умал,  что
потерял женщину в толпе  и  попытался  настроиться  на  ее  мысли,  на  ее
неизбежный страх,  растерянность,  на  желание  отыскать  в  толпе  своего
спутника. Ничего.
     Он принялся протискиваться в сторону площади  Давидки,  где  рядом  с
пушечкой стоял  какой-то  человек  в  черном  и  произносил  речь.  И.Д.К.
протолкался в первый ряд и встал, уцепившись за каменный барьер, чтобы  не
упасть, вперед было не пройти  -  взгляд  оратора  действовал  как  стена,
И.Д.К. физически ощутил вязкую преграду.
     - ...все мы чувствуем это,  -  продолжал  говорить  оратор,  упираясь
взглядом в И.Д.К., - и только теперь  еврейская  нация  начнет  переживать
свое  истинное  возрождение.  Только  теперь,  когда  исполнилось  главное
пророчество Торы, каждый еврей поймет...
     И.Д.К.  огляделся.  По  Яффо  толпа  двигалась,  будто   первомайская
демонстрация на Красную площадь, недоставало только лозунгов, а  на  улице
Невиим происходило броуновское движение ортодоксов, собиравшихся группами,
переходивших от одной группы к другой; то и дело над той или иной  группой
возникал громкий вскрик, и все на  миг  замирало,  И.Д.К.  не  мог  понять
смысла происходившего, да и не хотел понимать.
     Искать Дину было бессмысленно. Двигаться - тоже. Сдавленный  со  всех
сторон, И.Д.К. смирился, расслабился, закрыл глаза и  задумался.  Конечно,
это было не самое лучшее место  для  размышлений,  да  и  время  требовало
действий, а не мудрствований.  Однако  И.Д.К.  никогда  не  был  человеком
действий, сам себе отдавал в этом отчет, и сейчас впал в естественный  для
себя ступор.


        x x x

     Хроника поступков  и  мыслей  И.Д.К.,  которую  я  восстанавливаю  по
крупицам,  должна  быть  наложена  на  общеизвестную  хронику  событий   в
Иерусалиме, Израиле и во всем мире. И.Д.К. потерял Дину  в  двадцать  один
час семь минут. В это время Мессию доставили из Иерусалима в Кфар-Хабад, к
под®езду дома, в котором так  и  не  довелось  остановиться  Любавическому
ребе. Пунктирно напомню: толпа религиозных ортодоксов, образовавшая вокруг
дома кордон, насчитывала двести тысяч человек. Сначала пели  и  танцевали,
потом истово молились, и, наконец, стихли, после того, как Мессия, призвав
отложить до утра все земные дела, отошел ко сну.
     И.Д.К. прижали к невысокому барьеру, правая  нога  онемела,  в  спину
кто-то уперся острыми локтями, и стало трудно дышать. И.Д.К. прислушался к
тому, что говорили, кричали и  пели:  это  были  восклицания  восторга  по
поводу внезапно обретенного Мессии, рассуждения о  том,  когда  же  теперь
ждать  воскрешения  мертвых,  и  что  означает  этот  приход   для   всего
человечества, и  нужно  ли  будет  выплачивать  банковский  долг,  если  с
завтрашнего дня все изменится,  и  банкир  станет  для  клиента  таким  же
близким другом как ты, Моше, а как красив Мессия, особенно в профиль, а  я
всегда говорил, что именно евреи спасут мир, а вовсе не какая-то  красота,
особенно если она русская и с антисемитским душком,  а  что  вы,  господа,
хотите, вы думаете, арабы теперь  перестанут  нас  резать,  да  о  чем  вы
говорите, террористов станет еще  больше,  хотя  бы  из  зависти  -  их-то
Мухаммед так и остался на небе.
     Разговоры были банальны, мыслей и вовсе не наблюдалось.
     И.Д.К. показалось, что на  перекрестке  мелькнула  желтая,  с  яркими
пятнами, кофточка Дины, и он перегнулся через барьер. Нет, ошибся.  И.Д.К.
заработал локтями, получил крепкий удар в левый бок и притих.
     Следовало принять в качестве рабочей гипотезы,  что  включающий  Код,
показанный  по  телевидению,  произвел  не  те   изменения,   на   которые
рассчитывал И.Д.К. А на  что  он  рассчитывал?  Что  получил  он  сам?  Он
понимал, что способности читать и передавать мысли,  телепортироваться  и,
возможно, что-то еще в том же духе, вовсе  не  были  конечным  результатом
действия Кода. Напротив, это был побочный результат, и возможно поэтому он
исчез так неожиданно, когда  генетическая  программа  вышла  на  следующий
уровень изменения организма.
