Юлий Буркин, Сергей Лукьяненко. Царь, царевич, король, королевич...

                                       Ю.Буркин:
                                      Друзьям - писателям и фэнам...

                                       С.Лукьяненко:
                                      В том числе и друг другу!





        Предисловие, в котором доктор Ватсон

   впервые видит Холмса растерянным



     - Я вижу, что вы получили мою телеграмму, Ватсон, - сказал
Шерлок  Холмс   вместо  приветствия.  И  лишь  потом,  радостно
улыбаясь, пожал  мне руку: - Как я рад  видеть вас, Ватсон! Так
любезно  с  вашей стороны пожертвовать вечером в галерее  Тейт,
прервать экскурсию с любимым племянником...

     - Холмс,   Холмс,  помилосердствуйте,   -   взмолился   я,
усаживаясь в  кресло  перед  камином.  Огонь  весело плясал, на
столике поблескивали  хрустальные  бокалы,  а  по  лестнице уже
шаркали  тапочки  миссис Хадсон. В предвкушении горячего чая  я
умиротворенно вздохнул и спросил:

     - Шерлок,  я  понимаю,  как  надоели вам мои  вопросы,  но
откуда?  Откуда  вы   все   это  узнали?  Про  телеграмму,  про
племянника, про вечер в галерее Тейт?

     - Элементарно, Ватсон, - Шерлок Холмс развел руками, потом
снял с камина персидскую туфлю с табаком и  приступил к набивке
трубки.   -   Все  очень  просто,  если  применять  мой   метод
дедуктивного мышления. Итак...

     Он   глубоко  затянулся   душистым   болгарским   табаком,
снисходительно посмотрел на меня и сказал:

     - Вчера,  как  вы помните,  я  посылал  вам  телеграмму  с
приглашением посетить Бейкер-стрит сегодня вечером. Вы ответили
мне, что,  к сожалению, не можете воспользоваться приглашением,
ибо ваш племянник,  приехавший из Суссекса на пару дней, просил
показать ему галерею Тейт.  И  вы уже обещали молодому человеку
посвятить этому нынешний вечер...

     - Значит... - растерянно сказал я. Холмс кивнул.

     - Именно.  Я знал,  где  вы и с  кем.  Поэтому я  попросил
посыльного отнести телеграмму в галерею. Раз вы там были, то вы
были  со  своим  племянником.  Если все-таки пришли  -  значит,
получили телеграмму. Элементарно, Ватсон!

     - Действительно, элементарно, - был вынужден признаться я.
Но Холмсу явно наскучил  наш  разговор. Он выхватил из-за пояса
револьвер, пальнул в потолок и заорал:

     - Хадсон, чаю!

     - Спешу, спешу, - пролепетала  бедная  старушка, пересекая
гостинную.  В  руках  ее  подрагивал поднос с  двумя  чашечками
пахучей жидкости бледно-желтого цвета.

     - Если  можно,  еще по чашечке, - любезно попросил  Холмс,
пряча револьвер.  Миссис  Хадсон  кивнула,  поставила поднос на
столик  и  пустилась  в  обратный путь. Холмс  поднял  чашечку,
поднес к губам, блаженно улыбнулся:

     - Попробуйте, Ватсон. Такого вы еще не  пили. Это турецкий
чай, а турецкий чай есть традиция в Турции.

     Глядя на медленно рассеивающееся облачко порохового  дыма,
я вполголоса спросил:





     - Холмс, Бога ради,  что  случилось с нашей дорогой миссис
Хадсон? Она не ругает вас даже за стрельбу в вечернее время!

     Холмс пренебрежительно махнул рукой.

     - Мелочи,  Ватсон.  Вчера мы поспорили с ней, кто  быстрее
сложит пасьянс. Я выиграл и теперь  могу  делать,  что  угодно,
целую неделю.

     - Шерлок, вы выиграли у миссис Хадсон? - поразился я. - Но
она - мастер  по раскладыванию пасьянсов, а вы - совершеннейший
дилетант.

