ал невнятным, когда он свирепо уставился на приближающиеся  плоты,
- по крайней мере, в этот раз мы можем ее прикончить.
     Что-то показалось Этану неправильным. Он понял, что.
     - Ее? Кого?
     Гуннар посмотрел на него с удивлением.
     - Ну да. Разве ты не знал? Саганак-Смерть - это женщина,


     На борту своего разбитого в пух и прах, потрепанного плота,  тень  от
прежнего  великолепия,  Саганак-Смерть  принимала   донесения   от   своих
дозорных. Да, полозья судна странной формы действительно были  сделаны  из
металла цвета и блеска дьявольской небесной лодки. А на  мачте  развевался
софолдский флаг.
     Она улыбнулась полубеззубой, жестокой улыбкой.
     Юный воин справа от нее вытянулся, когда она повернулась к нему.
     - Норсвик, я хочу, чтобы в плен было взято столько, сколько возможно,
слышишь? Это тем более  касается  людей.  Эти  должны  остаться  целыми  и
невредимыми, чтобы из надолго хватило, когда мы будем их мучить.
     - Все будет так, как ты сказала, Великая, - воин поклонился и покинул
комнату.
     Саганак сжала скрюченные, когтистые пальцы  вместе  и  стала  гладить
подлокотник своего трона. Он был сделан из костей побежденных.  Скоро  она
добавит к нему еще  один  комплект.  Может  быть,  даже  несколько  костей
демонов.
     Она подумала, будут ли они кричать, как  нормальные  траны.  Это  был
хороший вопрос для Бешеного.


     - Они оставляют плоты, - сказал Гуннар,  защищая  глаза  от  высокого
солнца лапой.
     - Я несколько удивлен тем, что они не пытаются взять нас на  абордаж,
- признался Этан.
     - Ну, приятель, я уверен, что у них есть на это причины, -  Септембер
отвернулся от ветра. - Кажется, ни один из  этик  плотов  не  находится  в
хорошей форме. В добавление к тому, что ребята Гуннара сделали с ними, эта
буря тоже не могла принести им никакой пользы... И вспомните,  что  сказал
нам Гуннар о том, что они лучше передвигаются на  шивах,  чем  на  ледовых
судах.
     Орда выкатилась на лед. В этот раз они не закрыли его  своим  числом,
и, когда наконец  они  начали  двигаться  вперед,  их  вопли  и  крики  не
оглушали. Или, может быть, они знали,  кто  находился  на  странном  судне
перед ними и их относительное спокойствие указывало не на недостаток духа,
но на ужасные намерения.
     Они атаковали без задержки. Град крюков и лестниц обрушился на  борта
застрявшего плота. Скоро Этан уже размахивал мечом все так же неопытно, но
с решительностью, которую он проявил на стенах Уоннома.
     Септембер прорубил грудь одного воина, освободил топор и  скомандовал
транам, стоящим у миниатюрных катапульт. Четыре маленьких дымящихся  пучка
дугой упали на лед. Дождь стекла, железной шрапнели  и  слепящего  порошка
взорвался посреди рядов нападающих.
     Израненные и кровоточащие, они попадали на лед.  Но  их  спутники  не
дрогнули. Снова ударили  катапульты,  и  снова  бродяги  недвижно  или  со
стонами упали на замерзшее море.
     - Больше это их не пугает! - закричал Этан.
     Несколько раз казалось, что дикари перелезут на палубу и  осилят  их.
Несколько раз дикари отбрасывали от перил лучников и  копьеносцев.  Только
непрекращающийся  дождь  арбалетных  стрел  транов,  сидящих  на   мачтах,
закрывал эти прорывы в обороне.
     Битва продолжалась целый день, траны и люди на корабле отражали  одну
за другой волны нападающих. Только когда начало заходить солнце,  варвары,
наконец, отступили.
     Не обращая внимания на то, что это мог кто-нибудь  заметить,  Этан  в
изнеможении опустился на палубу. Его меч со стуком повалился рядом с ним.
     Гуннар направился вперед, безусловно, чтобы посовещаться с  Балавером
и подсчитать потери. Генерал получил тяжелое ранение от стрелы в плечо, но
на протяжении всей схватки оставался на палубе.
     Септембер выглядел подавленным и встревоженным, протирая свой широкий
топор.
