епость  ли-
шить веры в то, что ей придут на помощь и освободят, как сила осажденных
тем самым уже сломлена.
   Вот почему пассивное сопротивление в Руре могло быть успешным и вооб-
ще имело какой бы то ни было смысл лишь в том случае, если бы  мы  в  то
время готовили фронт активной борьбы. В этом случае  народ  наш  мог  бы
сделать чудеса. Если бы каждый немец в оккупированных частях  знал,  что
родина готовит армию в 80 или 100 дивизий, тогда путь французских  окку-
пационных войск действительно не  был  бы  устлан  розами.  Люди  бывают
склонны приносить жертвы лишь тогда, когда они могут действительно ждать
успеха, а не тогда, когда бесцельность этих жертв очевидна.
 
   Перед нами был классический случай,  когда  мы,  национал-социалисты,
должны были самым решительным образом высказаться против подобного наци-
онального лозунга, И мы исполнили свой долг. В эти месяцы я  лично  под-
вергся многочисленным нападкам со стороны людей, национальные  убеждения
которых представляли собою только некую смесь явной  глупости  и  пустых
фраз. Все эти господа кричали только потому, что их чувство приятно  ще-
котало сознание безопасности патриотических криков в данной  обстановке.
Этот жалкий единый фронт я считал смешной нелепостью. История  показала,
что я был совершенно прав.
 
   Когда кассы профсоюзов достаточно наполнились за счет даяний г-на Ку-
но и когда пассивное сопротивление подошло к той грани, за пределами ко-
торой надо было решиться от простого ничегонеделания перейти к активному
нападению, красные гиены  внезапно  дезертировали  из  общенационального
стада баранов и еще раз показали себя тем, чем они всегда  были.  Покрыв
свою голову позором, г. Куно вернулся к своим торговым кораблям;  Герма-
ния же приобрела еще один ценный урок и потеряла еще одну большую надеж-
ду.
 
   До самого конца лета многие наши офицеры (это были во  всяком  случае
не худшие элементы) в душе все еще не верили, что возможен такой  позор-
ный исход всего начинания. Все они надеялись, что  если  нельзя  открыто
вооружаться, то Германия по крайней мере втихомолку сделает все  необхо-
димые приготовления, дабы это новое нападение Франции превратить в пово-
ротный пункт германской истории. В наших рядах тоже было  немало  людей,
которые продолжали возлагать некоторые надежды по крайней мере на  войс-
ко. И это убеждение было настолько прочно,  что  оно  оказывало  немалое
влияние на поведение и особенно на занятия большой части нашей молодежи.

   Затем наступил момент позорного крушения. Теперь все  убедились,  что
миллиарды денег были выброшены зря и что тысячи и тысячи молодых немцев,
которые были достаточно глупы, чтобы взять всерьез обещания  руководите-
лей государства, погибли напрасно. Чудовищно позорная капитуляция вызва-
ла взрыв возмущения со стороны несчастного народа, убедившегося  в  том,
что его предали. В это именно время в миллионах  голов  созрело  прочное
убеждение, что спасти положение может только  радикальнейшее  устранение
всей господствующей системы.
 
   В этот момент бесстыдное предательство интересов отечества было  оче-
видно для всех; а с другой стороны, стало очевидно, что создавшееся эко-
номическое положение неизбежно обрекает наш народ на медленную  голодную
смерть. Вся обстановка созрела, как никогда. Она повелительно  требовала
именно радикального решения вопроса. Всем было ясно теперь,  что  совре-
менное германское государство растоптало ногами всякую веру во все  свя-
тое, что оно надсмеялось над правами своих  граждан,  что  оно  обмануло
миллионы своих самых преданных сыновей, украв у других  миллионов  своих
граждан последнюю копейку. Всем было ясно, что такое государство не  мо-
жет рассчитывать ни на что другое, кроме как  на  ненависть  со  стороны
своих граждан. Эта накопившаяся ненависть к губителям  народа  требовала
выхода. Я лучше всего обрисую тогдашние настроения,  процитировав  здесь
заключительный отрывок из моей собственной речи на большом судебном про-
цессе весною 1924 г.
 
