носу обеспечивало одно вхождение в земную атмосферу при скорости 20 километров в секунду, или же множество, если они совершались на меньших скоростях. Катер был рассчитан на экипаж в шесть человек, но мог нести и больше. Он мог передвигаться от планеты к планете, но не между звездами. Когда-то историю делали космические корабли меньших размеров, чем катер "МакАртура".
     Сейчас в нем спали полдюжины человек. Одного из них выселили, чтобы освободить место для Кроуфорда, которого самого выселили из отдельной каюты, предоставив ее трехрукому чужаку.
     Каргилл улыбнулся, увидев это.
     - Я возьму Кроуфорда с собой, - решил он. - Не вышвыривать же его еще раз. Лафферти пойдет штурманом. Трое морских пехотинцев... - он быстро проглядел список команды, - и гардемарин Стели- он будет рад возможности показать себя и будет хорошо повиноваться приказам.
     Внутренность катера была вычищена и надраена, но и тут виднелись следы странных ремонтов Синклера - вдоль левого борта, где лазеры "Вызывающего" пробили защитный слой. Несмотря на значительное расстояние, на котором находился катер, повреждения были серьезными.
     Каргилл разместил свои вещи в единственном огороженном углу кабины и изучил план предполагаемого перелета. Весь полет должен был проходить с ускорением в три g, хотя на практике это могло означать одно g по дороге туда и пять - на обратном пути. То, что у астероида не было ядерного реактора, вовсе не означало, что он необитаем.
     Джек Каргилл вспомнил скорость, с которой моти собрала его кофейник, причем даже не зная, на что похож вкус кофе! Может, они уже миновали стадию ядерной энергии? Он отложил свои вещи и надел вакуумный скафандр - плотно облегающую одежду, которая была достаточно пористой, чтобы пропускать пот. В нем имелся саморегулирующийся температурный переключатель, и при помощи плотной ткани костюма кожа человека могла выдерживать холод космического пространства. Шлем плотно прикреплялся к воротнику. В бою костюм не мог противостоять тяжелому оружию, но был достаточно хорош для осмотров и проверок.
     Снаружи катера не было видно никаких следов повреждений или ремонта. Часть жаропрочного покрытия катера висела под его носом подобно огромному лезвию лопаты, выставляя напоказ пузырь рулевой рубки, иллюминаторы и рыло главного оружия катера - лазерной пушки.
     В сражении главной задачей катера были наблюдение и разведка, но иногда ему удавалось подобраться к ослепленному вражескому кораблю на расстояние пуска торпеды. Против корабля моти, у которого не было Поля, этой лазерной пушки было более, чем достаточно.
     Каргилл осмотрел оружие катера с большей, чем обычно, тщательностью. Он уже боялся моти. Пока он был почти одинок в своем чувстве, но это не могло продолжаться долго.

***

     Второй чужой корабль был больше первого, но оценки его массы были весьма ненадежны и зависели от ускорения (известного), потребления топлива (рассчитываемого по температуре привода), температуры работы (рассчитываемой по спектру излучения, которое находилось в мягкой области рентгеновских лучей), и эффективности (чисто предполагаемой). Когда все это свели вместе, масса оказалась гораздо более малой, чем ожидалось: примерно равной трехместному человеческому кораблю.
     - Но они не люди, - заметил Реннер. - Четыре моти весят, как два человека, но им не требуется так много места. Мы не знаем, какое у них оборудование, вооружение и защита. Тонкие стены, похоже, не пугают их, и это позволяет им строить большие кабины...
     - Ну, хорошо, - прервал его Род. - Если вы не знаете, так и скажите.
     - Я не знаю.
     - Спасибо, - терпеливо сказал Род. - А есть что-то такое, в чем вы уверены?
     - Это довольно странно, сэр. Ускорение. Оно постоянно до трех значащих цифр с тех самых пор, как мы заметили корабль. И это непонятно, - сказал Реннер. - Обычно мы заставляем двигатель работать на пределе, вносим мелкие поправки в курс... а если оставить его без присмотра вариации неизбежны. Поддерживая ускорение таким постоянным, они попусту теряют время.
     Род потер переносицу.
     - Это своего рода сигнал. Они точно указывают нам, куда направляются.
     - Да, сэр. Прямо сюда. Они говорят, чтобы мы подождали их, - Реннер странно и свирепо усмехнулся. - Да, мы узнали кое-что еще, капитан. Профиль корабля уменьшился с тех пор, как мы заметили его. Вероятно, они сбросили топливные баки.
     - Как вы обнаружили это? Разве для этого не нужно, чтобы цель прошла через солнце?
     - Обычно да, сэр. Но здесь нам помогает Угольный Мешок. Свет, отраженный Угольным Мешком, дает нам хорошую возможность оценить площадь сечения корабля. Неужели вы не видите цветов в Угольном Мешке, капитан?
     - Нет, - Блейн снова потер свой нос. - Военный корабль не стал бы сбрасывать топливные баки, верно? Но гарантии этого у нас нет. Все, что мы знаем наверняка, это то, что они спешат.

