а потом моя
душенька пусть отлетит в небеса.
  Капитан опять извлек свой приборчик, опять покрутил на нем колесики,
помолчал, а затем отвечал, скашивая глаза на экранчик:
  - Жанна, ты должна понять: в мире все жестко взаимосвязано. Струны
причинности по всей Вселенной натянуты до предела, тронь - зазвенит. Любое
чудо неукоснительно обставлено множеством условий и условностей... Теперь
напряги внимание: существуют три варианта выполнения твоего последнего
желания. В первых двух ты продолжаешь вести рассеянную жизнь красавицы.
Перебираешь мужчин, удовольствия, наслаждения. А погибаешь, дожив до
шестидесяти лет, в автокатастрофе. Но не сразу - после страшных мучений.
Это вариант первый. По второму, смерть наступает от проказы, которой ты
заразишься в Индии.
  - Упаси Боже! - вырвалось у меня. - Долой проказу и автокатастрофы!
  - Третий вариант. Сохраняя очарование молодости, ты все последующие сорок
лет пребываешь неразлучно с Эриком Гернетом. Становишься его тенью.
Наставницей. Сестрой. Секретарем. Пылкой возлюбленной. Рабой до скончания
времен. Забываешь все свои прежние любови и любовишки. Мы сделаем так, что
твой муж прославится на весь мир открытиями вакцины против СПИДа и ТРЭНСа.
Вы станете одной из самых богатых супружеских пар планеты. Я говорю:
супружеских пар, а не семейств. Ибо Эрик Гернет не может и никогда не мог
иметь детей, о чем ты не подозреваешь. Значит, нам придется избавить тебя
от зародыша, пребывающего в тебе. Не удивляйся жестокости наших условий.
Повторяю: простых чудес не бывает. Но зато представь: прекрасная и молодая,
ты объездишь всю планету. Будешь с почтением принимаема президентами,
королевами, шейхами, какими угодно знаменитостями. Разумеется, вместе с
Гернетом, которого ты не сможешь покинуть ни на час, ни даже на полчаса. Вы
и в инобытие отправитесь вместе.
  -  Когда же? - выпалила я, не сдержавшись.
  - 10 января 2012 года. В 17.23. Мгновенно и безболезненно. На
Галапагосовых островах... Подумай над сказанным мною, Жанна. Ты совершенно
свободна в выборе. Свобода воли - один из универсальных законов космоса.
  - Свобода воли! - хмыкнула я. - Если не лукавите, то у меня,
представительницы низшей, как вы изволили выразиться, цивилизации,
возникает вопрос: кто дал вам право покушаться на свободу воли Эрика
Яковлевича Гернета? Он что, тоже подопытный кролик?
  Капитан потер двумя пальцами свой страшный шрам.
  - Не волнуйся, Жанна, никто не нарушает ни воли, ни свободы твоего мужа.
Ответь чистосердечно: хочет ли он избавить людей от СПИДа и ТРЭНСа и
прославиться как Нобелевский лауреат?
  -  Хочет, - сказала я.
  -  Жаждет ли он быть с тобой неразлучно?
  -  Жаждет.
  -  Стало быть, он не подопытный кролик, верно?
  Трудно описать мое состояние в тот момент. В голове все перепуталось,
кровь била в виски. И неожиданно для самой себя я спросила вовсе уж
несуразное:
  -  А если я Эрику все же изменю?
  - Тогда автоматически срабатывает второй вариант. Как и в том случае,
если разгласишь нашу беседу. С одним, правда, исключением. Когда до твоего
с Эриком перехода в небытие останется меньше восьмидесяти суток, ты
получишь возможность рассказать о событиях сегодняшнего дня отцу твоего
ребенка, которому не суждено родиться. Не исключено, что он тоже захочет
оказаться с вами на Галапагосах. Тебе все ясно, Жанна? Хочешь задать
последний вопрос? Времени уже в обрез.
  -  Могу ли я вообще отказаться от своего желания? - пробурчала я.
  - От коррекции твоей судьбы? Поздно отказываться, Жанна Гернет. Твое
будущее невозвратимо. Выбирай. Но помни: в первом и втором вариантах Эрик
