видующих простому человеческому счастью и потому неизбежно кусачих. Ну да
уж ладно. Если ей так хочется начать именно здесь - пускай...

- Твое желание - закон для меня, - сказал Кингсли, круто повернул руль и
одновременно пошел на снижение.

- Ты прямо на глазах меняешься, Расс, - едко заметила Кай-Сунг, но юноша
сделал вид, что не раскусил язвительности ее слов. Ничего, скоро будет
целая пропасть времени, чтобы посчитаться с этой зазнайкой.

Аэромобиль завис над небольшой рощицей и затем стал плавно опускаться. Расс
включил тормозные двигатели, и "Марк" мягко шлепнулся на песок.

- Вылезай, приехали, - сказал Кингсли и подождал, пока девушка выберется из
салона; да, милостивые государи, вид ее туго обтянутых материей ягодиц
просто прекрасен!

Четверть минуты спустя Кингсли уже доставал из багажного отсека "Марка"
какой-то огромный сверток.

- Думаю, крошка, вот этот надувной домишко покажется тебе вполне
экзотичным, потому что там имеется...

- Не трать попусту сил, - оборвала Рассела Кай-Сунг.

- В чем дело? - удивился тот, пялясь на дерзко улыбавшуюся девчонку.

- Надеюсь, ты правильно поймешь меня. Конечно, твоя внешность бесподобна,
но, видишь ли, как ни старались хирурги, некоторые следы операции все же
сохранились у тебя на лице. Признаться, эти шовчики отнюдь не пробуждают во
мне желания. Кроме того, первичный психологический анализ твоего поведения
указывает на вопиющее несоответствие интеллектуального развития -
превосходным физическим данным.

- Как ты сказала?

- Как слышал. Короче, я от тебя не завожусь, парень. - Тут Киттен сделала
шаг в сторону аэромобиля, явно намереваясь занять водительское сиденье. -
Понимаешь, Расс, - сказала она, - мне давно уже пора находиться в своем
гостиничном номере.

- Обожди, милашка. Знаешь ли ты, что это такое?

Все попытки быть галантным кавалером немедленно свелись к нулю. На ладони
Рассела лежал какой-то небольшой и, по-видимому, очень опасный предмет.
Киттен усмехнулась.

- Это вибронож "Секан", - пояснил Кингсли. - На батарейках работает, между
прочим! Он может резать все что угодно, включая камни и металлы. Только
керамика и пара-тройка особых сплавов не подвластны ему. Ты соображаешь, к
чему я клоню, а?

Кай-Сунг, уперев руки в боки, весело смотрела прямо в глаза оплошавшему
ловеласу.

- Ну и смешная же ты, - несколько сконфуженно фыркнул Кингсли. - Ладно,
скоро по другому запоешь! Думаю, физиономия у тебя не из керамики, так что
я смогу достаточно изящно исполосовать ее своим ножичком. Мне, право же,
хотелось обойтись без насилия, но ты до того трудно поддаешься убеждению...

- О'кей, о'кей, дорогой, я всего лишь пошутила. Тебе удалось убедить меня.

Киттен подошла к Рассу и обняла за шею обеими руками. Ее губы, несколько
задрожав, приблизились к его губам.

Кингсли удивился, придя в сознание после секундного обморока. Почему он
лежит на спине? И неужели эта голубая бездна над ним - небо? Да, небо, с
пухлыми белыми облачками.

В затылке ощущалась какая-то странная ноющая боль. Расс сел на песке и с
силой потер шею. "Фаэтон" висел над его головой всего в нескольких, не
больше десяти, ярдах.

- Прошу прощения, мистер Кингсли, - прокричала Киттен, высовываясь из
кабины. - На брелке к ключу зажигания выгравировано несколько телефонных
номеров. Не беспокойтесь, я пришлю кого-нибудь за вами еще до наступления
сумерек.

- Черт тебя побери! - прокричал Расс и попытался встать, но тут же острая
боль высверлила ему затылок, и он вновь рухнул на песок. - Мерзавка, -
застонал бедный ловелас, - что ты со мной сделала?

- Поостынь, поостынь, дружочек! - захохотала Киттен, без труда покрывая
своим хохотом мощный рев мотора и стрекот винта. - Ничего страшного с тобой
не случилось. Боль скоро пройдет. Но впредь будь осторожнее и не лезь
своими косматыми лапищами куда не следует!

