Исаак Мелуиш (представитель того самого капитала,  что  составляет
опору прогресса), организовал акционерную  компанию  "Много-будешь-знать -
скоро-состаришься" и внедрил изобретение на практике.
   Идея состояла в следующем:
   Локомотив нового типа. Колеса вращает электричество от динамо-машины, в
свою очередь, приводимой в движение вращением колес. Такая  машина,  стоит
лишь придать ей начальную скорость, приобретает, как легко понять, большую
и устойчивую движущую силу. Начальную скорость машина  получает  действием
сжатого воздуха.
   Исаак Мелуиш развил эту идею. Он применил ее к метрополитену (в этом  и
состояло новшество), а потом взял побольше влиятельных лиц и проспектов  и
так умело все перемешал, что разделить их стало уже невозможно. Когда была
начата подписка на акции, замысел окончательно обрел реальную форму.
   Столице и окрестностям предстояло силою ума Мелуиша  вступить  в  новую
жизнь. А S2O3 и SO2 не будут отныне подрывать здоровье обитателей Лондона.
Преобладание получит озон.  Больным  незачем  станет  ездить  к  морю  для
поправки здоровья. Они будут вместо этого кататься в метрополитене.
   Туннели будут иллюминированы и украшены.
   Более того, акции компаний, связанных с новым предприятием,  взлетят  в
заоблачные выси и там останутся, подобно пророку Илие.
   Августейшие особы приобрели акции и некоторые даже их оплатили.
   Открытие решено было отметить национальным праздником. В первом  поезде
совершат поездку по Малому кольцу почетные пассажиры. Ведущий актер театра
"Лицей" (он же единственный владелец) исполнит сразу все роли, какие играл
в жизни, и со зрителей не будут спрашивать  денег.  В  Хрустальном  дворце
состоится банкет для цвета нации, а в Альберт-холле -  богослужение  разом
для всех вероисповеданий...
   Приближалось 19 июля 1999 года.
   И было во человецех благоволение.
   19 июля 1999 года.
   Неф Хрустального дворца был ярко освещен и  великолепно  украшен.  Все,
кто обладал талантом и  красноречием,  все  преуспевающие  и  процветающие
восседали за банкетным столом. На галереях теснилась посредственность. Это
несметное  скопище  выложило  бессчетные  полугинеи,  дабы  иметь  счастье
увидеть, как едят великие мира сего. Присутствовало девятнадцать епископов
во фраках, четыре принца  с  переводчиками,  двенадцать  герцогов,  ученая
женщина,   президент   Королевской   академии,   четырнадцать    известных
профессоров, среди них - один ученый, семьдесят настоятелей  (все  как  на
подбор), президент Материалистического религиозного  общества,  популярный
клоун, тысяча шестьсот четыре владельца оптовых и розничных мануфактурных,
шляпных, бакалейных и чаеторговых  фирм,  депутат  парламента  (прозревший
представитель  рабочего  класса),  почетные  директора  чуть  ли  не  всей
вселенной, двести три биржевых маклера, один занимающий  видную  должность
граф, который некогда сказал нечто весьма остроумное, девять  обыкновенных
графов   с   Пиккадилли,   тринадцать    графов-спортсменов,    семнадцать
графов-купцов, сто тринадцать банкиров,  один  профессиональный  мошенник,
один врач, двенадцать директоров  театров,  величайший  романист  Бладсол,
один электротехник (из Парижа), сонмы директоров электрических обществ, их
дети и внуки, их кузены и кузины, племянники,  дяди,  родители  и  друзья,
несколько звезд с небосклона юриспруденции, два  рекламных  агента,  сорок
один фабрикант патентованных медицинских  средств,  лорды,  пэры,  медиум,
прорицатель, иностранные музыканты, офицеры, капитаны,  гвардейцы  и  тому
подобное.
   Говорил великий человек.
   До  публики  на  галереях   долетало   только:   "Бу-бу-бу,   бу-бу-бу,
бу-бу-бу..."
   Сидевшие  близко  слышали;   "...ы   шшше   недостаточно   знаем,   где
прррримчивость... дерзкие устремления человечества (громкие  аплодисменты)
в этом вопрррр всииииий с наааииии... восхождение на недоступные верррр...
более того. Пробиваться сквозь них, покорять (бурные аплодисменты) рр  ррр
рррр (продолжительная овация). Расчет, смелость и ррр бррр..."
   Великий человек, кажется, продолжал в том же духе,  когда  сэру  Исааку
Мелуишу подали телеграмму. Он взглянул на нее, побледнел, как  полотно,  и
свалился под стол.