     Начнем с того, что и раньше были люди, и вовсе, кстати,  нееврейского
происхождения, обладавшие парапсихологическими способностями. Да  в  одном
Иерусалиме  этих  экстрасенсов  в  последние  годы  обнаружились  десятки!
Значит,  способности  хранились  в  генетическом  аппарате   человека,   у
большинства в пассивном состоянии, у некоторых - в  активном.  Код  должен
был включить новые уровни чтения генетической информации. И.Д.К.  полагал,
что этот процесс должен занимать не минуты и часы, но недели  и  месяцы  -
ведь включенная цепь чтения генетической памяти должна создавать по-новому
белки, должна строить иначе организм, и процесс этот вовсе не может пройти
мгновенно. Совершенно  ясно,  что  речь  должна  идти  о  последовательных
ступенях приближения организма к новому состоянию. Для И.Д.К., и для  Ильи
Давидовича, отчасти для Дины таким первым шагом стало овладение дремлющими
парапсихологическими способностями. Для других, вероятно, процесс мог идти
иначе.
     Пусть так. Зависит ли в создавшейся ситуации хоть что-нибудь от него,
И.Д.К., или от Мессии? Может  быть,  контроль  полностью  утерян  и  нужно
просто ждать, наблюдая за  самим  собой  и  всеми  остальными?  И  неужели
обретенная было способность исчезла навсегда,  не  будучи  заменена  ничем
адэкватным?
     Кто-то сильно надавил сзади  -  что-то  тяжелое,  с  острыми  гранями
(похоже на "дипломат"?) уперлось И.Д.К. в спину, он обернулся и  оказавлся
лицом к лицу  с  обладателем  портфеля.  Это  был  мужчина  лет  сорока  с
окладистой рыжеватой бородой. Черный костюм лишился  почти  всех  пуговиц,
белая рубашка, замазанная у воротника красным, будто губной помадой, была,
к тому же, еще  и  разорвана,  открывая  волосатую  грудь.  Черная  шляпа,
непременная принадлежность этого сорта граждан, была,  видимо,  утеряна  в
уличной свалке, а кипа сидела на макушке, как нашлепка,  и  казалось,  что
вот-вот отвалится. Взгляд у мужчины оказался неожиданно растерянным,  губы
что-то шептали, и только после  того,  как  И.Д.К.,  желая  высвободиться,
начал конвульсивно извиваться, мужчина попытался  опустить  "дипломат"  на
землю. Это не удалось, и тогда мужчина предложил:
     - Давай вместе. Вот так - шаг ты, шаг я.  Сначала  я,  потому  что  я
тяжелее.
     Так и сделали. Пыхтя и не обращая внимания  на  тычки  и  недовольные
возгласы, минут через пять они пробились к улице Штраус, толпа здесь  была
пореже, и мужчина, выставив  "дипломат"  как  таранное  орудие,  штурмовал
толпу будто римский легионер. И.Д.К. не отставал, ему неожиданно пришло  в
голову, что более странной толпы он не видел даже на  экране  кино.  Люди,
прижавшись друг к другу, будто в московском трамвае в час  пик,  вывсе  не
дышали злобой,  но  довольно  мирно  и  с  пониманием  ситуации  обсуждали
последние события. Говорили о Мессии, о том, что вовсе не так представляли
его приход, нет, что вы ожидали, конечно, так все и должно  было  быть,  а
завтра Мессия придет к Стене плача, и  арабы  ничего  сделать  не  смогут,
Мессия поднимется к мечети Омара и заложит Третий храм на том  месте,  где
стоял алтарь Второго, а говорят,  будто  рав  Гусман  сказал,  что  только
теперь и можно будет создать еврейское государство.
     Толпа поредела, И.Д.К. понял, что способен передвигаться сам, и решил
оторваться от своего попутчика, тем более, что узнал его и не хотел в этом
признаваться. Однако, сделав движение в сторону, он почувствовал на  плече
крепкую руку, развернувшую  его  на  сто  восемьдесят  градусов,  и  вновь
оказался лицом к лицу с попутчиком:
     - Куда же ты? - сказал тот. - Куда ты, мар Элиягу?
     - Ты узнал меня, мар Дари, - вздохнул И.Д.К.
     - Давай поговорим спокойно, - сказал Йосеф Дари, директор  ешивы  "Ор
леолам". - Иди за мной и не сворачивай.
     Он вновь бросился на толпу, на этот раз взяв такой темп,  что  И.Д.К.