Тут дверца захлопнулась, и аэромобиль, сделав, издевки ради, круг над
опростоволосившимся волокитой, резко взмыл в небо. Спустя минуту лишь
небольшая рябь у берега напоминала о его недавнем присутствии.
Чувствовалось, что аппарат попал в умелые руки.

"Фаэтон" давно уже скрылся в облаках, а Расс все сидел на песке и смотрел
на небо, держась рукой за затылок. Стоны перемежались отборнейшими
ругательствами. В кроссовках водица хлюпала, в штанах похрустывал все тот
же несносный песок...

- Миссис Киттен Кай-Сунг? - в восхищении пробормотал клерк.

- Ну да.

Долговязый юнец, оторвавши взор от регистрационной книги, попытался
сосредоточиться исключительно на личике гостьи и не слишком выпученными
зенками на прочие соблазнительные участки. Это ему не удалось: не так-то
легко зажмуриться и перемахнуть этаким отчаянным скоком через сладчайшие
груди мисс Киттен! Девушка вздохнула. Да, ей давно уже пора привыкнуть к
подобным взглядам - то наглым, то спотычливым. Но неужели этот сосунок -
Кай-Сунг определила возраст клерка приблизительно в восемнадцать лет -
никогда не видал красивой бабы? Ну разве можно столь беззастенчиво пялиться
на приличную женщину?!

- Так вы говорите, - улыбнулась Кай-Сунг, - что из моего номера открывается
прелестный вид?

- О да, мэм! Из вашего окна вся лагуна как на ладони. Во всем отеле не
найдете больше такого номера! Там, помимо оговоренных красот, существует
еще совершеннейшая система звукоизоляции, так что вы почувствуете себя
вполне спокойно и уютно. Шум космопорта и доков туда не проникает. - В этом
месте своей речи клерк как-то вдруг сник, потупился и наконец, снова скосив
глаза в регистрационную книгу, проблеял: - Если вам что-нибудь понадобится,
мисс Кай-Сунг, то... то кликнете Роя. Рой - это я.

Крошечный пластиковый бокс, в котором желторотый портье добровольно заточил
себя, не позволял ему со всей церемонностью раскланяться, но попытка, пусть
и неуспешная, все же была произведена: знай, мол, наших!

Киттен просунула руку в маленькое окошко бокса и нежно схватила юнца за
кончик носа.

- Я буду обязательно иметь это в виду, - сказала она, причем голос, для
пущей проникновенности, понизила чуть не на целую октаву против обычного.

- О, мисс Кай-Сунг!

- Зови меня просто Киттен, - бросила Киттен, уже поднимаясь вверх по
лестнице. "Ну и шлюха ты!" - сказал ей один внутренний голос. "Поступай
так, как тебе нравится!" - шепнул другой.

- В номере вас ожидает гость! - крикнул вдогонку портье. - Он мне предъявил
дипломатический паспорт, так что выставить его вон не удалось. Говорит, что
он ваш старый друг. Брешет, наверное, ведь он не человек.

- Все правильно, - на минутку остановилась Кай-Сунг. - Его-то я и ждала. Он
представился Порсупахом, не так ли?

- Да, его имя Порсупах, - удивился парнишка. - Выходит, вы его знаете?

- Ну конечно! Вот уже пять лет, как мы спим вместе. Ах, мой дорогой друг,
что творят эти томианцы в постели, если бы вы только знали!..

Киттен изобразила крайнюю степень восторга, томно закатив глаза. В эту
минуту спустился лифт, девушка перемахнула несколько ступенек одним
прыжком, нажала кнопку и, под надсадный рев допотопных лебедок, уплыла
наверх. Клерк еще долго не мог прийти в себя и какая-нибудь пронырливая
ворона могла бы преспокойно свить у него гнездо во рту. Но в холле
гостиницы вороны не водились.

Киттен расхохоталась тотчас же, как только двери лифта сдвинулись перед ее
носом. Наверняка к вечеру о ней будут знать все служащие отеля. Вот,
дескать, какая скандальная бабенка въехала нынче в тридцать шестой номер!

Между тем, этот номер находился на восьмом этаже гостиницы, в самом конце
коридора. Киттен вложила свой указательный палец в небольшую выемку на
специальной металлической пластине, прибитой у самой дверной ручки.
Устройство мигом считало ее дактилоскопический код, сличило с кодом,
заложенным в компьютерную память, и тотчас пневматическая дверь зашипела,
въезжая по направляющим каткам в косяк и потом собственно в стену.

