". Осужденные
были в тот же день расстреляны.

В течение всего лишь нескольких часов усташам удалось обнаружить,  осудить и
расстрелять  не  только  непосредственных  участников  нападения,  но  и  98
"идейных вдохновителей".

Более того, днем позже полевой суд выявляет, осуждает и расстреливает еще 87
"виновников" этого преступления.

В конце октября 1943 года был принят "Закон о мерах борьбы с  нарушениями  и
актами  саботажа  общественного  порядка  и безопасности",  в соответствии с
которым предусматривалось,  что в отношении лиц, совершивших нападения, акты
саботажа   или  признанных  полицией  активными  коммунистами,  а  также  их
супругов,  родителей и детей будут приниматься защитные меры. Такими мерами,
как   правило,   являлись   расстрел,   повешение,  депортация  в  лагеря  с
конфискацией имущества.

По всем  случаям,  предусмотренным  этим   законом,   первой   и   последней
инстанцией,  рассматривающей  дело,  было  главное управление по поддержанию
общественного порядка и  безопасности,  причем  какое-либо  обжалование  его
действий исключалось.  Тем самым, по существу, признавалось, что речь шла не
о "суде" или "судебном процессе", а о мести и уничтожении заложников.

АЛЕКСАНДАР БЕНАК,  советник министерства внутренних дел "НГХ",  рассказал  о
том, как выбирались усташскими органами для расстрела заложники:

"...Репрессии и  карательные  меры  осуществлялись  в соответствии с Законом
1943 года  на  основе  письменных  предложений  территориальных  полицейских
управлений,  направлявшихся главному управлению по поддержанию общественного
порядка и безопасности.  Начальник этого  управления  с  учетом  поступивших
предложений  принимал решение о целесообразности проведения карательных мер,
их масштабах и формах.  В  частности,  для  примера  скажу,  что  загребское
областное  полицейское  управление  обычно  предварительно  условливалось по
телефону  с  начальником  главного  управления  или  его  заместителем,  или
начальник   политического   отдела   согласовывал   с  начальником  главного
управления вопрос о том, проводить ли карательные меры, в каких размерах и в
отношении какого количества человек.

Областное полицейское  управление  посылало  затем  письменное предложение с
перечислением лиц, подлежащих аресту, число которых превышало предварительно
оговоренное.  Об  этом  предложении  референт,  а  иногда  и лично начальник
политического отдела  докладывал  начальнику  главного  управления,  который
помечал в списке лиц,  в отношении которых следует применить меры возмездия.
При этом на самом списке он ставил краткую резолюцию, которая обычно гласила
"К  исполнению",  и скреплял ее своей подписью.  Соответствующее полицейское
управление  на  основании  этого  распоряжения  могло  отдать   нижестоящему
управлению   необходимые   в  связи  с  этим  приказания  для  практического
выполнения порученного  задания,  в  то  время  как  главное  управление  по
обеспечению  общественного  порядка и безопасности,  его политический отдел,
подготовило бы сообщение для  газет  или,  в  случае  необходимости,  другие
целесообразные, на его взгляд, материалы.

Полицейские управления   провинций   свои  предложения  о  проведении  акций
возмездия передавали,  как правило,  телеграфом;  телеграфом им сообщался  и
ответ  о  согласии  с  этими  предложениями или об их отклонении.  Вообще же
официальная процедура была аналогична вышеизложенной,  с той лишь  разницей,
что  после получения принципиального одобрения по телеграфу посылалось более
детально аргументированное  предложение,  и  если  по  телеграфу  сообщалось
согласие   на   проведение   операции,   то   других  документов  больше  не
составлялось.

Проведения акций возмездия требовали также и немецкие власти,  и,  насколько
мне  известно,  в  большинстве  случаев  на карательных операциях настаивали
служба безопасности  и  полиция  Германии.  Подобные  требования  подписывал
штандартенфюрер Гюнтер".

Уничтожали заложников различными способами - расстреливали,  вешали, убивали
ударами молотка,- словом,  расправлялись так, как заблагорассудится палачам.
Большая  часть  жертв  была  убита и погребена недалеко от Загреба,  в лесу,
носящем название "Докторшина".  Это место уничтожения и захоронения усташами
своих жертв в народе получило название "Максимир",  что не следует смешивать
с загребским  лесом  Максимир,  расположенным  около  2  км  севернее  шоссе
Максимир - Дубрава.

