу,  переваливаясь   с  боку  на  бок,  спешил  наш
любимец. Кубатай присвистнул:

     - Да-а, таких особей  я еще не  видывал. В нем  метра  два
росту, а то и больше!

     - Это еще  что! - расхвастался Стас.  - А какой  он умный!
Рыбу и яйца нам носит! В футбол играет! Танцует! Вот, смотрите!
- Он принялся бить в ладоши и напевать:


     - Ну-ка, Орлик, потанцуй,

     Потанцуй, потанцуй!..


     Приблизившись, наша мудрая птица, что-то доверчиво лопоча,
принялась подпрыгивать  в  такт,  слегка  выбрасывая  вперед то
левую, то правую ногу-ласту.

     Некоторое время  все  завороженно  следили  за его танцем.
Потом,  наверное  от того, что искуственные сфинксы более,  чем
люди, равнодушны к живой природе, Шурла нетерпеливо заявил:

     - Все это  прекрасно,  но  пора  возвращаться  на  Большую
землю.

     - А можно мы Орлика с собой возьмем? - отозвался Стас.

     - Это исключено,  -  ответил  Шидла.  -  Во-первых, вы уже
знаете, что из будущего  в  прошлое ничего переносить нельзя, а
во-вторых,



     еще  не  известно, чем грозит перенос на длительное  время
живого существа из  вымышленного  мира в реальный. И в-третьих,
наконец, в хроноскафе просто не хватит места.

     На мой удивленный взгляд он ответил:

     - Мы воссоздали аппарат. Сейчас он дожидается возле замка.

     - Нафиг  он  нужен, хроноскаф ваш? - вмешался Смолянин.  -
Все  можно  сделать проще. У Кащея в  библиотеке  есть  книжка,
"Сегодня, мама!" называется, через нее пацанов и нужно в их мир
отправить. А хроноскаф ваш дурацкий ломается все время.

     - Ошибаетесь, - заявил Шидла. - Повесть  - это вымышленная
реальность...

     - Ага, вымышленная! - возмутился Смолянин. -  Самая что ни
на есть настоящая!  Я сам читал,  там все точно  написано,  все
так, как и было!

     - Думается, коллега прав, - выразил свое мнение Кубатай. -
Считаю,   реальный   мир,  и   мир   достаточно   реалистически
исполненного документального произведения могут совпадать.

     - Мяу!!! -  возмущенно  заорал  Шидла,  но,  тронув  гриву
лапой, его остановил Мегла:

     - Возможно вы и правы, - дипломатично сказал он ДЗР-овцам.
- Но  это - лишь версия. Стоит  ли рисковать,  если у нас  есть
хроноскаф?

     - Хроноскаф, хроноскаф... - скривился Смолянин. -  Говорю,
ломается он у вас!

     - К тому же  в  него Орлик не влезет,  -  заявил Стас, как
будто других преград  к  тому, чтобы  взять  птицу с собой,  не
было. Что мама, например, скажет?

     А  Орлик  тем временем так раздухарился, что  я  не  верил
своим   глазам.   Высота  его  прыжков  достигла  чуть  ли   не
человеческого роста.  Прыгая,  он  стал  кружить  вокруг нас, а
потом вдруг завыл жутким хриплым голосом стасову песенку:


     - Ну-ка, Орлик, потанцуй,

     Потанцуй, потанцуй!..


     Спорщики разом замолкли  и уставились на него. А Орлик, не
прекращая   прыгать,   сначала   страшно  захохотал,  а   потом
заговорил:

     - Что  примолкли,  сердечные? Не узнаете? Это ж я,  Кащей!
Обхитрил я вас! Давно вас тут дожидаюсь! Вот  прикол-то, а?! Не
могу!..

     Тут,  тяжело  рухнув на землю, он, наконец, остановился  и
зловеще нас оглядел.

     - Не вышло,  не вышло у  вас меня обскакать... Так, с кого
начнем? С  тебя, пожалуй, - ткнул он  крылом в  Холмса. - Вы  с
дружком мне  пакостей еще не  делали, не буду голову ломать, во
что вас превратить, отправляйтесь  просто  в свою книжку... - С
этими словами Орлик-Кащей  выдернул  из головы перышко, дунул и
шепнул что-то.