Покои Кай-Сунг были достаточно экстравагантны для того, чтобы ни у кого не
возникало сомнений относительно огромных заработков постоялицы. У
громадного окна, в котором, действительно, винелась лагуна, стоял большой
мягкий диван. На этом диване восседало какое-то странное существо, чье
присутствие вносило диссонанс даже в довольно необычную обстановку комнаты.

Сие почтенное создание, не мигая, глядело на Кай-Сунг. Роста в нем было не
более... четырех футов. Существо до крайности походило на осанистого енота,
почему-то разъевшегося до неслыханных размеров. Впрочем, не только
размерами отличался этот енот от своего земного собрата, но также и тем,
что на передних конечностях его не было когтей, а были самые обычные
человеческие пальцы - только не пять, а шесть. На мохнатой голове торчали
остроконечные уши (одна пара), разумеется, превосходившие своей величиной
одноименные приспособления животинки с земли. Пальцы на ногах соединялись
перепонками.

- Где ты шляешься? - завизжал тоненьким голоском сей, с позволения сказать,
квазиенот, как только Киттен вошла в номер. - В каких местах тебя носило?
Чтоб тебе превратиться в дерьмо дендронотуса!

Девушка швырнула свою сумку на маленький журнальный столик, где валялись
реплерианские газетенки и стояла ваза с ирисами.

- Дерьмо дендронотуса? Хм, мне нравится это выражение, постараюсь
запомнить... Вот только, что такое "дендронотус"?

- Моллюск такой. Очень противный. Голожаберный.

- Люблю ругательства, смысл которых ускользает от того, на кого они
обрушиваются.

Киттен прошлась по комнате и заглянула в спальню.

- О чудо из чудес! Мой багаж прибыл в целости и сохранности. Ты, Порсупах,
наверное опять не поскупился на чаевые дураку-посыльному?

- Ошибаешься, меня тут вообще не было, когда вносили твое барахло. Впрочем,
не сомневаюсь, что транспортировка производилась при помощи самых
современных перевозочных средств.

- Теперь ты ошибаешься, Порс! - улыбнулась Кай-Сунг и принялась расплетать
косу. - Порой мне кажется, что на этой планете все еще используется
мускульная сила рабов... Порс, перестань буравить меня своими глазенками. Я
опоздала только потому, что один из здешних повес, убежденный в своей
неотразимости, попытался похитить меня. Вдобавок он восхотел совершить
какие-то гадкие манипуляции с моим белым рассыпчатым телом!

На пол слетела последняя золотистая лента. Киттен тряхнула головой, и
роскошные густые волосы самым живописным манером разметались по ее хрупким
плечам.

Порсупах продолжал молча разглядывать Кай-Сунг. Та игриво пощекотала ему
влажную мочку носа.

- Скажи, ты огорчился бы, если бы этому проходимцу удалось добиться
желаемого?

Порсупах чихнул и попытался шлепнуть Киттен по руке, но девушка обладала
замечательной реакцией и вовремя ее отдернула.

- Я начинаю думать, что не был бы особенно потрясен, если б означенный
проходимец сумел покрыть тебя!

Кай-Сунг шлепнулась на диван и прильнула к еноту, поглаживая ему мех на
спине.

Лейтенант Порсупах проявлял терпимость во многих отношениях, но когда его
рассматривали, как вещь, на которую можно опереться, терпимости приходил
конец. С этим он мириться отказывался!

- О скверная женщина! Ты потеряла остатки стыда! Одумайся, мы же
принадлежим к разным биологическим видам!

Киттен еще нежнее принялась ерошить Порсупаху холку.

- Служащие отеля не поверят в это, как бы ты не убеждал их. Кроме того,
виды видами, но класс-то один! Мы оба - млекопитающие.

Порс не смог сдержать улыбки.

- Пожалуй, это единственное, в чем мы похожи.

- Как бы там ни было, - хрипло зашептала Киттен, - мы, надеюсь, сможем
преодолеть условности и в конце концов займемся этим...

Порсупах взвизгнул и отскочил за овальную кушетку.

- О Кай-Сунг, ты безнадежно испорченная женщина!

- Ах, это самые приятные слова, которые кто-либо говорил мне за последние
четыре дня.

