вушек  надлежит   обеспечить
каждую двумя сменами  оперативного  состава  и  двумя  опытными  водителями,
формирование  оперативных   групп-приманок,   экипировку   "полковников"   и
"генералов",  оформление   соответствующих   легенд   и   всей   необходимой
документации начальникам управлений взять под свой личный контроль.
   До  сведения  всего  оперативного  состава  должно  быть  доведено,  что,
учитывая наличие у разыскиваемых пистолетов с пулями, вызывающими мгновенную
смерть, задачей органов контрразведки является как поимка, так и уничтожение
террористов.
   Об  исполнении  настоящей  директивы  и  всех   проводимых   мероприятиях
докладывать каждые шесть часов..."


   ЗАПИСКА ПО "ВЧ"

"Воздух!!!

   Всем органам контрразведки фронтов и военных  округов  Европейской  части
страны.
   Вчера, 21 сентября 1943 года, в тылах Западного фронта на шоссе  севернее
Жиздры при нападении на машину-ловушку контрразведки  были  застрелены  двое
неизвестных в форме офицеров Красной Армии, которых удалось идентифицировать
как проходящих по чрезвычайному розыску агентов  группы  Мищенко  -  Василия
Зубкова и Николая Тулина.
   Самому Мищенко удалось  скрыться,  так  как  при  огневом  контакте  трое
оперативных работников были убиты, а оставшийся в живых водитель осуществить
задержание или ликвидацию Мищенко не сумел. Применение  служебной  соба
ки результата  не  дало,  поскольку  дорожка  отхода  оказалась  присыпанной
кайенской смесью.
   В момент нападения Мищенко  был  одет  в  шинель  с  полевыми  майорскими
погонами, стянутую  офицерским  ремнем  и  портупеей,  фуражку  БТ  и  MB  с
невысокой тульей; никаких вещей, кроме кобурного оружия,  у  него  не  было.
Судя по обнаруженным  каплям  крови  на  уходящих  следах,  Мищенко  получил
ранение, в связи с чем не исключено, что он попытается отлежаться где-нибудь
в лесу или же в одном из населенных пунктов.
   На трупах Зубкова и Тулина были найдены исполненные на подлинных бланках,
безупречные  по  реквизиту  и  соответствию  действительным  обстоятельствам
фиктивные документы на имя  командира  комендантской  роты  3-й  Гвардейской
танковой армии капитана Сусайкова и командира взвода той же роты  лейтенанта
Клевцова. Предположительно и Мищенко в момент  нападения  на  машину-ловушку
имел документы офицера штаба 3-й Гвардейской танковой армии.
   Примите самые активные меры к поимке или же  ликвидации  Мищенко.  Особые
указания   органам   контрразведки   Западного   фронта    будут    переданы
дополнительно.
   Розыск проходящих по ориентировке №..... от 07.09.43 г. Василия Зубкова и
Николая Тулина прекратить..."



