их  эмоции
трудно понять.
     - Тебе виднее. У тебя-то тоже реакции нестандартные.
     Дач подавил желание влепить парню оплеуху.  Слишком давно на-
чался у них такой стиль общения,  чтобы стоило его менять. Вначале
он  даже был рад - когда затаенный страх у мальчишки уступил место
равнодушной иронии.
     Потом стало поздно.
     - Ты понимаешь, что я сказал?
     - Что хочешь шлепнуть Императора.  Но ты вроде  всегда  этого
хотел.
     - Теперь я перейду к делу.
     - Будешь брать дворец штурмом?
     - Нет. Через месяц - Преклонение Ниц.
     Томми потянулся за салфеткой. Заметил:
     - Императора,  кажется, убивали раз пять. Хочешь быть шестым,
забывшим об аТане?
     - Я помню о нем всегда,  мальчик.  Это моя проблема,  как  ты
когда-то сказал. Верно?
     - Ага, - Томми поднялся. - Твой кофе остыл. Я пойду?
     - Завтра мы вылетаем...  на Таури, или Эндорию - еще не знаю.
Ты со мной?
     - Конечно.  Можно подключиться к игровой сети? Сегодня в вир-
туалке четвертьфинал "Властителей".
     - Дьявол...  -  Кей встал,  хватая Томми за руку.  - Для тебя
что, беготня по электронным лабиринтам важнее жизни?
     - Одно другому не мешает...
     - Томми, мы сейчас говорили о том, что даже в замысле карает-
ся смертью. Все, теперь мы смертники! Понимаешь? У нас нет шансов,
абсолютно нет!  Я просто не вижу для себя иного выхода - кроме как
попытаться.  Я  всегда  воевал за человечество,  пусть оно меня не
слишком-то и любило. Тебе встревать не обязательно, ты даже можешь
вернуться к Кертису,  он простит.  Но ты соглашаешься сдохнуть - и
идешь махать мечом в несуществующем мире! Томми, что с тобой?
     Юноша пожал плечами.  Дач  вдруг  почувствовал  себя  старым,
очень старым,  впервые за прожитые полвека. Древним идиотом, умею-
щим убивать и разговаривать на языках чужих рас.  И не  понимающим
единственного человека,  пацана,  вместе с которым собирается уме-
реть.
     - Дач,  я просто люблю играть. Вот и все. Что мне, теперь си-
деть и переживать, что нас шлепнет охрана Грея?
     Томми смотрел на Кея - и на мгновение тот узнал в нем Артура.
На какой-то миг они стали похожи не только внешне - мальчик, кото-
рого он вел на Грааль, и мальчик, убивший Кея на Каилисе.
     - Иди...  - Дач отпустил его руку.  - Воюй.  Мне надо нанести
пару визитов, и обновить пропуск... Кстати, хочешь об®ясню, почему
на орбитальных базах запрещено играть?
     - Да.
     - Как я говорил - потому, что в любой игре можно победить.
     - Ну  и?..  -  в голосе Томми вдруг дрогнула жалобная детская
нотка.
     - Что ты делаешь,  когда тебя в игре сбивают, или полосуют на
кусочки?
     - Перегружаюсь и иду по новой.
     - Вот именно.  К этому быстро привыкаешь.  Веришь, что смерть
обратима...
     - Она и так обратима.
     - ...и всегда можно начать  заново.  Вместо  ярости  остается
азарт.  Вместо ненависти - честолюбие.  Вместо страха - обида.  Ты
можешь быть асом в лучшем пилотажном симуляторе - но грохнешь свой
корабль  на первой же посадке.  Можешь быть снайпером лучше мршан-
цев,  но не подстрелишь врага даже из интеллектуальника.  Ни  один
профессионал не играет в игры.
     - Значит я любитель...
     - На  твоей майке,  Томми,  написано "Большая игра - смерть".
Это не так.  Большая игра - это жизнь.  Скажи,  что будет,  если я
войду с тобой в виртуалку, в этот ваш долбаный лабиринт с монстра-
ми?
     - Профессионалам запрещено, - быстро ответил Томми.
     - Правильно.  И не потому,  что я займу первое  место  -  там
слишком  много  непонятного для меня.  Но игру вам испорчу.  Я там
стану жить. А жизнь - такая грязная штука, что все скользкие огне-
дышащие монстры,  о которых ты взахлеб рассказываешь по утрам, по-
кажутся тебя милыми и добродушными.  Иди.  Играй. Но помни - не во
всех играх побеждаешь... Черт, это в тебе, наверное, от Арти оста-
лось. Бесконечный аТан. Но он-то понял, в конце-концов...