     -  Чудес  не  будет,  парень.  Если  только  Вильямс  не  обратит  во
что-нибудь их паруса. Жалко, что я не верю в магию. Надо же -  так  далеко
проплыть, так тяжело работать,  и  все  это  -  для  того,  чтобы  кончить
гамбургером в  лапах  первобытных  инопланетных  бандитов,  -  он  покачал
головой и оглядел устланную трупами палубу.  -  Похоже,  что  мы  потеряли
половину всего личного состава.  Думаю,  придется  и  дю  Кане  с  дочерью
взяться за меч.
     - А как досталось этим? - устало спросил Этан.
     - Хорошо, старина, хорошо мы им всыпали. Но недостаточно. Завтра  они
все на нас снова накинутся. Если еще сегодня не решат сломать недочиненный
полоз или поджечь корабль...
     - Я думаю,  что  они  попытаются.  Интересно,  почему  они  этого  не
сделали?
     - Ну как же, приятель, этот плот - самый быстрый на планете. Я думаю,
она хотела бы получить его целиком себе во владение,  эта  Саганак,  -  он
замолчал, вглядываясь вдаль. - Ага, посмотрите-ка.
     Этан с трудом поднялся на ноги. Кольцо кочевников выстроилось широким
кругом вокруг "Сландескри". Другая их часть возвращалась к плотам. Стрелки
устроились рядом с носом, как раз вне досягаемости арбалетов.
     - Они заметили сломанное лезвие, - сказал Септембер. - И, кажется, не
собираются дать нам починить его.  Любую  ремонтную  бригаду,  которую  мы
отправим на эту сторону, они раздерут на части.  Но  мы  каким-то  образом
должны починить эту штуку, чтобы завтра смыться. Мы  не  сможем  выдержать
еще одной такой же битвы. У нас почти кончились бомбы нашего  миролюбивого
школьного учителя.
     Этой ночью в капитанской каюте собралось все руководство.
     - Такие вот дела, - заключил Гуннар. Он практически повторил то,  что
сказал Этану раньше Септембер. -  По-видимому,  наши  шансы  на  отражение
следующей атаки негодяев, реалистично смотря на вещи, очень  малы.  У  нас
осталось совсем немного бомб, немного  арбалетных  стрел  и  слишком  мало
людей. Когда бомбы и стрелы кончатся, они возьмут  нас.  Мы  _д_о_л_ж_н_ы_
попытаться вырваться. И вместе с тем, мы не можем обеспечить  безопасность
команде, чтобы починить лезвие.
     - Правое лезвие уже полностью отремонтировано и поставлено на  место,
- прибавил Сваксус даль-Джаггер. - Но другое упадет при любом давлении  на
него. Пока его не починят, мы не сможем двигаться.
     Чертеж плота лежал на столе перед ними. Теперь  заговорил  Та-ходинг,
который все это время слушал, изучая схему.
     - Мы можем попытаться сделать одну вещь, господа.
     - Мы рады всем предложениям, капитан, - сказал  Балавер,  держась  за
плечо.
     Та-ходинг наклонился вперед и провел пальцем по чертежу.
     - Мы могли бы прорубить пол  вокруг  центрального  крепления  лезвия,
здесь и  здесь.  Тогда  наши  ремесленники  могли  бы  безопасно  работать
_и_з_н_у_т_р_и_. Может быть, даже частью и снаружи, потому что наши враги,
несомненно, будут высматривать только тех, кто попытается перелезть  через
борт.
     - А можно ли починить его изнутри? - спросил Этан.
     Он  был  разочарован   отрицательным   жестом   Та-ходинга.   Капитан
продолжал.
     - Не очень хорошо и не надолго. Отсюда невозможно выполнить  конечную
металлическую работу. Но можно временно  прикрепить  его  тросами  двойной
толщины через отверстия для болтов.
     - То есть сделать не очень крепким, - отметил Балавер. - А  будет  ли
это вообще держаться?
     Та-ходинг ответил глазами - транским эквивалентом пожатия плечами.
     - Ничего нельзя предсказать, благородные  сэры.  Подобное  устройство
может продержаться несколько дней. Или  тут  же  разлететься,  как  сказал
даль-Джаггер, от любого давления на него.
     - Что ж, мы в ваших руках, капитан. И все же, сколько вы думаете, это
продержится?
     Очевидно,  что  Та-ходингу  не  хотелось  быть  предметом   всеобщего
внимания и брать на себя ответственность. Наконец он сказал:
     - Я думаю, что до утра. Тросы должны быть достаточно прочными,  чтобы
выдержать такое трение, если их затянуть покрепче. Да, я  готов  поставить
свою голову, что до утра они продержатся. Я _с_т_а_в_л_ю_ свою голову.