   95. ГВАРДИИ ЛЕЙТЕНАНТ АНДРЕЙ БЛИНОВ, ПОКА ЕЩЕ МАЛЫШ

   Он стоял за кустом, широко расставив ноги и держа  пистолет  в  намеренно
расслабленной руке, как учил его Таманцев, внимательно смотрел и слушал.
   Проверка документов проходила  спокойно,  бессобытийно,  впрочем,  ничего
существенного, результативного Андрей от нее и не ждал.
   Таманцев не раз говорил ему, что от  других  опасных  преступников  шпион
отличается прежде всего тем, что за ним стоит целое государство и подготовка
его  во  всех   смыслах   -   результат   деятельности   многих   опытнейших
профессионалов, обдумывающих и обсасывающих с полной ответственностью каждую
деталь и в его легенде, и в экипировке, и в документах.
   С примерами из своей практики Таманцев рассказывал, какой отличной  липой
снабжают немцы свою агентуру, как напряженно они следят за всеми  мерами  по
защите  совет  ских  воинских  документов  от  подделок,  за  условными
секретными знаками, каждый из которых действует только определенное время, и
как оперативно - в течение трех-четырех, а то и двух недель - они  реагируют
на выявленные изменения.
   - Органолептика редко что-нибудь дает, - в задумчивости говорил Таманцев.
- На документах сыплется, может, только один агент из десяти, не больше!
   И все же Андрей с вниманием  смотрел  и  слушал,  особенно  каждое  слово
Алехина,  чтобы  не  пропустить  обусловленных  сигналов-команд:  "Не   могу
понять...", а тем более "Будьте любезны".
   Проверяемых Андрей видел сбоку и даже несколько сзади  и  потому  не  мог
разглядеть выражения их лиц,  да  и  рассматривать-то  не  имел  права:  его
обязанностью сейчас было "держать" лейтенанта, что он старательно и делал.
   Только во время пауз, когда там, перед кустами, все  молчали,  он  дважды
позволил себе бросить взгляд на помощника коменданта.
   В эти минуты в Андрее происходила переоценка поведения Аникушина. Если  в
машине по дороге из Лиды и позже, здесь, в лесу,  в  разговорах  с  Алехиным
помощник коменданта показался  Андрею  гордым  до  высокомерия  и  непонятно
ершистым, то, услышав его фамилию и сообразив, кто он, Андрей стал думать  о
нем иначе.
   Объяснялось это прежде всего тем, что Аникушин был человек или же талант,
без сомнения, выдающийся. Признанный прославленными  авторитетами  "надеждой
русского вокала", он, разумеется, знал себе цену и держался  соответствующе,
и ничего в том не было плохого или предосудительного.
   Андрей легко представлял его себе в  совсем  иной  обстановке:  на  сцене
Большого театра, в момент, когда тот, стоя после выступления у  занавеса,  с
достоинством  раскланивается,   а   весь   раззолоченный,   краснобархатный,
сверкающий  хрусталем  зал  -  от  галерки  до  партера  -  сотрясается   от
аплодисментов.
   Размышляя таким образом, Андрей с каждой минутой  испытывал  к  Аникушину
все большее уважение и симпатию  и  уже  решил,  что,  как  только  все  это
окончится, подойдет к помощнику коменданта, объяснит, откуда  его  знает,  и
расскажет, что Валька был его одноклассник и  ближайший  друг.  Он  вспомнил
даже, как зовут помощника коменданта - Игорем, ну конечно же Игорем: Валька,
рассказывая о брате, не раз произно  сил  это  имя,  да  и  в  газетных
заметках оно тоже, кажется, упоминалось.
   Впрочем, он думал  об  Аникушине  только  до  условного  сигнала  Алехина
"Внимание!", а затем сразу переключился и повторил мысленно свои действия  в
случае ошибки. Когда же дважды прозвучало "Будьте любезны...", означавшее "К
бою!", Андрей мобилизовался весь предельно и для большей  готовности  дважды