***

     Стели и Бакмен заняли задние сидения в треугольной кабине катера. Когда катер рванулся вперед на одном g, Стели увидел Поле "МакАртура", закрывшееся за ними. На фоне черноты Угольного Мешка военный корабль казался невидимым. Незаметным было все, кроме неба.
     Половину этого неба занимал Угольный Мешок, беззвездный, за исключением горячей розовой точки в нескольких градусах от его края. Это выглядело так, словно Вселенная кончается здесь. "Как стена", - подумал Хорст.
     - Взгляните на это, - сказал Бакмен и Хорст подпрыгнул. - На Новой Шотландии есть люди, называющие это Лицом Бога. Суеверные болваны!
     - Верно, - сказал Хорст. Суеверие было глупостью.
     - Отсюда это и вовсе не кажется похожим на человека, и все-таки в десять раз величественнее! Хотел бы я, чтобы муж моей сестры увидел это. Он прихожанин Церкви Его Имени.
     Хорст кивнул в полутьме.
     С любого из человеческих миров Угольный Мешок был черной дырой в небе, и можно было ожидать, что и здесь он тоже будет черным. Однако, сейчас глаза Хорста увидели красное свечение внутри Угольного Мешка. Сейчас материал туманности выглядел как многослойный газовый занавес или же струи крови, растекающейся в воде. Чем дольше он смотрел, тем глубже мог заглянуть в него. Вихревые завитки и узоры течения демонстрировали световые годы разреженных до вакуума газа и пыли.
     - Представьте себе, как мы спорили с моим зятем! - сказал Бакмен. - Я пытался образумить глупца, но он и слушать не хотел.
     - Не думаю, чтобы я когда-нибудь видел более прекрасное небо. Доктор Бакмен, весь этот свет идет от Глаза Мерчисона?
     - Это кажется невозможным, верно? Мы пытались найти другие источники излучения, ультрафиолетовые звезды в глубине пыли. Если бы там были большие массы, мы бы нашли их индикаторами массы. Стели, это не так уж и невероятно. Глаз не слишком далеко от Угольного Мешка.
     - Два световых года.
     - И что с того? Свет движется быстрее всего, и путь для него свободен! - зубы Бакмена сверкали в мягком разноцветном свете, шедшем от контрольного пульта. - Мерчисон упустил великолепную возможность изучить Угольный Мешок, когда имел шанс. Конечно, он был не с той стороны Глаза и, вероятно, не рискнул уйти слишком далеко от точки перехода... и в этом наше счастье, Стели! Ни у кого не было такой возможности! Густая межзвездная масса и красный супергигант у ее края для иллюминации! Смотрите, смотрите вдоль моей руки, Стели, туда, где поток влечет к этому завитку. Похоже на водоворот, верно? Если бы наш капитан перестал сдерживать меня во всем и пустил бы к корабельному компьютеру, я бы доказал, то этот завиток является протозвездой в процессе конденсации! Или что это не так.
     Временно у Бакмена была должность выше, чем у Стели, но он был гражданским. В любом случае он не должен был так говорить о капитане.
     - Мы пользуемся компьютером для других целей, доктор Бакмен.
     Бакмен выпустил руку Стели. Глаза его были пусты, как будто его душа потерялась в этом огромном покрывале освещенной красным светом темноты.
     - Впрочем, может, нам это и не понадобится. Моти должны были наблюдать Угольный Мешок всю свою историю: сотни лет, может, даже тысячи. Особенно, если у них развита такая псевдонаука, как астрология. Если мы сумеем поговорить с ними... - он замолчал.
     - Интересно, почему вы так хотели сопровождать нас? - спросил Стели.
     - Что? Вы думаете, что я отправился с вами, чтобы взглянуть на этот камень? Стели, меня не волнует, что там делала моти. Я хочу знать, почему троянские точки так захламлены.
     - Вы думаете найти там ключ к решению?
     - Возможно, он в составе астероида. Можно только надеяться на это.
     - Может быть, я смогу помочь вам, - медленно сказал Стели. - Заурон - моя родина - имеет пояс астероидов и горную промышленность. Я научился кое-чему о горных породах от своих дядей. Думаю, когда-нибудь я сам стану горняком, - он вдруг замолчал, ожидая, что Бакмен поднимет неприятную тему.
     Но Бакмен сказал:
     - Интересно, что капитан надеется найти здесь?
     - Он говорил мне это. Нам известно об этом астероиде только одно - им интересовалась моти. Узнав, почему, мы узнаем кое-что и о ней.
     - Но не слишком много, - проворчал Бакмен.
     Стели расслабился. Или Бакмен не знает, почему Заурон пользовался плохой репутацией, или... Тактичность? У Бакмена? Едва ли.