     - Верное пари, капитан, - сказал Гуннар. - Если вы ошибаетесь,  никто
из нас не сможет потребовать от  вас  выполнения  условий.  Можно  ли  это
сделать к утру?
     - Нет, если всю ночь мы будем трепать языком, -  возбужденно  прервал
Балавер. - Капитан, позаботьтесь о людях и о починке. И помните,  что  все
должно совершаться бесшумно. У нас нет желания вызывать  любопытство  этик
зверей.
     Та-ходинг кивнул и вышел, почти выбежал, держа в лапах схему корабля.
     - Тогда, господа, если это все, что мы должны были решить...
     - Прошу прощения, генерал, но это  не  так,  -  сказал  Септембер.  -
Предположим, что ремонт будет выполнен вовремя. Давайте  еще  предположим,
что капитанское изобретение действительно не развалится. Мы выйдем  из-под
укрытия громоеда и начнем двигаться по ветру. Я правильно полагаю, что  мы
разовьем большую скорость, чем они?
     - Никаких сомнений, - сказал Балавер.
     - Тогда ладно, мы покажем им зад и будем радостно хохотать, когда они
исчезнут за кормой. Но как помешать им идти по нашему следу...  эта  штука
ведь  оставляет  следы...  и  нагнать  нас,  когда   временное   крепление
д_е_й_с_т_в_и_т_е_л_ь_н_о_ развалится?
     Балавер задумался, колеблясь.
     - Мы должны воспользоваться этим  шансом.  Весьма  вероятно,  что  мы
сможем от них оторваться. Или, не зная  сомнительности  нашего  положения,
они могут увериться в том, что нас не догнать.
     - Но могут в этом и не увериться, - возразил Септембер.
     Он оглядел стол. Мысль, которую он  высказал,  требовала  ответа,  но
никто не знал, какого.
     - Прошу прощения, благородные сэры, - наконец, отозвался Ээр-Меезах с
другого конца стола. - Я обычно не участвую в обсуждении военных  вопросов
и предпочел бы и сейчас поостеречься от этого. Но у меня есть мысль. У нас
могут быть в этом другие союзники.
     - Не говори загадками, мудрый, - сказал Балавер. - Я  слишком  устал,
чтобы играть, и плечо мое болит.
     - Очень  хорошо.  Мы  рискуем,  и  многим.  Но  кажется,  наши  жизни
балансируют на лезвии ножа, как этот корабль на своих полозьях.  Еще  одно
рискованное предприятие нам уже ничем не повредит...



                                    12

     Утром Этан угрюмо подумал о том, насколько быстро в этом  мире  ветер
поднимал лежебок с постели. Никаких валяний в  кровати.  Сейчас  он  бы  с
радостью отдал год жизни за скромную удобную кровать.
     Он повернулся и осторожно посмотрел на нос корабля. Моряки перешли на
его заднюю часть. Каждый  укрывался  от  ветра  за  чем-нибудь  прочным  в
предрассветной прохладе.
     Раздался сильный взрыв. Фонтан сырого мяса и плоти извергся в  чистый
воздух. Западный ветер подхватил его и  понес  к  кораблю.  Этан  стоял  и
таращился  через  лед  на  вражеское  окружение,  которое  едва  видное  в
сумрачном свете, вскакивало на  ноги,  разбуженное  грохотом  взрыва.  Что
теперь задумали эти демоны?
     По крайней мере, они получили удовольствие от  того,  что  так  грубо
разбудили весь вражеский лагерь. Он хотел глубоко вдохнуть,  но  прервался
посередине. Теперь, когда гигантская туша лежала открыто на воздухе, запах
внутреннего гниения наполнил весь корабль, несмотря на  неустанные  усилия
ветра разогнать его.
     От дозорных раздался крик, и потом все побежали на корму.
     Небольшая группа из  четырех...  нет,  пяти  дикарей,  оторвалась  от
кольца и медленно скользила к неподвижному "Сландескри", двигаясь одинокой
колонной. Кажется, они были безоружны.
     - Парламентеры, - лаконично объяснил Гуннар. - Я не думаю, что у  нас
есть что-то для обсуждения.
     - Готов поклясться, что это не так, друг Гуннар, - сказал  Септембер.
- У нас есть очень многое, что сказать, и  говорить  это  так  долго,  как
только возможно. Мы должны выиграть время для ремонтной  бригады,  которая
работу пока еще не закончила, а  финальная  атака  может  начаться  каждую
минуту и тогда... - он оставил предложение недосказанным.