взял на мушку плечо лейтенанта.
   Но на поляне перед кустами после недолгого пререкания старшего лейтенанта
с Алехиным, который, очевидно, умышленно  обострял,  снова  было  совершенно
спокойно. Алехин опять присел у вещмешка, а  проверяемые,  наклонив  головы,
наблюдали, что он там, внизу, делает, и ничто в  их  позах  и  поведении  не
предвещало ничего враждебного.
   Андрей не спускал глаз с лейтенанта и все же вдруг заметил, что  Аникушин
неожиданно оказался между Таман-цевым и проверяемыми, на одной линии с ними.
   "И куда он вылез?" - удивился Андрей, но только спустя секунды  с  ужасом
сообразил, что произошло, и даже вспомнил - ему говорил Таманцев, - как  это
называется:
   блокировать директрису*. Но зачем помощник коменданта это сделал?..  Ведь
Алехин его предупреждал - дважды! - затмение на него нашло, что ли?..
   Андрей уловил слева отчаянную жестикуляцию Таманцева  и  проворно  скосил
глаза в его сторону.
   Таманцев тотчас дотронулся до погона и  показал  ему  четыре  пальца,  по
количеству звездочек: мол, держи капитана! Андрей согласно  качнул  головой.
Когда их взгляды на мгновение встретились, Таманцев, сжав челюсти, быстро  и
беззвучно шевелил губами: так он выражал свои чувства,  если  обстоятельства
не  позволяли  выругаться  вслух.  Лицо  у  него  было  презлое,  и   Андрей
представил,  какой   неповторимой   руганью   обложит   Таманцев   помощника
коменданта, когда все это кончится.
   Таманцев пытался перестроиться, но что  тут  можно  было  поделать,  если
помощник коменданта блокировал директрису и закрывал  от  него  проверяемых;
Андрей же мог одновременно держать только одного, указанного ему  Таманцевым
и, очевидно, самого сейчас опасного - капитана.
   Андрей  не  спускал   с   него   глаз   и   увидел,   как   его   плотное
---------------------------------------* Директриса - направление, в котором
ведется или должна вестись стрельба.   туловище  внезапно  дернулось  в
просвете смотровой щели вверх и вниз, почти одновременно послышался возглас:
   "Бей!" - и тотчас слева грохнул выстрел Таманцева и  раздался  его  дикий
отвлекающий выкрик. Андрей, целясь своему подопечному,  капитану,  в  правое
плечо, нажал спуск и сейчас же, как и требовалось, выкрикивая слова  команды
несуществующему взводу и страшно заикаясь при этом от волнения, выскочил  из
орешника, чтобы отвлечь внимание нападающих на себя.
   Опередивший его Таманцев с двумя наганами  в  поднятых  на  уровень  плеч
руках уже пританцовывал у  них  на  виду  -  "качал  маятник",  стремительно
смещаясь от кустов влево.
   - Не стрелять! - пытаясь  стать  на  ноги,  не  своим  голосом  прокричал
Алехин; кровь заливала ему лицо, и Андрей понял,  что  у  него  пробита  или
прострелена голова, и с пронзительной  болью  в  душе  осознал,  почему  так
получилось: нет, Таманцев не  мог  оплошать,  это  он,  Андрей,  лопухнулся,
наверняка он один виноват!..
   Капитан же, которого Андрей должен был  "держать",  лежал  спиной  вверх,
вытянувшись в траве, и Андрей в этот момент ничуть  не  сообразил,  что  его
поза и неподвижность не соответствуют пулевому ранению в плечо.
   "Прокачать", оценить обстановку,  как  учил  его  Таманцев,  он  не  мог.
Возбужденный, огорченный до отчаяния тем,  что  по  его  недосмотру  Алехина
тяжело или даже смертельно ранили, к тому же несколько сбитый  с  толку  его
запрещением: "Не стрелять!" - и оттого плохо соображая, что  ему  делать?  -
Андрей  на  мгновение  растерялся,  но  тут  слева,  как  выстрел,   ударила
отрывистая повелительная команда Таманцева:
   - Держи лейтенанта!!!