***

     Щенок моти родился спустя пять часов после того, как катер "МакАртура" ушел к астероиду. Рождение было весьма похоже на собачье, хотя мать не имела с собаками ничего общего, и родился всего один щенок размером с крысу.
     Гостиная в тот день была весьма популярна у экипажа, офицеров и ученых, и даже капитан нашел причину заглянуть туда.
     - Посмотрите, какая маленькая у него левая нижняя рука, - сказала Сэлли. - Мы были правы, Джонатан. Маленькие существа развились из больших моти.
     Кому-то пришло в голову привести большую моти вниз, в гостиную. Похоже, ее вообще не заинтересовал новорожденный малыш, но она что-то сказала двум другим. Один из них достал из-под подушки часы Горация Бари и передал ей.
     Род наблюдал за активностью вокруг щенка моти, когда имел такую возможность. Тот выглядел очень развитым для новорожденного. Через час после своего рождения он уже грыз капусту и, казалось, уже вполне мог ходить, хотя мать обычно носила его на руках. При этом двигалась она стремительно, и, казалось, малыш вовсе не мешает ей.
     Тем временем корабль моти подлетал все ближе и ближе, и если в его ускорении и происходили изменения, то слишком небольшие, чтобы "МакАртур" заметил это.
     - Они будут здесь через семьдесят часов, - сказал Род Каргиллу по лазерной связи. - Я хочу, чтобы вы вернулись через шестьдесят. Не позволяйте Бакмену начинать что-то, чего нельзя закончить за это время. Если встретите чужаков, немедленно сообщите мне... И не пытайтесь разговаривать с ними, если это не будет необходимо.
     - Слушаюсь, шкипер.
     - Это не мой приказ, Джек, а Кутузова. Ему не понравилась эта экскурсия, поэтому только взгляните на астероид и возвращайтесь обратно.
     Астероид находился в тридцати миллионах километров от "МакАртура": около двадцати пяти часов пути в каждую сторону при одном g. Четыре сокращали это время наполовину.
     Вряд ли следует терпеть из-за этого четыре g, подумал Стели.
     - Ведь мы можем идти на 1,5 g, сэр, - предложил он Каргиллу. - При четырех не только путешествие пойдет быстрее, но и мы устанем скорее.
     - Великолепно, - сказал Каргилл. - Великолепное предложение, мистер Стели.
     - Значит, мы сделаем так?
     - Нет, этого не будет.
     - Но... почему нет, сэр?
     - Потому что я не люблю добавочные g. Потому что это требует топлива, а если мы израсходуем слишком много, "МакАртуру" придется лезть в газовый гигант, чтобы доставить нас домой. Никогда не расходуйте топливо впустую, мистер Стели, - однажды оно может вам понадобиться. Кроме того, это идея простофили.
     - Да, сэр.
     - Подобные идеи годятся для безвыходных положений, когда вам больше ничего не остается делать. Если они срабатывают, то попадают в Устав. В противном случае вы обращаетесь к Уставу, который является огромной коллекцией идей, которые сработали, - он улыбнулся, видя удивленный взгляд Стели. - Давайте, я расскажу вам, как я попал в Устав...
     Для гардемарина служба была постоянной учебой. Стели мог получить более высокое звание, чем другие, если проявит способности и если выживет.
     Закончив историю, Каргилл взглянул на время.
     - Поспите немного, Стели. На обратном пути управлять будете вы.

