удет  возможно  быстро  переместить  силы,  пополнить
недостаток в одном месте и устранить чрезмерное скопление в другом.
     Все, что нам рисует современная утопия в области социального строя, уже
давно является мечтой отдельных социальных учений.  Утопия  лишь  объединила
все эти мечты, придала им реальную окраску,  освободила  их  от  крайностей,
благодаря которым они казались совершенно невероятными, неосуществимыми.
     Слова "равенство и братство" написаны на знамени многих учений, но  все
эти учения отличаются крайней нетерпимостью относительно других учений. "Все
должно быть так, как я хочу, или все будет скверно". Так говорит большинство
сторонников отдельных учений, а в то же время ничто не может быть  ошибочнее
такой нетерпимости.
     Утопия согласна видеть осуществление всех  учений,  лишь  бы  от  этого
получилась польза для людей. Одно  из  крайних  учений,  например,  отрицает
деньги. И современная утопия вполне  согласна  с  этим  отрицанием,  хотя  и
несколько иначе, чем данное учение. Деньги имеют ценность условную. Сами  по
себе деньги совершенно бесполезны. Если поместить  человека  на  необитаемый
остров и положить около него золотые монеты всего мира, то, если на  острове
не окажется  пресной  воды  или  растительности,  человек  неизбежно  умрет,
несмотря на  окружающее  его  богатство.  А  между  тем,  деньги  имеют  тот
недостаток, что их можно копить,  что  они  возбуждают  низкие  инстинкты  в
человеке.
     К сожалению, правы люди, утверждающие, что "за  деньги  можно  получить
все". С этой точки зрения деньги, как ценность постоянную, утопия в  будущем
не хотела бы видеть. Однако даже в том светлом будущем,  о  котором  мечтает
утопия, едва ли все люди будут отличаться безукоризненной добросовестностью.
Контроль над работой все-таки  будет  необходим.  В  настоящее  время  таким
контролем, между прочим,  являются  деньги.  Деньги  отчасти  можно  считать
свидетельством  о  сделанной  работе.   Но   когда   такие   "свидетельства"
сосредоточиваются в руках людей, которые в действительности  эту  работу  не
делали,  деньги  делаются  тем  злом,  которое  утопия  желала   бы   видеть
уничтоженным. В утопическом будущем, как оно рисуется современным утопистам,
каждый человек ежедневно должен получать  марку,  значок,  в  доказательство
того, что человек работал. Так как, вероятно, образуются  небольшие  общины,
то надзор за работой членов таких  обществ  не  представит  затруднений.  Но
такой  значок  имеет  силу  только  доказательства  сделанной   работы.   Он
немедленно  возвращается  в  контроль  взамен  удовлетворения  разнообразных
жизненных потребностей до развлечений  и  путешествия  включительно.  Копить
такие значки не будет ни возможности, ни надобности.
     Может быть, утописты увлекаются, и деньги, как  таковые,  останутся  до
тех пор,  пока  будет  существовать  человечество,  но  современная  утопия,
мечтающая о светлом будущем, не может этого желать.
     Утопия нисколько не увлекается мечтами и  отлично  сознает,  что  людей
никогда не удастся сделать автоматами, подогнать под одну общую  мерку,  как
то мечтают сделать некоторые крайние учения. К счастью для себя, люди всегда
останутся людьми с особенностями своими, хорошими и дурными наклонностями, с
большими или меньшими способностями. Злая воля всегда будет жить, но только,
вероятно, проявляться и наказываться она будет  иначе,  чем  теперь.  Прежде
всего, некоторые преступления и проступки совсем исчезнут,  потому  что  для
них не будет почвы. Например, нищенство. Среди описанных выше условий нельзя
себе представить человека, бродящего от дома к дому  и  выпрашивающего  себе
пропитание. Если человек стар или болен - о нем заботятся здоровые. Если  же
человек не хочет работать, то его заставят  силой.  В  случае  упорства  его
изгонят  из  общества.  Вообще  изгнание   будет   единственным   наказанием
утопического царства. Ты не хочешь подчиняться нашим законам - ступай и живи
отдельно как знаешь.