   96. ОПЕРАТИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ


   ЗАПИСКА ПО "ВЧ"

"Весьма срочно!
Егорову

   В нашем №..... от 19.08.44 г.  о  разрешенных  заменах  с  использованием
трофейных   продуктов   для   улучшения   и   раз   нообразия   питания
военнослужащих, привлекаемых к розыскным, контрольно-проверочным и войсковым
мероприятиям по делу "Неман", ошибочно указано: "из расчета 5 граммов  изюма
за грамм сахара".
   Замену следует производить только из расчета  3  грамма  изюма  за  грамм
сахара.
   Настоящую  поправку  немедленно  доведите  до  сведения  интендантов  для
неуклонного выполнения. Артемьев".


   ЗАПИСКА ПО "ВЧ"

"Чрезвычайно срочно
Егорову
Спецсообщение

   Сегодня, 19 августа, в 10.50 при проверке документов  и  личных  вещей  в
поезде Вильнюс - Белосток трое неизвестных в форме военнослужащих отказались
предъявить свой багаж. Будучи задержаны и переходя с оперативной группой  Из
вагона в вагон, неизвестные в одном из тамбуров неожиданно открыли стрельбу,
убив при этом  старшего  группы  капитана  Товпыгу  и  патрульного  сержанта
Шевкопляса и  ранив  офицера  комендатуры  лейтенанта  Шмакова,  после  чего
сорвали стоп-кран и бросились бежать.
   Шмаковым, несмотря на ранения, было организовано преследование, в котором
приняло участие до 50 военнослужащих,  ехавших  в  остановленном  поезде.  В
результате неизвестных примерно  в  километре  от  железной  дороги  удалось
настигнуть и одного из них, раненного в руку и  в  бедро,  захватить  живым.
Двое других  при  попытке  задержания,  укрывшись  за  кустарником,  оказали
вооруженное сопротивление. Несмотря на  призывы  Шмакова  взять  неизвестных
живыми, военнослужащие, участвовавшие в преследовании, открыли  стрельбу  из
пистолетов и автоматов на поражение, в результате чего один  из  неизвестных
был убит, а другой тяжелоранен одиннадцатью пулями и, не приходя в сознание,
спустя сорок минут умер.
   При тщательном  обыске  района  задержания  и  трупов  обнаружено:  рация
портативная приемопередающая "Эри" мощностью 25 ватт, в  рабочем  состоянии,
таблицы пятизначного шифра, 3 пистолета ТТ, к ним 47  патронов,  2  пис
толета "вальтер" № 2 и к ним 29 патронов,  ножей  финских  два,  складной  -
один, 2 компаса, трое наручных часов, крупномасштабные карты районов Литвы и
Западной  Белоруссии,  перешифровальных  блокнота  2,  листки   с   записями
разведывательного   характера,   а   также   запасные   бланки:   офицерских
удостоверений 5, командировочных предписаний 17, продаттестатов  9,  вещевых
книжек б, партийных билетов 4, комсомольский - 1.
   В момент задержания неизвестными были предъявлены документы,  заполненные
на имя  капитана  Дзюбенко  Кузьмы  Остаповича,  лейтенанта  Шипулина  Павла
Ивановича и старшины Захарова Федора Петровича.
   Захваченному живым агенту, имевшему документы на  имя  Захарова,  оказана
необходимая медицинская помощь. Его попытка  покончить  жизнь  самоубийством
была своевременно блокирована, и состояние после переливания крови  является
вполне   удовлетворительным.    Трижды    предупрежденный    об    уголовной
ответственности за отказ от дачи показаний, он, однако, за два  с  половиной
часа допроса не произнес ни слова, и получение от  него  в  ближайшее  время
каких-либо сведений, способствовавших бы установлению его  личности  или  же
личности двух других убитых агентов, представляется маловероятным.
   Антропометрическим обмером бицепсов и сравнительным  осмотром  грудных  и
трапециевидных  мышц  установлено,  что  один  из  убитых,  одетый  в  форму
лейтенанта, был левша. Как он, так и одетый в форму капитана,  по  признакам
словесного портрета, имеют некоторое сходство  с  фигурантами  чрезвычайного
розыска. Обнаруженные у них записи разведывательного  характера  также  дают
основания  полагать,  что  они   и   являются   особо   опасными   агентами,
разыскиваемыми по делу "Неман".
   Прошу  срочно  сообщить  особые  приметы  или  какие-либо  дополнительные
данные, способствующие окончательной идентификации. Ожидаю ваших  дальнейших
указаний.
   В соответствии с указанием о представлении к  правительственным  наградам
настоятельно  прошу  отметить  находчивость   и   самоотверженные   действия
получившего тяжелые ранения  офицера  79-й  комендатуры  лейтенанта  Шмакова
Виталия Петровича, 1920 года рождения, урож. гор. Коломны,  русского,  члена
ВКП(б), из  совслужащих.  Руководством  комендатуры  Шмаков  характеризуется
только положительно. Омелин".


   ШИФРОТЕЛЕГРАММА

"Весьма срочно!
Егорову

   В представляемых Вами донесениях не отражено политико-моральное состояние
личного состава частей и подразделений, привлекаемых к войсковым операциям и
контрольно-проверочным мероприятиям по делу "Неман".
   Немедленно  донесите  с  приведением  наиболее  характерных  примеров   и
высказываний  по  частям  Красной  Армии,   НКВД   и   этапно-заградителъным
комендатурам отдельно. Колыбанов".

   ШИФРОТЕЛЕГРАММА

"Воздух!!!
Егорову

   Находитесь неотлучно у  прямой  связи  для  приема  чрезвычайно  важного.
Колыбанов".