Томианец едва слышною скороговоркой произнес несколько исключительно емких
ругательств на родном языке, после чего к нему немедленно вернулась
способность рассуждать трезво и изъясняться благопристойно.

- Майору Орвеналиксу пришлось отменить уже запланированное совещание, в
котором помимо нас с тобой должен был принять участие сам губернатор
Уошберн. Согласно последним информационным сводкам он сидит у себя в
кабинете и буквально дымится от злости. Я настоятельно рекомендую тебе
привести себя в порядок, и как можно скорее, чтобы мы успели убраться
отсюда до прихода полиции, - а ее уже, возможно, послали за нами, - и
скрыться где-нибудь. Иначе мы будем отведены под конвоем в места не самые
приятные!

- Фу, какая чушь!- Киттен соскочила с кушетки, подошла к бару, встроенному
в стенку, взяла оттуда стакан с коктейлем и отхлебнула немного. - Я сумею
договориться с майором. Кстати, не хочешь ли выпить чего-нибудь?

- Тебе же прекрасно известно, сколь пагубное воздействие оказывает алкоголь
на организм томианца! У меня, например, после бокала невиннейшего сухача
шерсть начинает лезть, а с иными еще и не то случается. Видишь ли, особый
фермент, вырабатываемый в...

- Да заткнись ты, трепло! - весело оборвала Порсупаха Кай-Сунг. - Вижу, что
врешь. Сам, небось, пропойца еще тот! На вот, выпей яблочного крюшона.
Думаю, отвратительным он тебе не покажется...

- На службе - и капли в рот не возьму.

- Э, да ты просто невыносим... А насчет Орви-Дорви не беспокойся. Я его
старая подруга, как-нибудь поладим!

- Верю. Однако согласись, что особой пунктуальностью ты не отличаешься,
хотя, бесспорно, вовсе не лишена достоинств. Да, не называй майора
Орви-Дорви в моем присутствии.

- Попробую, - пообещала Киттен, беспечно потягивая изжелта-бурую жидкость,
взбитую миксером. - И все-таки, если погладить у тебя одно мягонькое
местечко, чуть ниже лобка, то...

- О, ужас! - томианец в жесточайшем смущении закрыл лицо руками. - Какое
бесстыдство! Какое кощунство! Подлинное попрание всех и всяческих моральных
норм! Клянусь, я не в силах вообразить такое создание, с которым бы ты не
пожелала вступить в половую связь. Дай тебе волю, так ты, наверное, и с
камнями изловчишься как-нибудь совокупляться!

- Тоже мне, нашелся блюститель нравственности, - беззлобно огрызнулась
Киттен. - Думаешь, я не видела, как ты, подлый щекотун-потаскун, кувыркался
с этой молоденькой...

- Хватит! - Порсупах заткнул себе уши. - Немедленно прекрати! Не хочу тебя
слушать!

- Перестань тереться своей шкурой о мою чудесную мягкую мебель, - спокойно
заметила Кай-Сунг, - не то на тебе аккумулируется такой заряд статического
электричества, что первый же дипломат, которому ты вскоре должен будешь
пожать руку, обуглится! Можешь трепать мне нервы сколько угодно, дорогой,
но, пожалуйста, сиди смирно на одном месте, понял?

Порсупах сложил ручонки на живот и решил изменить тактику. Он сделал вид,
что вовсе не замечает Киттен, и принялся ломать голову над тем, как бы
поправдоподобнее объяснить майору, скорому на расправу, причину своего
опоздания. Однако на ум еноту ничего путного не шло. Или нет, кое-что
наклевывалось, но тут вдруг из ванной комнаты донеслось пронзительное: "А
все-таки, Порс, и у меня есть определенные устои!" - и все мысли томианца
полетели в тартарары.

Майор Орвеналикс, командовавший национальной гвардией Реплера, производил
впечатление крайне погруженной в самое себя личности. В действительности же
он обладал поистине взрывным темпераментом, хотя и старался сдерживать
себя. Парламентариям Реплера, в общем-то, не следовало знать, до каких
степеней может доходить упрямство майора. Они и не старались об этом
узнать, как, впрочем, и о том, что командующий является сотрудником
разведывательного управления Вселенской Церкви, в каковом качестве
располагал куда более весомой властью, нежели в качестве майора, пусть и
национальной гвардии.

