и
тушу дохлого кашалота?
  - Да ты что? Мы с Чубатым, считай, открытие сделали,- заторопился
Крошкин.- Кракен это был. То есть, не совсем кракен, а то, что за него
принимали - скопление кальмаров. Мы их прилично надергали, вон в шитике
лежат.
  Штурман подошел к борту и взглянул вниз.
  - Хороши кальмарчики! На всю команду хватит. Отдайте коку, пусть салат
сделает.
  - Отдадим, конечно! Но прежде надо бы отметить в вахтенном журнале про
наше открытие. А я напишу резюме, как научный сотрудник, знающий проблему,-
сказал Крошкин.
  Штурман недоуменно уставился на него:
  - Да ты что, Федя? Вахтенный журнал - это тебе игрушка, что ли? Капитан
нам такого кракена задаст, век помнить будем. Словом, слушай мой приказ,-
штурман напустил на себя суровый вид. - Батометры убрать, шитик поднять - я
сейчас дам питание на лебедку, и навести здесь полный марафет! А уж как вы
добыли этих кальмаров - ваше дело. Небось, под бортом на свет надергали?

                          А МОГ ЛИ ОН ПОЯВИТЬСЯ?
                          (авторский комментарий)

  Не будем вмешиваться в спор эмэнэсов с вахтенным штурманом. Лучше
подумаем: мог ли вообще всплыть из темных океанских глубин гигантский
спрут, молва о котором живет в веках? Причем она же утверждает, что кракен
нападает на корабли и пожирает их. Даже наш знаменитый лексикограф и
этнограф Владимир Даль в своем "Толковом словаре живого великорусского
языка" отразил бытующее в народе представление: "СПРУТ, м. Сказочное
исполинское морское животное, род полипа, каракатицы, всплывающее целым
островом и пожирающее целые корабли; ныне принято за родовое название
сепий, каракатиц, осьминогов".
  Что же говорить о писателях и журналистах? Вспомним иллюстрации хотя бы к
роману Жюля Верна "20000 лье под водой". Согласуясь с текстом, художник
изобразил гигантского осьминога, охватившего могучими щупальцами
"Наутилус"; одно из них держит человека, подняв его, как былинку, вверх, и
матросы отчаянно рубят топорами эти толстые, как бревна, осьминожьи "ноги".
  А "Труженики моря" Виктора Гюго? Там он талантливо живописал
фантастическое страшилище, держащее в объятиях Жильята, под ногами которого
белел начисто обглоданный и обсосанный спрутом скелет Клюбена. Впечатляющие
страницы!
  Да и в наше время в печати появляются сенсационные заметки об осьминогах,
наподобие той, например, где рассказывалось, как к пляжу подкралось чудище,
схватило щупальцем загорающего человека и утащило его под воду. Или той, в
которой драматически повествовалось о смертельной схватке спрута и...
современной подводной лодки.
  Откуда же пошла такая осьминожья дьяволиада? Ответ весьма прост - от
моряков. От этих романтиков волн и ветра, зачастую приукрашивающих свои
воспоминания о многотрудной морской доле, о таинственной океанской стихии,
в которой с незапамятных времен скрываются неведомые исполины, кракен в том
числе.
  Действительно, спруты - древнейшие обитатели морей. Полтораста миллионов
лет назад, в эпоху динозавров, морские моллюски класса головоногих, к
которым принадлежат спруты, переживали расцвет, царствовали в подводном
мире. Они насчитывали в своих рядах более 1000 видов (сегодня осталось
всего 200), и тенденция к гигантизму, поразившая все живое в то допотопное
время, вероятно, не минула и их. Вероятно, тогда в морях водились и
взаправду колоссальные спруты. Но сейчас их нет.
  У самого крупного осьминога, известного науке, длина рабочего - самого
развитого - щупальца достигает 8 м. Казалось бы, очень солидный размер.
Однако надо учитывать одно обстоятельство: к концу его щупальца постепенно
истончаются, имеют всего 1 см в поперечнике и, конечно же, не могут
обладать той мощью, какую приписывают. Практика показывает: присоски спрута
довольно слабы и вполне поддаются усилиям человека. Так что, если вас
схватит в воде осьминог (чего в реальности обычно не бывает), вы сможете
спокойно высвободиться из его объятий.
  В свое время я работал водолазом, много общался со своими коллегами и
аквалангистами, и ни разу ни от кого не слышал о случаях нападения
осьминогов на человека. Эти существа - безвреднейшие и безобиднейшие, хотя
и имеют довольно устрашающий вид. Но ведь форма сплошь и рядом не
соответствует содержанию, и приписываемая осьминогам агрессивность по
отношению к человеку - наш поклеп на них.
  А впрочем, на Земле много таинственного, и быть может, существовал
(существует?) и пресловутый кракен, хотя достоверных сведений о нем и нет.