     - Позавчера был сильный дождь, - небрежно обронил Холмс.

     - Ну и что? При чем здесь пасьянс?

     - У миссис Хадсон застарелый ревматизм.

     - Ну?

     - Вы  же  доктор,  Ватсон.  Сложите два плюс  два.  Миссис
Хадсон вчера  еле  шевелила  руками из-за очередного обострения
ревматизма! А признаться в этом ей мешало женское кокетство. О,
женщины,  -  вздохнул  Шерлок.  - Женщины... Кстати,  именно  с
женщинами, точнее -  с женщиной, связана  моя просьба к  вам  -
покинуть племянника и прийти на Бейкер-стрит.

     Нахмурившись,  я  попытался   проследить  за  причудливыми
изгибами мысли гениального  детектива. Так ничего и не поняв, я
небрежно спросил:

     - Так, и зачем же я понадобился?

     - Вам придется  отбросить  все  личное,  -  понизив голос,
сказал  Холмс.  -  Отбросить  все,  кроме  профессионализма,  и
выслушать меня до конца.

     Я понял все в ту же секунду. О, бедный Шерлок! Холостяцкая
жизнь,  частые  визиты  в  лондонские  притоны,   необходимость
притворяться то нетрезвым матросом, то частным адвокатом...

     - Холмс, друг мой, - тихо сказал я. - Не пугайтесь. Многие
мужчины проходят через это. Помню, в студенческие годы я сам...
Впрочем, неважно. Медицина в наши дни  сделала огромные успехи.
С  помощью  раствора  марганцовки,  ляписа и горячей  грелки  я
исцелю вас...

     Холмс захохотал. Мне даже показалось, что  мой бедный друг
повредился в уме. Но уже  через  мгновение  Шерлок успокоился и
сказал:

     - О нет, Ватсон! Я не подхватил триппер, вы ошиблись!

     - Да?

     - Да! Вы нужны мне как профессионал-помощник  сыщика, а не
как врач-профессионал.

     Похвала  от  Шерлока  была  событием в нашей дружбе,  и  я
невольно  простил  ему  оскорбительный  смех  над   медицинской
наукой.

     - Я слушаю вас, Холмс,  -  самым деловым тоном произнес я.
Шерлок отхлебнул  чая,  поморщился,  потом слегка наклонился ко
мне и доверительным шепотом спросил:

     - Вы помните сокровища Агры, Ватсон? Помните Знак Четырех?

     - Как же мне не помнить? - изумился я. - Ведь в результате
этого дела я обрел жену, очаровательную мисс Морстен.

     - Как ее здоровье? - неожиданно спросил Холмс.

     - Нормально...

     Холмс  кивнул  с таким мрачным видом, словно его  огорчила
эта новость. Потом скорбно сказал:

     - Ватсон, дорогой. Мы совершили ошибку в том деле, большую
ошибку! Мы  упустили  настоящего  преступника  и стали причиной
гибели невинного человека.

     Ничто, ничто  в этом мире  не поразило бы меня так сильно.
Визит на  Бейкер-стрит  Ее  Величества, женитьба Холмса, миссис
Хадсон, напившаяся  рома, - я  мог бы представить себе любое из
этих событий.  Но  неудача  в  расследовании  казалось бы столь
блестяще завершенного дела...




     - Неужели нельзя ничего поправить? - с трепетом спросил я.

     - Можно, -  скорбно  ответил  Холмс.  -  Выпейте пока чай,
Ватсон, это закалит вас... И слушайте, слушайте... Ох, как я не
хочу  говорить,  но  истина,  друг  мой,  дороже  всего.  Итак,
несчастный Бартоломью  Шолто, владелец сокровищ Агры, был убит.
И мы решили, что преступником был дикарь Тонга, слуга Джонатана
Смолла...

     - Да, и разве  могут быть сомнения? Отравленная игла в ухе
несчастного...