покончит с собою, будь уверена. А ведь никто, кроме него, человечество не
спасет.
  Я пожала плечами и сказала:
  - Поскольку мы оба осознаем, что все три варианта - не более чем шутка, я
выбираю третий.
  -  Почему шутка?
  - Ну пошутили же вы, что эта прелестная легкокрылая бабочка - ваша дочь.
Тогда как она - искусно сконструированный механизм с крохотным магнитофоном
внутри.
  Капитан отступил на два шага и сказал:
  - Неверующая в чудеса красавица Жанна! А когда на твоей планете
неприметный ж„лудь становится раскидистым дубом - это не чудо? Или
безобразная гусеница - завораживающей взор бабочкой? Или когда зародыш в
материнской утробе обращается последовательно и в рыбу, и в птицу, и в
зверя, как бы повторяя весь ход земной эволюции, - это не чудо из чудес?
Почему бы тебе не допустить, что обитатели иных пространств и времен
способны пребывать в десятках, сотнях обличий... Но времени на объяснения
уже нет. Стой и смотри!
  Я остолбенело наблюдала, как Капитан, оказавшись в сияющем изумрудном
шаре, беспрестанно менял свой облик, оборачиваясь цветком, зеброй, орлом,
оленем, дельфином, анакондой, пчелиным роем, ихтиозавром, белугой,
медведем, единорогом и множеством других вообще не ведомых мне существ,
пока не предстал прежним Капитаном.
  -  Теперь ты веришь? - спросил он.
  -  Теперь верю, - сказала я.
  -  Тогда прощай до 10 января 2012 года.
  - До свиданья, - вздохнула я. - Жаль, не могу с вами попрощаться столь же
экстравагантно. Превратившись, например, в стаю розовых фламинго.
  - Через сорок лет мы тебя всему научим, - отвечал он, сопровождая меня
вместе с Ванессой в слюдяную трубу с зеленоватым дном.
  Прежде чем расстаться, я не удержалась и полюбопытствовала о
происхождении молниевидного шрама. Капитан ответил непривычно глухо, будто
с трудом подыскивал слова:
  - Память о встрече... О встрече с дикарями... С дикарями сверхнизкого
сообщества... Сверхнизкого... Непоправимо сверхнизкого...
  Небо было затянуто облаками. Похолодало. Моросил мелкий дождь. Стоя на
краю поляны, я увидела, как корабль-дворец окутался мгновенно тьмою, как
будто с неба упал бархатно-черный занавес, а когда тьма рассеялась, чудо
исчезло - беззвучно, как привидение.
  На обратном пути я поднялась на обрыв к одинокому злополучному кедру. Его
вершина целилась, как стрела, в небо. В ней шумел ветер. Я погладила рукою
прохладную шершавую кору и сказала:
  - Братец кедр! Ты упал вниз, исполняя волю судьбы, и сам того не желая,
принес смерть Капитану. Ты к зиме засох бы, омертвел. Однако космостроители
обратили время вспять, и я тоже помогала воскреснуть и мертвому Капитану, и
тебе. Теперь опять пьешь земные соки корнями. И простоишь еще сорок лет.
Понял?
  Я присела на край обрыва. Внизу все было взъерошено, ветки молодых берез
надломлены, тут и там блестели дождевые лужицы. И отчетливо проступал
многометровый круг желтой травы - там, где свершилось таинство ревитации.
  - Жанна, спускайся ко мне! Я тебя с трудом отыскал! - раздался снизу
голос Эрика. Он махал мне рукой, быстро поднимаясь по склону. В другой руке
он нес мои джинсы, плащ и свитер.
  - Спускаюсь, милый! - прокричала я. И сразу земля подо мной дрогнула,
загудела, верхушка кедра, падая, начала описывать в небе дугу, и я полетела
с обрушившейся землею вниз.
  Очнулась через двое суток в усть-коксинской больнице. Возле кровати
дремал на стуле мой спаситель, будущее светило мировой медицины - Эрик
Гернет. Герой третьего варианта моей жизни, предвозвещенного суровым
Капитаном. Космостроителем с синевато-розовым шрамом на лбу в виде излома
молнии..