     Таково будет несложное  правосудие.  На  каких-нибудь  островах,  среди
океана, будут основаны колонии для изгнанников. Над ними не  будет  никакого
контроля, никакой власти. Только сторожевые суда будут следить за тем, чтобы
изгнанники не вернулись на материки. Но  зато  общество  не  будет  и  нести
тяготы содержания  изгнанников.  Каждый  изгоняемый  получит  инструменты  и
материалы, достаточные для постройки дома и земледелия. И этим кончатся  его
отношения к другим людям. И едва ли ошибаются  утописты,  предсказывая,  что
такое изгнание хотя бы на острова, покрытые пышной животной  и  растительной
жизнью, удержит людей от нарушения порядка лучше, чем тюрьмы, смертные казни
и т. д.
     Надо принять еще во внимание, что вся жизненная обстановка  сложится  к
тому времени благоприятнее, чем теперь. Преступления  ради  корысти  утратят
всякий смысл. Отнять у другого можно будет только то, что  есть  у  всякого,
что можно без особого  труда  получить  по  праву.  Останутся  преступления,
рожденные злобой или временным помрачением рассудка. Таких преступлений даже
теперь не особенно много. Преступники ради злобы будут наказываться,  другие
будут лечиться.
     Вообще  очень  трудно,  почти  невозможно  предугадать,  как   сложится
утопическое правосудие, но одно можно сказать наверное: не  будет  судей  по
профессии. Профессиональный суд заменит то, что  мы  теперь  называем  судом
товарищеским, но в несравненно более широких размерах. Очень  возможно,  что
этот суд вернется к древней форме  греческого  народного  суда,  который  на
площади выносил приговоры и подвергал граждан остракизму, т. е. изгнанию.
     И здесь, как во всех областях жизни, произойдет чрезвычайно характерное
возвращение к прошлому. В области социальной жизни,  как  во  всех  областях
жизни вообще, ничто не пропадает, совершается лишь непрерывный круговорот...
     Вполне естественно, что в утопическом  государстве,  как  и  во  всяком
сообществе людей, будут люди, призванные исполнять роль если не начальников,
то наблюдателей. Эти наблюдатели, конечно, ни образом жизни, ни  правами  не
будут отличаться от других людей: они просто  будут  выполнять  свои  особые
обязанности, как рабочий, артист, ученый и т. д. будут выполнять свои.
     Некоторые крайние учения, мечтая о равенстве, настолько сгущают  краски
этого  равенства,  что  получается  впечатление  казарменности,  под  гнетом
которой должно исчезнуть личное "я" человека. Общая одинаковая работа, общие
спальни, общее воспитание детей и т. д. - все это способно скорее  отпугнуть
людей от учения, чем привлечь их к нему.  Утопия  значительно  смягчает  эти
крайности. В будущем, как и теперь, и даже еще в большей степени, люди будут
трудиться  на  самых  разнообразных  поприщах.  Ни  на   чем   не   основаны
утверждения,  будто  при  свободе   выбора   профессий   все   бросятся   на
интеллигентный труд. Это неосновательно уже  потому,  что  неинтеллигентного
труда нет. Есть  неинтеллигентные  люди,  выполняющие  труд,  и  обыкновенно
выполняющие его очень плохо. Работа в  газете,  например,  считается  трудом
интеллигентным, а между тем  среди  английских  или  американских  фермеров,
возделывающих  свои  поля  и   сады,   найдутся   люди   значительно   более
интеллигентные, чем большинство  мелких  газетных  работников.  Деятельность
артиста считается высоко интеллигентной, а между тем  о  некоторых  артистах
сохранились воспоминания, говорящие о их крайней некультурности.
     Раз   трудящиеся   во   всех   областях   получат   возможность    жить
по-человечески, найдутся охотники и на мускульный труд.

     Женщина в царстве утопии

     В будущей общине, как мы  уже  видели  раньше,  главным  законом  будет
свобода. Нет никакого сомнения  в  том,  что  женщина  тогда  будет  так  же
свободна, как мужчина, но это далеко  не  значит,  что  женщина  утратит  те
качества, которые делают ее привлекательной. В некоторых странах  уже  давно
чувствуется  стремление  женщины  сделаться  возможно   менее   женственной,
возможно более похожей на мужчину.