     - Иглы могут втыкаться в  свежий  труп с той же легкостью,
как и в живое тело, - зловеще сообщил Холмс.

     - Бог мой, о чем вы?

     - Ватсон,  мне   уже  во  второй  раз  сегодня  приходится
напоминать  вам,  что  вы  врач.  Вы  знакомы  с  растительными
ядами...  хотя  бы понаслышке.  Они  действуют  быстро,  но  не
мгновенно.  Неужели   вы  всерьез  полагаете,  что  человек,  в
которого вонзилась  отравленная  игла, останется мирно сидеть в
кресле, скорчив лишь злобную ухмылку?

     - Ну...

     - Ухмылка. Зловещий  оскал  на лице мертвеца. Ватсон, если
бы Бартоломью был отравлен ядом, вызывающим  судороги и спазмы,
он просто слетел бы с кресла! Спазмы мускулатуры скинули бы его
на пол.

     - И правда, - с ужасом прошептал я. - Но как же...

     - Его отравили,  но  отравили стрихнином, - грустно сказал
Шерлок.  -  Отравили, дождались  смерти  и  усадили  обратно  в
кресло.  Усадили,  зная, что бедный дикарь проникнет в  комнату
через чердак и выстрелит! И убийство  можно  будет  свалить  на
него.

     - Но... но... это  жуткое хладнокровие... расчетливость...
кто?! Как можно было все так точно рассчитать?

     - Слушайте меня  внимательно,  Ватсон.  Что  мы имеем? Два
брата-близнеца,   Бартоломью  и   Тадеуш,   часто   ссорящиеся,
недолюбливающие друг друга. Тадеуш пристально следит за судьбой
Мэри Морстен,  посылает ей жемчужины... предлагает поделиться с
ней сокровищами. Бартоломью против. Кто еще  участвует в драме?
Старый негодяй  и правдоискатель Джонатан Смолл... имя-то какое
заурядное! Его слуга, пигмей, который  едва  может  общаться  с
хозяином. Тот  великодушно  выучил  пару  пигмейских  слов, а у
Тонга и на это не хватило  способностей.  Далее.  Верный  слуга
рода  Шолто,  индус Лал  Рао,  который  почему-то  вдруг  решил
пособлять  Смоллу.  Зачем, Ватсон? Лал Чавдар, отец Рао,  помог
майору  Шолто  спрятать труп  Морстена...  А  сын  вдруг  решил
предать хозяина. Почему? Индусы верный народ, Ватсон!

     - Как же вы все об®ясните,  Холмс?  -  дрожа от нетерпения
спросил я.

     - Дело обстояло так... Тадеуш, принимая искреннее  участие
в судьбе Мэри  Морстен, рассказал ей  о сокровищах и  привел  к
Бартоломью. Он требует  поделить сокровища на три части - после
чего они с Мэри поженятся и откроют собственное  дело - частный
пансионат для девушек.

     - Ох... - только и вымолвил я.

     - Бартоломью против. Тогда Тадеуш и, простите меня Ватсон,
ваша будущая супруга, убивают несчастного скупердяя.  Усаживают
в  кресло...  и  просят  верного  Лал  Рао,  к  которому  давно
под®езжает Джонатан Смолл, поддаться на  его  уговоры.  И  дать
знать,  что  в  этот  вечер  Бартоломью   останется  один...  с
найдеными сокровищами! Джонатан вместе с пигмеем  идут на дело.
Они  не   ведают,   что   драгоценности  уже  заменены  дешевой
бутафорией.  Пигмей  "убивает" труп,  возможно,  понимает  свою
ошибку, но об®яснить что-либо разгневанному хозяину не в силах.
Два  неудачника  уносят  поддельные  побрякушки.  Мисс  Морстен
приходит  к  нам, разыгрывает маленькую комедию... потом к  ней
подключается и Тадеуш, изображая из себя дурачка-ипохондрика. И
мы верим им...

