ься в город.
   Мысли о встрече с Леночкой, о вечернем  торжестве  более  всего  занимали
капитана, и настроение у него портилось с  каждым  часом.  В  такой  день  -
нарочно не придумаешь! - он вынужден то лететь сломя  голову,  то  болтаться
без дела,  выслушивать  нескончаемые  поучения  и  призывы  к  бдительности,
трясясь в грязном кузове, ехать неизвестно  куда  в  распоряжение  какого-то
капитана Алехина и -  пожалуй,  самое  оскорбительное!  -  быть  совершенной
пешкой,  находиться  все  время  в  полном  неведении   относительно   своих
дальнейших действий и назначения. Даже шоферу сообщали  и  доверяли  больше,
чем ему!
   Эта одуряющая тряска в  мчавшей  по  булыжнику  полуторке  бок  о  бок  с
бочонком  бензина  и  желторотым  лейтенантом,  которого  тоже   приходилось
слушаться, и вовсе капитана раздражила. "Попался бы ты мне в  городе,  я  бы
тебя привел в христианский вид!" - не без злости думал  он,  краешком  глаза
оглядывая обшарпанные, должно быть, и  не  нюхавшие  щетки  кирзовые  сапоги
Блинова;  покосившуюся  звездочку  на  пилотке,  расстегнутый  воротничок  и
неразглаженную гимнастерку он успел заметить  еще  раньше,  когда  лейтенант
только подошел к нему.
   Особистов капитан не любил, считая их привилегированными бездельниками  и
людьми с излишним самомнением. "Кантуются по тылам, - был уверен  он,  -  да
еще героями себя чувствуют!"
   Примерно то же самое, только простодушно и без всякого раздражения, думал
о капитане и вообще о работниках комендатур Андрей Блинов.



   69. ОПЕРАТИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ


   ЗАПИСКА ПО "ВЧ"

Егорову
"Срочно!

   Сержант Гусев умер от полученных ранений и  возникшего  общего  заражения
крови сегодня, в 6ч. 25 мин. При проверке в батальоне его  товарищи,  шофера
Агафонов, Туманян и Белодед,  подтвердили  сходство  предъявленного  им  для
опознания  портсигара  с  тем,  что   имелся   у   Гусева,   однако   добыть
доказательства полной идентичности не представляется возможным.
   Как выяснилось, портсигар Гусева в числе многих подобных был изготовлен в
начале этого года старшиной по прозвищу  "Коляныч" (предположительно  -
от имени Николай), механиком 294-го  Отдельного  Ремонтно-Восстановительного
батальона, который прошлой зимой дислоцировался под Гомелем по  соседству  с
частью, где служил Гусев. Как нами установлено, в настоящее время 294-й ОРВБ
находится в районе Сувалок, куда тем же самолетом и  отправлен  опознаваемый
портсигар для предъявления его старшине по прозвищу "Коляныч". Логинов".


   ШИФРОТЕЛЕГРАММА

"Весьма срочно!
Платонову

   Задержанных Вами без документов неизвестных, двое из которых по признакам
словесного портрета имеют сходство с фигурантами чрезвычайного розыска,  для
установления личности необходимо срочно доставить в Лиду.
   Немедленно перевезите всех троих под надежной охраной  на  Молодечненский
аэродром, где в ближайшие полчаса совершит посадку высланный  нами  "Дуглас"
(бортовой - 207). Поляков".


   ЗАПИСКА ПО "ВЧ"