   Там мы его и оставим.



   2

   А случилось вот что. Почетные пассажиры были в сборе: августейшая особа
с телохранителем,  премьер-министр,  два  епископа,  несколько  популярных
актрис,  четыре  генерала  из  министерства  внутренних   дел,   различные
чужеземцы,  лицо,  по-видимому,  имеющее   отношение   к   военно-морскому
ведомству, министр просвещения, сто двадцать четыре паразита, состоящих на
государственной службе, один идиот, председатель торговой палаты,  мужской
костюм,  финансисты,  второй  идиот,  лавочники,  мошенники,   театральные
декораторы, еще один идиот, директора и так далее и тому подобное, как уже
перечислялось выше. Почетные пассажиры заняли места в поезде.  При  помощи
сжатого воздуха он развил большую скорость. Технический директор с улыбкой
обратился к августейшей особе: "С  позволения  вашей  милости  мы  сначала
проедемся по Малому кольцу и  посмотрим  украшения".  Все  были  веселы  и
довольны.
   Никогда  еще  так  не  бросалось  в  глаза  добросовестное   стремление
августейшей  особы  испытывать  интерес  ко  всему  на  свете.  Эта  особа
настаивала, положительно настаивала на  том,  чтобы  технический  директор
показал ему моторы и подробно все объяснил.
   - Все, что вы видели, - отечественного производства,  -  заключил  свои
объяснения технический директор,  маленький  болтливый  человечек.  -  Вам
известна превосходная фирма Шульца и Брауна в  Пекине.  Производство  было
перенесено туда в 1920 году ввиду дешевизны рабочей силы. Так вот,  каждая
из этих деталей исключительно  прочна  и  надежна.  Сейчас  я  покажу  вам
тормозное  устройство.  Должен  заметить,  что,  согласно  первоначальному
проекту, в машине предполагалось хранить большой запас сжатого воздуха.  Я
усовершенствовал эту систему. Сила  вращения  колес  не  только  запускает
динамо, но и нагнетает воздух, предназначенный  для  следующего  пуска.  С
самого начала и до тех пор, когда  машина  не  остановится  навсегда,  она
действует без всякого притока внешней энергии. К тому же без затрат. Ну, а
теперь,  поскольку  мы  заговорили  о   том,   что   машина   когда-нибудь
остановится, я покажу вам тормозное устройство. - И технический  директор,
улыбнувшись при мысли,  что  так  удачно  сострил,  повернулся  к  машине.
Очевидно, он не нашел  того,  что  искал,  потому  что  стал  внимательней
вглядываться в механизм. - Бэдли, - сказал он,  слегка  покраснев,  -  где
тормоза?
   - Кто их знает! - ответил Бэдли.  -  Я  сперва  думал,  вот  эта  ручка
тормозная, да только  к  ней  притронулся  -  она  и  отвалилась!  Видать,
гипсовая, для украшения приделана.
   На лице технического директора мгновенно сменилась вся гамма цветов, от
стронциево-красного до талиево-зеленого.
   - Тормозов нет, - сказал он августейшей особе к добавил: - Взгляните на
манометр.
   Голос его становился все тише и отчетливей, как у человека, пытающегося
подавить нахлынувшие чувства.
   - Пожалуй, я все уже видел. Благодарю вас, - сказала августейшая особа.
- Достаточно. Я желал бы выбраться отсюда, если только это  возможно.  Для
меня такая скорость слишком велика.
   - Мы не можем  остановиться,  ваше  величество,  -  сказал  технический
директор. - Больше того, судя по  манометру,  нам  остается  либо  удвоить
скорость,  либо  разлететься  на  куски.  Давление  сжатого  воздуха   все
усиливается.
   - В этих критических и непредвиденных обстоятельствах, - промолвил  его
августейший собеседник, смутно  припоминая,  как  полагается  говорить  на
открытии  парламента,  -  нам  представляется   целесообразным   увеличить
скорость. И чем скорее, тем лучше.