     Одному из кочевников помогли - не очень-то вежливо - перелезть  через
перила. Балавер и остальные сгрудились вокруг него.
     В когда-то великолепном шлеме посланца с одной стороны  была  большая
вмятина. Его кожаный наряд был порван и запачкан. Но  он  не  выглядел  ни
усталым, ни разочарованным, как надеялся Этан. Он  заговорил  с  Балавером
без предисловия.
     - Смерть хочет говорить с вашими предводителями. Я - Хальдур Говорун.
Я и трое моих лейтенантов останемся у вас  заложниками  за  тех,  кого  вы
пошлете, - пока он говорил, остальные трое кочевников влезли на борт.
     - Мы согласны с вашими условиями, -  сказал  Балавер  после  краткого
совещания с Гуннаром. Сваксус, приготовь один ноан.
     Оруженосец стал выполнять приказание. "Сландескри" несла с собой  два
небольших  плота,  или  ноана,   служащих   спасательными   шлюпками   или
разведочными судами, когда потребуется. Сейчас одно из них  опускалось  на
лед, чтобы послужить средством передвижения для группы парламентеров. Трое
членов экипажа "Сландескри" спустились вместе с плотом,  чтобы  установить
парус и управление.
     Гуннар,  Этан,  Сква  и  Сваксус  сформировали  группу  обмена.   Все
взобрались на борт и подняли парус. Кочевник, оставшийся на льду, проводил
их через проем в дикарском окружении.  Низкий  гул  поднялся  среди  этого
уродливого сборища, когда они продвигались мимо. Многие из кочевников были
украшены  повязками,  прикрывающими  их  раны.  Они  были  в  убийственном
настроении,  и  Этан,  надеялся,  что  Гуннар  знал,  что  делает,   когда
соглашался на этот обмен.
     Они миновали отряды кочевников, бегущих к кольцу явно для того, чтобы
подготовиться к финальному удару.
     Септембер так и сказал об этом:
     - Готовятся к атаке.
     - А кто же в этом сомневался?  -  провозгласил  Гуннар.  -  Я  дважды
удивлен этим предложением о переговорах. Неужели она считает нас глупцами,
способными сдаться?
     - Какая бы ни была причина,  будь  за  нее  благодарен,  -  отозвался
Септембер. - Мы выиграем время.
     - Послушайте, - вставил Этан, - вы уверены, что мы  сможем  вернуться
на плот? Характер этой обаятельной леди меня не впечатляет.  Способна  она
держать слово?
     - Так же, как осклизлые гниющие отбросы, - прошипел рыцарь. - Тем  не
менее здесь не может быть сомнений. Все уважают  посланников.  Без  такого
договора сдача была бы очень затруднительной. Такие, как эти, предпочитают
не драться, если  можно  почетно  сдаться.  Помнишь,  я  сказал,  что  они
разжирели?
     Этан посмотрел еще на  одну  группу  подтянутых,  хорошо  вооруженных
транов, скользящих позади.
     - Я не вижу среди них особенно жирных.
     - Их больше нет со времени разгрома, друг Этан. Если бы это случилось
двести-триста лет назад, когда Орда была еще новостью в наших землях, я не
думаю,  что  даже  с  вашими  колдовскими   арбалетами   и   устройствами,
производящими гром, мы разгромили бы их.
     @ни приблизились к стоящему на якорях флоту кочевников -  или  скорее
жалким остаткам такового. Проводник провел их среди  плотов  к  подлинному
дворцу на полозьях.
     Здесь холодящие кровь узоры, вырезанные  на  перилах,  были  обожжены
огнем.  Золотое  обрамление  на  центральном  сооружении  было  опалено  и
расплавлено.
     Твердые, заждавшиеся руки  помогли  им  подняться  на  палубу.  Чтобы
увидеть, сколько мяса еще на них оставалось, подумал  Этан.  Он  попытался
представить сборища, которые он посещал, когда компания была еще хуже,  но
интимность воспоминаний не  взбодрила  его.  Трудно  быть  непринужденным,
когда  каждую  минуту   какой-нибудь   непредсказуемый   троглодит   может
попытаться сделать из тебя жаркое.
     Они вошли в  павильон  и  прошли  через  несколько  комнат.  Интерьер
большой каюты все еще выглядел богатым.  Наконец  они  дошли  до  комнаты,
которая была больше, чем остальные. Несколько  хорошо  сложенных  транских
молодцов стояли вдоль стен, вооруженные здоровыми, обоюдоострыми мечами.