"Весьма срочно!
Егорову

   Сообщаю для сведения приказание Нач. Генштаба  Красной  Армии  №.....  от
19.08.44 г. "При подготовке и проведении  специальных  мероприятий  в  тылах
1-го Прибалтийского  и  3-го  Белорусского  фронтов  имели  место  следующие
недопустимые факты:
   1. Из-за нераспорядительности и халатности интендантских служб 91-и армии
подразделения войск НКВД  1-го  Белорусского  фронта  по  прибытии  к  месту
назначения после трехсоткилометрового пути в течение четырех часов не  могли
получить горячего котлового питания.
   2.  При  движении  автоколонны  18-го  Краснознаменного   погранполка   в
результате поломки вышла из строя одна из машин. Командир 376-й  гвардейской
танковой бригады гвардии подполковник Фильченков, несмотря на мою  директиву
№......  от  18.08.44  г.,  с  которой  он  был  ознакомлен,  и   требование
представителя контрразведки выделить транспортную машину взамен  сломавшейся
категорически отказался.
   3. Нач. Отдельного фронтового склада  ГСМ*  №  1354  капитан  Сухаревский
отказался отпустить бензин автоколонне маневренной группы  войск  НКВД  1-го
Белорусского фронта, мотивируя свои действия отсутствием у  старшего  группы
форменных требований НКО на горючее. Заправка автомашин была  произведена  с
опозданием, лишь после вмешательства вышестоящего командования.
   Эти факты могли иметь место только  вследствие  недопонимания  отдельными
офицерами   всей   важности    проводимых    специальных    мероприятий    и
безответственного отношения к директиве Генштаба №..... от 18.08.44 г.
   Приказываю:
   1.  Заместителя  командующего   91-й   армией   по   материально-тыловому
обеспечению полковника Аверьянова за  нераспорядительность  подчиненных  ему
служб от занимаемой должности отстранить и  откомандировать  в  распоряжение
Управления кадров тыла Красной Армии для назначения с понижением.
   2. Командира 376-й гвардейской  танковой  бригады  гвардии  подполковника
Фильченкова за невыполнение директивы Генштаба №.....  от  18  августа  1944
года, в результате чего взвод 18-го  Краснознаменного  погранполка  вынужден
был добираться на попутных и прибыл к месту назначения позже, чем следовало,
от  занимаемой  должности  отстранить  и  откомандировать   в   распоряжение
командующего БТ и MB** фронта для назначения с понижением.
   3. Нач. Отдельного фронтового склада ГСМ № 1354 капитана Сухаревского,  в
результате самоуправства которого подразделения войск НКВД 1-го Белорусского
фронта задержались в пути и прибыли к месту назначения с опозданием на 1  ч.
20 мин., от занимаемой должности отстранить, понизить в звании до лейтенанта
и назначить командиром взвода в одну из частей фронта.
   Считаю необходимым еще раз обратить внимание всех командиров соединений и
частей 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов на то, что в связи  с
проводимыми в тылах этих фронтов специальными мероприятиями все  указания  и
требования   представителей   военной   контрразведки   должны   выполняться
беспрекословно и без малейшего  промедления.  Любые  задержки  и  проволочки
будут расцениваться как невыполнение боевого приказа  со  всеми  вытекающими
отсюда последствиями. Антонов". ---------------------------------------* ГСМ
- горючее и смазочные материалы.
   ** БТ и MB - бронетанковые и механизированные войска.
   С настоящим  приказанием  ознакомьте  начальников  органов  контрразведки
фронта. О всех случаях промедления с выделением людей и техники, а  также  о
недостатках  в  материально-тыловом   обеспечении   проводимых   мероприятий
докладывайте немедленно. Колыбанов".