     Вспыхнуло голубое пламя, громыхнуло,  словно  после грозы,
на миг Холмс и Ватсон окутались белесым туманом,  а когда туман
рассеялся, англичан на том месте уже не было.

     - Так-так-так, - похлопал Орлик крыльями, что у пингвинов,
по-видимому, соответствует человеческому  довольному  потиранию
ладоней. Его взгляд остановился на мне.

     - А-а!  Костя!   Старый   друг!   Помнишь,   как  ты  меня
дрессировал? Отобьешь мяч - молодец,  пропустишь  -  снежком  в
живот! Нехорошо  над  животными  издеваться,  они  братья  наши
меньшие! Они - как дети малые, беззащитные... - Кащей хихикнул.
- А коли так превращу-ка я тебя в животное. Вот только в какое?

     - В тигра, - не задумываясь, предложил я.

     - Не, не пойдет, - покачал головой Орлик, - в беззащитное,
говорю, надо животное... И чтобы птиц боялось! Ты будешь мухой,
Костя, мухой!




     Он было  потянулся  за  перышком,  но  вдруг остановился и
затрясся от  беззвучного  хохота. Затем об®яснил причину своего
веселья:

     - Превращу  тебя  в  муху  и отправлю к Холмсу  в  книжку.
Пусть, пока мир  не исчезнет, великий сыщик за мухами гоняется.
Вот прикол-то, а?!

     - А как он узнает, что я в его мире? - тянул я время.

     - Узнает, узнает, -  заверил Орлик-Кащей, - а не узнает, и
ладно,  не  велика  потеря.  -  Он  выдернул перышко, поднес  к
клюву...

     И тут мир  стал стремительно вертеться вокруг меня, люди и
сфинксы, кружась,  выросли  до  неимоверных  размеров,  в  ушах
зазвенело,  все  осветилось  голубым  светом,  затем  окуталось
туманом...

     А  еще  через мгновение  я  летел  над  пустынной  грязной
мостовой возле огромного, вкусно пахнущего животного.  Животное
махнуло хвостом и  чуть  не пришибло  меня.  Спасся я тем,  что
инстинктивно отскочил вверх. В ушах отчаянно жужжало. Я помотал
головой, чтобы избавиться от этого шума,  и  вдруг  понял,  что
жужжу-то  я  сам.  Точнее  -  мои  крылышки.  И  только  тут  я
окончательно осознал свое положение...


         * ЧАСТЬ ВТОРАЯ.     "Золотая муха" * 


        Глава первая, короткая, но зато в ней мы

     с Холмсом ждем конца света.
     (Рассказывает доктор Ватсон.)


     ...Да, ужасная  магия  Кащея  Бессмертного сработала! Мы с
Холмсом оказались  на  Бейкер-Стрит, в своих привычных креслах,
перед пылающим камином. Я с ужасом посмотрел на Шерлока.

     - Бог  мой,  Холмс! Нас  просто-напросто  вышвырнули!  Нас
оскорбили!

     Холмс молча  достал  из  буфета  бутылочку  бренди,  налил
изрядную дозу себе и мне, поколебался,  а  затем  налил  третью
рюмочку  и  поставил  ее  в   клетку   с   черной  мышью.  Мышь
настороженно сверкнула на Шерлока умными глазами, но к рюмке не
приблизилась. Холмс пожал плечами и занялся набивкой трубки.

     - Холмс! - я не мог  понять  его спокойствия. - Что же  вы
молчите? Нас оскорбили!  Злодей торжествует! И что он сделает с
бедным генералом, со Смолянином, с детьми?

     - Не о том надо беспокоиться, мой друг, - печально ответил
Холмс. - Подумайте лучше, что Кащей собирается осуществить свою
угрозу, уничтожить детей, и, таким образом, всю реальность.

     - О  да,  бедная реальность,  -  согласился  я.  -  Бедные
потомки...  а  они так  славно  жили, у  них  уже было  развито
электричество и  прочие науки... Может быть, наладить эвакуацию
потомков к нам?