     Что бы ни говорили социологи о том, что женщина должна стоять наравне с
мужчиной, сама природа опровергает  это.  У  всех  представителей  животного
царства самка отличается от  самца  сравнительной  слабостью,  но  зато  она
всегда изящнее в своих движениях, мягче в своих наклонностях. Словом, она  -
женственна.
     Надо оговориться, что современное  стремление  женщины  стать  во  всех
отношениях рядом с мужчиной вполне естественно. Женщину в  этом  направлении
толкает бытовое неустройство, борьба за существование. У нас за женщиной  не
признают многих прав, которые неотъемлемо принадлежат  мужчине.  Правда,  за
последнее время женщина добилась того, что она на многих  поприщах  работает
наравне с мужчиной, и для настоящего, когда женщине приходится вести суровую
борьбу за право жить, это, пожалуй,  отрадно.  В  будущем  положение  должно
измениться коренным образом. Женщина  будет  пользоваться  безусловно  всеми
правами, принадлежащими мужчине, но она не будет чувствовать гнета жизненной
борьбы, ей не нужно будет добиваться возможности выполнять работы,  которыми
заняты мужчины. Есть  тьма  областей,  в  которых  одинокая  женщина  найдет
применение своему труду  и  окажется  несравненно  полезнее  мужчины.  Сфера
искусства, ухаживание за больными, птицеводство, некоторые  отрасли  изящной
промышленности и т.д. Здесь  всюду  женщина,  несмотря  на  производительный
труд, может сохранить свою женственность. Женщина семейная, понятно,  найдет
полное применение своим способностям и силам в кругу семьи.
     Напрасно некоторые социологи создают утопии, в которых женщины, наравне
с мужчинами, превращены в какие-то безличные машины, что будто бы необходимо
для "равенства и братства". Если мы  пристальнее  вглядимся  в  прошлое  или
обратимся к современным дикарям, то  мы  должны  будем  сознаться,  что  чем
культурнее народ в высоком значении этого слова, тем сильнее в  нем  развито
стремление устроить себе семейную жизнь отдельно. Ярким примером этого может
служить  Англия,  где  люди  отличаются   большой   общительностью,   охотно
встречаются друг с другом в ресторанах и т. п., но где  в  семью,  в  святая
святых личной жизни, допускают лишь немногих избранных. Далее, как в прошлом
культурных народов, так и в настоящем дикарей мы видим,  что  женщина  стоит
почти наравне с рабочим скотом. На женщине лежат все тяжелые работы,  причем
она даже не пользуется правами, принадлежащими мужчине. По  мере  того,  как
народ поднимается по ступеням культуры, положение женщины улучшается, и в то
же время женщина из грубого животного состояния самки переходит к  состоянию
женственности. Самка делается женщиной.
     Вполне естественно предположить, что и дальше женщина будет развиваться
именно в этом направлении, а не в каком-либо ином.
     Кроме того, самые условия жизни будущего сложатся так, что  присутствие
женщины  в  доме  станет  необходимым.  Женщина  семейная  не  будет   иметь
возможности уходить на заработки.
     Прежде всего,  утопия  не  признает  того  класса  порабощенных  людей,
которых мы  теперь  называем  "домашней  прислугой".  Весьма  вероятно,  что
сохранится лишь тип "помощниц", помогающих в уходе за детьми и  в  некоторых
работах, в которых хозяйка случайно неопытна.
     Вероятно, многие современные  хозяйки  придут  в  ужас  от  этой  части
утопии: пред ними встанет картина жизни без прислуги!  Они  ярко  представят
себе положение, при котором им придется самим мыть посуду, ходить на  рынок,
топить печи и т. д.