   70. БУДЕМ ДЕЙСТВОВАТЬ ВМЕСТЕ

   За Шиловичами после поворота влево Андрей приказал Хижняку сбавить ход  и
стал высматривать ориентиры, сообщенные Алехиным. Большую старую стодолу  он
увидел издалека, а немного погодя и два сросшихся дуба;  от  них  следовало,
двигаясь строго по перпендикуляру, подойти незаметно к тому месту на опушке,
где углублялась в лес заросшая дорога.
   Как только они поравнялись с этими деревьями, Андрей  застучал  в  заднее
стекло кабины.
   - С-сходим! - сказал он и, не  дожидаясь,  когда  полуторка  остановится,
соскочил на обочину.
   Помощник коменданта поднялся и не торопясь выпрыгнул из  машины;  за  всю
дорогу он и слова не вымолвил.
   Сунув голову в кабину, Андрей, согласно указаниям Алехина, велел  Хижняку
проехать вперед в Каменку и быть там до шестнадцати тридцати, а к семнадцати
часам вернуться и ждать с машиной где-нибудь здесь, но к старой, заброшенной
стодоле, которую они только что миновали, ни в коем случае не приближаться -
об этом особо предупредил Алехин.
   Пока Андрей наставлял Хижняка, помощник коменданта,  разминая  отсиженные
ноги, отошел на десяток шагов назад, осмотрел свой костюм, поправил  складки
на шароварах и заложил руки за спину.
   - Идемте, - сказал ему Андрей. - Т-только с-совер-шенно н-незаметно...
   - То есть как незаметно? Может, лечь  и  ползти  по-пластунски?  -  вдруг
сильным мелодичным голосом язвительно спросил капитан.
   - Если п-потребуется... - покраснев, проговорил Андрей и  почувствовал  в
эту минуту, что вполне разделяет отношение Таманцева к прикомандированным.
   Они двинулись кустарником к лесу, и помощник коменданта беспокоился,  как
бы не зазеленить или не разодрать о какой-нибудь  сучок  свой  замечательный
новенький костюм, а Блинов, не менее озабоченный совсем  иным,  то    и
дело останавливался и, подав ему знак - приложив палец к губам, - напряженно
прислушивался.
   На пути оказалась большая поляна, и, чтобы не выходить на открытое место,
пришлось  сделать  немалый  крюк.  Затем  кустарник  вовсе   кончился,   они
находились метрах в пятидесяти от указанного Алехиным места, но от  леса  их
отделяла  полоса  мелкорослого,  ниже  пояса  чапыжника,  обойти   ее   было
невозможно: она тянулась в обе стороны насколько  хватал  взгляд,  и  Андрей
старался сообразить, как же преодолеть ее незаметно.
   - П-придется п-ползти... - после некоторого раздумья огорченно сказал  он
и в то же мгновение увидел, как на опушке в просвете уходившей в чащу дороги
неожиданно, словно из земли выросши, появился Алехин. Не выходя на  открытое
место, он подзывал их энергичными жестами - мол, быстрее сюда!
   Когда,  миновав  чапыжник,  они  очутились  возле  него,  под  прикрытием
деревьев, он, оглядывая помощника коменданта, приветливо представился:
   - Капитан Алехин... Вы из комендатуры?
   - Помощник коменданта города! - с достоинством уточнил капитан.
   - Очень рад... Будем действовать вместе. Андрей начал  объяснять,  почему
они опоздали, но Алехин остановил  его.  Помощник  коменданта  в  это  время
достал из кармана коробку самого  настоящего  "Казбека",  какого  Андрей  не
видел, наверное, с начала войны, взял  папиросу  и,  разминая  ее  пальцами,
небрежным жестом протянул коробку Алехину.
   - Благодарю! - отказался Алехин.
   Андрей  почему-то  подумал,  что  помощник  коменданта  и  ему  предложит
папиросу, однако этого не  случилось.  Капитан  опустил  коробку  в  карман,
постучал мундштуком папиросы о розовый полированный ноготь  большого  пальца
и,  обнаружив  затем,  что  зажигалка  осталась  в  старом   обмундировании,
вопросительно посмотрел на Алехина, и тот понял его взгляд.
   - Костя, - оборачиваясь, сказал он,  -  спички.  Из  кустов  орешника  со
стороны опушки вылетел брошенный чьей-то сильной рукой коробок спичек и упал
около офицеров. Кто такой Костя, Андрей не  знал,  но  сообразил,  что  тот,
очевидно, ведет наблюдение: просматривает подступы от шоссе к лесу.
   Подняв коробок, Алехин зажег спичку и протянул ее  помощнику  коменданта.
Затем, предупредив, что разговаривать в  лесу  можно  только  шепотом,  стал
объяснять, что им конкретно предстояло.
   - Как вам известно, - сказал  он  вполголоса  капитану,  -  разыскивается
группа, представляющая значительную опасность для  Действующей  армии...  По
имеющимся предположениям, они могут сегодня во второй половине дня появиться
здесь, в лесу. На путях их вероятного движения внутри массива будут устроены
засады - в одной из них мы  и  будем  с  вами  участвовать...  Наша  задача:
проверка под видом комендантского  патруля,  в  определенной  обстановке,  -
подчеркнул Алехин, - всех проходящих мимо нас по той дороге...
   -  Что  означает  -  "в  определенной  обстановке"?  -  спросил  помощник
коменданта.
   - Засада с подстраховкой. На месте вы все  поймете...  Последовательность
проверки:  сначала   основные   документы   -   удостоверения   личности   и
командировочные  предписания.  Затем  второстепенные:  расчетные  и  вещевые
книжки, продовольственный аттестат, быть может,  наградные  удостоверения  и
другие документы... После этого необходимо ознакомиться с содержимым вещевых
мешков проверяемых или другого багажа...
   -  То  есть  как  "ознакомиться"?..  Вы  хотите  сказать  -  обыскать?  -
переспросил помощник коменданта.
   - Нет. Так сказать я не хочу, а делать тем более. Этого надо  постараться