                               ТАКОЕ БЫВАЕТ!
                          (комментарий редактора)

  Несмотря на сакраментальное "а впрочем, на Земле много таинственного",
весь тон авторского комментария позволяет сделать однозначный вывод: Юрий
Юша крепко стоит на позициях прагматизма, считая, что все рассказы о
кракенах являются, по-видимому, небывальщинами, рожденными в перекурах на
баке. Лично же мне картина видится в несколько ином свете.
  Начнем с того, что "история с кракеном" насчитывает уже тысячелетия. Нет
ни одного приморского народа, в мифах которого не содержались бы сведения
об огромном существе, живущем в морской пучине и обликом очень
напоминающего осьминога. Этого монстра в разных местах называют по-разному
- кракеном, пульпом, краббеном, краксом, трустом и т.д.
  А самое раннее его описание дал в своей "Естественной истории" Плиний
Старший. Он поведал о том, как было поймано чудовище, регулярно
опустошавшее рыбные тони в одной из римских провинций. Его щупальца
достигали 10 м, а весило оно около 300 кг.
  Но особенно много сообщений о кракене приходится на Средневековье, и
первенствуют здесь скандинавы. Так, Олаус Магнус, архиепископ шведского
города Упсалы, в хронике 1555 г. упоминает о "чудовищной рыбе", которую
видели у берегов Норвегии. Согласно описанию, она очень походила на
кракена, образ которого к тому времени прочно закрепился в морском
фольклоре.
  О кракене же рассказывает и Эрик Понтоппидан, епископ Бергена, в
сочинении, изданном в 1752 г. и переведенном на другие европейские языки.
  Как Магнус, так и Понтоппидан в своих записках приводили столь
фантастические сведения о кракене, что даже люди Средневековья, легко
поддававшиеся всякого рода суевериям, относились к ним с большими
сомнениями. Поэтому в "истории с кракеном" наступает довольно длительная
пауза, когда любая информация о нем встречалась в штыки. Но в 1861 г.
произошло событие, заставившее как обывателей, так и ученый мир взглянуть
на проблему новыми глазами: французский корвет "Алектон" повстречался у
Канарских островов с живым кракеном (в документах того времени его называют
пульпом).
  Опуская подробности этой встречи, отметим лишь, что командир корвета
написал о ней официальное донесение своему министру.
  Следующий шаг в изучении кракенов сделал американский зоолог Эддисон
Веррил. Он составил их описание и дал название всему роду - архитевтис. В
своей работе Веррил говорит о гигантских формах архитевтисов, которые
обитают, по его мнению, на глубинах в 1000 м. И это не просто вольное
допущение, а реалия нашей жизни - натуралистам уже более века известно о
существовании так называемых гигантских кальмаров, размеры которых
превосходят всякое воображение. Например, самый большой кальмар, измеренный
зоологами, имел в длину 18 м и весил почти 8 т. Ну чем не кракен? А кто
знает, какие еще экземпляры обитают в неизведанных глубинах Мирового
океана? (Кстати, Э.Веррил пишет, что, изучая отпечатки присосков кальмара,
оставленные на коже кашалотов и других китов, можно не сомневаться в
существовании 45-метровых монстров.)
  А теперь о спрутах как о пожирателях кораблей. Достоверны ли такие
сведения? Вот сообщения на этот счет.
  10 мая 1874 г. индийская шхуна "Пел" не вернулась в порт приписки,
пропала без вести. Исчезновение в море 150-тонного судна - не столь уж
редкий случай, и о нем благополучно забыли бы, но через месяц в редакцию
одной из газет Мадраса явилась команда парохода "Стэтоуэн" во главе с
капитаном. Они-то и поведали, что стали свидетелями того, как гигантский
спрут потопил "Пел". Со шхуны команда "Стэтоуэна" спасла пять человек - те
подтвердили рассказанное.
  В 1937 г. о гибели рыбачьего судна после нападения на него кальмара
сделал доклад японский зоолог Таго.
  В декабре 1946 г. аналогичному нападению подвергся танкер "Брунсвик",
водоизмещением 15 тыс.т - в Тихом океане, между Гавайскими островами и
Самоа. Из воды вынырнул кальмар, длиной более 20 м, догнал танкер, шедший
со скоростью 12 узлов, и ударил его в корпус. Затем вцепился щупальцами в
обшивку, дотянулся до верхней палубы, но сорвался и попал под корабельный
винт. Это произошло с современным большим кораблем. А если б на его месте
было судно помельче?
  Закончить свой комментарий мне хочется цитатой из "Мира животных" нашего
известного биолога Игоря Акимушкина: "Американский океанолог Мак-Гинити
подсчитал, что 18-метровый кальмар, детально измеренный Эддисоном Веррилем,
весил 29,25 т! Произведя такие подсчеты, я получил впятеро меньшие цифры.
Но и это не мало. Получается, что 24-метровый кальмар должен весить 8 т,
36- метровый -27 т, а 72-метровый -218 т!
  У меня не вызывает сомнения, что в глубинах океана живут спруты длиной
30-40м. Об этом свидетельствуют не только отпечатки огромных присосок на
коже китов, но и обрывки гигантских щупалец, извлеченные из желудков
крупных кашалотов".