  V. Видение пробуждения

  Сон был прерван мелодичным звоном будильника. Сердце бешено колотилось,
как и положено при хронической тахикардии. Проглотив залпом три таблетки
хинилинтина, я позвонил домой давнему другу - начальнику седьмого отдела в
моем ведомстве.
  - Слушай, старина, что известно о целенаправленной трансляции снов?.. Не
совсем понятно? Объясню. Можно ли с помощью неких приборов внедрить
зрительную информацию в мозг спящему пациенту?
  Ничуть не удивившись столь раннему звонку, генерал ответил:
  - Чем-то подобным уже лет пять заняты японцы и - независимо от них -
умельцы в Пентагоне. На сегодня ситуация такова: можно передать в мозг
спящему отдельные неподвижные кадры, допустим, фотографии. Но непременное
условие: необходимо внедрить в соответствующие точки внутри черепа
специальные платиново-золотые микроантенны. Причем внедрить их можно даже
втайне, пациент будет в полном неведении. Мы запоздали, но тоже начали
определенную работу в этой области. Представляешь, какие перспективы? Если
нужна подробная информация, к вечеру подготовим.
  Я поблагодарил генерала. Подошел к зеркалу. Потрогал свой украшенный
редкими волосиками череп, куда, оказывается, можно втихую внедрить черт-те
знает что. А может, уже внедрили?..
  Сердце несколько утихло. В лучах утреннего солнца на меня глядело мое
отражение - бледный, изможденный кремлевский интриган. С мешками под
глазами, дряблой желтовато-песочной кожей и вздувшимися венами на ногах.
  Почему неотвратимо стареет, обезображивается, разрушается плоть
человеческая, размышлял я. Конечно, массаж, диета, кремы, дорогостоящие
препараты продлевают жизненный путь сильных мира сего. Но конец всех
неизбежен - смерть, тлен...
  Впрочем, не всех обезображивает старость, иногда у людей даже преклонных
лет встречаются воистину божественные лица. Помнится, в нашем классе три
девчонки были красавицы на загляденье. Пятерых мы, мальчишки, считали
дурнушками. А остальных - так себе, серыми воробышками... После выпускного
вечера прошло четверть века, мы собрались отпраздновать юбилей. И что же?
Из трех красоток лишь одна сохранила былое очарование, другие две
расплылись, обабились. Но зато из пяти неказистыхдве стали пригожими,
светящимися красотой, - глаз не отведешь. И "серые воробышки" разделились
точно так же: одни замотанные, малоподвижные, неухоженные, другие - блеск в
глазах, кровь играет: поведет плечом, отбросит дивным движением прядь волос
- в пляс с такой пуститься хочется... Что за метаморфозы? Возможно, красоту
разрушают неблагие мысли и желания - злоба, зависть, алчность. Не говоря
уже о дурных поступках. И наоборот: красота исподволь одолевает безобразие,
если у человека душа живая...
  Я пришел к таким выводам лет десять тому назад, но сегодняшний сон внес
смуту в мои построения. Благодетель человечества, спаситель миллионов
жизней Эрик Гернет к концу жизни стал похожим на мерзкую жабу. А красавица
Жанна, несмотря на прегрешения молодости, сохранила свой прекрасный облик,
- но какой ценой!..
  "Хватит! - мысленно скомандовал я себе. - Хватит, господин маршал,
услаждаться размышлениями о высоких материях. Можно сколько угодно торчать
перед зеркалом, стеная об утраченной геркулесовой мускулатуре, но все равно
придется извлечь из Сейфа Абсолютной Секретности дело номер 75/04,
заведенное в январе 1969 года. Ибо сегодняшней ночью в жизнь Земли снова
вторгся чужепланетный разум.