избежать. Мы попросим их самих предъявить свои вещи для осмотра.
   - Выходит, обыск на добровольных началах...  А  в  смысле  закона?..  Это
положено?
   - Да, разрешено... Это необходимость... Я имею  официальные  указания,  -
осторожно заметил Алехин.
   "А я таких указаний не имею", - хотелось заявить капитану, но он этого не
сказал, а спросил:
   - Какова моя роль? Что лично я должен делать?
   - Что делать?.. Представитесь официально  -  назовете  свою  должность  и
фамилию - и попросите предъявить  документы  для  проверки.  Вы  приглашены,
чтобы мы действительно выглядели комендантским патрулем. - Алехин улыбнулся.
- Если они знают вас в лицо - а такая возможность не исключена: они  были  в
Лиде, - чтобы все выглядело как можно правдоподобнее. В момент проверки  они
должны быть убеждены, что имеют дело с  комендантским  патрулем  и  что  нас
всего двое.
   - Правдоподобно...  -  Капитан  чуть  усмехнулся,  одними  губами.  -  Но
офицерские наряды посылаются только в черте города.
   - Об этом знают немногие. А потом, бывают  исключения:  выезды  на  чепэ,
целевые проверки и тому подобное. Так  что  это  несущественно...  -  Алехин
посмотрел на ка  питана  и  продолжал:  -  Значит,  проверяем  основные
документы, потом - второстепенные, а затем и вещи...
   - Это тоже моя обязанность?
   - Нет. Вы  как  старший  наряда  предложите  им  предъявить  для  осмотра
вещмешки или чемоданы - что у них будет - и показать  содержимое.  Остальное
делаю я. А вы должны страховать от возможного нападения, как это положено  и
при комендантской проверке. На месте я вам покажу все в деталях...
   - Вы сказали, что мы будем вдвоем, а  лейтенант?  -  Помощник  коменданта
указал взглядом на Блинова.
   - Его с нами не будет. Он должен подстраховывать со стороны, из засады. А
мы будем вдвоем. Да, я обязан вас предупредить: во время проверки  с  первой
минуты и до самого конца требуется предельное внимание и осторожность...
   - Знаю, - поморщился капитан. - Мне уже говорили.
   - Возможно, я в чем-то и повторяюсь, но я  должен  вам  пояснить...  Цель
наших усилий: взять их с поличным или заставить проявить себя... Для того  и
проверка с подстраховкой из засады... Зачем это делается?..  Понимаете,  при
поимке врага случается и так - ни обыск, ни последующие  допросы  ничего  не
дают...
   - Насчет обысков и допросов, - усмехнулся  помощник  коменданта,  -  вам,
безусловно, виднее...
   - Почему я вас предупреждаю о необходимости максимальной осторожности?  -
продолжал Алехин, будто не замечая язвительной реплики капитана. - Мы с вами
будем своего рода живой приманкой... Понимаете, они видят перед собой  всего
двоих, а о тех, кто в засаде, и не  подозревают...  Место  там  безлюдное...
Таким образом мы как бы провоцируем их, создаем им  условия  проявить  себя,
показать свою истинную суть...
   - И как... в чем же она может проявиться?
   - Если это враг, скорее всего они попытаются нас убить.
   -  Да,  перспективка  не  из  приятных,  -  с  улыбкой  заметил  помощник
коменданта. - Но она неоригинальна:
   на войне убивают - такова жизнь!.. Обязанности свои понял...  Мне  только
немного неясно... Допустим, мимо вашей засады кто-то проходит... И мы...  вы
их обыскиваете... А если они совсем не те, кто вам нужен?.. Если это честные
советские люди? Тогда что?
   - Придется извиниться.
   - И только?
   - А что тут еще можно сделать?
   - Не  знаю.  Это  уж  по  вашей  части.  Лично  я  с  подобной  проверкой
сталкиваюсь впервые!
   Капитан затянулся папиросой, и оба помолчали, думая каждый о своем.
   ... В  отношениях  с  прикомандированными  армейскими  офицерами  нередко
возникали  неясности,  если  даже  не  двусмысленность.  Их  привлекали  для
выполнения определенных ограниченных функций, для совершения второстепенных,
вспомогательных действий, и сообщать им суть дела не разрешалось.  Для  того
были основательные не только формальные соображения,  но  производило  такое
умолчание на людей гордых и самолюбивых не  лучшее  впечатление.  Преодолеть
это старались подчеркнуто-уважительным обращением, что и делал в эти  минуты
Алехин.
   Ему требовалось высказать помощнику коменданта еще кое-какие наставления,
однако, почувствовав неблагоприятную, с язвительностью, реакцию,  он  умолк,
решив немного повременить и продолжить разговор по дороге или уже на  месте.
Он сразу понял, что капитан - человек с  характером,  точнее  с  норовом,  и
ладить  с  ним  будет  непросто,  а  противопоставить  этому  можно   только
добродушие и вежливость, столь облегчающую отношения между людьми.
   Когда, докурив, помощник коменданта  бросил  папиросу,  Алехин,  подобрав
окурок, сунул его в землю под орешину. Капитан посмотрел,  поджал  губы,  но
ничего не сказал.
   - Костя! - оборачиваясь, позвал Алехин. - Мы возьмем спички?
   - Ну что с вами поделаешь...  -  лениво  и  вроде  неохотно  ответили  из
кустов.
   Стоя немного в стороне,  Блинов  продолжал  присматриваться  к  капитану.
Помощник коменданта  был  на  полголовы  выше  Алехина,  значительно  темнее
волосами, но светлее лицом - свежевыбритым, чистым и гладким - и несравненно
представительней; его стройной, горделивой  осанке  мог  позавидовать  любой
офицер.  И  голос  у  него  был  выразительный,  мужественный,   удивительно
приятный. "Такие нравятся женщинам, - подумал Андрей. - И вообще  производят
впечатление... Да-а! Где же я его видел?.."