   Собрание в  Хрустальном  дворце  кончилось  полным  замешательством,  и
сидевшие за банкетным столом, отталкивая друг друга, кинулись расхватывать
шляпы.  Проповедник  изрекал  в   Альберт-Холле   свои   благоглупости   о
ниспосланном стране процветании, когда ему подали телеграмму. После, этого
он продолжал проповедь, но уже на тему:  "Суета  сует".  Тревога  медленно
ползла из этих двух центров и после выхода  вечерних  газет  охватила  всю
страну.



   3

   Что было делать?
   Что можно было сделать?
   Следовало бы поднять этот вопрос в  парламенте,  но  сей  орган  власти
нельзя было собрать ввиду отсутствия спикера: он был среди почетных гостей
в поезде. Митинг на Трафальгар-сквере, где хотели обсудить этот вопрос, по
привычке разогнали, пользуясь, новым методом.
   А тем временем обреченный поезд, все увеличивая скорость, описывал круг
за кругом. Утром двадцатого наступил конец.  Между  станциями  Виктория  и
Слоунсквер поезд сошел с рельсов, пробил стену  тоннеля  и  загрохотал  по
подземной сети газовых, водопроводных и  канализационных  труб.  Потом  на
какой-то миг наступила  зловещая  тишина,  сразу  же  нарушенная  грохотом
валившихся по обе стороны от места  катастрофы  домов.  И  вот  чудовищный
взрыв потряс воздух.
   От  большинства  пассажиров  ничего  не  осталось.  Августейшая  особа,
однако, как ни в чем не бывало приземлилась  в  Германии.  Дельцы-пройдохи
осели вредоносным туманом на соседние страны.



    Герберт Уэллс.
    Торжество чучельника

   -----------------------------------------------------------------------
   Herbert Wells. The Triumphs of a Taxidermist (1894). Пер. - С.Майзельс.
   В кн.: "Герберт Уэллс. Собрание сочинений в 15 томах. Том 2".
   М., "Правда", 1964.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 6 March 2001
   -----------------------------------------------------------------------