пришлось почти бежать. Они свернули на Меа Шеарим, где, хотя и было  много
людей, но, во всяком случае, не больше,  чем  бывает  обычно  на  праздник
Суккот, когда вдоль  улицы  стоят  столы  с  "арба  миним",  и  празднично
разодетые слуги Бога придирчиво выбирают пальмовые ветви.
     - Здесь я чувствую себя лучше, - заявил рав Дари,  замедлив  темп.  -
Здесь все другое, даже воздух. Здесь можно дышать.
     Он остановился посреди улицы и повернулся лицом к И.Д.К. Сказать, что
взгляд его пронизывал насквозь, значило не сказать ничего.  И.Д.К.  ощутил
попросту, что исчез, растворился в плотном, наполненном странным  запахом,
отдаленно похожим на запах  стиранного  белья,  воздухе  улицы.  Он  понял
неожиданно, что рав Дари вот уже почти два часа ищет его, И.Д.К.,  и  пока
нашел, исходил весь центр города, а бросился он искать И.Д.К. потому,  что
было ему откровение: некий голос, который он, естественно, принял за голос
Бога, сказал: "Пойди, отыщи Элиягу Купревича, который приходил  к  тебе  в
ешиву говорить о Торе, и приведи его к себе домой, и сделай для  него  то,
что должен сделать еврей для еврея согласно Закому Моему, и это будет твоя
мицва на пути в тот новый мир, который я создаю".
     Так и сказал Бог - слово в слово. Йосеф оставил жену и шестерых детей
в синагоге, смиренно и благостно слушающими слова рава Шохата о  смысле  и
цели явления Мессии,  и  отправился  выполнять  мицву,  которая,  конечно,
дороже молитвы, ибо молитва исходит от человека, возносясь к Богу, а мицва
исходит от Всевышнего, указывая человеку путь очищения.
     У И.Д.К. голова шла кругом, потому что рассказанное Йосефом, в общем,
выходило за те пределы разумного, которые И.Д.К. никогда не переступал. За
глас Божий этот верный его слуга мог принять и мысленную команду - хотя бы
самого И.Д.К. или даже Мессии,  -  в  способности  остальных  принимать  и
передавать мысленные образы И.Д.К. с некоторого времени сильно сомневался.
К тому же, будь эта способность  действительно  повсеместной,  Йосеф,  для
которого  Создатель,  пусть  нематериальный,  существовал  более  реально,
нежели даже президент Эзер Вейцман, слышал бы десятки  других  голосов,  и
реакция его была бы, безусловно, совершенно иной.
     И.Д.К. думал об этом, следуя за равом Дари, свернувшим с Меа Шеарим в
какой-то проулок, о существовании которого И.Д.К. не подозревал.
     - Сюда, - сказал Йосеф, открывая ключом массивную дверь  и  пропуская
И.Д.К. в  темный  маленький  холл,  где  при  тусклом  уличном  освещении,
проникавшем в окна, можно было  увидеть  книжные  стеллажи  до  потолка  и
большой стол, на котором тоже лежали  книги  и  почему-то  стоял  огромный
чайник, литров на пять-шесть.
     Зажегся свет, на пороге соседней комнаты появилась женщина - она была
в косынке, полностью скрывавшей волосы (может, вообще  бритая,  -  подумал
И.Д.К., - у них ведь и так делают?), длинном, до пят,  платье,  и  с  этой
показной отчужденностью резко контрастировала яркая, открытая улыбка.
     - Хана, моя жена, - сказал рав Дари.
     Последовал почти неуловимый обмен короткими жестами, Хана кивнула,  и
буквально через несколько секунд чайник на столе был заменен  современным,
электрическим, избыток книг отправился на пол, а на опустевшей, будто поле
боя, поверхности явился взору И.Д.К. немыслимой  красоты  сервиз  из  трех
фаянсовых чашек с блюдцами и сахарницы в форме  крепостной  стены  Старого
Иерусалима.
     Налив чаю гостю и мужу, Хана собралась удалиться,  но  Йосеф  показал
жене на стул рядом с собой, налил чай в  ее  чашку  и  положил  две  ложки
сахара. Все это напоминало некий семейный ритуал, в котором  И.Д.К.  ровно
ничего не понял, но принял как должное.
     - Тебе нужно успокоиться, -  неожиданно  сказала  Хана,  обращаясь  к
И.Д.К. - Ты не слышишь, - обратилась она к мужу, - я говорю с тобой, но ты
молчишь...
     Йосеф поставил на стол чашку и  удивленно  посмотрел  жене  в  глаза.
И.Д.К. вздрогнул.