     Кей вышел быстро, не дав Томми шанса ответить.


         * Часть вторая. Ванда Каховски. * 

        1.

     - Вселенной неведомо понятие добра и зла.  Беря за точку отс-
чета мораль иных рас, или, даже, различных социальных групп людей,
мы получим результаты столь разные,  что критерии  будут  утрачены
полностью.  Этично ли уничтожение слабых индивидуумов? Да, с точки
зрения булрати или общества Кииты.  Этично ли уничтожение потенци-
ально  разумных инопланетных видов?  Да,  с точки зрения всех рас,
кроме Алкари и Псилона.
     Мы встали перед проблемой общей морали с  того  момента,  как
человечество  начало  галактическую экспансию и утратило единство.
Ни церковь Единой Воли - в силу своей синтетичности, ни власть Им-
ператора - в силу неизбежной гибкости правления,  не способны дать
людям коллективные моральные ценности.  Самым  печальным  является
то,  что  любая  попытка  ввести в социум единую этическую систему
явится причиной его развала - так как изменения в психологии жите-
лей разных планет зашли слишком далеко...
     Кей, откинувшись  в  кресле,  слушал негромкий голос корабля.
Хорошо поставленный,  и не несущий ни капли эмоций.  Когда в рубку
вошел Томми, он лишь мимоходом посмотрел на него.
     - Идеальным решением проблемы морали явилось бы такое общест-
во,  где каждый индивидуум станет абсолютно независимым от других,
и  сможет  действовать  в соответствии со своими представлениями о
добре и зле. Подобный мир был бы, вероятно, чудовищен с точки зре-
ния  любого  внешнего наблюдателя.  К счастью это невозможно - так
как потребует, по сути, создания миллиардов Вселенных - для каждо-
го разумного организма.
     Нынешнее положение  дел  облегчается разнообразием социальных
структур и развитием межзвездных перевозок.  Любой  трудоспособный
человек  способен  оплатить перелет в импонирующий ему мир.  Закон
Империи о свободе миграции,  один из немногих реально действующих,
дает ему юридическое право на такой поступок.  Однако сам факт су-
ществования выбраковочных коммисий на Киите  или  традиция  ранних
браков на Культхосе выглядят аморальными с точки зрения других ко-
лоний, порождая напряжение и конфликты, подобные Таурийско-Ротанс-
кому  противостоянию.  Еще  более сложная ситуация возникает в тех
случаях,  когда в конфликт вступают иные расы.  Трагедия  Хаарана,
закончившаяся  чудовищной  по масштабам и жестокости бойней безза-
щитных граждан Империи,  поставила этот  вопрос  со  всей  очевид-
ностью.
     Остается признать  -  если  какое-то чудо не даст людям - а в
идеале и чужим,  универсальных законов этики,  рост  напряженности
будет  продолжаться.  Пройдут десятки или сотни лет - и социальный
антагонизм колоний разорвет Империю.
     Отбросив детали могу сказать - я веду речь о пришествии Бога.
Только сверхсила,  непостижимая для понимания,  способна стать тем
авторитетом,  перед которым склонится человеческий  индивидуализм.
Замена понятия "Бог" понятием "Воля" стала отражением нашей разоб-
щенности.  Пора вернуться к истокам - и почувствовать страх  перед
небом.
     Дач засмеялся. Сказал, обращаясь к Томми:
     - Страх перед небом - это правильно. Это полезно.
     - Что ты слушал?
     - Ярлык! - скомандовал Кей.
     - Академик  Имперского  института  социальных проблем Николай
Левин.  Статья в "Ежедневном Имперском Дайджесте" от  семнадцатого
мая пятьсот шестидесятого года. Последующие публикации...
     - Хватит. Забавно, Томми? Среди бульварной мути в ежедневнике
проскакивает статья на социальные темы.  А потом  дублируется  две
сотни раз по всей Империи.
     - Кертис?
     - Да.  Твой отец готовит почву для Линии Грез. Еще пара меся-
цев,  и он об®явит,  что проблемы Империи решены.  Можно  получить
свой мир... под свою мораль.
     - Ясно. Дач, а ты сам совсем не хочешь Линии Грез?
     Кей заколебался.
     - Хочу.  Только  идиот может отказываться от исполнения жела-
ний.  Но это слишком большой подарок для чужих - уйти  из  Вселен-
ной...  я бы все время вспоминал наш мир,  который остался за спи-
ной.
     - Я тоже.