   "Мы совершенно спокойно относимся к приговору,  который  вынесут  нам
судьи нынешнего государства. Недалеко время, когда история,  эта  богиня
высшей справедливости и действительной правды, с  улыбкой  разорвет  ваш
приговор и будет считать нас целиком и полностью оправданными".
 
   Но история кроме того еще потребует к суду  тех,  кто  ныне  стоит  у
власти и пользуется ею, чтобы топтать ногами закон и право: она потребу-
ет к суду тех, кто привел наш народ к пропасти, тех, кто в  годину  нес-
частья родины интересы своего собственного "я" ставит выше, нежели жизнь
общества.
 
   Я не буду распространяться здесь о тех событиях, которые привели к  8
ноября 1923 г. и предопределили этот исход событий. Я не делаю этого по-
тому, что не вижу в этом никакой пользы для будущего и считаю это совер-
шенно бесцельным для данного момента. К чему бередить едва зажившие  ра-
ны? К чему окончательно пригвождать тех людей, которые  в  глубине  души
своей, быть может, также полны любви к своему народу, но не поняли нас и
не сумели пойти с нами по одной дороге!
 
   Перед лицом общего громадного несчастья нашей родины я  не  хочу  ос-
корблять тех, кто быть может в свое время все-таки  примкнет  к  единому
фронту немцев и покажет себя подлинным сыном  немецкого  народа.  Ибо  я
знаю, что придет пора, когда даже те, кто был  нам  враждебен  эти  дни,
благоговейно преклоняться перед  памятью  наших  друзей,  пожертвовавших
жизнью в интересах нашего отечества.
 
   Я посвятил первую часть моего сочинения восемнадцати погибшим героям.
В заключительных строках второй части своего сочинения я  хочу  еще  раз
напомнить великие образы этих людей и сказать всем сторонникам и  борцам
нашего учения, что они должны идти по стопам этих героев, пожертвовавших
собою в полном сознании величия наших целей. Эти герои послужат примером
всем поколебавшимся, всем ослабевшим.
   Их дела зовут каждого из нас к исполнению долга, как умели  выполнить
свой долг до самого конца эти передовые бойцы. К этим героям причисляю я
также и того лучшего человека, кто сумел послужить делу возрождения  на-
шего народа как поэт и как мыслитель и в последнем счете так же как  бо-
ец. Его имя - Дитрих Эккарт.
 
   ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 
   9 ноября 1923 г. на четвертом году  своего  существования  германская
национал-социалистическая рабочая партия была запрещена и  распущена  во
всей Германии. Ныне в ноябре 1926 г. партия наша опять  существует  сво-
бодно и стала сильной, как никогда до сих пор.
 
   Движению нашему не смогли повредить никакие преследования его вождей,
никакая клевета, никакая напраслина. Из всех преследований оно  выходило
все более и более сильным, потому что идеи наши верны, цели наши чисты и
готовность наших сторонников к самопожертвованию - вне всякого сомнения.

   Если в атмосфере  нынешней  парламентской  коррупции  мы  сумеем  все
больше углублять нашу борьбу, если мы сумеем стать  олицетворением  идеи
расы и идеи личности, то мы с математической точностью неизбежно  придем
к победе. И если вся Германия сорганизуется на этих же началах и  усвоит
себе те же самые принципы, она неизбежно завоюет себе достойное  положе-
ние на земле.
 
   То государство, которое в эпоху отравления рас посвятит себя делу со-
вершенствования лучших расовых элементов на земле, раньше или позже  не-
избежно овладеет всем миром.
 
   Пусть не забывают этого сторонники нашего движения никогда. Перед ли-
цом этой великой цели никакие жертвы не покажутся слишком большими.