   Вот несколько секретов ремесла чучельника. Мне поведал их он сам, когда
был в приподнятом настроении. Он рассказал мне эти секреты между первым  и
четвертым стаканами виски, когда человек еще понимает, что говорит, но уже
говорит  лишнее.  Мы  сидели  вдвоем  в  его  каморке,   которая   служила
одновременно библиотекой, гостиной и столовой; один угол был скрыт от глаз
дешевой бисерной занавеской, но зловоние, доносившееся оттуда, безошибочно
указывало, что именно там чучельник и занимается своим ремеслом.
   Он сидел на складном стуле, задрав ноги в изодранных ковровых шлепанцах
на каминную доску, где лежала куча стеклянных глаз,  и  время  от  времени
растирал пяткой упрямые кусочки угля. Между прочим - хотя это и  не  имеет
отношения к рассказу о его триумфах, - штаны на нем были из отвратительной
желтой клетчатой материи, модной еще в те времена, когда наши отцы  носили
бакенбарды, а матери ходили в кринолинах. Он был черноволос и розовощек, с
огненно-карими глазами, куртка  его  представляла  собой  лоснящийся  слой
грязи на  вельветиновой  основе.  На  фарфоровой  трубке  красовались  три
грации; очки вечно сидели так криво, что левый глаз смотрел на собеседника
поверх  оправы  прямо  в  упор,  маленький  и  зоркий,  а  правый,  сильно
увеличенный и кроткий, лишь смутно виднелся сквозь стекло.
   Вот что он мне поведал:
   - Нет на свете человека, Беллоуз, который был бы таким искусником,  как
я. Такой еще не родился. Я делал слонов и бабочек, и,  смею  вас  уверить,
животные от этого только выигрывают и  выглядят  куда  лучше,  чем  живые.
Случалось    набивать    и    чучела    людей,    только    все     больше
орнитологов-любителей. Хотя один раз довелось сработать и чучело негра.
   Нет, законом это не воспрещается. Я растопырил ему пальцы, и получилась
отличная вешалка для шляп. Только этот дурак Хомерсби как-то ночью  затеял
с ним драку и испортил его. Это было давно, вас еще и на  свете  не  было.
Трудно доставать кожу, а то бы я сделал еще одного.
   Неприятно? Отчего же? По-моему, набивка чучел - дело с будущим, не хуже
кремации или погребения. Ведь при этом вы можете  окружить  себя  дорогими
сердцу покойниками. А такие фигурки, расставленные по всему дому,  заменят
любую компанию и обходятся куда дешевле. Можно даже снабдить  их  часовыми
механизмами, и тогда они могут пригодиться в хозяйстве.
   Конечно, придется их полировать, но вовсе не обязательно, чтобы  лысины
блестели ярче, чем иные натуральные. Например, как у старика Манингтри.  И
уж, во всяком случае, с чучелами  родственников  можно  разговаривать,  не
опасаясь, что они тебя будут перебивать - даже тетки. Уверяю вас,  набивка
чучел имеет огромное будущее. Ну, и опять же ископаемые...
   Он внезапно умолк.
   - Нет, этого я вам, пожалуй, не скажу. - Он задумчиво пососал трубку. -
Спасибо, не откажусь. Только поменьше воды.
   Ну, понятно, все, что я говорю, - строго между нами. Вы, верно, знаете,
я ведь уже сделал несколько дронтов и одну большую гагарку?  Нет?  Да  что
вы! Сразу видно, дружище,  в  нашем  деле  вы  только  любитель.  Да  ведь
половина всех больших гагарок на свете  такие  же  подлинные,  как  платок
святой Вероники или плащ Иоанна  Крестителя.  Мы  делаем  этих  птичек  из
перьев чомги и из другого подходящего материала. И  яйца  большой  гагарки
тоже делаем!
   - Что вы говорите!
   - Конечно. Их изготовляют из самого тонкого фарфора. И скажу прямо, это
дело стоящее. Можно выручить... Да вот, только на днях за  одно  заплатили
триста фунтов. Мне-то кажется, что яйцо и вправду было подлинное,  а  там,
кто его знает,  никогда  нельзя  быть  уверенным.  Работа  тонкая,  а  как
кончишь, надо обязательно присыпать сверху пылью: ведь никто из владельцев
ни за что не рискнет протереть тряпкой свое сокровище.  В  этом-то  вся  и
штука! Пусть даже яйцо ему подозрительно, он не  станет  разглядывать  его
слишком пристально. Уж очень это хрупкий капитал!
   А вы и не знали, до каких высот поднимается  искусство  набивки  чучел?
Ну, это еще что, мой мальчик! (Я могу потягаться и с самой Природой.) Одна
из самых что ни на есть больших гагарок - самая подлинная! -  сделана  вот
этими руками.
   Ну, уж нет. Изучите-ка орнитологию и тогда извольте отличить  ее  сами.
Да я вам больше скажу: ко мне даже обращался синдикат торговцев  птицей  -
сделайте,  мол;  несколько  штук  гагарок,  чтобы  посадить  на   виду   в
неисследованных шхерах к северу от  Исландии.  Может,  я  этим  и  займусь
как-нибудь на досуге. А сейчас мне не  до  того  -  занят  одним  дельцем.
Слыхали о динорисе?
   Это большая новозеландская птица, из тех, что  теперь  уже  вымерли.  В
просторечии ее так и называют "моа", что значит "вымершая": моа больше  не
существует. Поняли? Так вот, там у них сохранились ее кости, да  где-то  в
болоте нашли еще кое-что: перья, высохшие кусочки кожи. Я и хочу  -  скажу
вам откровенно - сделать поддельное чучело этой самой моа. У меня есть  на
примете один парень, который заявит, будто нашел ее  в  каком-то  высохшем