  P.S. Ну а что касается эмэнэсов, то им, несомненно, на редкость повезло.
Во-первых, далеко неизвестно, чем закончилось бы их плавание на шлюпке,
если это оказался бы кракен. Не исключено, что Галка вместо поздравления
получила бы похоронку. А во-вторых, наблюдавшееся ими гигантское скопление
кальмаров - действительно уникальное явление. По крайней мере, я в
литературе не встречал подобных сведений. Но, быть может, их отыщут наши
любознательные читатели?



  Читатели "ТМ", наверняка, помнят автора двух материалов - "Парапсихология
в современной Германии" (ј 11 за 1993 г.) и "Живет ли душа после смерти?"
(ј 11 за 1995 г.). Сегодня публикуем его новые статьи, касающиеся двух
сторон нашего бытия - зла и добра.

Владимир ФЛЕРОВ, доктор медицины
    г.Франкфурт-на-Майне (ФРГ)

                             ЗАГУБЛЕННЫЙ ХУТОР

  Этот рассказ я услышал в Минске незадолго до освобождения его советскими
войсками весной 1944 г. Город утопал в грязи, шел мокрый снег, редкие
прохожие спешили домой до наступления комендантского часа. Возле дома, в
котором я жил, два брата, вечно пьяные, держали довольно уютную закусочную,
куда я и направился с целью поужинать и, главное, посидеть в теплом
помещении перед тем как ложиться спать в нетопленной комнате. Почти все
столики были заняты, братья-хозяева шныряли между ними с тарелками и
стаканами, туман табачного дыма, смешанного с алкогольными парами, висел
над шумными гостями.
  Не успел я попривыкнуть к обстановке, как ко мне подсел мужчина
неопределенного возраста - с черной повязкой на левом глазу, в порванном
кожушке и стоптанных грязных сапогах. "Иван", - представился он, и мы
заказали что-то вроде ужина и по стакану самогона. В Белоруссии тогда пили
самогон только стаканами: он был немного слабее водки, часто сильно вонял
сивухой, но от него на другой день не болела голова.
  Выпив, мы разговорились. Иван приехал из маленького села в районе Пинска
на заработки. Он - гармонист, хочет играть в какомнибудь ресторане, даже у
немцев, гармошку оставил у друга. Я не стал дальше расспрашивать. Может, он
партизанский разведчик или просто спекулянт, каких тогда было немало в
Минске, но все же полюбопытствовал, где он потерял глаз.
  - Долгая история, - отмахнулся Иван, - да ты и не поверишь.
  - Почему ж не поверю? Идет война... Да и до нее всякое бывало...
  - Конечно, бывало, - согласился он, - а в нечистую силу веришь?
  Надо сказать, я всегда интересовался таинственными и необъяснимыми
явлениями и теперь почувствовал, что услышу интересную историю. Нужно было
только не спугнуть собеседника.
  - В какие-то силы верю, но чтобы они выбивали глаз?.. Уж это ты должен
рассказать!
  - А еще пару стаканчиков закажешь? Твоя выпивка - мой рассказ!
  - Идет! Только не очень-то ври!
  - Ну так вот, слушай. Наше село стоит на речке Ясельде, севернее Пинска.
Кругом дремучие леса, болота. Всякой живности в лесах, да рыбы в речке хоть
отбавляй... У вас тогда была коллективизация, чистки, а у нас тишь да
гладь, да Божья благодать. Пока вы нас не "освободили".
  Вот только скука... Хотя я и не очень-то скучал. Сам знаешь, гармонист -
первый парень на деревне. Хлопцы угощают, девчата так на шею и вешаются. Да
к горилке я здорово пристрастился. Батька давно умер, а мать
поворчит-поворчит, а там и опохмелиться приготовит...
  Однажды я проспал почти целый день, мать ушла к соседям. Проснувшись,
выхожу на околицу и раздумываю, куда бы податься. Уже стемнело, люди
вернулись с поля, скот загнали в хлева, тишина... Вдруг ко мне подходит
мужик незнакомый. Весь зарос черной бородой, да и лицо какое-то темное - то
ли смуглое, то ли грязное, лишь глаза белками сверкают.
  - Собирайся, Иван, сыграешь на свадьбе! Обижен не будешь!
  - Где свадьба? Куда ехать?
  - На хутор! Садись! Еще раз говорю: не пожалеешь!