     - Бедные  не  только потомки, - возразил мне  Холмс.  -  И
эвакуация не поможет.  Мы ничуть не в лучшем положении. Ватсон,
поймите, ведь наш  мир - вторичен! Он существует лишь благодаря
тому, что  в реальном мире  есть книги, описывающие нас. И если
реальный мир исчезнет...

     - То исчезнем и мы? - догадался я.

     - Вновь делаете успехи, доктор, - похвалил  меня Холмс. Но
обычной радости  от его слов  я не испытал. Шерлок тем временем
привычно пальнул в потолок из  револьвера,  и  через  несколько
минут приковыляла одетая лишь в ночную рубашку и тапочки миссис
Хадсон.

     - Шампанского, - мрачно заявил Холмс. - И побольше.

     - Я  и  не  заметила,  как  вы  вошли, - покачала  головой
Хадсон. - Ох, Холмс, вы меня удивляете...

     Через полчаса мы с Холмсом доканчивали третью бутылку. Нам
хотелось забыть о грядущем конце света, и, признаюсь, это почти
удалось...




     - Ват-сон, клонит вас  в сон, - пьяно каламбурил Шерлок, -
закройте глазки,  увидите  сказки... Ватсон, дорогой, как жаль,
что мы вскоре погибнем!

     - Ужасно... -  подтвердил я. Над головой кружила назойливо
гудящая  муха,  я  скрутил  в рулон "Файненшл таймс"  и  метким
ударом  сбил ее на  пол.  Сострил:  -  Ей конец  света  уже  не
страшен!

     - Одно меня  утешает,  -  вздохнул  Холмс,  - преступность
исчезнет тоже! И, ведь мы,  в  какой-то  степени, были причиной
этого! Я  все-таки  победил  преступников!  И  негодяя Мориарти
тоже!

     Некоторое время мы молчали, глядя в догорающий камин.

     - Холмс, пальните в потолок, - попросил я.

     - Зачем?

     - Пусть Хадсон принесет нам еще шампанского...

     - Доктор  Ватсон!   Пожалейте  миссис  Хадсон.   Достаньте
бутылку сами...

     - Холмс,   пальните,   -   продолжал   настаивать   я.   -
Понимаете...  после  Афганистана  я  полюбил  запах  порохового
дыма...

     - О! Понимаю... Но Ватсон, полночь уже минула.

     - Ну и что?

     - Истек срок нашего  с Хадсон пари. Она не обязана сносить
мои прихоти. Увы... увы...

     Я  понял,  что  шампанского  мне  не  дождаться.  А  Холмс
горестно продолжил:

     - Увы... увы... О, женщины...

     Перед лицом  надвигающейся катастрофы я мог позволить себе
быть бестактным:

     - Холмс, мы  скоро  погибнем...  ответьте  же  мне, вашему
преданному другу и биографу. Почему вы не женаты?

     Шерлок помолчал.  Потом  взмахнул  рукой,  уронив при этом
пустую бутылку и тихо сказал:

     - Что  ж,  теперь я могу признаться. Правда такова...  ох,
Ватсон.  Итак,  когда  мы  с  моим  братом Майкрофтом были  еще
детьми, произошло событие, повлиявшее на всю нашу жизнь...

     Я весь  превратился  в  большое  оттопыренное  ухо. Узнать
напоследок одну из  тайных черт моего  друга - что  может  быть
более  достойным   завершением   жизни?   Но   Холмс  не  успел
докончить...

     - Че,  не  ждали?   -   резанул  знакомый  голос...  и  из
распахнувшегося   гардероба   высунулся    Смолянин.   За   ним
жизнеутверждающе поблескивала лысина Кубатая.

     - Бог  мой!   -   Шерлок   вскочил,   с  трудом  удерживая
равновесие,  и  бросился к  потомкам.  -  Кащей  повержен?  Мир
спасен?!!

     - Хрен   там,   -  вздохнул   Смолянин,   выпутываясь   из
разнообразных одежд  Шерлока,  висевших  в  гардеробе. Чего там
только  не  было - от немецкого мундира  до  дамского  бального
платья,  и  все  это  сейчас обвивало голые  ноги  переводчика,
стесняя  его  передвижение. -  Эта  падла  всех  нас  победила!
Костю... ох, не хочу вспоминать. Сфинксов  и  нас  в  настоящую
реальность выкинул...