После освобождения   специальная   комиссия   обследовала   Максимир.   Была
произведена эксгумация части  погребенных  там  жертв,  заслушаны  показания
многих свидетелей.

Ниже приводится  выдержка  из  протоколов,  которая  свидетельствует  о том,
какими методами уничтожались жертвы.

"...Способы ликвидации  были  различными.  Жертвы  душили  проволокой,  били
деревянными  палками,  молотком  или  другими  тупыми  предметами по голове,
убивали выстрелами из пистолета или ружья в затылок, залпом из двух-трех или
четырех-шести выстрелов в грудь или в голову и другими способами".

Заключение в  концентрационные лагеря в "НГХ" представляет особую главу этой
трагической истории.  И здесь Андрие Артукович внес свой максимальный вклад,
создавая   законы,   разрабатывая   планы  и  поручая  их  исполнение  своим
ставленникам: Эугену Кватернику, Мийо Бабичу и Векославу Лубуричу...

Организация лагерей  и  заточение  в  них   "ненадежных   и   опасных   лиц"
предписывались  законом  от  23  ноября 1941 года и,  подобно всем усташским
"законам",  легализовывавших уже совершенные преступления,  этот  закон  был
обнародован лишь после того,  как усташские лагеря были созданы, а некоторые
из них,  такие,  как Паг,  Даница и Ядовно,  в которых уничтожено  несколько
тысяч мужчин, женщин и детей, уже были ликвидированы.

В соответствии со статьей 1 упомянутого закона,  создание лагерей находилось
в  компетенции  усташской  службы  надзора,  а  по  статье  3   "Решения   о
принудительном  направлении  в  лагеря" вопрос о сроках пребывания в них,  о
режиме содержания  узников  решался  усташскими  полицейскими  управлениями,
являвшимися  составной  частью  усташской  надзорной службы.  Против решения
усташского полицейского управления не имелось юридической защиты, его нельзя
было обжаловать в административном суде.

Решение о заключении в лагеря,  которое означало,  как правило,  мучительную
смерть,  принималось не судом и не каким-либо органом власти,  а  усташской,
чаще всего местной территориальной организацией. Но и этого "порядка" усташи
не придерживались,  все их инстанции,  да и отдельные усташи по  своей  воле
отправляли безвинных людей в лагеря.

В соответствии  со  статьей  2  того  же  закона,  длительность пребывания в
концентрационных лагерях не могла быть  меньше  ^рех  месяцев  и  не  должна
превышать  трех лет.  Однако и этой своей установки усташи не соблюдали.  Из
"Положений о  принудительном  пребывании  в  лагерях",  найденных  в  архиве
усташского  полицейского  управления  города Винковци,  следует,  что евреев
отправляли в лагеря на пять лет, а то и без указания определенного срока.

Вместо тех лагерей, которые перестали существовать еще летом 1941 года, были
созданы  так  называемые  женские  лагеря  в Лобограде и Джаково,  смешанные
лагеря  в  Ясеноваце  и  Стара-Градишке.  Лагерь  в   Тенье   возле   Осиека
первоначально   функционировал   как   гетто,   а  затем  использовался  как
концентрационный лагерь  для  евреев  из  Осиека  и  близлежащих  населенных
пунктов.  Лагерь в Яске был детским...  Лагеря в Лобограде,  Джаково и Тенье
были ликвидированы в 1942 году.  Кроме вышеназванных,  имелся еще  лагерь  в
Крушчице.

Первым законом,  принятым в "НГХ", был Закон о гражданстве от 30 апреля 1941
года.  Затем последовали  другие  законы,  в  соответствии  с  которыми  все
граждане неарийцы были поставлены вне закона.  Упомянутый закон различал два
вида гражданства:  собственно гражданство и  принадлежность  к  государству.
Гражданином могло быть только лицо арийского происхождения.