   97. ЕВГЕНИЙ ТАМАНЦЕВ - ЧИСТИЛЬЩИК И ВОЛКОДАВ ПО ПРОЗВИЩУ СКОРОХВАТ

   Почти одновременно я уловил взмах руки  над  Пашиной  головой  и  услышал
команду бритоголового: "Бей их!"  Я  понял:  Пашу  убивают!  -  но  помощник
коменданта закрывал от меня всех троих, и единственно, что я мог, это  в  ту
же секунду, выстрелив в воздух и заорав: "Ни с  места!!!  Руки  вверх!!!"  -
чтобы отвлечь внимание на себя - выскочить из кустов.
   Вслед за мною выстрелил  и  Малыш,  и  я  увидел,  что  бритоголовый  как
подкошенный валится в траву рядом с Пашей, а тот пытается подняться и  кровь
из раны на голове заливает ему лицо.
   Ближе всех  ко  мне  спиною  в  четверть  оборота  стоял    помощник
коменданта (он в первый же  момент  инстинктивно  отпрянул  назад),  за  ним
метрах в полутора - амбал, еще дальше и левее - "лейтенант"; двое последних,
естественно, повернулись и смотрели в мою сторону, причем  в  левой  руке  у
амбала я, как и ожидал, увидел нож, а в  правой  у  "лейтенанта"  был  "ТТ",
который он, помедля, направил на меня.
   Можно было без труда  двумя-тремя  пулями  обезвредить  его  -  он  стоял
совершенно открыто, - но я уже выбрал  его  для  экстренного  потрошения,  и
потому следовало взять его невредимым - желательно без единой царапины.
   В некоторой растерянности он помедлил, и за эти секунды я успел оказаться
от него со стороны солнца и,  таким  образом,  задействовал  подсветку.  Для
острастки, для давления на психику я немедля "пощекотал ему  уши":  произвел
по одиночному выстрелу из обоих наганов так, что пули прошли впритирку с его
головой, - это впечатляет.
   Чтобы  затруднить  ему  прицеливание,  я  непрерывно   "качал   маятник":
пританцовывал левым плечом вперед, рывками перемещая  корпус  из  стороны  в
сторону и все время передвигаясь и сам, -  нечто  похожее,  только  попроще,
проделывает боксер на ринге. Для дальнейшего психологического воздействия  я
держал его на мушке и фиксировал взглядом, всем своим видом  показывая,  что
вот-вот выстрелю.
   Малыш выпрыгнул без промедления и, как и следовало,  угрожающе  закричал:
"В-в-в-звод, к бою!" - и  я  тотчас  во  все  горло  повторил  его  команду,
добавив: "Окружайте поляну!!!" - хотя никакого взвода в  радиусе  нескольких
километров,  разумеется,  не  было  и  делалось  это   исключительно   чтобы
задействовать  фактор  отвлечения,  фактор  нервозности  -  сбить  троих   с
панталыку и, во всяком случае, заставить оглядываться.
   Результат оказался большим, чем ожидалось: "лейтенант" крикнул "Засада!",
метнул мгновенный взгляд на амбала и, дважды выстрелив даже не в меня,  а  в
мою сторону, вдруг опрометью бросился бежать.
   - Не стрелять! - поднимаясь на ноги, скомандовал Паша; это относилось  ко
мне и Малышу и звучало напоминанием, что хоть одного надо взять живым.
   Умело держась метрах в двух за помощником коменданта,  амбал  молниеносно
нагнулся к бритоголовому, и тут же в левой руке  у  него  я  увидел  уже  не
финку, а обнаженный ствол и сразу сообразил, что он левша, и разглядел,  что
пистолет был не "ТТ", а "Браунинг  Лонг  07"  калибром  девять  миллиметров,
именно  та  машина,  которая  у  немецких    агентов  обычно   заряжена
разрывными пулями с ядом, вызывающим немедленную смерть.
   Я уже прикинул оперативную обстановку и  соотношение  сил:  Малыш  свалил
бритоголового "капитана",  причем  по-серьезному  -  тот  не  вставал  и  не
двигался, - а у Паши как  минимум  пробита  голова;  во  всяком  случае,  на
какое-то время они оба практически вырубились. И  мне  следовало  немедленно
принять командование на себя и под мою личную ответственность во что  бы  то
ни стало слепить - теплыми! - амбала и "лейтенанта".
   - Держи лейтенанта! - крикнул я Малышу и, понимая, что Паша  оглушен,  во
весь голос заорал: - Ложись, Паша! Ложись!!!
   Я боялся за них больше, чем за себя, и с облегчением отметил, что они оба
без промедления поняли и выполняли мою команду.
   Выскочив в первое мгновение из кустов, я сразу же метнулся  влево,  чтобы
расширить сектор охвата, положить амбалу и "лейтенанту" подсветку  на  глаза
(развернуть их лицом против солнца), а также чтобы деблокировать директрису.
Не удалось только  последнее:  амбал  с  похвальной  быстротой  переместился
вправо и снова оказался за  рослым,  фигуристым  помощником  коменданта.  Он
двигался легко и ловко, и реакция у него была хорошая, но при этом  защитном
движении  его  голова  на  секунду  появилась   правее   фуражки   помощника
коменданта, и в тот же миг  выстрелом  из  правого  нагана  я  сбил  с  него
пилотку. Такие вещи впечатляют, а  от  меня  сейчас  требовалось  все  время
давить ему на психику.
   Помощник коменданта лишь теперь протер  мозги,  лапал  судорожно  кобуру,
прижатую полой кителя, и не мог от возбуждения  открыть  -  заколодило,  как
случается и не только у таких лопухов. Вообще-то Паша должен  был  дать  ему
"вальтер" в карман, и действовать ему  следовало  в  первую  очередь  именно
"валь