     В дальнем конце комнаты стоял невероятный трон, сделанный из костей и
черепов  транов  и  инкрустированный  драгоценными  металлами  и  камнями.
Существо,  восседавшее  на  троне,  даже  для  чужих  человеческих   глаз,
привыкших к иным мерилам красоты, было в высшей степени омерзительным.
     Вместо огромной, свирепой воительницы, которую сперва вообразил  себе
Этан, Саганак была сморщенной  скрюченной  старухой,  уродливым  мешком  с
костями и желчью, еще более  отвратительной  из-за  попыток  сделать  себя
более привлекательной с помощью краски.
     Эта древняя карга со злобными глазами наклонилась вперед и уставилась
на них, потирая пальцем нижнюю губу, похожую на бледного червя.
     - Итак, вы стоите там, где и сказал Бешеный. - Они никак  на  это  не
отреагировали. - То, что вы даже явились на переговоры, говорит о том, что
вы не так уж сильны, как я думала. Все лучше и лучше, все лучше и лучше.
     - То, что мы явились для  переговоров,  -  ровно  ответил  Гуннар,  -
означает, что мы надлежащим образом соблюдаем правила враждующих сторон...
о чем вы никогда не заботились.
     - На войне нет правил, - насмешливо возразила старуха. - У  нее  есть
только победитель и  побежденный.  Другие  законы  тут  неуместны.  Но  вы
явились.
     - Уже  установлено,  -  нетерпеливо  отозвался  Гуннар,  несмотря  на
тревожный взгляд Септембера.  -  Чего  вы  хотите?  Вы  оторвали  меня  от
завтрака.
     - Итак,  у  вас  полно  продовольствия.  Превосходно.  Дополнительные
запасы всегда пригодятся.
     - Если вы поймаете их  до  того,  как  их  унесет  ветер,  вы  можете
последовать за нами и подбирать отбросы.
     Она медленно наклонилась вперед, показывая сломанные желтые зубы.
     - Когда я захвачу вас, вы не долго будете даже отбросами, - с усилием
она откинулась назад и постаралась выдавить улыбку. Результат был  ужасен.
- Но оставим эти неприятные вещи. Вы понадобились мне не для того, чтобы я
обсуждала с вами мои военные планы. Оставим  это  для  следующего  визита.
Сейчас же я скажу вам другое слово, которое собираюсь  сдержать.  Нарушить
ею - значило бы для меня оказаться бесчестной  перед  богами  и  Тем,  Кто
Темен. Не правда ли?
     - Допустим, - сказал Гуннар.
     - Так вот - мое слово, - ее голова откинулась на спинку трона, и щели
глаз сузились. - Отдайте мне большой плот, который вам  построили  демоны.
Вы можете даже оставить себе оружие, включая волшебные  луки,  которые  не
натягиваются. Я хотела бы их иметь, но вы можете сохранить их. Как и  гром
с молниями, которые выбрасывают ваши катапульты.  Оставьте  при  себе  все
это, и можете убираться, куда вам вздумается. Я клянусь, что освобожу вас.
     Гуннар  должен  был  быть  удивлен   таким   кажущимся   великодушным
предложением, но  он  проделал  работу,  достойную  восхищения,  чтобы  не
показать этою.
     - Мы не можем согласиться на это. Мы слишком далеко от Софолда, чтобы
добраться до него по открытому льду.
     - Я дам вам довольно плотов для всех ваших людей, включая раненых,  и
довольно еды, чтобы вернуться. И в этом я тоже клянусь. И ветер  будет  на
вашей стороне, - в ее глазах показался предательский блеск. - Что скажешь?
     Гуннар, казалось, обдумывал, потом  отвернулся.  Сваксус  внимательно
осматривал все вокруг, другие шепотом обсуждали предложение.
     - Ей нельзя доверять, не так ли? - спросил Этан.
     - Странно, что она предлагает нам наши жизни. Да, если она  клянется,
ей мощно доверять.
     - Я не разделяю твоей уверенности, -  сказал  Септембер.  -  Если  мы
вернемся назад, нам придется с нуля начинать постройку нового  корабля.  Я
не уверен, что игрушечный горн сможет такое выдержать.  Эта  штука  воняет
хуже, чем та здоровая вонючая туша перед кораблем. Ох уж этот  сумасшедший
Ээр-меезах!
     - Я бы поспорил с тобой, друг  Сква.  Нам  весьма  вероятно  угрожает
смерть, если мы не согл