30 апреля  1941  года  были  приняты  также Закон о расовой принадлежности и
Закон о защите арийской крови и чести хорватского народа.  В соответствии  с
первым   законом   предусматривалось  создание  управления  по  политическим
вопросам,  которому вменялось  в  обязанность  "принимать  решения  по  всем
сомнительным случаям расовой принадлежности".

Вторым законом    запрещались   заключение   браков   между   "арийцами"   и
"неарийцами",  внебрачные  связи  мужчины  "неарийской"  крови  с   женщиной
"арийского"   происхождения  (за  нарушение  этого  предписания  применялась
смертная казнь),  работа женщин "арийского" происхождения моложе  45  лет  в
качестве домработниц в семьях "неарийцев",  вывешивание хорватских флагов, а
также  использование  национальных  цветов  и  эмблем  евреями.  Объявлялись
недействительными  все  изменения  фамилий  евреев,  осуществленные  после 1
декабря 1918 года, предписывалось восстановить их в первоначальном виде.

Закон о защите национальной арийской культуры хорватского народа от  4  июня
1941  года  запрещал  "неарийцам  какое-либо  участие в работе общественных,
молодежных,  спортивных и культурных организаций  и  учреждений  хорватского
народа,  а  также  в  литературной  и  журналистской  деятельности,  в сфере
живописи, музыки, архитектуры, театра, кино".

Применялись и такие меры,  которые не могли быть включены ни в какие законы,
в  том числе и усташские.  Например,  "чистки".  Они широко использовались и
предполагали безжалостное истребление всех - от грудных детей  и  женщин  до
немощных стариков. В подтверждение приводим два документа - один из немецких
архивов,  второй - из домобранских,  а также  свидетельские  показания  лиц,
чудом спасшихся после проводившихся усташами чисток.

Положение в районе Баня-Луки.

6 февраля  1942  года  в  окрестностях  Баня-Луки  произошла страшная бойня,
которую учинил усташский батальон капитана Зелича.

Село Дракуличи  было  окружено  усташами,  и  все  его  сербское  население,
независимо от возраста и пола, было расстреляно или вырезано.

То же  самое произошло 7 февраля 1942 года в селе Мотика,  где были вырезаны
все жители, от грудных детей до стариков.

9 февраля 1942 года в селе Сарговац также была учинена бойня.

Одна из свидетельниц,  католичка,  рассказала, что только в одной школе было
убито  53  ученика.  Она также сказала,  что видела,  как проткнули штыком и
застрелили годовалого ребенка.

Усташский поручик Татек на следующий день хвастался перед друзьями,  что  он
собственноручно  отправил на тот свет 1500 человек.  Как стало известно,  за
день до  этой  бойни  в  монастыре  Петришевац  возле  Баня-Луки  состоялось
совещание,   на  котором  присутствовали  д-р  Виктор  Тучич,  бывший  жупан
(начальник  жупании  -  области,  округа),  д-р   Стилинович,   председатель
окружного  суда  Баня-Луки,  несколько  священников,  среди  которых  был  и
священник Филипович,  который принял  участие  в  состоявшейся  после  этого
бойне.

Приказ православному населению перейти в католическую веру.

Письменного приказа  на  этот  счет  д-ра Саболича,  жупана окружной жупании
Босански-Брода,  не было.  Но  в  соответствии  с  единодушными  показаниями
официальных лиц события развивались таким образом: католический священник из
Босански-Брода Стефан Кочич  при  содействии  усташей  развернул  в  общинах
своего  церковного прихода активную агитацию за переход в католическую веру,
затем к  этой  агитации  присоединились  священник  из  Брусницы,  работники
организаций   "Хорватский  дом"  в  Босански-Броде.  Даже  окружная  жупания
советовала людям перейти в католическую веру,  мотивируя это тем, что в этом
случае  они  будут пользоваться покровительством государства и усташей.  Тем
самым они доказали бы,  что являются  не  сербами,  а  верными  сторонниками
хорватского государства. Люди, которые противились этому, бесследно исчезали
или  за   "антигосударственную"   деятельность   отправлялись   усташами   в
концентрационные  лагеря,  а  их  имущество конфисковывалось.  Таким образом
оказывалось мощное давление на население.  Создавалось впечатление, будто бы
оно  добровольно  в массовом порядке высказывается за переход в другую веру.
Итак, хотя соответствующего письменного распоряжения и не было, поставленная
цель  -  заставить  население изменить свою веру - была достигнута.  Так,  в
воскресенье 11 октября 1942  года  была  проведена  торжественная  церемония
крещения  почти  всех  жителей  села  Лиесце,  что  возле Босански-Брода,  в
католической  церкви  города.  Затем  был  устроен  торжественный   обед   в
"Хорватском доме", в котором приняли участие два заместителя жупана. Один из
них,  Милошич,  произнес  речь.  В  числе  других  ораторов  были  секретарь
"Хорватского  дома",  комендант  усташского  лагеря  в  Босански-Броде Драго
Кламочак и католический священник.