     - Врешь ведь,  - равнодушно сказал Кей.  - У тебя нет никаких
чувств к реальности - ни любви,  ни ненависти. Ты пошел со мной, а
ни с Кертисом только потому, что роль копии клона слишком уж неза-
видная.  Даже Артур,  воспитанный Кертисом как сын, ничего по сути
не значит.  Ты был бы еще более беспомощен.  Так,  ходячая ошибка,
напоминание о давней неудаче.
     - Ну и что? Все равно мне жилось бы куда лучше, чем под твоим
присмотром.
     - Конечно. Но ты ведь пошел со мной.
     - Пошел...
     Дач засмеялся:
     - Я даже знаю,  почему, хоть ты и напускаешь тумана. Ты зави-
дуешь Ван Кертису,  и надеешься,  помешав его планам,  стать с ним
наравне. Потом войти с ним в долю. Не как Артур - помощник понево-
ле,  пародия на сына,  а как полноценный партнер,  брат. Если бы я
решил уничтожить Ван Кертиса - ты бы меня  попытался  убить.  Дело
знакомое, и по твоему мнению - нехитрое.
     Томми молчал. Дач протянул руку, потрепал его по плечу.
     - Не  рассчитывай на это,  мальчик.  Еще никто не убивал меня
дважды.
     - Если ты так думаешь,  то тебе следовало меня убить,  -  зло
сказал Томми. - Или продать в какой-нибудь публичный дом Джиенаха.
     - Зачем?  Навар небольшой,  а компаньона я потерял бы,  - Кей
покосился на экраны. - Пристегнись, мы у точки выхода.
     - Ты не прав. Я к тебе очень хорошо отношусь.
     - Хорошо - это меньше,  чем ничего. У нас так и не получилось
стать друзьями, вот что неприятно. Партнеры с временно совпадающи-
ми интересами - да. Не более.
     - У тебя вообще друзей нет!
     - Это роскошь, которой я недостоин...
     По кораблю прошла дрожь - гипердвигатели отключились.  На эк-
ранах визуального обзора тьму сменила белесая муть.
     - Кладбище нерожденной материи, - сказал Кей. - Алкарисовская
Вероятность так и выглядит,  наверное.  Мы сейчас проходим  сквозь
триллионы несуществующих миров.
     - Поэт...
     Вспышка -  и  снова  тьма  на  экранах,  разбавленная искрами
звезд.
     - Далеко вышли, - заметил Томми.
     - На нашем корабле к нормальным планетам не  приблизишься.  У
Таури  очень  приличная оборонная сеть,  если заметят коллапсарный
генератор - в пыль сотрут. Ты подготовил шлюпку?
     - Если ты о ржавом гробе,  который купил на  свалке,  то  да.
Подготовил. Отключил блок безопасности, и пульт разблокировался.
     - Молодец. Иди за вещами, я выведу корабль на дальнюю орбиту.
     Томми пошел к люку - слегка покачивающейся походкой.  Генера-
тор гравитации был отлажен кое-как,  и поле искусственного тяготе-
ния отличалось дивной неравномерностью. На пороге он остановился:
     - Кей, почему все-таки Таури, а не Эндория?
     - Здесь живет женщина, которую я мог бы полюбить.
     - Почему мог бы?
     - По возрасту не сходимся.
     Если бы  Рашель слышала этот разговор,  то ее радость была бы
недолгой.
     - А, та девчонка... - пробормотал Томми.
     - Нет, та старуха.

        2.

     Рашель пришла к Генриетте через три дня после ссоры. Непогода
еще продолжалась - ледяные шквалы и короткие ливни, добивающие ос-
татки урожая.  Впрочем,  теперь это действительно были сбои разла-
женного  климатизатора - баланс спроса и предложения уже восстано-
вили.
     - Я вам яблок принесла, - не здороваясь сообщила девушка. - У
нас еще есть немного, а ваш сад вымело начисто.
     Старушка, занимающаяся  довольно  необычным делом,  разборкой
древнего лучевика "Карьера", отложила оружие. Задумчиво посмотрела
на Рашель.
     - Я-то думала, ты еще с неделю обижаться будешь...
     - А и не обижаюсь вовсе. Просто несогласна с вами.
     - Садись. Нет, вначале яблочки на кухню отнеси. И включи пли-
ту.
     Когда через пару минут Рашель вернулась,  лучевик куда-то ис-
чез, уступив место подносу с кофейником.
     - Спрашивай, - добродушно сказала старуха. - У тебя все жела-
ния на лице видны, девочка.
     - Как вступить в Лигу Телохранителей?