Поскольку на Реплере находился Анклав Империи Аанн, местные власти не
возражали против тех акций, порою негласных, которые проводились на планете
Вселенской Церковью. Анклав по сути являлся рудиментарным органом в
государственной машине, наследием тех далеких времен, когда Содружество
Гуманоидов и Империя Аанн вели между собой частые войны за новые земли и
рынки сбыта. Впрочем, Империя едва ли нуждалась в такой завалящей
планетишке, каковой являлся Реплер, однако правители рептилий попросту
перестали бы уважать себя, если б вдруг отказались от вмешательства во
всякую галактическую склоку и не оспаривали бы больше справедливость
притязаний той или иной расы.

Однако в настоящей схватке изворотливее и сильнее оказался Иоганн Реплер.
Империи Аанн предоставили в суверенное владение лишь небольшой клочок земли
к югу от теперешней столицы. На это реплерианцы отважились исключительно с
целью ускорить колонизацию планеты и обеспечить ее гармоническое развитие.
Содружество, надо сказать, поначалу возражало против подобных шагов, а
Церковь все медлила с окончательным решением, но рядовые гуманоиды и
транксы сумели-таки прийти к согласию, ибо Аанн в любом случае могла бы
создать себе секретную базу, потому что большая часть планеты оставалась
неисследованной. Почему же не проявить великодушие и не дать им, рептилиям,
того, что они и так рано или поздно возьмут? Впрочем, правителей самой Аанн
идея не больно восхитила. В пользовании космопортом Реплер-Сити ее
переселенцам было отказано, а каменные основания островов Анклава были
недостаточно прочны для возведения хотя бы на одном из них паромной
станции. Рептилии собрались уже было тогда отвергнуть в припадке
благородного негодования самую идею Анклава, но потом поняли, что такой
поворот событий грозит им полным крахом. Дипломаты Анн, готовившие договор,
неизбежно были бы выставлены в смешном свете, а по кое-каким силам внутри
самой Империи пришлось бы справлять панихиду. Однако эти силы, разумеется,
таинственные, позаботились о создании в рамках Анклава современной
исследовательской станции для изучения морских глубин. Ах, как радовались
этому событию океанологи Аанн, которых весь свет долгое время считал
непререкаемыми кретинами. Центральная планета Империи, метрополия, так
сказать, сильно походила, как и многие колонии, между прочим, на пустыню, а
посему большинство приверженных к жаркому климату рептилий рассматривали
назначения на работу в реплерианском Анклаве, как своего рода ссылку.
Исключением из этого правила были, как водится, ученые, во все века
рвавшиеся в неведомое, в незнаемое...

Майор Орвеналикс сидел в, похожем на гигантский совок, кресле и с
неудовольствием разглядывал наконец-то явившихся Киттен и Порсупаха. Майор
пользовался своей серединной парой конечностей, как руками и, подражая
привычке гуманоидов, барабанил по столу пальцами. Двенадцатиперстный стук
производил бесподобное впечатление на гостей. Для взрослой мужской особи
транкса майор Орвеналикс был относительно невысок, нечто среднее между
Порсупахом и Киттен в рассуждении роста. Зато он имел чрезвычайно широкую и
мощную грудную клетку. Черная расшитая серебром накидка скорее отражала род
занятий Орвеналикса, нежели личные пристрастия в одежде, которые вне
службы, надо сказать, не отличались излишним консерватизмом. Хитиновый
покров майора преждевременно побагровел, но бравые усища все еще сохраняли
прежнюю упругость. Энергичному, почти задорному блеску больших черных глаз
мог бы позавидовать любой молодой и резвый транкс.

Стукотня прекратилась, и Орвеналикс, выдержав паузу, тихо проговорил:

- Итак, великолепная, неподражаемая лейтенант Кай-Сунг соблаговолила
почтить нас своим присутствием!

При этих словах майор игриво поклонился, то есть попросту накренил
головогрудь. Ни один транкс, забранный жестким хитином и спеленатый
несколькими слоями бронеподобной чешуи, не смог бы сделать это более
элегантно.

- Да будет тебе, Орви!

- Попрошу обращаться ко мне по всей форме, - зарокотал майор в ярости и
рубанул по столу лапой. - Не забывайте, что перед вами - старший по званию.
И по занимаемой должности!

- Слушаюсь, сэр, - рявкнула в ответ Киттен, нагло прикидываясь исправным
воякой,