     Действительно, если бы весь уклад  домашней  жизни  в  будущем  остался
таким, каков он есть сейчас, жизнь без  прислуги  для  многих  оказалась  бы
тягостной. А между тем  в  утопическом  будущем  прислуга  будет  совершенно
лишней. Благодаря успехам техники, все то, что мы  теперь  называем  "черной
работой", будет  выполняться  механически,  вероятнее  всего  -  при  помощи
электричества. Уже теперь в Северной Америке можно наблюдать  образцы  такой
жизни без прислуги. В Нью-Йорке и некоторых других  городах  имеются  отели,
предназначенные исключительно для миллиардеров. В этих отелях  прислуги  нет
почти совсем, или, по крайней мере, ее не видно. В отделениях, обставленных,
конечно, с царской роскошью, в  каждой  комнате,  у  каждого  стола  имеются
изящные дощечки с электрическими кнопками. Отопление, освещение и вентиляция
управляются автоматически. Кушанья  и  напитки  подаются  автоматически,  по
нажиму  соответствующей  кнопки.  Даже  гардины  на   окнах   опускаются   и
поднимаются посредством электричества. Нечто в этом роде сулит нам в будущем
и утопия. Провизия будет утром доставляться на дом.  Быть  может,  жизненные
припасы в особых учреждениях будут наполовину приготовляться к  потреблению,
так что в семье останется только доварить или дожарить их по своему вкусу.
     Отбросы в больших  городах  (и  благоустроенных  поселках)  уже  теперь
удаляются автоматически, через канализационные трубы. То же самое будет и  в
эпоху утопии, с тою лишь разницей, что тогда,  вероятно,  отбросы  будут  не
только удаляться, но и быстро уничтожаться. Благодаря электрической топке  в
кухне будет царить идеальная чистота, почти без  всяких  усилий  со  стороны
хозяйки. Всасыватели пыли позаботятся о том,  чтобы  не  было  надобности  в
уборке комнат. Горячая и холодная вода всегда будет к услугам нуждающихся  в
ней. Телефон и, быть  может,  еще  какие-нибудь  средства  сношения  сделают
посылки с поручениями совершенно ненужными:
     все требуемое будет в определенное время доставляться на дом. Очевидно,
что при таких условиях мускульный труд прислуги будет совершенно  лишним,  и
прислуга исчезнет так же, как исчезли оруженосцы  с  тех  пор,  как  тяжелые
доспехи рыцарей с поля брани перешли в музеи.
     Впрочем, если бы даже и сохранилась некоторая надобность в прислуге,  к
тому времени, несомненно, уже не найдется женщин, которые пожелали бы  взять
на  себя  такие  обязанности.  Ни  одна  женщина  не  пойдет  устраивать   и
обслуживать чужой семейный очаг, если у нее есть возможность отдавать силы и
знания своему собственному очагу. Исключением явятся случаи,  когда  хозяйка
захворает  или  будет  временно  отвлечена  от   хозяйства   более   важными
обязанностями матери. В таком случае на помощь явятся  те  женщины,  которые
почему-либо не имеют собственного хозяйства и  посвятили  себя  делу  помощи
другим.  Но  это  будет  именно  помощь,  исключающая   всякую   возможность
полурабовладельческих отношений.
     Будет  ли  утопическая  женщина  развита  и  образованна?   Несомненно.
Образование девочки будут получать  наравне  с  мальчиками.  Так  называемое
"среднее" образование будет обязательно для всех,  за  исключением  хилых  и
слабых, которым лечение и отдых нужнее, чем  знание.  Желающие  могут  затем
продолжать  образование  в  специальных  учебных  заведениях.  Если  женщина
захочет стать техником, - никто  не  будет  ей  препятствовать  в  этом.  Но
повторяем, что тогда для женщины  не  будет  повода  избирать  себе  мужскую
профессию: всем знаниям и силам она найдет  применение  дома,  в  спокойной,
уютной обстановке.
     Несмотря на красивые слова, которые говорят и пишут о том, что  женщина
может и должна работать наравне с мужчиной,  мы  уже  теперь  видим,  что  в
действительности для женщины домашний очаг все-таки  дороже  всякой  мужской
деятельности. Женщина, добившаяся полной самостоятельности, выдвинувшаяся на
каком-либо  поприще,  возвращается  в  семью,  как   только   она   встретит
подходящего для нее  мужчину,  и,  если  ей  только  позволяют  материальные
условия, она приносит свою деятельность  в  жертву  обязанностям  хозяйки  и
матери.