     Генриетта издала странный звук - полусмешок, полувздох:
     - Очень просто.  Когда через два года ты станешь  совершенно-
летней,  то можешь подать заявление в местный филиал Лиги,  запла-
тить взнос, и получить категорию "М". Если через год наберешь пол-
сотни  баллов  по шкале сложности,  то перейдешь в категорию "Н" -
это уже полноправный член Лиги.  Еще сотня баллов - категория "О".
И так до категории "Х" - двенадцатой, наивысшей среди общих.
     - А что означают эти буквы?
     - "Х" - хранитель. "О" - опекун. "Н" - наблюдатель...
     - А "М"?
     - Мясо.
     Рашель молчала.
     - Из  группы "М" переходят в "Н" около сорока процентов.  Ос-
тальные платят отступной взнос... или гибнут.
     - А Кей в категории "Х"?
     - Нет.  Он в первой сотне - это уже именные категории. У него
была "С", если я не запамятовала.
     - Смерть? - девушка подняла глаза.
     - Да. Умница. Именных категорий всего три. "А" - ангел, "Д" -
дьявол,  и "С" - смерть. Они характеризуют устоявшийся стиль рабо-
ты.
     - Вам меня не переспорить.
     - И  не  собираюсь.  Если хочешь пойти в Лигу - я даже помогу
тебе тренироваться.  У меня у самой почетная категория "Х". В Лиге
можно научиться многому...  другое дело, что найти Кея это тебе не
поможет.
     - Посмотрим...
     В дверь постучали - тихонько,  деликатно.  Генриетта нахмури-
лась.
     - Кажется, я заболталась... Или оглохла на старости лет. Отк-
рой.
     Рашель встала,  поворачиваясь к двери, но та уже открывалась.
Генриетта  не шевелилась - лишь опустила руку в корзинку с вязани-
ем.
     На пороге стоял Кей Альтос, член Лиги категории "С", и строй-
ный темноволосый юноша, показавшийся Рашель смутно знакомым. Оба в
шортах и легких рубашках - уместных на Таури  всегда,  кроме  этих
дней. Оба были мокрыми до нитки.
     - Долго будешь жить, Альтос, - сказала Генриетта, вынимая ру-
ку из корзинки.
     - Сомневаюсь, госпожа полковник. Кстати - для друзей я Дач.
     - Да?  Что ж, - старушка осторожно выбралась из кресла. - На-
верное, я соглашусь называть тебя так... Привет, Артур.
     Юноша покачал головой.
     - Это не Артур,  - Кей пристально оглядел Рашель. Усмехнулся,
заметив серебрянное колечко.  - Здравствуй, партнер. Ты выросла...
Раш.
     Девушка слабо кивнула.  Улыбка,  неуверенная как зимний расс-
вет, задрожала на ее лице:
     - Здравствуйте...
     - Дай тебя обнять, что ли... - Генриетта медленно проковыляла
к Дачу. - Поражена... признаюсь.
     Она похлопала Дача по плечу. Ехидно поинтересовалась:
     - Как рыбка на Маретте? Ловится?
     - Мы прилетели с Джиенаха,  - Кей бережно взял руку старушки,
коснулся ее губами. - Полковник, я нуждаюсь в вашей помощи.
     - Только ты?
     - Нет. Империя. Раса. Мир рушится... госпожа Каховски.
     - Я давно не слышала таких слов...  и этого  имени,  -  голос
старушки стал ледяным.  - Я старая женщина, гражданка тихой плане-
ты.
     - Не время для игр, полковник Каховски. Приближается война...
пострашнее Смутной.
     Рашель оторвала  взгляд  от  Кея - с трудом,  и посмотрела на
Фискалоччи,  которую тот упорно называл Каховски. Морщинистое лицо
старухи дрожало:
     - Что ты несешь, Дач? Ты не знаешь той войны.
     - Я знаю будущее. Проснитесь, Ванда. Прошу вас.
     Каховски пожевала губами. Хмуро сказала:
     - С тебя целая лужа натекла, Кей. Под дождь попали?
     - Таури взяла в обычай встречать меня плохой погодой.
     - Многовато чести... Помнишь комнату, где жил?
     - Да.
     - Переоденьтесь.  В  шкафу должна быть одежда ваших размеров.
Как тебя зовут, мальчик?
     - Томми.
     - Ты брат Артура?
     Томми и Кей переглянулись. Дач кивнул.
     - Я - результат ложного аТана.  Копия Артура...  копия  клона
Кертиса Ван Кертиса.
     - Боги... - Ванда поднесла руку к губам, жестом, который поч-
ти не был наигранным. - Что еще? Нет... идите и переоденьтесь.
     Кей кивнул. Проходя мимо Рашель, так и не сдвинувшейся с мес-
та, он коснулся губами ее лба.