  VI. Дело ј 75/04 - САС

  25 января 1969 года. Баренцево море. Остров Колгуев. Местное время -
2.47. В небе над островом вспучивается пылающий шар диаметром в
полкилометра. На несколько секунд в тундре становится светло, как днем. В
Бугрино, единственном населенном пункте острова, среди военных паника: до
Новой Земли подать рукой, каких-нибудь 200 верст, а там - термоядерный
полигон, время от времени гремят взрывы. Неужто рванули по ошибке?.. Да вот
загадка: клубящийся шар погас, а звуков - никаких. Мертвая тишина,
прерываемая лишь скорбным воем густошерстых северных собак.
  Начальник гарнизона немедленно связывается со штабом округа, оттуда
докладывают о происшедшем в Москву. Дежурные генштаба скороспешно
прозванивают всю цепочку: метеорный патруль - служба радиолокации -
спутниковый дозор - штаб ракетных войск - штаб военно-воздушных сил -
бункер Особо Важных Спецслужб. Результат проэванивания - нулевой.
  В 8.32 часовой у склада горюче-смазочных материалов замечает в некотором
отдалении, на скалистом бугре, неизвестный объект с пульсирующим свечением.
По телефону докладывает в караулку. Вскоре уже весь гарнизон в переполохе,
а его начальник приказывает подать к штабу свой персональный вездеход,
чтобы произвести рекогносцировку. Однако подполковник, будучи воробьем
стреляным, вовремя спохватывается: уж лучше лишиться благодарности
вышестоящих начальников, чем утратить благосклонность нежнейшей половины
рода человеческого. Вдруг это контейнер с дьявольскими ядерными отходами? С
радиацией шутки плохи... На всякий случай, всем без исключения подчиненным
строжайше запрещено приближаться к объекту, пульсирующему в темноте
полярной ночи.
  Через сутки в Бугрино слетелась тьма-тьмущая начальников - от генерала с
Лубянки в штатском до ядерщика в лампасах. Посовещались, замерили радиацию
- оказалась в норме. Тогда приказали осветить объект прожекторами. Стекла
биноклей на сорокаградусном морозе быстро мутнели, приходилось протирать
оптику спиртом, однако смогли довольно подробно все рассмотреть.
  Объект шестиметровой высоты представлялся довольно странным сооружением:
то ли макет восточного дворца, то ли подобие собора Василия Блаженного,
только луковки без крестов, а вместо них навершия, как у новогодних елок.
Стены пластинчатые, узорчато-ребристые, в красноватых подпалинах, - нечто
среднее между корою дерева, опереньем птицы и рыбьей чешуей. На стенах
пульсировало серебристо-жемчужное сияние. Покоился объект на иссиня-черном,
расширяющимся книзу раструбе с горизонтальными округлыми выпуклостями,
напоминающими мелкие ступени. Дверей, окон или иллюминаторов не было
замечено.
  Зато заметили рядом в расщелине, когда солдаты приблизились с автоматами
наизготовку, другую диковину - неподвижного, двухметрового, темноволосого
мужчину в прозрачном шаре вроде хрустального. Выглядел мертвец лет на сорок
- сорок пять, лицо бронзовело загаром, глаза были открыты -
черные-пречерные и пронзительные. Облачен в синий комбинезон,
перламутрово-блестящие перчатки и ботинки, похожие на игрушечные
дирижабли,- длиннющие, остроносые, тоже блестяще-перламутровые, с черными
шариками вместо шнурков.
  Первое, что приказал сделать немногословный ядерщик в лампасах, когда
осмыслил увиденное - накрыть Неизвестный Объект (НО) и Неизвестный Шар (НШ)
брезентом, дабы не засекли со спутников американские империалисты, рвущиеся
к мировому господству. Второе - с каждого обитателя Бугрино незамедлительно
взяли подписку о неразглашении важной государственной тайны: и о
вспыхнувшем над тундрой огненном шаре, и о загадочных находках возле склада
ГСМ предписывалось молчание хранить ровно четверть века.
  Еще через сутки громаднейший вертолет с четырьмя винтами унес из Бугрино
в неизвестном направлении и зачехленный НШ с мертвецом, и опутанный
канатами НО - тоже в пятнистом чехле (для маскировки). Вслед за тем исчезли
в небе высокие гости, поздравив начгарнизона с присвоением внеочередного -
полковничьего! - звания.
  В подземном сверхсекретном бункере близ Мытищ над "бугринским феноменом"
(так значилось в заведенном деле ј 75/04-САС) колдовали знаменитейшие
спецы. Чего только не перепробовали, пытаясь проникнуть внутрь НШ и НО, -
ничто не помогло: изделия были явно сработаны неназемных предприятиях.
  Доложили генсеку. Тот прибыл с министром обороны и Главным Идеологом,
осмотрел инопланетные гостинцы, глубоко задумался, восседая в кресле, даже
вздремнул малость. Затем взъерошил пальцами свои замечательно широкие и
густые брови, громыхнув на весь бункер:
  - А што рассусоливать? Смелость города берет. Нет таких крепостей,
которые бы не взяли, большевики. Пушчонка-то лазерная зря, штоль, у вас вон
пылится? Попытка не пытка. - И захохотал.
  Спецы знаменитейшие, похолодев от ужаса, безмолствовали, а свита
заулыбалась, поддакивая.
  Через час после отбытия Бровастого всеиспепеляющий лазерный луч впился в
обшивку НО-и произвел действие не большее, чем солнечный зайчик. Уязвленный
лазерный академик, не веря своим глазам, приказал оператору нацелить
мортиру на НШ, поближе к краю, чтоб не задеть мертвеца: да неужто и в
прозрачный легкий материалец лазер не вгрызется?
  После выстрела с НШ ничего не произошло, однако на лбу мужчины в
комбинезоне вспух кровавый молниевидный излом: скорее всего, лазерный пучок
из-за внутреннего преломления изогнулся, исказился и впился в
инопланетянина, который оказался пребывающим в анабиозе, ибо закрыл рукою
рану.
  Эксперимент с лазерной стрельбой фиксировался, как положено, четырьмя
видеокамерами. И все четыре бесстрастно засвидетельствовали: через
семьдесят секунд после рокового выстрела и НШ, и НО разом окутались
непроницаемой тьмой, а когда тьма - еще через минуту - рассеялась,
бесценные для отечественной науки объекты исчезли - беззвучно, как
привидения.
  Выслушав доклад о невероятном ЧП, генсек заподозрил какой-то очередной
гнусный подвох, но когда просмотрел все четыре видеозаписи, пробормотал в
глубочайшем унынии:
  - Напрасно. Напрасно мои суслики из отдела агитации и пропаганды
талдычат, что ни Бога, ни дьявола нет. Вот он - дьявол! - И трижды
перекрестился.