болоте и сразу же на месте набил чучело - вроде побоялся,  что  иначе  она
рассыплется в прах. Оперение у нее, правда, совсем особенное,  но  я  знаю
способ очень просто и так славно распушать кусочки подпаленных  страусовых
перьев... Да, да, это от них тот странный  запах,  что  вы  заметили.  Без
микроскопа подделку не обнаружить, но вряд ли они  решатся  ради  проверки
ломать ценный экземпляр.
   Вот таким образом и я тоже понемножку толкаю науку вперед. Но  это  все
лишь простое подражание Природе. Было время, когда мне удалось  достигнуть
большего... Я переплюнул Природу.
   Он снял ноги с каминной доски и с  доверительным  видом  наклонился  ко
мне.
   - Я сам создавал птиц, - сказал он шепотом. -  Совершенно  новые  виды.
Улучшенные. Не похожие ни на одну из существующих...
   Многозначительно помолчав, он снова задрал ноги.
   - Так сказать... несколько обогатил вселенную. Некоторые из моих птичек
сделаны вроде новых видов колибри -  прелестные  малютки!  -  а  другие  -
просто черт знает что. И самая чудная, на мой взгляд, - это  Anomalopteryx
Jejuna. Jejunus-a-um означает "пустая"; она названа так потому, что в  ней
и в самом деле ничего не было: внутри совершенно пусто,  если  не  считать
набивки. Эта птица теперь у старика Джаверса, и он, ей-богу,  гордится  ею
ничуть не меньше меня самого. Это настоящий шедевр, Беллоуз.  В  ней  есть
милая неуклюжесть пеликана, дурацкое  самодовольство  попугая,  грациозная
несуразность фламинго и контрастная вспышка красок оранжевой утки. Вот она
какова, эта птица! Я собрал ее из скелетов аиста  и  тукана  и  из  вороха
самых разных перьев. Для настоящего художника,  Беллоуз,  такая  работа  -
чистое наслаждение...
   Как я до этого додумался? Да очень просто, как всегда бывает с великими
открытиями. Один юный гений, из тех, что  пописывают  научные  статейки  в
газетах, достал где-то немецкий трактат  о  новозеландских  птицах  и  при
помощи словаря да природной смекалки  перевел  оттуда  кусок;  а  так  как
смекалки-то, видно, не хватило, то он и  перепутал  поныне  живущую  птицу
аптерикса с вымершим аномаль-оптериксом; он там расписал, что  птица  пяти
футов вышиной, что  водится  она  в  джунглях  Норс  Айленда,  что  это-де
боязливое, редко встречающееся пернатое, которое  трудно  поймать,  и  так
далее и тому подобное.
   Джаверс, на редкость невежественный  человек  даже  для  коллекционера,
прочитал  эту  заметочку  и  поклялся,  что  любой  ценой  добудет   такую
штуковину. И начал осаждать продавцов запросами.  Теперь  поглядите,  чего
можно добиться упорством и силой воли. Коллекционер клянется, что  получит
экземпляр птицы, которой в природе нет,  никогда  не  было  и  которая  от
одного стыда за свою чудовищную нелепость ни за что  бы  не  появилась  на
свет, если бы это от нее  зависело.  И  он  таки  добился  своего.  Он  ее
заполучил!
   А не выпить ли еще виски, Беллоуз? - прервал себя  чучельник,  которого
минутные  размышления  о  непостижимой  напористости  и   о   складе   ума
коллекционеров отвлекли было от главной  темы.  И,  наполнив  стаканы,  он
продолжал рассказывать, как однажды смастерил чучело прелестной русалки  и
как странствующий проповедник, у которого она отбила всю паству, уничтожил
ее, заявив, что это - идолопоклонство и даже кое-что похуже. К  сожалению,
разговор заинтересованных сторон - творца, будущего  владельца  русалки  и
его гонителя - принял  характер  совершенно  непечатный,  и  посему  я  не
решаюсь предать гласности это забавное происшествие.
   Читатель, незнакомый с темными делами  коллекционеров,  склонен  будет,
наверное, усомниться в правдивости  рассказов  моего  чучельника;  но  что
касается яиц большой гагарки и чучел несуществующих птиц, то подтверждение
его словам я нашел у известных орнитологов. А  статейка  о  новозеландской
птице  действительно  появилась  в  одной  утренней   газете   безупречной
репутации. Чучельник сохранил этот номер и показал его мне.



    Герберт Уэллс.
    Сокровище в лесу

   -----------------------------------------------------------------------
   Herbert Wells. The Treasure in the Forest (1894). Пер. - Н.Семевская.
   В кн.: "Герберт Уэллс. Собрание сочинений в 15 томах. Том 2".
   М., "Правда", 1964.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 6 March 2001
   -----------------------------------------------------------------------


   Челнок приближался к берегу, и перед путешественниками открылась бухта.
Разрыв в сплошной пене прибоя указывал то место, где в море впадала речка.
Течение ее можно было проследить по более густым и темно-зеленым  зарослям
девственного леса, покрывавшего склон холма. Лес подходил к самому  берегу
моря. Вдали  возвышались  горы,  туманные,  точно  облака,  и  похожие  на
внезапно замерзшие волны. На море была легкая, почти незаметная зыбь. Небо
сверкало.
   Человек с самодельным веслом в руках перестал грести.
   - Должно быть, где-то здесь, - произнес он  и,  положив  весло,  указал
рукой.
   Его товарищ, сидевший на носу челнока, внимательно вглядывался в берег.
На коленях у него ле