     - Ой... ой... - простонал я.




     - Джонатан  выкидывает  поддельные драгоценности  в Темзу,
пигмей убит нашими  пулями...  Мисс Морстен, очевидно и вправду
полюбив вас,  соглашается  стать миссис Ватсон. Тадеуш, который
ее любит, расстроен,  но  огромное состояние смягчает его муки.
Верный Лал Рао на некоторое  время  садится  в тюрьму... Тадеуш
его после  вознаградит.  Меня  смущает  лишь  одно: почему мисс
Морстен  до сих  пор  не сообщила вам  о  своей доле  сокровищ?
Видимо, ищет благовидный повод. А может,  ее шантажирует бывший
соучастник... Она вас  любит,  Ватсон, утешьтесь этим. - Шерлок
выдержал  паузу,  затем  тихо  спросил:  -  Итак, что мы  будем
делать? Оставим все, как есть или же дадим делу законный ход?

     - Холмс...  -  простонал я.  -  Друг  мой...  Ваша  логика
безупречна... Бог мой!  Моя  жена -  убийца!  Что делать, я  не
знаю... Холмс...

     Холмс захохотал.

     - Как вы жестоки, - с чувством сказал я.

     - Милый Ватсон! - Холмс  подался  ко мне, - успокойтесь! Я
лишь хотел показать  вам,  что методом дедукциии можно доказать
любые, прямо противоположные  вещи!  Детективу надо иметь еще и
голову, кроме  знаний  дедукции!  Я  пошутил!  Бартоломью  убил
пигмей! Драгоценности на дне Темзы! Ваша жена невинна!

     Холмс снова захохотал  и  с криком: - Шампанского, Хадсон,
шампанского! - пальнул в потолок из револьвера.

     - Вы сегодня  несносны,  -  буркнул  я сердито, раскуривая
трубку. - Как вы  можете?  Издеваться над миссис Хадсон, пугать
меня...

     Холмс повернулся, и я  увидел,  что на глазах его блеснули
слезы:

     - Ватсон, дорогой, простите! Я  неправ.  Но войдите и вы в
мое положение -  вот уже три  недели нет ни  одного  приличного
дела. Я скучаю, Ватсон! Я так скучаю!

     - Мой бедный друг, -  прошептал  я. В моей голове родилась
безумная мысль,  а  не организовать ли диковинное преступление?
Похитить Биг  Бен или обокрасть  Тауэр? Ради Холмса я готов был
на все.

     - Я так сильно скучаю,  -  повторил Холмс. - Очень сильно.
Шампанского! - и он опять выстрелил в потолок из револьвера.

     В это мгновение дверь гостинной отворилась, и колеблющейся
походкой  вошла  миссис  Хадсон.  Но  в  руках у  нее  было  не
шампанское, о нет! В руках у  нее  была  длинная  кавалерийская
сабля!

     На какое-то  мгновение  мне  показалось, что выведенная из
себя старушка  решила  прекратить пальбу, отрубив Холмсу голову
или по меньшей мере руки.

     - Мистер  Холмс,  -  невозмутимо  сказала  наша  добрейшая
миссис Хадсон, - незадолго до прихода доктора Ватсона, когда вы
кололи  себе  утреннюю  порцию  кокаина,  и  я не решалась  вас
беспокоить, к  вам  приходили два джентльмена со слугой-негром.
Они забыли вот это...

     Глаза Холмса  засверкали.  Он отложил трубку, бережно взял
из рук миссис Хадсон  саблю,  и принялся ее разглядывать. Потом
повернулся ко мне:

     - Ну, что вы можете сказать об этой сабле, Ватсон?

     Его уныния как  ни  бывало. Обрадованный такой переменой в
своем друге я принял клинок из его рук.

     - Во-первых, - сказал я, стараясь во всем следовать методу
Холмса,  -   это   отличная   кавалерийская  сабля.  С  хорошим
отвесом... острым клинком.