Приложение ј 2 к отчету германской миссии в Загребе от 26 октября 1942 года.

Методы борьбы против гражданского населения:

1.

а) 25 мая 1941 года были убиты  без  суда  и  следствия  епископ  Платон  из
Баня-Луки  и  депутат  Душан  Суботич  из  Босанска-Градишки.  Их трупы были
изувечены и в течение нескольких последующих дней не предавались земле;

b) За несколько дней в конце мая  1941  года  из  рек  Врбас  и  Вбане  было
извлечено 58 трупов сербов;

с) В  конце  мая  1941  года  возле Босанска-Градишки один за другим всплыли
связанные вместе трупы отца, матери и двух детей в возрасте до 10 лет. К шее
одного из трупов была прикреплена табличка: "Счастливого пути в Белград";

d) В течение первых дней июня 1941 года в различных местах реки Савы всплыло
34 трупа. На всех трупах были видны следы пыток и истязаний;

е) В Баня-Луке немецкими властями были арестованы заложники.  Один  из  них,
Бошко Пани,  был 30 мая 1941 года без суда и следствия убит усташом;  31 мая
1941 года таким же образом было убито еще двое заложников, одному из которых
предыдущей ночью выкололи глаза;

f) Тогдашний  усташский стожер в Баня-Луке д-р Гутич заявил 28 мая 1941 года
в  одной  из  своих  речей  в  местечке  Сански-Мост:  "Мною  отдан   приказ
относительно  их  (сербов) экономического разорения,  вскоре последуют новые
указания об их полном истреблении.  Ни к кому  не  проявляйте  мягкотелости,
никогда  не забывайте,  что они всегда были нашими врагами,  уничтожайте их,
где бы вы их ни встретили,  а благословение поглавника и мое вам обеспечены"
(перевод из газеты "Хрватска Крайина", Баня-Лука, ј 19 от 30 мая 1941 года).

Вышеприведенные факты  сообщены  в  письме от 17 июня 1941 года фельдмаршалу
Кватернику (исх.  ј 3-а,  32/41).  Одновременно они  были  предметом  обмена
мнениями с министром иностранных дел.

2.

В начале июня 1941 года жестоким пыткам были подвергнуты православные жители
села Ново-Личко,  округ Нашице,  которые находились в  заключении  в  тюрьме
города  Осиека.  В  ночь  с  12  на  13  июня  вооруженные  усташи  убили 10
православных крестьян из этого села. Главарем этих усташей был некий Галичич
из соседнего села Прибишевци.

Сообщено письменно  министру  иностранных  дел 25 июня 1941 года (исх.  ј 2,
3-1087/41) с просьбой доложить поглавнику.

3.

Начиная с июня 1941  года  различными  усташскими  органами  были  совершены
многочисленные  самовольные акты насилия в отношении православного населения
в Хорватии.

О ряде таких случаев было сообщено в записках от 7,  10 и 15 июня (исх. ј 3,
4-1180/41) на имя министра иностранных дел.

4.

а) Партизаны,  вернувшиеся из лесов в районе Госпича, после того как им была
обещана неприкосновенность, сдались. Несмотря на это, все они были убиты;

в) Комендант лагеря в Госпиче Рубинич  17  августа  1941  года  в  ответ  на
требование   немецкого   фельдфебеля   освободить   из   лагеря  по  приказу
министерства внутренних дел ряд лиц заявил:  "Пусть даже десять  министерств
ходатайствуют об этом, все равно я их не отпущу".