  Тут только я заметил совсем рядом телегу, запряженную большой черной
лошадью. Пришлось сесть на козлы, черный мужик щелкнул кнутом, дернул
вожжи, и лошадь потрусила в направлении леса. Вначале мы ехали по какой-то,
видимо, давно не езженной дороге, давя мелкие деревца и папоротники. Лес по
бокам становился все гуще, потом деревья поредели, появился узкий серп
стареющего месяца. В его свете поблескивали лужицы, дорога давно исчезла,
мы ехали по мхам и кустарникам. Наконец, под копытами лошади заплескалась
вода.
  - Да ты что - сказился? В болото же прешь! - закричал я.
  - Не бойся, дорогу знаю! Мы уже близко! - рыкнул возница, и
действительно, за небольшой березовой рощицей появилась группа крестьянских
хат. Мужик завел меня в одну из них, и я увидел свадебную компанию.
Огромный стол занимал почти всю комнату. Во главе его сидели жених с
невестой, кругом уже изрядно выпившие гости.
  "А попа-то нет, - подумал я, - у нас, в православных деревнях, священник
всегда был главным гостем на свадьбе". Но мне не дали оглядеться: почти
насильно влили большущий стакан самогона, всунули гармошку и заставили
играть. Мне наливали стакан за стаканом, и я играл и играл. Гости были
незнакомы, лица их- как-то туманны. Только невеста Нюрка была из нашего
села. Но почему-то она выглядела печально.
  Время от времени гости выходили в соседнюю комнату и быстро возвращались
оттуда, причесывая мокрые волосы. И я решил освежить тяжелую от алкоголя
голову. В маленькой комнатке действительно стояло ведро с водой. Я опустил
туда руку и только успел намочить левую сторону лица, как ко мне подскочил
знакомый возница, отдернул меня от ведра.
  - Эта вода не для тебя! - рявкнул он, вывел меня во двор и подвел к
стоящей кадке.- Вот здесь и мочи свою голову!
  Немножко протрезвев, я вернулся к свадебной компании. Что-то странное
произошло со мной - глаза будто прояснились. Комната показалась грязной,
запущенной, икон на стене не было. А гости словно потемнели или посинели.
Веселые возгласы и пение сменились угрюмым завыванием и всхлипыванием. Сама
Нюрка остекленевшими глазами смотрела на веревочную петлю в ее руках. Я
недоуменно обернулся к соседу и вдруг узнал в нем недавно умершего парня из
соседнего села.
  - Ты же умер, чего здесь делаешь? - невольно вырвалось у меня.
  - А ты, дурень, напился и мелешь пустое! - недовольно ответил он и налил
мне новый стакан.
  Полупьяный, полуоцепеневший от страха, я уже не мог играть и сидел,
уронив голову на стол.
  - Пора домой, скоро светать начнет, - сказал мне черный мужик, который,
видимо, был здесь хозяином. Он бесцеремонно вывел меня из-за стола, бросил
на дно телеги, и мы снова углубились в лес. Спал ли я или был в забытьи, но
пришел в себя только когда возница вытащил меня из телеги возле калитки
нашего двора.
  - Это тебе за труды, - и он сунул мне в карман толстую пачку ассигнаций.
  - А где мы были? Как называется ваш хутор? - спросил я.
  - А Загубленный хутор. Может, и ты когда-либо попадешь к нам! - был
ответ. Собираясь с мыслями, я хотел спросить еще чтото, но ни мужика, ни
телеги уже не было. Едва добравшись до кровати, я свалился, как
подкошенный, и проспал до следующего вечера.
  - Где это ты всю ночь шлялся и так набрался? - разбудила меня мать.
  - На свадьбе.
  - Какая ж свадьба? Нигде в окрестности свадеб не было!
  - Нюрка вышла замуж, разве ты не знаешь?
  - Нюрка удавилась сегодня ночью! - в ужасе воскликнула мать и начала
креститься.
  Я полез в карман куртки, где должны были лежать деньги. Но обнаружил лишь
пачку сложенных один к другому кленовых листьев.
  Сколько я потом ни расспрашивал о странном мужике и Загубленном хуторе,
никто ничего не знал. Я уже стал приписывать этот случай алкогольному
бреду, тем более, что после той ночи запил еще пуще. На сердце у меня был
страх и необъяснимая тоска. Но постепенно все забылось.
  Прошло несколько месяцев. В нашем селе праздновали свадьбу. Я никогда не
был особенно религиозным, но в тот день пошел в нашу маленькую церквушку.
Она была полна народа, так как невеста приехала, кажется, из самого Пинска.
Я стоял в последнем ряду, сонный и равнодушный. И вдруг увидел того черного
возницу, которого считал порождением моего бреда. Он ходил между
молящимися. То толкнет какого-либо мужика, то ущипнет бабу. Но его никто
как будто и не видел. Тем не менее люди начинали переругиваться между собой
и отвлекаться от богослужения.
  - Ты что тут делаешь? Чего будоражишь собравшихся и мешаешь им молиться?
- крикнул я ему.
  - А, так ты меня видишь? - прошипел он в ответ и взглянул на меня
пристально и злобно. - Ну, теперь не будешь видеть! - Развернулся и
хлобыстнул меня по левому глазу с такой силой, что я грохнулся на пол без
сознания. Очнулся только в глазном отделении Пинской больницы. Но спасти
мой глаз врачи не смогли; с тех пор и ношу эту черную повязку.
  Хочешь верь, хочешь - нет. Но не желаю тебе попасть на Загубленный хутор
и познакомиться с его хозяином! - сказал Иван и допил последний стакан
самогона.