     - Великолепно! - подбодрил меня Холмс.

     - Во-вторых, - я задумался, - забыть саблю, боевое оружие,
в чужом доме - это неслыханно!

     - Так.

     - И в-третьих  -  сабля  очень  потертая,  побывавшая не в
одном бою. Отсюда можно сделать  вывод,  ее  владелец - пожилой
отставной



     военный, кавалерист, страдающий склерозом и чем-то глубоко
озабоченный.

     - Блестяще! Блестяще!  -  завопил  Холмс.  -  Вы превзошли
себя, доктор!

     Я скромно улыбнулся.  Миссис  Хадсон раскрыла было рот, но
Холмс строго посмотрел на нее,  и  старушка  промолчала.  Тогда
друг взял саблю обратно, внимательно осмотрел ее и сказал:

     - Ну  что  ж,  я  могу  сказать  о  владельце  этой  сабли
следующее: это крепкий мужчина средних лет,  служивший где-то в
Индии,  никогда  не ездивший на коне, абсолютно лысый,  любящий
колбасу с чесноком и старающийся прочитать  все попадающиеся на
глаза книги и газеты. Сабля подарена ему другом.

     Меня эти бездоказательные построения несколько рассердили.

     - Холмс, - мягко сказал я, - сегодня вы не в лучшей форме.

     Шерлок Холмс вздохнул и протянул мне саблю.

     - Глядите, доктор. Сабля очень тяжелая, старик не сумел бы
ее долго носить.  А  ножны  изрядно потерты - но  только  не  с
правой стороны,  как было бы, езди он на  коне, а внизу. Вывод:
это крепкий нестарый человек, обычно передвигающийся пешком.

     - Но почему с кавалерийской саблей? - завопил я.

     - Подарок, память о друге, -  спокойно  ответил  Холмс.  -
Клинок сабли выкован из дамасской  стали,  вывод:  ее  владелец
служил в Индии.  На клинке остались крошечные кусочки колбасы с
чесноком, похоже, саблю использовали вместо столового прибора.

     - Боевое оружие? Позор... - прошептал я.

     - Это еще не все, - соболезнующе сказал Холмс. - На жирном
лезвии  остались  буквально  микроскопические  частички  волос.
Цвета их разглядеть  не могу, но вывод напрашивается сам собой:
владелец сабли регулярно брил ей голову.

     Я схватил  со стола бокал  с шампанским и осушил его одним
глотком.

     - Ну и о книгах-газетах, - невозмутимо  продолжил Холмс. -
На тех же жирных пятнах остались частицы бумаги - как газетной,
так и книжной.

     - Ужасно, - пробормотал я. -  Неслыханно...  К  чему  идет
Англия?

     - Самое интересное, что владелец сабли -  не англичанин, -
задумчиво сказал Холмс, закуривая. - Но доказать это дедуктивно
я не могу. Пока.

     Некоторое время мы молча курили,  глядя  в  камин. Потом я
спросил у миссис Хадсон:

     - Холмс не прав, ведь верно?

     - Прав,  -  кротко  ответила  старушка.  -  Лысый  мужчина
средних лет, от него пахло чесноком, он читал "Таймс", разрезая
страницы саблей.  Очень  загорелый,  вот  как  вы, когда только
приехали из Афганистана. С ним еще были...

     - Молчать, Хадсон,  молчать!  - закричал Холмс. - Дедукция
подсказывает мне, что мы найдем  в  прихожей  еще что-нибудь! И
сделаем вывод о спутниках офицера самостоятельно!

     Через минуту мы уже  были  в прихожей. Зоркие глаза Холмса
обежали комнату, потом он  вскрикнул  и поднял стоящий у дверей
ботинок.

     - Это ваш? - с благоговейным ужасом спросил он.

     - Нет,  -  с сожалением признался я. Ботинок был  хороший,
кожаный, но без пары  и  слишком большого размера, чтобы стоило
на него претендовать.