     - Ты смотрела по телевизору выступление Мессии? - быстро спросил  он.
- Ты слышала его слова и после этого начала чувствовать чужие мысли?
     - А ты нет? - спросила Хана. И к мужу:  -  Ты  тоже?  Поэтому  ты  не
слышишь меня...
     - Хана,  -  сказал  И.Д.К.,  обращаясь  скорее  к  Йосефу,  поскольку
разрешение зависело от него, - я говорил с Мессией некоторое время  назад.
И сейчас мне нужно...
     - Да, - сказала Хана, - я слышу, ты зовешь Его, и Он зовет  тебя,  но
вы не находите друг друга.
     Она посмотрела на мужа.
     Йосеф кивнул, но  И.Д.К.  почудился  в  его  взгляде  огонек  иронии,
которой быть не могло.
     - Так ты поможешь?..
     - Я попробую быть переводчиком, - сказала Хана. - Говори мне все, что
хочешь сказать Ему. Мысленно. Я буду переводить Его ответы.
     И.Д.К. не хотелось, чтобы кто-то знал о  содержании  беседы  с  Ильей
Давидовичем. Но выхода не было.
     - Скажи ему, что я прошу немедленно выступить по телевидению с  новым
обращением к еврейскому народу и прочитать текст, который я дам.
     Йосеф нахмурился, этакое фамильярно-командное обращение к  наместнику
Бога на земле показалось ему совершенно неуместным, хотя он ведь и сам  не
далее как три дня назад разговаривал с Мессией покровительственным тоном.
     На мгновение задумавшись, Хана сказала:
     - Он... говорит, что наконец-то ты нашелся,  Он  так  ждал  и...  Он,
конечно, выступит, и немедленно, а текст...
     - Йосеф, компьютер, пожалуйста!
     Работать пришлось в комнате, где спали двое старших детей -  мальчики
десяти и восьми лет; другого помещения для компьютера Йосеф, видно,  найти
не сумел. И.Д.К. сел перед  терминалом,  Йосеф  тактично  покинул  комнату
(впрочем, была ли это тактичность? а может, просто нежелание  видеть,  чем
занимается безбожник?).
     Минут пять И.Д.К. смотрел на завораживающе-синий фон "Нортона"  и  не
мог сосредоточиться. Мысли рассеивались - он вспоминал Дину, когда она шла
за ним по тихой улице, и свой испуг вспоминал, когда он впервые испытал на
себе, что такое телепортация, и еще несколько совершенно  ненужных  сейчас
воспоминаний не  желали  утихомириться  -  он  вспомнил  почему-то  запах,
который стоял в его квартире, запах  чужого  человека  пополам  с  запахом
плесени.
     И.Д.К. вставил дискет в дисковод и выбрал директорию "Коды",  заметив
краем глаза, что и на жестком диске такая директория присутствует. Что рав
Дари делал с кодами?
     Повинуясь  минутному  желанию,  И.Д.К.  вошел  в  директорию  Йосефа.
Названия  файлов  были   достаточно   красноречивы:   "Саддам",   "Рабин",
"Интифада", "Буш", "Клинтон", "Арафат", "Террор"... Даже о президенте Буше
в Торе сказано нечто полезное? А о Ельцине? Файла  "Ельцин"  в  списке  не
было, да и вообще ничего, связанного с событиями в России. Видимо,  Творец
не очень-то ею занимался с  момента  крещения  Руси.  Наверное,  потому  и
отбилась страна от рук Господних... Потом, - подумал И.Д.К., - когда будет
время, нужно будет продолжить с Йосефом разговор, начатый  несколько  дней
назад в ешиве, и отыскать в Торе указания на последние выборы,  так  много
значившие для российской демократии. Не может такого быть, чтобы Бог вовсе
о России не думал. Просматривать  файлы  И.Д.К.  не  стал,  по  природному
чувству неловкости от подглядывания в замочную скважину.
     И.Д.К. вызвал свои "Коды", и, когда на  экране  возникло  приглашение
"введите  ключевое  число",  долго  сидел,  глядя  на  надпись  -  не  мог
вспомнить. В затылке медленно набухал багровый спрут  боли,  щупальца  его
были скользкими и, будто иглы, проникали, вытягиваясь, в височные  доли  и
оттуда почему-то спускались к шее. Нужно бы принять таблетку, но И.Д.К. не
хотел сейчас отрываться. Он должен вспомнить, он  должен  сосредоточиться.
Должен, ясно?