  VII. Не поглотит навеки тьма...

  Поздним вечером я позвонил Гернетам - они оказались уже на Корсике. К
видеотелефону подошла Жанна - в васильковом халате с капюшоном.
  - Спасительница Капитана, я получил твое ночное послание. Благодарю,-
сказал я.- Ты непредсказуемая женщина. Но скажи: почему решилась поделиться
со мною событиями сорокалетней давности?
  - Все эти годы, Геркулес, я по-настоящему любила лишь тебя. Одного тебя.
И нашего с тобой сына. Неродившегося.
  -  Нашего сына, Жанна?
  - Помнишь, я говорила, перед поездкой на Алтай, но ты не поверил. Любящие
женщины не ошибаются, Ники. И Капитан-космостроитель это мне подтвердил.
Прошлой ночью.
  - Ты снова повидалась с Капитаном? Где?
  - Во сне. Перед тем как приснилась тебе. С помощью космостроителей.
  Я молчал.
  -  О чем призадумался? - спросила она.
  - О том, что любишь ты меня в другом времени. Тогда оно было густое и
тягучее, как мед. И солнце почти не двигалось в небе. И ночи длились
бесконечно. И волосы твои пахли медом.
  - А твои, Геркулес, травою. Помнишь?
  -  Ничего не помню. Ничего. Для меня - то время истаяло, как свеча.
  -  Но почему?
  - Потому что стал другим. Ничтожеством, погрязшим в чужих дрязгах.
  Жанна вздохнула.
  - Не суди себя так строго, Ники. Не суди. Я знаю: ты все делаешь ради
общего нашего спасения. Я горжусь тобою... Пойми: любой в жизни оступается.
Даже я, вроде бы праведница из праведниц, изуродовала себе молодость.
Иногда просматриваю твою пленку с подземным озером - и диву даюсь: да я ли
это?
  Я опешил.
  -  Пленка? Но откуда?
  - Выкрала у Гернета. Еще тогда, до поездки на Алтай. А потом Эрик и сам
покаялся.
  -  И не сочла меня ничтожеством?
  - У вас, мужчин, своя логика. Представь, тебя обнаружили бы в пещере. На
куски бы разорвали. Но ты рискнул, хотя риск был смертельным... Подземное
озеро... Смерть... Послушай, как тонко выразил предчувствие смерти Оссиан:
"Нет, не кинжал, не яд цикуты, и не сошествие с ума..."
  Тут она вздохнула и закрыла глаза. А я закончил:
  -  Подземным озером, покуда не поглотит навеки тьма...
  Я смотрел на нее, а она - на меня. Как тогда, в "Домодедово", возле
озера, полного лунного огня...
  - Милый Ники, - говорила Жанна. - Пойми наконец: и Эрик, и я, и ты, и наш
с тобой ребенок, пусть неродившийся, - нерасторжимое целое. Веришь ли, но
мне всегда казалось, что и течение твоей судьбы предопределили
космостроители. Мы все закручены одной космической воронкой, и лишь всем
вместе следовало бы нам перенестись в иные миры. Во всяком случае, я этого
хочу.
  Я молчал.
  -  Помнишь дату: 10 января 2012 года?
  Я молчал.
  - Веришь ли, что обещанное Капитаном исполнится, и мы - пусть и в другом
обличье - станем частицей иного бытия - всекосмического? Почему молчишь,
Ники?
  - Верю только в одно, Жанна, - сказал я. - Верю, что в любых иных
временах и обличьях нам с тобою повезет больше, чем здесь на Земле.

(с) ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ N 3/97



Невероять

Анатолий КАРТАШКИН,
наш спец. корр.

ПО ТРИ ИСКУСА В ДВА ЗАХОДА

  С чего бы это зачастило к нам непонятное? И без того проблем с лихвой! А
главное: если лет 10