Сообщено в  письме  на  имя  поглавника  4  сентября  1941  года (исх.  ј 2,
3-1971/41).

5.

В конце  августа  в  усташском  лагере  для  беженцев   в   СлавонскаПожеге,
комендантом   которого   был  усташ  Клаич,  заключенных  православной  веры
подвергали постоянным пыткам и мучениям, после чего убивали.

Об этом имеется докладная очевидца (приложение ј 2а).  16 сентября 1941 года
этот факт был предметом разговора с министром иностранных дел.

6.

В сентябре  1941  года  в  округе  Брчко против православного населения были
применены самовольные меры насилия, в результате чего пропал урожай пшеницы.
Аналогичные   акты   произвола  повторились  в  начале  декабря  1941  года.
Инициатива проведения ужасающих погромов принадлежала Монтани,  управляющему
округа, его сообщниками были усташи из местного усташского лагеря.

Об этих  событиях сообщалось в письме от 29 января 1942 года (исх.  ј 2,  ЗЬ
295/42) тогдашнему представителю правительства,  государственному  секретарю
д-ру Вранчичу,  которое он переслал министру внутренних дел д-ру Артуковичу.
Об этом шла речь  в  беседе  с  поглавником  и  министром  иностранных  дел,
состоявшейся  13 февраля 1942 года.  Монтани был арестован на короткий срок,
но судебный приговор - насколько нам известно - так и не был вынесен.

7.

19 ноября 1941 года усташские  отряды  из  Загреба  и  Костайницы  убили  на
территории восточнее и юго-восточнее Майи около 800 мужчин,  женщин и детей,
сожгли несколько сел и угнали 20 вагонов со скотом.

Заявления этих усташей о том,  что убитые были четниками,  не подтверждаются
хорватскими военными властями. Согласно единодушной информации на упомянутой
территории были захоронены тысячи трупов людей, сожженных усташами.

Генерал, представитель  Германии   в   Загребе,   запросил   у   хорватского
министерства  сухопутных  сил  соответствующую информацию об этом случае.  О
принятых мерах ничего не известно.

8.

В ночь с 28 на 29 ноября 1941 года управляющий  округа  Ириг  арестовал  без
всяких  на  то  оснований православных крестьян села Ривици (округ Ириг).  В
результате пыток и угроз их  принудили  перейти  в  католическую  веру.  Это
вызвало  в  отличавшихся  довольно  спокойной  обстановкой  Среме и Славонии
сильное волнение.

Сообщено в письме министру иностранных дел 15 декабря 1941 года (исх. ј 2-3,
Серб.-2997/41) с просьбой доложить об этом поглавнику.

9.

6, 7  и 9 февраля 1942 года было организовано кровавое избиение православных
жителей сел Мотика,  Дракуличи и Шарговац  (северозападнее  Баня-Луки).  Его
учинил  усташский  отряд  в составе 100 человек из Загреба под командованием
усташского  капитана  Зелича  и  усташского   поручика   Татека,   а   также
францисканского  монаха Филиповича из Баня-Лукк.  Жертвами этой акции в селе
Мотика стали около 100 семей  общей  численностью  в  700  человек,  в  селе
Дракуличи (недалеко от рудника Раковица) - 60 человек,  в селе Шарговац- 120
человек.

24 февраля 1942 года состоялся разговор о случившемся с поглавником, который
сообщил,  что  обвиняемый  офицер находится под стражей,  а францисканец - в
тюрьме.  Информация о результатах расследования и приговоре виновным до  сих
пор не поступала. Отчет об этой бойне прилагается (приложение ј 2Ь).

10.

В начале  февраля  1942 года в ходе операции против повстанцев в горах Папук
усташскими  полицейскими  были  истреблены  православные  жители  Секулинаца
(возле  Вочина),  не  имевшие никакого отношения к повстанцам.  В результате
этого в районе Вочина усилились волнения среди местного населения.

Об этом случае имеется специальный отчет (приложение ј 2с).

11.

7 февраля 1942 года усташи из села Прнявора замучили и убили  многих  мирных
жителей  православного  вероисповедания  в  общинах Муша,  Граница,  Трняни,
разграбив их имущество.

Сообщено минис