     Есть. И.Д.К. набрал десятизначное число, надпись немедленно сменилась
другой - "Ждите следующего кода". Ждать можно  было  минуту  или  пять,  а
может, и всю ночь - И.Д.К. понятия не  имел,  какой  участок  текста  Торы
сейчас раскодируется,  и  сколько  символьных  и  генетически  загруженных
систем  сейчас  находятся  под  проверкой.  Он  закрыл  глаза  и  мысленно
попытался загнать болевые ощущения  в  одну  точку  -  на  самом  темечке.
Представил себе, что боль - это рабочий с отбойным молотком,  сверлящий  в
затылке, будто в асфальте, огромную рваную дыру, а сам он -  представитель
муниципалитета, ответственный за чистоту улиц. Картинка смысла  не  имела,
но именно бессмысленные картинки и действовали лучше всего.
     Рабочий испугался и, бросив  инструмент,  пустился  бежать.  Отбойный
молоток без толку заплясал на покореженном асфальте,  но  энергию  удалось
отключить,  и  инструмент  умер,  и  боль  умерла  вместе  с  ним,  И.Д.К.
почувствовал,  как  ее  остатки  сползают  через  позвоночник  к  ногам  и
впитываются ковром, лежащим на полу. Все прошло.
     Компьютер коротко бибикнул, и на экране возник текст  "Код  извлечен.
Записать в файл или распечатать на принтере?" Принтера в комнате не  было,
а если бы и был, И.Д.К. боялся разбудить детей. Он  записал  код  в  новый
файл и вызвал текст на экран.  Несколько  предложений  сначала  показались
абракадаброй, но память подсказала из каких частей Книги сложился текст.
     И.Д.К.  вытащил  дискет,  спрятал  его  в  карман  куртки,   выключил
компьютер и только после этого трижды повторил мысленно текст Кода. Что бы
ни предстояло, первым будет он.


        x x x

     Примерно в восемь часов утра рав Йосеф Дари  обнаружил  себя  стоящим
рядом с И.Д.К. перед запертой дверью  какой-то  квартиры.  Он  перепугался
насмерть и ухватился за И.Д.К., чтобы удержаться на ногах и не  покатиться
по ступеням с неизвестно какого этажа.
     Сам же И.Д.К. не проявлял  никаких  признаков  непонимания  ситуации,
хотя, как потом оказалось, в его памяти  тоже  зиял  провал  длительностью
примерно в девять часов. Он, во всяком случае, узнал и под®езд,  и  дверь,
и, нажимая на кнопку звонка, наделся, что увидит сейчас Дину, жену Мессии.
     Некоторый свет на этот отрезок  времени  может  пролить  внимательное
чтение и просмотр материалов с информацией об официальном в®езде Мессии  в
Иерусалим. Илья Давидович  совершил  это  деяние  ровно  в  семь  утра  по
местному времени, сидя на белом ослике, доставленном из кибуца Цора  после
почти десятичасовых поисков, об®явленных Главным раввинатом.
     Мессию сопровождали главные раввины, президент  и  премьер-  министр.
Все прочие смертные толпились на расстоянии не менее  десяти  метров.  Два
эпизода обратили  на  себя  мое  внимание  после  многократного  просмотра
видеоматериалов.
     Первый. Когда процессия  подходила  к  Мусорным  воротам  со  стороны
Масличной горы, ослик неожиданно уперся и не  пожелал  сделать  дальше  ни
шагу. Бить животное никто не решился, и Мессии пришлось сойти на землю.  В
этом  кадре  каждый,   если   внимательно   присмотрится,   увидит   некую
несуразность в поведении Мессии. Элиягу Кремер поднял голову к небу, будто
молился, но на лице его промелькнул явный испуг.  Затем  Мессия  обернулся
спиной  к  животному  и  всей  процессии,  в  том  числе  и  к   оператору
телевидения.  Он  простоял  так  семьдесят  три  секунды,   причем   можно
разобрать, что он что-то говорит.  После  этого  Мессия  сделал  несколько
шагов назад, впечатление лично у меня было таким, будто он  решительно  не
хочет входить в город,  а  кто-то  приказывает  ему  сделать  это.  Мессия
протянул руки и будто уперся ими в стену,  отталкивая  ее  от  себя.  Сила
упора была такой, что ноги его заскользили по асфальту.  Продолжалось  это
секунды  две,  после  чего  Мессия,  смирившись,  видимо,  с   полученными
инструкциями,  вернулся  к  ослику,  влез  в  седло,  и  животное  тут  же
припустило по дороге резвым галопом.
     Второй эпизод произошел на узкой улице Штанцер.  Мессия  вдруг  начал
отмахиваться от кого-то, произнося при этом слова,  смысл  которых  так  и
остался неп