     - Удивительно, - прошептал Холмс.  -  Потрясающе... Забыть
трость  -  естественно. Забыть  саблю  -  возможно.  Но  забыть
ботинок... Что вы о нем скажете?

     Наученный горьким  опытом  я  изучал  ботинок  минут пять.
Потом рискнул сделать предположение:

     - Его владелец - мужчина с ногами.




     Несколько  мгновений  Холмс озадаченно  смотрел  на  меня.
Затем робко спросил:

     - Все?

     - Все! - ехидно сказал я.

     - Да, не поспоришь, - согласился  Холмс.  -  Можно  только
добавить. Владелец  ботинка  -  молодой  парень,  худощавый,  с
большими руками и ногами. А  еще  он  притворяется  шотландцем,
солнечно-рыжий, в  хороших  отношениях  со своим слугой-негром,
таскает с собой  волынку, на которой не умеет играть, регулярно
бреет ноги и носит толстые шерстяные носки.

     Я присел на тумбочку для зонтиков и спросил:

     - Бог мой, но как? Как вы сумели понять это?

     - Если бы  вы читали мой трактат  об обуви и  характере ее
владельцев, то никогда бы не задали  такого  вопроса.  -  Холмс
похлопал  меня  по  плечу.  - Такие ботинки может  носить  лишь
молодой и  худощавый  парень.  Что  касается  остального...  На
ботинке мелкие рыжие волосы -  ботинконоситель  брил  ноги  уже
после того, как  обулся.  Но как он мог  это  сделать в брюках?
Вывод - он носит шотландскую юбочку, кильт. Раз  он ушел, забыв
ботинок, в такую  прохладную погоду, значит на нем были толстые
шерстяные носки. Но шотландцы не носят носков!

     - Да? - поразился я.

     - Да, - подумав, сказал Холмс. - Мне так  кажется. Если же
владелец ботинка носит шотландскую юбку, но  при  этом  одет  в
носки  -  значит он  лишь  притворяется  шотландцем!  А  любой,
выдающий себя за  шотландца,  будет повсюду таскать волынку. Но
играть на  ней не сможет -  это чисто шотландский  порок... Что
там я еще говорил?

     - Слуга-негр, - напомнил я, -  в  дружеских  отношениях  с
лже-шотландцем.

     - Самое слабое звено моих предположений, - признал Шерлок.
- Я делаю этот вывод лишь на основании того, что ботинки хорошо
начищены.  Значит   -   у   слуги  с  якобы-шотландцем  хорошие
отношения.  А  что  слуга  - негр, нам сказала  миссис  Хадсон.
Придется поверить ей.

     - Честное слово! - возмутилась миссис Хадсон.

     - Ладно, поверим в вашу наблюдательность, - решил Холмс.

     На несколько минут мы погрузились в раздумья. Потом Шерлок
опустился на колени и стал ползать по полу.

     - Вы что-то нашли? - спросил я.

     - Нет,  но  давайте поищем! - предложил Холмс. Я  послушно
опустился рядом и мы принялись ползать по полу вместе.

     - Вы уж извините,  я тут давно не прибиралась, - созналась
миссис Хадсон.

     - Да, я вижу, с прошлого  вторника,  -  рассеянно  ответил
Холмс, заползая под диванчик, на  котором  обычно  сидели  наши
посетители. И тут же оттуда донесся его вопль.

     - Что случилось? -  я попытался прийти к Холмсу на помощь,
но вдвоем мы под диваном не помещались.

     - Дорогу, Ватсон!  -  кричал Холмс. - Шампанского, Хадсон!
Это самая удивительная находка в моей жизни! Мышь! Мышь!

     - А!!!  -   завопила   Хадсон,   с  неожиданной  ловкостью
запрыгивая на тумбочку для зонтиков.

     - Не бойтесь, она в клетке!  -  сообщил  Холмс,  выныривая
из-под дивана.

     - Тогда  я  пошла  за  шампанским,  -  ус