     - Но мы еще  не сдаемся! - жизнерадостно заявил Кубатай. -
Мы еще побрыкаемся! Для  начала  мы решили вновь об®единиться с
вами. Ватсон, у вас найдется глоток виски?

     - Генерал, вы же не пьете! - ужаснулся Смолянин.

     - Отставить!   -   сверкнул   глазами  Кубатай,  и   после
неизбежной суматохи мы расположились у столика. Потомки выпили,
и Кубатай, откашлявшись, сказал:

     - Произошло следующее...

     И  начал  с  того,  что случилось с бедным  Костей.  Холмс
схватился за голову, подлил себе из бутылки и мрачно повторил:

     - В муху... - И тут же вскричал: - Муха! Ватсон!

     Я тоже вспомнил про свой недавний удар, вскочил, и в ужасе
осмотрел пол.  Хладный  мушиный  трупик  лежал  совсем рядом. Я
бережно положил его на  ладонь,  поднес к свету. Все сгрудились
вокруг.




     - Неужели? - простонал Смолянин. - Костя! Чувачок!

     Муха лежала на  спинке,  безвольно обмякнув в моей ладони.
Тонкие ножки  трогательно  обвисли.  Какая-то неземная печаль и
смирение  читались   в   ее  позе.  Тощенькое  тельце  казалось
невесомым.  А  ведь  как  славно она еще недавно  жужжала  надо
мной... О Боже!  На мгновение мне показалось, что мушиные ножки
дрогнули... Увы. Это невольная слеза исказила зрение.

     - Убийца!  -  мрачно  глядя  на меня произнес  Кубатай.  -
Ребенка... Газетой... Можно сказать - на взлете!

     - Я не хотел! - простонал я, заливаясь слезами раскаяния и
подумывая, не упасть ли в обморок. - Я не знал!

     - Маньяк... - процедил  Смолянин.  - Он был такой веселый,
вежливый мальчик! Русский язык знал!

     - Похоронить  бы  надо... как  положено...  -  пробормотал
Холмс, озираясь. - Где тут горшок с геранью? Или в сад выйдем?

     Кубатай  всхлипнул.  Достал  платок, промакнул глаза...  и
неожиданно спросил:

     - Слушайте, а вдруг это другая муха? Обычная?

     Мы  задумались.  Я временно  прекратил  плакать,  отставил
мысли об обмороке и стал разглядывать муху попристальнее.

     - Глаза, вроде, не такие, -  заявил  Мак-Смоллет.  - А вот
выражение лица - Костино!

     - Холмс, у вас есть микроскоп? - поинтересовался Кубатай.

     - Конечно! - слегка обиделся мой друг.

     - Дайте-ка мне жертву, Ватсон.

     ...Кубатай   долго   разглядывал  муху   под  микроскопом,
подкручивал  винты,  наводил  свет.  Потом  вздохнул  и  поднял
голову:

     - Поздравляю вас, джентльмены. Это не Костя!

     - Почему? - заливаясь слезами радости вопросил я.

     - Девочка...  -  смущенно глядя  на  предметное  стеклышко
ответил генерал. - Смолянин, уберите тело!

     Переводчик аккуратно взял муху за крылышко, спросил:

     - Похоронить?

     Мы презрительно отвернулись, а Кубатай посоветовал:

     - Кремировать, - и указал на камин.

     Обрадованные исходом  дела,  мы  налили  себе  еще виски и
выпили.

     - Как же искать  муху? - продолжал убиваться Кубатай. - А?
Холмс?

     - Никак, - грустно ответил мой  друг.  -  Только один путь
возможен  -  если   муха  сама  найдет  нас!  Костя  -  ребенок
способный. Положимся на него. И... и будем ждать чуда.


        Глава вторая, в которой меня выручает

     чернильница.

     (Рассказывает Костя.)