***

     Издалека астероид казался темным, грубым и пористым. Один оборот он совершал за тридцать один час: "странно медленно", - подумал Бакмен. На нем не было никаких признаков активности: ни движения, ни излучения, ни аномалий нейтрино. Хорст Стели исследовал изменения температуры, но их не было.
     - Думаю, можно подтверждать, - сказал он, - что это пустое место. Жизненным формам, которые развились на Мошке-1, нужно тепло, не так ли, сэр.
     - Да.
     Катер двинулся к астероиду. Сыпь, которая делала глыбу камней похожей на пористый обломок, превратилась в оспины, а затем в углубления различной величины. Явно следы метеоритов. Но так много?
     - Я говорил вам, что троянские точки переполнены, - радостно сказал Бакмен. - Вероятно, этот астероид регулярно проходит через троянские группы... Хотя, дайте-ка мне крупным планом эту яму, Каргилл.
     Увеличение выросло вдвое, и половину экрана заполнила черная яма. Вокруг виднелись более мелкие.
     - Никаких следов кратерного обода, - сказал Каргилл.
     - Вы заметили это, верно? Проклятая глыба пустая изнутри. Вот почему ее плотность такая низкая. Да, сейчас это необитаемо, но когда-то здесь жили. Они даже взяли на себя труд придать астероиду удобное вращение, Бакмен повернулся. - Каргилл, мы собирались изучить эту штуку.
     - Да, но этим займетесь не вы. На астероид высадятся люди Флота.
     - Черт побери! Но это же моя область!
     - Забота о вашей безопасности лежит на мне, доктор. Лафферти, взглянем на него сзади.
     Обратная сторона астероида была одним огромным чашеобразным кратером.
     - Он усеян маленькими кратерами... настоящими кратерами, а не ямами, - сказал Каргилл. - Доктор, что вы можете сказать об этом?
     - Понятия не имею. Если это не естественное образование...
     - Он двигался! - воскликнул Стели.
     - Странно, но я и сам подумал об этом, - сказал Каргилл. - Астероид двигался, используя термоядерные приспособления, взрывая в одном и том же кратере бомбы. Это было очень давно. Дайте мне данные о радиации, гардемарин.
     - Слушаюсь, сэр, - он вышел и через несколько минут вернулся. - Ничего, сэр. Камень холоден.
     - Правда? - Каргилл отправился проверить это сам. Закончив, он взглянул на приборы и нахмурился. - Холоден, как сердце пирата. Если они пользовались бомбами, то они были дьявольски чистыми. Это удивительно.
     Катер продолжал кружить вокруг летающей горы.
     - Это похоже на воздушный шлюз. Вон там, - и Стели указал на поднимающийся каменный колпак, окруженный узорами блекло-оранжевого цвета.
     - Верно, но я сомневаюсь, что мы сможем его открыть. Мы войдем вовнутрь через одно из метеоритных отверстий. А пока посмотрим на него сверху. Лафферти, летим туда.