     - Я сойду с ума, - сказала старуха, глядя как они поднимаются
по лестнице. - Или уже сошла.

        3.

     Дач быстро рылся в шкафу.  Здесь было очень  много  одежды...
интересно,  для кого одинокая старушка, чей муж, похоже, дома и не
появляется,  держит такой гардероб?  Костюмы, комбинезоны, туники,
платья - всех размеров и стилей.
     Он нашел  светлый  костюм  спортивного кроя,  который был ему
почти впору,  голубую рубашку и короткий белый галстук с крошечной
эмблемой Лиги Телохранителей.  Кей не собирался скрывать свою про-
фессию, и галстук показался ему вполне уместным. Томми выбрал чер-
ный  комбинезон - словно в пику ему.  Дачу было плевать.  Прошлое,
неощутимое как алкарисовские "вероятности", оживало вокруг.
     - Мы сюда притащили Арти, после компенсатора. Он был без соз-
нания, я его уложил... вот в той комнате. А сам что-то рассказывал
Генриетте и ее мужу.  Забавный такой старичок...  по-моему, ему не
терпелось вернуться в центр управления погодой,  к своим компьюте-
рам. Игроман, как ты.
     - Угу,  - Томми повертелся перед зеркалом, придирчиво огляды-
вая себя.  Пригладил мокрые волосы и стал закатывать рукава комби-
незона. Очевидно, по какой-то молодежной моде.
     - Здесь его,  наверное,  и взяли...  - Кей  оглядел  комнату,
словно  рассчитывал  найти следы давнего разгрома.  - Тот покойный
булрати и механистка...
     - Его схватил меклонец, - сказал Томми. - И не здесь, а в той
самой комнатке, где он жил. Артур мне рассказывал, по пути к Граа-
лю.
     Кей замолчал, аккуратно завязывая галстук. Отодвинул Томми от
зеркала.
     - Хоть под венец,  - сообщил ему Томми.  - Немножко грима - и
порядок.
     - Ты допрыгаешься.
     - Да ладно, Кей. Я любя.
     - Любил меклонец дождик...  Понял стиль общения с полковником
Каховски?
     - Откровенность?
     - Полная. Такую не проведешь.
     - А с девчонкой?
     - Еще не знаю... - Кей посмотрел на Томми. - Но не вздумай ее
обидить.  Она была моим партнером,  пусть и  в  одной-единственной
схватке.
     - Да я и не собираюсь...
     - И не собирайся. Пойдем.

     Внизу никого не оказалось. Зато дверь в столовую была приотк-
рыта, и оттуда слышался легкий шум.
     - Ага, завтрак у нас будет, - удовлетворенно произнес Томми.
     - Обед. Пора переходить на местное время.
     По сравнению с гостинной - деревянные стены и  кустарная  ме-
бель, столовая выглядела диссонансно. Казалось, что этот кусок до-
ма небезуспешно имитировал обстановку военных кораблей: тускло-се-
рый  пластик  стен,  анатомические  стулья,  покрытый керамической
пленкой стол. Лишь кресло в котором сидела Ванда было таким же как
в гостинной - оббитое велюром чудовище,  в котором бы уместились и
двое.
     - Тоска по молодости,  Кей,  - перехватив его взгляд  сказала
старушка.  - Обычное дело для ветеранов...  некоторые даже приспо-
сабливают под жилье старые корветы.
     - А вы обошлись столовой.
     - Кухня - женское дело,  не так ли? Кухня, киберцентр и койка
- три "К", для которых нас держали во флоте.
     - И удержали?  - Кей присел за стол,  не глядя опустил руку к
пульту,  подрегулировал форму кресла. Подмигнул Рашель, возившейся
у плиты - та торопливо отвернулась.
     - Да нет,  конечно...  Девочка,  не мудри! В этой плите очень
бедный выбор блюд.  Включи седьмой рацион - двух мужиков он  удов-
летворит полностью.
     Дач ухмыльнулся:
     - Седьмой? День рождения Императора?
     - Или  начало  боевой операции.  Каким кораблем вы прилетели,
Кей?
     - Своим.  Он на орбите,  мы садились в шлюпке.  Лететь пасса-
жирским не было денег.
     Каховски покачала головой - не то с сочувствием, не то с нео-
добрением.
     - Кей, ты меня огорчаешь. Профессионал твоего уровня не может
заработать на билеты?
     - Работа  на Джиенахе уж больно грязная.  И слишком часто хо-
чется пришить собственного клиента.
     Рашель принялась вынимать из плиты тарелки. Тонкий фарфор ка-