     Рискуя навлечь на себя  негодование  многих  последователей  социальных
учений, отрицающих институт брака,  современная  утопия  утверждает,  что  в
будущем брак не только не исчезнет, но даже  еще  более  укрепится.  В  наше
время против брака принято возражать, главным образом,  в  том  направлении,
что брак как цепями связывает часто людей, совершенно не подходящих  друг  к
другу, случайно встретившихся и вступивших в  брак  под  влиянием  минутного
порыва. Однако скорее можно утверждать, что неудача большинства  современных
браков зависит не от "порыва", а от материальных расчетов,  на  которых  эти
браки основаны. Никого не удивляют браки, заключенные  ради  приданого,  еще
чаще девушка выходит замуж, чтобы  "пристроиться".  Результат  такого  брака
нетрудно предвидеть, особенно  в  том  случае,  когда  женщина  до  тех  пор
совершенно не имела случая узнать жизнь. Получается положение, при  котором,
действительно, два человека, не имеющие Друг с другом ничего  общего,  часто
даже стоящие на совершенно различных ступенях развития, приковываются друг к
другу. Они тяготятся друг другом, совершенно не  понимают  один  другого,  и
вместо семьи получается очаг мучений, а иногда даже преступлений.
     Но разве, уничтожив брак, мы уничтожим причины, создающие теперь  такие
невозможные положения? Нисколько.  Мы,  пожалуй,  создадим  даже  еще  более
благоприятную почву для таких  положений.  Заключая  брачное  условие,  даже
совершенно наивные люди все-таки относятся или, вернее, стараются относиться
к своему шагу серьезно. Брак все-таки есть договор, накладывающий  известные
обязательства, дающий серьезные права.
     Современная утопия говорит, что уничтожить надо не брак, а те  условия,
которые теперь так часто делают брак источником страданий для людей.
     Будущее брака утопия рисует следующим  образом:  в  брак,  признаваемый
законом, могут вступать люди, получившие образование, в возрасте  -  женщины
не менее 21 года, мужчины не менее 26 лет. Уже один этот  возраст  вместе  с
образованием ручается за то, что в  брак  люди  будут  вступать  осмысленно.
Кроме того, у вступающих в брак совершенно  не  будет  никаких  материальных
расчетов: живя отдельно, каждый из них пользовался  бы  совершенно  теми  же
правами и  благами  жизни,  какими  они  будут  пользоваться,  живя  вместе.
Следовательно, браки будут основаны на личном влечении.
     Мальчики и девочки будут оканчивать образование вместе,  будут  изучать
друг друга,  привыкать  друг  к  другу,  и  станет  невозможным  современное
положение, при котором молодая девушка прямо  со  школьной  скамьи  навсегда
связывает себя чуть ли не с  первым  встречным,  потому  что  она  не  умеет
разобраться в людях, а в уговорах более опытных людей видит только  обиду...
Утопия признает право на брак только за вполне  здоровыми  людьми.  В  какой
форме будут заключаться браки в это далекое время,  предугадать  нельзя,  да
это и не важно.
     Женщине, делающейся матерью,  законы  будут  уделять  особое  внимание.
Женщина, имеющая детей, обильнее других снабжается всем необходимым. Мать  с
детьми получает право, при желании, выбирать себе наиболее благоприятные для
здоровья места для жизни, и семьи, не имеющие детей,  беспрекословно  должны
уступать место детям. С самого раннего возраста врачи начинают заботиться  о
физическом развитии и  укреплении  детей.  Но  дети  все  время  остаются  с
родителями.
     В этом отношении современная утопия  в  корне  расходится  с  утопиями,
созданными  некоторыми  социальными  учениями.  Если  когда-нибудь   женщина
достигнет такой степени "развития", что в ней заглохнет чувство материнства,
чувство любви к детям, то женщина упадет  ниже  низших  животных,  и  такого
"развития" ей едва ли можно пожелать. Между тем, только в  состоянии  такого
полного отупения чувств женщина может согласиться на те  способы  воспитания
детей,  которые  некоторые  социологи  мечтают  применить  в  будущем   ради
"равенства и  братства".  Казарменное  воспитание,  при  котором  невозможно
любовное отношение к ли