(c) ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ N 06/97




  В N 1 за 1989 год мы предложили читателям сообщить о наиболее интересны.
не находящих привычного объяснения аномальных явлениях. В полученных
откликах оказалось немало любопытного. По нашей просьбе ленинградский
ученый, кандидат физшю-математических наук В. Псаломщиков систематизировал
эти сообщения и дополнил их сходными, которые уже хранились в его папке под
названием "Багровый туман". Так общими усилиями составилась очередная
публикация для раздела "Антология таинственных случаев".

В.Псаломщиков

БАГРОВЫЙ ТУМАH

Анталогия таинственных случаев

Свидетельство первое

Юрий Зимин взглянул на свой геологический дневник и, вздрогнув, заметил
неизвестно откуда взявшиеся рваные красные пятна... Красные потеки возникли
и на его руках. Зимин невольно отпрянул от стола. Жалобно скрипнуло кресло.
Словно бы от этого звука в воздухе появились алые клубы и на глазах Юрия
стали покрывать дневник колеблющимся багровым маревом.

Красное залило скатерть, брюки, сорочку и ремень. Оно струилось по
деревянным стенам. Преодолевая изумление и боязнь, геолог посмотрел в окно.
Всего десять минут назад там еще стоял клочковатый белесый туман, а сейчас
это были низкие кровавые клубы, вкрадчиво лизавшие окна.

Красное, заполнившее уже всю комнату, неожиданно заблистало фосфорически
тлеющим малиновым огнем, отчего полыхнул пламенем дневник, занялась большая
черная тетрадь и скатерть. Беззвучные ликующие огоньки охватили постель,
мебель и стены. От пола поднялись узкие дрожащие ленты пламени. Юрий опять
взглянул в окно. На улице грозно колыхалась сплошная река из огня, багровые
пылающие волны окутали дома и заборы.