     Вообще-то, оказывается, мухой быть не так  уж плохо. Помню
книжку  "Баранкин,  будь  человеком",  там пацан то  в  муравья
превращается,  то  в воробья, и везде его  разные  сложности  и
опасности подстерегают.  У муравьев, там вообще, вкалывать надо
в поте лица... Ничего подобного!  Когда  я  стал мухой, никаких
сложностей не было. Летишь себе по небу, жужжишь. Есть захотел,
спустился, а там  ВСЕ  С¬ЕДОБНОЕ. (Есть, кстати, хотелось почти
все время, видно  мухи - существа очень прожорливые.) Воробьи -
тупые, уйти от  них  - делать  нечего.  А если на  какой-нибудь
базарчик залетишь, то там вообще класс:  мух  не  бьют,  только
отмахиваются, а птицы подлетать боятся.

     А  знаете,  как  муха  видит, какие краски?! Если  б  муха
человеком обернулась,  она  бы,  наверное,  художником стала. А
запахи какие муха чувствует! А вкусы!




     Короче, не жизнь,  малина.  Если бы только не человеческий
разум, который все пилит и пилит:  "И что, вот так - мухой - ты
всю жизнь прожить и собираешься? А она, между  прочим, не такая
уж длинная: зима  нагрянет,  и хана..." Мои насекомые инстинкты
пытались сопротивляться, мол, не ДОЛГО жить главное, а КРАСИВО.
Мол, вот  отложу личинок, и жизнь  моя в них  продолжится... Но
тут же вскипал  ЧЕЛОВЕК: "Личинок?! Да ты сам-то соображаешь, о
чем думаешь?! Личинок..."

     Человек, само-собой, победил, и я принялся обдумывать пути
обратного превращения. Да к тому же ведь чертов Кащей не только
в муху меня превратил, но еще  и в мир Шерлока Холмса загнал. В
этом  я   без   труда   убедился:   кэбы,   клубы,   полисмены,
джентельмены...  Вот  и  решил  я прежде всего  найти  великого
сыщика и связаться с ним.

     Я все это так рассказываю, как будто ничуть  не унывал. На
самом-то деле время от  времени  я впадал в форменное отчаяние.
Особенно ночью.  Англия, она и  в Африке Англия. Когда под утро
на Лондон падает туман, мухам приходится туго. В  первую ночь я
спасся в газовом фонаре, в  сквере.  Там было сухо и тепло.  Но
отражатель в  нем был скользкий и покатый, а  я еще не научился
спать, удерживаясь присосками на лапах;  поэтому  всю  ночь  не
сомкнул глаз. А если бы уснул, сразу скатился бы в огонь.

     И всякие другие  были неудобства. С той же едой, например.
Чувствую  своим  мушиным носом благоухание, аж слюнки текут,  а
гляну,  что  это  так  пахнет,  меня  с души моей  человеческой
воротит... Другими словами,  были в моем положении и минусы. Но
не  буду  вдаваться  в  эти  подробности,  тут  можно  сто  лет
говорить, а по существу - ничего.

     Так вот. Я решил искать Холмса. И вспомнил,  что по книжке
проживает он на Бэйкер-стрит. Но как найти эту  улицу? Не долго
думая, я  принялся  кружить  над  тротуарами,  пытаясь прочесть
названия улиц на домах.

     Если бы надписи были сделаны на  английском,  я  бы  очень
пожалел,  что  лучше знаю  древнеегипетский.  Но  "Волк-стрит",
"Эбби роуд", "Грин парк" и тому подобное было написано русскими
буквами, так что в этом я затруднений не испытывал.

     Пару раз я подлетал к  своим  насекомым  собратьям,  желая
попытаться войти с ними в контакт. Ведь что мы - люди - знаем о
мухах?! Возможно, думал  я, нет на свете существ мудрее, просто
мы не способны понять это... Ни фига. Тупее я в жизни никого не
встречал.  Когда  я  пытался  заводить с ними беседы,  они  или
шарахались  от  меня,  как  от чумного, или  проявляли  интерес
совсем иного характера  (самки).  В последнем случае я смывался
как можно быстрее: не хотелось бы начинать свой  опыт общения с
женщинами с мух.

     Весь следующий день я промотался по Лондону, но так ничего
похожего  на  Бэйкер-сирит и  не  нашел. А  под  вечер со  мной
произошла вот какая история.

     Вечер этот застал меня далеко от центра города. Хотя район
был