   71. АЛЕХИН, ЕГОРОВ И ДРУГИЕ

   Немного погодя заброшенной травянистой дорогой они шли  в  глубь  леса  -
Алехин и капитан бок о бок, Андрей в трех шагах позади.
   День выдался ведренный, теплый, однако если в Лиде было  сухо,  то  здесь
недавно пролил дождь, в тени омытых им деревьев было прохладно и сыро; пахло
лесом и прелью. Солнце, проникая сквозь редкие просветы в  листве,  тысячами
искринок сверкало на мокрой, росистой траве.
   Приехав  сюда  утром  одновременно  с  другими  розыскниками   Управления
контрразведки фронта - Поляков отправил в лес  почти  всех  офицеров  своего
отдела, - Алехин вместе с Таманцевым выбрал место для засады  на  порученной
им дороге и, возвратясь на опушку, отправился к  старой  пустующей  стодоле,
которую он  сам  посоветовал  Полякову  использовать  для  размещения  штаба
руководства войсковой операцией.
   Подступы к этому бесхозному строению - владельцы хутора  вместе  с  хатой
были сожжены немцами за связь с партизанами  -  на  значительном  расстоянии
охранялись спрятанными на местности автоматчиками: Алехина остановили, и ему
пришлось предъявить документы лейтенанту в форме пограничника.
   Вокруг стодолы кустились заросли  крапивы,  было  совершенно  безлюдно  и
запустело, однако на земле перед входом виднелись свежие следы  подъезжавших
сюда "студебеккеров", и когда Алехин, проскользнув в щель между  половинками
ворот, ступил внутрь, он разглядел в царившей там полутьме человек тридцать.
   Посредине прямо перед ним возле походного столика  с  какими-то  бумагами
стояли и разговаривали несколько генералов, и среди них в центре  -  Егоров.
За их спинами, соблюдая некоторую дистанцию, двумя  раздельными  полукругами
располагались офицеры.
   Вдоль стен уже были развернуты радиостанции, в том  числе  справа  две  -
большой мощности для прямой связи с Москвой; угол рядом с ними был отгорожен
плащ-палатками - для шифровальщиков; над каждой рацией и там, в углу, неярко
светили от аккумуляторов маленькие автомобильные лампочки.
   В  отличие  от   других   генералов   Егоров   был   в   хлопчатобумажном
обмундировании - на  поношенной,  старого  образца,  с  отложным  воротником
гимнастерке отсутствовали погоны - ив яловых сапогах.  Алехину  вспомнилось,
как два месяца тому назад, перед началом наступления, Егоров  в  этом  самом
обмундировании выезжал с ним и Таманцевым на операцию в одну из дивизий.
   Тогда осуществлялась "зеленая т