***

     В своих донесениях они называли астероид Ульем. Каменная глыба была сплошь в многогранных помещениях без полов, соединенных проходами, слишком узкими для человека и заполненными высохшими асимметричными мумиями. Какие бы чудеса ни делали строители, искусственная гравитация к ним не относилась. Коридоры тянулись во всех направлениях: круглые комнаты и складские помещения были усеяны выступами, чтобы держаться за них руками, якорными точками для веревок, нишами.
     Мумии были везде, тонкие и сухие, с раскрытыми ртами. Рост их варьировал от одного до полутора метров. Стели выбрал несколько из них и отнес на катер.
     Имелись там и машины, все непонятные для Стели и его людей, все быстро замерзшие в вакууме. Стели оторвал одну из небольших машин от стены, выбрав ее за странность, а не возможность использования: ни одна из машин не была цельной.
     - Металла нет, - доложил Стели. - Каменные маховики и то, что выглядит похоже на них, могут быть интегральными схемами - керамическими с разными примесями. Но металла очень мало, сэр.
     Они двигались наугад и, наконец, похоже, набрели на центральное помещение. Оно было огромно, и такой же огромной была машина, господствующая в нем. Кабели, которые могли быть сверхпроводниками энергии, выходили из развалин, убедив Стели, что это был источник энергии астероида. Однако, и здесь не было ни следа радиации.
     Работая в узких проходах между непонятными каменными блоками, они нашли большой металлический ящик.
     - Вскройте его, - приказал Стели.
     Лафферти воспользовался своим лазером. Они стояли вокруг, глядя на узкий зеленый луч, который ничего не мог сделать с серебристой обшивкой. "Куда уходит энергия? - задумался Стели. - Может, они просто накачивают ее вовнутрь?" Тепло, бившее ему в лицо, подсказало ему ответ.
     Стели измерил температуру ящика. Она была чуть меньше, чем у докрасна нагретого металла. Когда Лафферти выключил лазер, обшивка быстро стала холодной, но температура в каждой ее точке была одинаковой.
     Сверхпроводник тепла. Стели присвистнул в микрофон своего костюма и подумал, что неплохо бы найти маленький образец. Затем он попытался воспользоваться щипцами, и металл подался, как будто олово. В конце концов они оторвали от него полосу.
     Закартографировать улей с его многочисленными изогнутыми коридорами было невозможно. Трудно было даже сказать, где они находятся, но они помечали свой путь и использовали протонно-лучевые приборы для определения расстояния сквозь стены.
     Стены коридоров имели толщину яичной скорлупы повсюду внутри астероида. Наружные были немного толще. Астероид Улей вряд ли был безопасным местом для жизни.
     Однако, стены под кратером были многометровой толщины.
     Радиация, подумал Стели. Здесь должна быть остаточная радиация. Иначе они срезали бы и эти стены, как поступили со всеми остальными, освобождая место для себя.
     Вероятно, у них здесь произошел демографический взрыв.
     А затем что-то убило их всех.
     Но сейчас радиации не было вообще. Как давно это могло случиться?
     Стели взглянул на небольшой тяжелый предмет, который Лафферти и Сол тащили по коридору. Вакуумная цементация и движение частиц через границу раздела это могло сказать ученым "МакАртура" как давно был покинут астероид Улей. Впрочем, одно Стели знал точно - он был очень стар.

ВТОРОЙ ПО ПОПУЛЯРНОСТИ КАНАЛ

     Священник Дэвид Харди разглядывал малышей только по интеркому, потому что это не требовало участия в бесконечных спорах о том, чем они являются. Это был вопрос научных интересов доктора Хорвата и его людей, но ставкой священника Харди было нечто большее, чем интеллектуальное любопытство. Его задачей было установить, являются ли моти людьми, тогда как ученых Хорвата интересовало, разумны ли они.
     Разумеется, первый вопрос вытекал из второго. Было совершенно невероятно, чтобы Бог создал существа с душами и без разума, но вполне возможно, что он создал разумных существ без души, или существ, способ спасения которых был совершенно отличен от такового для человечества. Они могли даже быть вроде ангелов, хотя трудно было бы представить себе более невероятно выглядевших ангелов. Харди улыбнулся этой мысли и снова принялся изучать малышей. Большая моти в это время спала.
     Малыши не делали в этот момент ничего заслуживающего интереса, поэтому Харди нужно было следить за ними непрерывно. Конечно, все это записывалось, и, как лингвиста "МакАртура", Харди должны были уведомить, если что-то произойдет. Сам он был почти уверен, что малыши не являются ни разумными существами, ни людьми.
     Он глубоко вздохнул. Что есть человек, о Господи, что ты постоянно заботишься о нем? И почему моя задача - узнать, какое место занимают моти в твоих планах? Что ж, по край